В некоторых ситуациях кавалерия имела неоспоримые преимущества перед моторизованными частями и не раз играла важную роль в операциях Красной Армии.
Данная статья является сокращённой версией главы «С шашками на танки» из книги А. Исