Тема совместимости православного мировоззрения с занятиями боевыми искусствами была весьма актуальной в 1990-е годы - незабываемый период массового воцерковления или, другими словами, второго Крещения Руси. Почти одновременно с этим началось повальное увлечение молодежи карате, кунг-фу и тхэквондо; в те перестроечные годы в размещенных в общагах видеосалонах стали крутить гонконгские боевики и фильмы с Брюсом Ли и Чаком Норрисом в главных ролях. Последний, к слову, с недавнего времени стал христианином.
Неудивительно, что среди принимавших на закате советской эпохи Православие молодых и не очень людей оказалось немало поклонников боевых искусств Востока. Перед ними неизбежным образом возникал непростой вопрос: совместимы ли их занятия с недавно обретенной верой? Ответ в тот период со стороны священников нередко звучал отрицательно, поскольку часто как вопрошавшие, так и отвечавшие были неофитами, склонными делить мир на черное и белое, что вообще свойственно человеку, едва перешагнувшему церковный порог.
На современном же этапе, как мне представлялось, тема Православия и боевых искусств если и не ушла в прошлое, то потеряла свою остроту. Однако опубликованная три года назад (в общем-то, не так уж и давно, учитывая, что проблема носит не сиюминутный характер) - сейчас, насколько я знаю, уже игумена - Нектария (Морозова) с первых строк свидетельствует об обратном: «Хочу быть настоящим мужчиной, хочу уметь постоять за себя. Батюшка, благословите заниматься боевыми искусствами. Это не грех?", - с таким или подобным вопросом обращаются порой молодые люди к священникам. Но на самом деле проблема более серьезна и глубока: насколько в принципе совместимы боевые искусства и Православие, возможно ли такое «соединение»».
В самом начале своих размышлений на вопрос о совместимости боевых искусств и Православия, о. Нектарий - мы с ним, к слову, ровесники - дает, в сущности, отрицательный ответ тем, что ставит «соединение» в кавычки.
Собственно и тональность повествования, и подбор аргументов автора четко выражают его позицию: христианину единоборствами лучше не заниматься. Почему? Рассмотрим доводы о. Нектария.
«Желание юноши или молодого мужчины научиться приемам самообороны вполне объяснимо, тем более в наши дни, когда зачастую и по улице бывает трудно пройти так, чтобы никто не задел, чтобы не натолкнуться на чей-то недружелюбный, а то и попросту угрожающий взгляд. Хроники происшествий пестрят сообщениями о разбойных нападениях, избиениях, групповых драках и тому подобном. И даже самый миролюбивый человек начинает задумываться: «А не правду ли говорят, что лучший способ защиты - нападение? И не надо ли готовиться к войне, если хочешь мира?»».
Лично у меня на поставленные батюшкой вопросы существует один ответ: да, уповая на помощь Божию, заняться изучением приемов самообороны, лучше всего - бокса. А как же иначе защитить близких и самого себя в каком-нибудь темном переулке, если нет возможности убежать и противник не склонен к диалогу?
Один батюшка, не являвшийся сторонником того, чтобы христианин занимался рукопашным боем, мне на это ответил: «Читай: «Да воскреснет Бог...»! И пройдешь мимо них, то бишь врагов».
В любой, возникающей в нашей жизни нестандартной ситуации, в том числе и на улице, в первую очередь нужно обращаться за помощью к Богу, тот же отморозок в темном переулке может оказаться несчастным человеком, на тот момент оказавшимся в плену демонических сил. Но ведь, согласитесь, уважаемые читатели, мы молимся о державе нашей Российской, властех и воинстве ее, но армию не распускаем; в постигших нас болезнях спешим прибегнуть к Таинству Соборования, но и врача на дом тоже вызываем и прописанные им лекарства принимаем. Я лично перед каждой тренировкой читаю «Царю Небесный...», после - «Достойно есть...». А утром, отправляясь на работу: «Огради нас Господи силою честнаго и животворящего Креста...». Но и тренировок не оставляю. И это вовсе не значит, что я не доверяю Богу.
С точки же зрения, о. Нектария все желание юноши научиться защищать себя не естественно, а, как он пишет, объяснимо.
И далее батюшка пишет - и с его аргументами здесь трудно не согласиться - почему современный человек желает заниматься боевыми искусствами: чтобы стать сильным и уверенным в себе, испытывать чувство защищенности в нашем, увы, опасном мире.
Но готов ли о. Нектарий - и призывает ли он своих собратьев по священническому служению - благословлять юношей на занятия рукопашным боем. Вот как смотрит на эту проблему сам батюшка: «что ответить христианину, подошедшему к священнику в храме и спрашивающему у него благословения на овладение искусством единоборства? Первое, к чему мы обращаемся в данном случае, это Евангелие, в котором содержатся ответы вообще на все вопросы. Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую (Мф 5:39) Уместно ли для христианина после таких слов Христа целенаправленно учиться не только тому, как не допустить удара в правую щеку, а тем паче в левую, но и тому, как нанести ответный сокрушительный удар?»
Слова Христа для православного человека не просто аргумент в дискуссии, а путь, которому он должен стараться следовать в своей жизни. Приведенный же отрывок из Евангелия уже не одно столетие используется врагами Церкви в качестве доказательства нашей «слабости» и нежелания, даже неспособности, сопротивляться злу. Но так ли это на самом деле? Позволю себе привести взгляд на данную проблему А.Н. Кочергина - основателя одного из самых жестких стилей карате: Кои но такинобори рю.
Андрей Николаевич - личность противоречивая и в мире профессионалов вызывающая, порой, полярные оценки, равно как и его методика подготовки бойцов. Однако дилетантом в области боевых искусств Кочергина назвать никак нельзя; нет оснований - во всяком случае, у меня - сомневаться и в искренности его православного мировоззрения.
«Я вижу в этой заповеди Спасителя - говорит Кочергин - указание на необходимость быть готовым принять любое испытание. Слабость порочна сама по себе, и человек имеет право подставить щеку лишь тогда, когда он точно знает, что выдержит этот удар». И еще: «Не надо путь смирение перед волей Бога со смирением перед демоническим устремлениями человека».
В самом деле, подставить щеку под удар может только сильный и уверенный в себе человек, каковым был, например, преподобный Серафим Саровский. И такой подвиг - не сопротивляться злу - доступен далеко не каждому из нас. Впрочем, практика показывает, что как раз люди, владеющие приемами рукопашного боя, нередко решают возникающие на улице конфликтные ситуации без мордобоя: именно потому, что внутренне уверены в своей силе и это чувствуют агрессивно настроенные субъекты.
О. Нектарий же, как я понял, считает иначе: «Наиболее часто звучащее со стороны тех, кто пытается «обла-городить» искусство боя, возражение звучит примерно так: «Но ведь не обязательно нужно применять приобретенные навыки. Можно просто ими владеть». Однако верующему человеку известно, что такое искушение. И очень большое искушение - именно в том, чтобы применить подобные навыки».
Да, такое искушение существует, но оно не носит необратимый характер, ибо дьявол не сильнее Бога, и владеющий каким-либо боевым искусством христианин всегда помнит о том, что любое испытание, в том числе и желание применить свое мастерство там, где этого делать не надо, он может преодолеть с помощью Творца.
Далее автор называет более, как мне кажется, серьезную причину, по которой христианину лучше не заниматься боевыми искусствами: «Что бы ни говорилось о боевых искусствах, как бы ни преподносились они в качестве «системы гармоничного развития личности», очевиден факт: личность человека они как раз-то и деформируют, причем очень определенным образом».
Принципиально не согласен, ибо, на мой взгляд, личность деформируют не занятия рукопашным боем, а такие поражающие душу страсти, как гордыня, осуждение, гнев, раздражение и пр. Более того, если следовать логике автора, то свт. Николай Японский, благословив на занятия дзюдо своего семинариста В.С. Ощепкова, делал шаги, направленные на деформирование его личности? Ощепков первым из русских получил черный пояс из рук основателя дзюдо Дзигоро Кано и, вернувшись на Родину, способствовал популяризации этой борьбы в России, а также стоял у истоков создания самбо.
Но читаем далее: «У спортсмена, который занимается боевыми искусствами (пусть даже это будут «традиционные» бокс или борьба), поневоле формируется то, что можно было бы назвать, по выражению известного церковного писателя архимандрита Рафаила (Ка-ре-лина), «комплексом боя». Он проявляется, в частности, в том, что любую ситуацию человек начинает оценивать с точки зрения своих физических (читай - боевых) возможностей. В подходе ко всему, что раздражает, оказывается противно его воле, уже заключается некая внутренняя агрессия, базирующаяся на способности качественно ее реализовать».
Приведенные суждения лишены конкретики и носят слишком общий характер. Что касается точки зрения о. Рафаила, то, насколько мне известно, сам он серьезно рукопашным боем никогда не занимался, следовательно, не может профессионально судить о внутреннем состоянии бойца. Думается, гораздо более авторитетным о совмещении православного мировоззрения и занятий боевыми искусствами выглядит мнение протоиерея Димитрия Смирнова - в прошлом боксера: участвуя в телепередаче на телеканале «Спас», батюшка посоветовал школьнику, постоянно задираемого одноклассником, заняться боксом.
Разумеется, о. Нектарий не мог не затронуть мистической стороны проблемы: «Что означает душераздирающий крик - «кия»? «Ки» - энергия, «я» - движение. Движение энергии в этом ударе... Какой энергии, чьей? Божественной? Наверное, вопрос этот излишен».
Нет, вопрос этот не излишен. Вот что пишет о внутренней силе мастер спорта по карате и профессиональный хирург Михаил Шилов, отдавший изучению боевых искусств не один десяток лет и, насколько я понял из прочитанных у него статей, весьма далекий от мистики: «Внутренняя сила - на то и внутренняя, что рождается из самой внутренней конструкции ». Именно из внутренней конструкции, а не из медитации, как полагает о. Нектарий, и складывается внутренняя сила бойца - я имею в виду именно бойца-христианина, а не азиата, исповедующего буддизм, даосизм или синтоизм.
Далее батюшка пишет: «Оккультно-мистический момент вообще неотделим от занятий боевыми искусствами, причем даже в том случае, если они предельно освобождены от религиозного содержания, максимально приближены к спортивной дисциплине. «Ката» в каратэ - своего рода медитация в движении, такая же медитация - сосредоточение в начале и в конце тренировки».
Суждение, далекое от действительного понимания смысла ката с точки зрения не замороченного на восточной духовности европейца, каковым и является упомянутый мной Михаил Шилов. Вновь обратимся к его мнению, еще раз подчеркну - мнению профессионала: «Ката дает органичность движений, вырабатывает оптимальный и согласованный динамический стереотип для тела и конечностей. Отточить все необходимые синергии и добиться точной повторяемости и воспроизводимости технических элементов можно только с помощью ката».
Где здесь мистика? Нигде. Если она не нужна человеку, интересующемуся прикладной составляющей боевых искусств, то он обойдется без медитаций и левитаций. Да и ката практикуют далеко не все мастера единоборств. Насколько мне известно, легендарный мастер боевых искусств Дмитрий Котвицкий не дает ката в своей школе «Кайман».
Что касается якобы оккультно-мистической составляющей всех боевых искусств, то данное утверждение опровергает опыт весьма далеких от оккультизма и восточной мистики православных христиан Федора Емельяненко, Николая Валуева и Кости Цзю, именно в мире единоборств добившихся самых высоких результатов.
О. Нектарий: « А что такое «поклонение духу школы (или учителя)», если не откровенное язычество? Что такое позы и движения, копирующие движения представителей животного мира - вплоть до перенимания каких-то поведенческих признаков?»
Если человек своей походкой напоминает, скажем, обезьяну, то это отнюдь не означает с его стороны копирование и подражание ей. Передвижения в так называемых «звериных» стилях вовсе не ставят перед бойцом цель перевоплотиться в тигра или дракона; повторение затрагивает только внешнюю форму, не более того. И если в кунг-фу существует стиль пьяного, то это никак не означает, что практикующий его человек поклоняется Бахусу.
«Духу» же школы или почившего учителя поклоняются буддисты и синтоисты; православные этим не занимаются. Неужели батюшке это неизвестно?
«Но - пишет автор - конечно, христианство - не толстовское «непротивление злу». И есть случаи, когда даже и не ради себя, но ради других людей приходится злу противостоять. В том числе - и на физическом уровне. Однако одно - сделать это по необходимости, другое - иметь это основным содержанием жизни».
В данном случае, выступая против боевых искусств, но признавая необходимость, в некоторых случаях, противостоять злу на физическом уровне, о. Нектарий противоречит сам себе, ибо в условиях реалий современных улиц без хорошей ударной техники противостоять злу практически невозможно.
И в завершении статьи читаем: «Небольшое, но красноречивое свидетельство из жизни, также способствующее внесению ясности в отношении поставленной проблемы. Практика свидетельствует о том, что люди, занимающиеся боевыми искусствами (в том числе и очень серьезно), в Церковь приходят. И тогда их занятия зачастую постепенно сходят на нет. Но бывает и так, что начинают тренироваться в секциях восточных единоборств воцерковившиеся уже христиане, и это обязательно снижает напряженность их церковной и духовной жизни, если и не уводит из Церкви совсем».
Это утверждение о. Нектария основано на его личном пастырском опыте и опыте его собратьев по служению. Но является ли он типичной схемой пути адепта боевых искусств: единоборства - обретение веры - постепенное прекращение тренировок? Думаю, нет. Просто потому, что лично знаком не с одним примером, когда стремительно воцерковившийся человек, столь же стремительно бросал тренировки, а потом постепенно путь его в Православии становился, как принято говорить, царским, т.е. лишенным крайностей. И христианин потихоньку возвращался к занятиям, только рассматривал их уже под углом зрения своей веры и не делал главным содержанием жизни.
Мне же лично хотелось бы задать о. Нектарию такой вопрос: «Что Вы подразумеваете под напряженностью духовной жизни? Стяжание любви или активное соблюдение обрядов?»
Поясню свой вопрос на примере: семья одного моего знакомого лет пятнадцать назад быстро воцерковилась, а он вот не успел. И от «напряжения» духовной жизни ближних, знакомый, по его собственным словам, хотел убежать из дома. Слава Богу, со временем ситуация изменилась: с одной стороны прошел период агрессивного неофитства, с другой - возник интерес к Православию.
И последняя цитата из рассматриваемой здесь статьи: «Поэтому, кажется, надо прислушаться к слову апостола Павла: Все мне позволительно, но не все полезно (1 Кор 6:12) и сделать правильный выбор, по крайней мере, для себя». С последним предложением батюшки согласен безоговорочно. Боевые искусства в руках (и ногах) человека ими владеющего - это действительно мощное оружие, и применять его можно только для защиты собственной жизни и ближних.
В заключение вот еще о чем хотелось бы сказать. Я лично знаю людей, которым занятия единоборствами противопоказаны именно по морально-нравственным или психическим причинам, но... Настоящий мужчина - всегда воин, и стремление вытравить из него желание сражаться и побежать приведет к инфантилизму, следствием чего явится то, чего опасается о. Нектарий: нам придется кормить чужую армию. А современные русские девушки станут легкой добычей горячих парней с горячих южных окраин Российской Федерации...
А изменить Православию, занимаясь боевыми искусствами? Опять сошлюсь на мнение Кочергина, созвучное с моим видением проблемы: «Изменить Православию можно, даже поедая борщ, катаясь на велосипеде, загорая на балконе. Неважно, что мы делаем. Важно, как мы это делаем и что мы в это вкладываем. Мы вполне безболезненно ездим на японских автомобилях, сделанных в стране, исповедующей дзен-буддизм и синтоизм. И это никак нам не мешает».
Ну и, наконец, последний аргумент в пользу совместимости нашей веры с тренировками. Тот, кто когда-либо серьезно занимался единоборствами, непременно скажет, что это процесс творческий, тот же бокс называют быстрыми шахматами в перчатках, а источником творчества в человеке может быть только Господь, падший дух на это не способен.
Игорь Ходаков, кандидат исторических наук
Однажды произошел заслуживающий внимания случай. Мы с братом на остановке дожидались автобуса. Было это по весне, стукнуло ему на тот момент тринадцать. Основательно мы автобуса заждались. Брат затеял со мной игру в салки. Времени хватало, я согласился. Поиграли. Скверно мне сделалось от той игры. Я, неспортивный грузный человек, свободно уворачивался от брата. Он меня осаливал с большим трудом. Пришла моя очередь гнаться за ним. И тут стало очевидно, что он не в состоянии быстро набирать скорость, не владеет искусством внезапного маневра, не умеет ловко прятаться за препятствия. Я без проблем догонял его в несколько прыжков и дотягивался пальцами до плеча: «Ты водишь!»Скверно. Если во дворе какой-нибудь парень привяжется к братишке, он от ударов не увернется, будет получать побои по полной программе. Если нападающих окажется трое, он и убежать от них не сможет. После игры я попросил брата показать, как он будет отбиваться, если какой-нибудь мальчишка кинется на него с кулаками. Брат медленно и неправильно сложил кулак, сделал серьезное лицо, и тут я понял окончательно, что надо его в секцию вести. Нельзя дальше на самотек это дело оставлять.
Будущий мужчина должен в случае необходимости и за себя постоять, и свою семью защитить, и за слабого в драке заступиться. Православный он или нет, в данном вопросе это обстоятельство сути не меняет.
«Надо брату помочь, секцию подобрать, - думал я той весной, - хотя на лето секции закрываются. В мае начинать регулярные занятия мало толку. Летом решим, куда идти. С сентября запишемся. А пока до осени далеко, нажмем на общефизическую подготовку, дома и на воздухе подтянем форму». Подготовимся… Угадайте, занимались мы подготовкой или нет. Правильно, не занимались. Однако тема занятий летом всплыла - неожиданно для всех. А было так: мы поехали на недельку в скаутский лагерь. Побыть на природе среди православных сверстников полезно для брата и приятно для меня.
Жили в лесу по палаткам, готовили пищу на костре, соблюдали . Начинали и заканчивали каждый Божий день общей молитвой, всем лагерем. Досыта наелись душистой земляники и дикой клубники. Ходили на уроки закона Божия, побывали на службе в ближайшем монастыре. Играли в волейбол, завязывали хитроумные скаутские узлы. Строили своими руками шалаши, разжигали костры под проливным дождем. Карабкались по крутым склонам с помощью самодельных альпенштоков. Жарились на солнышке и купались в прохладной речке, пели песни под гитару. А еще по утрам вместо скучной типовой зарядки у нас были необременительные занятия рукопашным боем. Вел их священник Константин, сам из казаков, по всему видать - спецназовец. Мы с братом ходили на занятия. Их посещало много народа, в том числе еще один священник, отец Димитрий.Многая лета батюшкам, которые не побоялись, что их неправильно поймут окружающие.
На этих утренних занятиях не культивировали кровожадность, просто учили самообороне. Объясняли детям, как складывать кулак, чтобы при ударе не травмировать пальцы, как защититься от прямого удара в голову, как освободиться от удушающего захвата. Давали детям игровые задания: разбиться по парам, ладошками наносить несильные замедленные удары по партнеру, защищаться от его ударов и одновременно пальцами ног стараться наступить на его ноги. Полезное задание. На этом задании ребята перестали быть намертво «приклеенными» к земле, пошли активно перемещаться по поляне. Это замечательно. В реальном рукопашном бою важно не только наносить удары самому и блокировать удары противника, необходимо управлять дистанцией боя, не застаиваться на месте, не превращаться в неподвижную мишень.
Что мог отец Константин дать ребятам за семь занятий? С одной стороны, почти ничего. С другой - не так уж мало дал. Никакой базовой техники он им не показал, само собой. Зато он научил, как утром разогреть мышцы и связки, разработать суставы с помощью движений, каждое их которых является элементом самозащиты, - хотим мы того или нет, жизнь иногда ставит нас в условия, когда нужно давать отпор агрессору. Занятия отца Константина начинались с разминки. На лесной поляне знакомые ребятам отжимания превращались в отработку прямого удара рукой, махи ногами - в подсечки.
После недели скаутской жизни мы с братом ехали домой отдохнувшими, радостными. Я благодарил Бога за всех, кто заботился о детях в православном палаточном лагере. И еще больше я укрепился в мысли, что осенью нас ждет секция. Пишу «нас», потому что я хотел брата поддержать, первые месяц-два с ним в секцию поездить, в паре с ним постоять на тренировочных боях (спаррингах).Когда мне самому было 13 лет, я тоже посещал секцию. Это были занятия по каратэ стиля шотокан (сётокан). Еще при советской власти - на подпольном положении. Я не бывал тогда в церкви, практически ничего не знал о Православии, и меня в каратэ интересовала не только эффективная ударная техника, но и духовность. Каратэ, как и другие восточные единоборства, зародились в странах, где исповедуют буддизм, даосизм, синтоизм. Так что восточные единоборства несут на себе отпечаток язычества. И подчас единоборства считаются составной частью нехристианской духовной практики - вспомним хотя бы шаолиньских монахов с их тренировками по у-шу. Мы с братом люди православные, и нам религиозно-окрашенная практика восточных единоборств категорически не подходит. У нас есть родная духовная практика - православная. Ничто не может ее заменить, и мы ни с чем нехристианским не будем ее смешивать.
К сожалению, секциями восточных единоборств порой руководят убежденные «гуру», которые обучают людей технике поединка и пропагандируют медитативные упражнения, работу с мистическими энергиями (ки, ци) - прямое неоязычество. Попасть в такую секцию все равно что попасть в секту. Нам, православным христианам, приходится быть осторожными и не идти ради посещения секции на компромиссы с совестью.
В 1980-е годы мне повезло: наш тренер (сэнсэй) не увлекался мистикой, он давал только технику ударов, блоков и перемещения в стойках. Может быть, и сейчас мне достаточно найти секцию шотокан такого же безрелигиозного направления? Поискав, я выяснил, что в нашем городе работают несколько секций шотокана. Первая же обнаруженная требовала, чтобы на занятия люди приходили без украшений, в том числе без нательных крестиков. Как я понимаю, тренер не хотел выслушивать претензии за порванные в спарринге золотые цепочки. С ним можно было договориться, объяснить, что крестики для нас не украшения, а святыня нашей веры. Мы не снимем крестики, однако и не будем иметь претензий к тренеру и спарринг-партнеру за разорванные цепочки.
Но я не стал с этой секцией связываться, нашел другую. Заглянул туда. Увидел, что в зале нет синтоистского алтаря, познакомился с тренером. Сказал ему, что мы православные, хотели бы заниматься, но нам надо убедиться, что в секции перед занятием и после него не делается ритуальный поклон духам зала (додзё ни рэй). Тренер сказал, что поклоны на занятиях полагаются только людям (сэнсэй ни рэй, отагай ни рэй). Я ничего не имел против, такие поклоны - простой знак уважения к тренеру и спарринг-партнерам. Человеческое уважение мы окажем, религиозного поклонения не дождетесь, для этого православный храм есть. Так в прошлом году записались мы в эту секцию и ходили на тренировки, правда, не сказать, чтобы особо старательно…Об основных результатах - в двух словах. Брат посетил примерно 50 тренировок за девять месяцев. Это немного. Теперь мы с братом иногда устраиваем тренировочные поединки один на один. В ходе спарринга его не так легко подловить на обманном движении. От ударов в голову он неплохо уворачивается, от захватов освобождаться умеет. Техника ног пока слабая, дистанцию плоховато контролирует. Но той печальной беззащитности, какая у него была год назад, нет и в помине.
Что касается меня, то через месяц занятий я сломал палец. Неправильно блокировал удар ногой, вот и поплатился. Не пролеченный вовремя палец до сих пор побаливает, но я не жалею об этом. Важнее, что брат посещает нормальную мужскую секцию, хотя в его случае подобрать секцию было не так просто. У брата моего гемофилия - кровь не свертывается. Любая травма для него может иметь тяжелые последствия. Брат регулярно принимает лекарство, контролирует свертываемость крови, мазями специальными обрабатывает обширные синяки и гематомы. Лекарства несколько облегчают ему состояние, но инвалидность никуда не денешь. Когда я записывался в секцию, то тренеру честно рассказал про гемофилию. Тренер спросил меня обо всех особенностях болезни. И заверил, что мы можем приходить на тренировку, если лечащий врач даст брату справку, допускающую его на занятия по каратэ. Из-за гемофилии нам подходил именно шотокан - бесконтактный стиль каратэ. В шотокане удары только обозначаются, останавливаются в паре сантиметров от спарринг-партнера . Конечно, не всегда обозначаются, по ошибке можно получить удар в контакт, но это бывает редко и только по ошибке.
Вот такая у нас получилась история с секцией. Несмотря на серьезную болезнь брата, оказалось, можно даже и ему секцию подобрать. Он продолжает в ней заниматься. Думаю, на каком-то этапе он ее бросит, но некоторые навыки самозащиты у него останутся на всю жизнь. Они бывают нужны мужчине.
Он обладатель дана (мастерской степени) по каратэ, участник и организатор соревнований и тренер детской секции по боевому искусству. Но основная его деятельность – священническая. Настоятель храма святителя Николая в поселке Правдинский (Московская обл.) протоиерей Кирилл Соколов рассказал о том, как сочетаются служение Богу и восточные единоборства.
Выход на татами и миссия
Отец Кирилл, как получилось, что вы, православный священник, настоятель храма, и вдруг ведете секцию каратэ? И не просто ведете, а даже участвуете в турнирах?
Очень просто все получилось. В детстве я занимался спортом, сначала дзюдо, затем каратэ. Но потом спорта в моей жизни становилось все меньше и меньше – все больше времени уходило на храм, где мы не только молились, но и физически приходилось трудиться, на восстановлении церкви работать. Затем семинария, рукоположение, служение на приходе. У меня родился сын, он подрастал, приближалась школа… А в школе мальчик должен уметь постоять за себя, и я стал возить его к друзьям на занятия. Поскольку там надо было ждать, то я и сам начал заниматься, чтоб для него быть примером. Так и втянулся.
В соревнованиях по каратэ есть две категории – непосредственно поединок (кумите) и показ техники (ката), когда ты должен выйти на татами (маты) один, а рядом сидят зрители и судьи. Это сложно, не у каждого это получается с первого раза. Надо победить свой внутренний страх. И я не вижу ничего зазорного в том, чтобы показывать детям живой пример, он им нужен.
Мне предложили в Первой правдинской школе вести секцию каратэ для детей из неблагополучных семей. Я поговорил с благочинным, он ответил, что не против: «Занимайся, если есть время и возможность».
На занятия пришли обычные дети, большинство – из благополучных семей, но я вижу, что и им хочется внимания. Мы создали секцию и духовно-патриотический клуб «Правда». Через год занятий многие стали ходить в храм, некоторые пономарят. Вот так все как-то само собой и сложилось.
То есть, вы считаете, что все равно, чем заниматься – самбо, дзюдо, каратэ или рукопашный бой? Какого тренера нашли, то можно и выбирать?
Да. В основе всех единоборств лежит физическая подготовка. Мнение, что восточные единоборства обязательно связаны с медитацией или с буддизмом, ошибочно.
Например, святитель Николай Японский в число обязательных предметов в японской семинарии включил и дзюдо. А наш знаменитый соотечественник Василий Ощепков, став лучшим дзюдоистом семинарии, пошел учиться еще и в Институт Кодокан, главную школу дзюдо, затем вернулся в Россию и создал боевую систему самбо.
Очень многое зависит в спорте от тренера. Если тренер буддист – то, скорее всего, и его спортсмены станут буддистами. А если занятия ведет православный, то у детей появляется интерес к православию.
Сейчас мы ведем работу по открытию союза православных единоборцев. Первая наша задача – это открытие спортивных патриотических клубов при каждом храме. Чтобы молодежь понимала: защищать Родину – это честь, заступиться за слабого – это святое, чтобы они были готовы помогать ближним.
– А что лично вам дают эти занятия?
– С детьми надо быть бодрым, быть все время на чеку, чтобы они не расшалились, занятия дисциплинируют не только их, но и меня. Мы в ответе друг за друга.
Я вижу, что им нравится заниматься, им не хватает участия взрослого, не такого, кто возвышается над ними, а который им сопереживает, к кому можно подойти в любой момент. Часто люди боятся подойти к священнику, а тут у нас получается живое общение. Для меня эти занятия еще и возможность миссии.
Мы стараемся прославить имя святителя Николая Японского, великого русского святого. Проводим соревнования по каратэ его имени. Человек, который едет на турнир Николая Японского, рано или поздно открывает в интернете и читает, кто же это такой, чем он так интересен, что в честь него организуют турнир.
Экзамен по завязыванию пояса
Какие качества занятия каратэ развивают дети? Вот ваш сын, он уже 5 лет занимается каратэ, и каковы результаты?
Мне кажется, он стал добрее. Каратэ развивает в человеке уважение к сопернику. Каждый поединок начинается и заканчивается поклоном: вышли, поклонились друг другу – проявили уважение. Мы стараемся привлечь таких тренеров, которые показывают и своим личным примером, и объяснением, что использовать знания, которые ты получил, можно либо в спортивном поединке, либо защищая кого-то слабого.
Важно, что дети здесь не дерутся, как собаки на улице, они учат друг друга, помогают. Соревнования дают понять, что ты можешь. Если ты оказываешься перед более сильным противником, то понимаешь, что может произойти в какой-то другой ситуации.
Каратэ, как и любой спорт, дисциплинирует. Приходят дети, ничего не умеют, родители им завязывают шнурки. А позанимаются – становятся более ответственными. У нас первым делом они учатся завязывать пояс и даже сдают экзамен, а это посложнее, чем шнурки. Появляется самостоятельность, независимость от родителей, свое мнение – это очень важно.
Железное правило: не во вред!
Звучит все красиво, но ведь в боевых искусствах сопернику делают больно. Нет ли в этом противоречия христианству?
Делают больно не только в боевых искусствах. Например, шахматы – вы знаете, какой это травматичный вид спорта? Нервные срывы там сильнее, чем в боевых искусствах.
И опять же – все зависит от тренера, какую он дает установку. Можно воспитать, как в 90-х годах воспитывали, бандитов: «бей, круши, ломай», а можно давать знания и объяснять, для чего они нужны. Прежде всего, для защиты своих ближних.
У многих представление о христианине, что если его ударили по правой щеке, он и левую подставит, и затылок. Но христианин не должен быть безвольной амебой. Господь сказал, что «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за других».
А как научить детей не использовать свою силу просто так? Был ведь несколько лет назад нашумевший случай, когда спортсмен в ночном клубе убил студента.
Я не могу говорить за всех, понимаю, что есть люди, которые используют свои знания во вред, но среди тех, с кем мы общаемся – среди наших тренеров, представителей федерации каратэ России – нет таких людей, которые вышли бы на улицу и начали бы просто так свою силу демонстрировать, им не до того. Они тренируются, не пьют, не курят, им не надо доказывать, что они сильные, они и так это знают. Например, Федор Емельяненко, он очень добрый человек, он никогда не станет ни с кем драться, только если надо защитить.
У нас железное правило – если ты употребляешь свои силу и знания во вред, двери нашего клуба навсегда закрываются для тебя. Но, слава Богу, таких случаев не было.
Учимся на примерах из истории. Монахи Пересвет и Ослябя вышли на Куликово поле, не надевая кольчугу или защиту, и стали сражаться. Адмирал Федор Ушаков, Кутузов, Багратион – они же все были православными воинами, и ни один из них не был замечен в пьяной драке в ночном клубе. Это совсем другое мировоззрение, это немыслимо.
Дань Японии и национальный вопрос
- Перед занятиями вы сначала читаете молитву, а потом что-то говорите по-японски…
Да, сначала мы молимся, а потом отдаем дань Японии, так как каратэ это все-таки японский вид спорта. По-японски я говорю «сесть», «сделать поклон». Мы немного изучаем культуру Японии, отдельные слова, дети свободно считают по-японски до десяти, знают, как сказать «здравствуйте», «спасибо».
Миссия святителя Николая Японского открыла, казалось бы, чуждую для нас культуру, а на самом деле она оказалась и не совсем чуждой. Потому что японцы – они, как и мы, очень преданные люди, очень ответственные.
- Кажется, мы все-таки не очень ответственные…
В России всегда раньше было: купец сказал – купец сделал. Не было такого, что договор заключили, а мелкими буковками прописали условия. Пожал руку – все. А выражение «сотру в порошок» откуда пошло? На купеческих собраниях имена должников записывались на доске, и если купец не отдавал долг, то его имя на доске зачеркивали так, что при этом мел стирался в порошок, и больше с этим человеком никто уже дел не имел.
Вы сказали, что на занятиях отдаете «дань Японии». Наверное, у детей, которые воспитываются в уважении к традициям другой страны, есть некоторая прививка от национализма?
Конечно. Вообще, на мой взгляд, неправильно видеть в спортивно-патриотических занятиях что-то националистическое. И не понимаю, как у нас в стране может быть национальный вопрос? В России всегда жили разные народы. Или взять наших полководцев: Багратион, Барклай де Толли… Багратион – чистокровный грузин, но для нас он русский генерал, погиб под Бородино.
Во Христе нет ни русского, ни японца, ни узбека, ни украинца, ни «злого дагестанца». Важно именно объединение в любви Христовой. И наши дети показывают, что они могут дружить.
Сейчас национальный вопрос ставится неправильно. Я считаю, что эта проблема искусственно создана.
Кстати, к нам на занятия приходят мальчики и из мусульманских семей, и мы с ними занимаемся. Наши дети относятся к мусульманам правильно.
Настоящий мужчина
- А какими качествами должен обладать настоящий мужчина, как вы считаете?
Чтобы быть настоящим мужчиной, надо иметь дух. Не физическая сила делает мужчину мужчиной, а именно дух. Ведь человек может быть сильным, но не быть мужчиной.
Дух – внутренние составляющие человека: совесть, честь, ответственность, умение помогать другим. Если человек зациклен на себе, на том, какой я умный или сильный, то он не мужчина. Если человек готов идти до конца за своей целью, даже если он слабый, то он мужчина. Должен быть внутренний стержень.
Например, на соревнованиях важно не то, выиграл ты или нет. Важно, что ты вышел, честно провел поединок, не нарушая правил, показал красивый бой. Ничего страшного, если ты проиграл. Мужчина должен уметь проигрывать с высоко поднятой головой – но не с горделивым взглядом, а с достоинством. Цель – это не победа. Цель – показать, что мы что-то можем.
А если вспомнить примеры из истории, например, русско-японскую войну, когда погибали крейсер «Варяг», миноносец «Кореец». Японцы до сих пор чтят память крейсера «Варяг», потому что на их глазах люди совершили невозможное – вышли в бой против семи кораблей, смогли ответить противнику, не сдаться. Когда наши оставшиеся в живых моряки сошли по приказу капитана в шлюпки, японцы оказали им помощь, увидев, их подвиг. Это мужской поступок – не испугаться.
- Как вы считаете, мужчина обязательно должен отслужить в армии?
Скорее не должен, а просто большинству полезно. Армия помогает взрослеть, учит самостоятельности. А потом, сейчас служить недолго, всего год. Вот наш воспитанник Федор год уже отслужил, вернулся, для него наши занятия стали хорошей школой, в армии он был отличником боевой подготовки, а сейчас учится в семинарии.
- Вы хотели бы, чтобы ваш сын профессионально занимался каратэ или это нужно просто для общего развития?
Не знаю, чем он будет заниматься в будущем, я думаю, он выберет сам, но я не буду навязывать ему свою точку зрения. В любом случае – помогу.
Знаю, что ни в коем случае не буду настаивать, чтобы он шел в священники. После 1917 года многие священники снимали с себя сан, потому что у них не было веры, а шли они в священство, потому что «папа там работает». Священник – это не работа, а призвание. Если мой сын увидит в себе призвание быть священником, я буду этому рад, если он захочет быть, например, пилотом, тоже. Потому что главное, чтобы он был честным перед Богом, перед собой. Лучше пусть будет дворником, но с чистой совестью.
ПРОТИВ
!!!
Стоит ли искать православные нунчаку?
ПРОТИВ
!!!
В последнее время Московский патриархат, именуемый также Русской Православной Церковью, стремится занять то место в жизни общества, которое освободилось после Отдела пропаганды ЦК КПСС. Видимо, не вполне отдавая себе отчет в том, что вместе с ролью упомянутого выше учреждения, РПЦ унаследует и то отношение общества к пропагандистским структурам, которое на все сто процентов обесценивало любую, даже самую позитивную деятельность агитпропа.
Например, проведенный с благословения ОВЦС «круглый стол» на тему боевых искусств и отношения к ним православия, показал, что клирики намерены вторгаться даже в те сферы, которые традиционно находятся вообще вне церковной жизни. И в которых православные попы разбираются, скорее всего, так же поверхностно, как и обыкновенные миряне.
Еще в советское время была предпринята странная попытка разделить боевые искусства на «хорошие» и «плохие». В «хорошие», а значит и разрешенные, попали олимпийские виды борьбы, бокс и родное самбо. Уже дзюдо на некоторое время оказалось под вопросом, и федерация по этому, теперь олимпийскому виду спорта, возникла в СССР только в середине 70-х. Ну, еще в республиках культивировались различные виды курэша, как национального вида спорта. Все национальное тогда приветствовалось.
Впрочем, официально запрет мотивировался совсем не духовными аспектами
карате или ушу, а наоборот, их прикладными качествами. Предполагалось,
что не стоит обучать искусству разить наповал всех подряд - в целях
соблюдения правопорядка. Поэтому, чтобы открыть школу карате, нужно
было замаскироваться, например, под занятия по самообороне для оперативного
отряда дружинников. Правда, как вскоре выяснилось, в прикладном плане
экзотические виды единоборств даже немного уступают традиционному
для нас самбо…
Однако, причем тут православие?
Ни одна из христианских культур, и Россия не исключение, не произвела на свет системы боевых единоборств. В силу того, что это было чуждо христианству как таковому. До последнего времени слова Писания понимались буквально, отсюда единственным приемом боя, который годился бы с канонической точки зрения, является искусство подставить другую щеку.
Иное дело буддийские монахи или языческие жрецы. Там система воспитания
воина - действительно образ и смысл жизни - могла вызревать веками,
до полного совершенства, не составляя противоречия с основной сущностью
религии.
Точно так же в иудейской традиции ростовщичество и ссудный процент
не составляли противоречия с символами веры, в христианстве же личное
стяжательство недвусмысленно осуждалось во всех видах, а пророк Магомет
и вовсе запретил взимать ссудный процент (чем затруднил жизнь мусульманам-банкирам
и по сей день). Отсюда и разная степень развития финансовых искусств
в разных субкультурах. И только капиталистическая эпоха, приведшая
к ревизии христианства (в явной форме в Европе, где образовалось протестантство,
и в неявной форме в России, где произошли раскол 17 в. и петровские
церковные реформы) породила таких гомункулюсов, как «православные
предприниматели». И даже бизнес самой РПЦ.
Чужеродность же явления боевого искусства для истинно православного сознания проявляется всюду. Так, организаторы «круглого стола», судя по всему, даже и не поняли, что «основным приемам самозащиты» нельзя обучиться за несколько занятий, как в компьютерном классе можно за пару недель освоить Windows. Ведь вне зависимости от того, занимаетесь вы тэквондо и ушу или самбо и боксом, практическую ценность эти навыки будут иметь лишь при систематических занятиях годами. Фактически, занятия единоборством должны стать для вас образом жизни. Иначе речь идет лишь о потерянном времени и даром приобретенных синяках.
Для аналогии - нельзя стать истинным христианином, раз в месяц посещая церковь, а в остальное время работая сутенером на Тверской и нюхая кокаин.
Чем, собственно, «хорошие» виды единоборств отличаются от «плохих»?
Тем, что дзюдо занимается Путин?
Так дзюдо образовалось в начале 20 века в Японии на основе джиу-джитсу
и ряда других боевых техник, и в течение долгого времени трактовалось
как одна из школ карате-до.
Наше же родное самбо было искусственно создано Ощепковым как разновидность дзюдо для «пролетарского государства», и в него вошли древние практики курэша, практиковавшиеся на Памире в незапамятные, явно домусульманские времена.
В начале 80-х годов прошлого столетия в России появились школы «истинно русского боя», самой известной из которых стала так называемая «славяно-горицкая борьба». Безусловно, святым отцам такое возрождение традиций, видимо, греет душу. Однако славяно-горицкая борьба, созданная, кстати, хорошим мастером карате Александром Беловым, представляет собой реконструкцию древних культовых языческих боев. То есть имеет не просто неправославную, а прямо антихристианскую сущность.
Что же говорить о китайских видах борьбы, хранящих преемственность от доисторических храмовых состязаний, а по сути представляющих из себя форму йоги, то есть пути к духовному и физическому совершенствованию, явно отличному от того, что описан в четырех Евангелиях.
По сути, если мы пришли в начале 21 века к теократическому государству,
то следовало бы отлучить от Церкви не только всех тренеров по борьбе
и боксу, не говоря уж о йогах и ушуистах, но и банкиров, таможенников
(мытарей), иглотерапевтов и даже простых массажистов. Ибо все они
являются наследниками антихристианской традиции, и подтверждение этому
легко обнаружить в Писании.
Либо Церковь должна умерить свои аппетиты, и не вмешиваться в те аспекты
современной жизни, где ее роль выглядит по меньшей мере двусмысленной.
Иначе спустя короткое время мы увидим каких-нибудь оптинских монахов,
размахивающих православными нунчаку, как в каком-то Шаолине.
Анатолий Баранов
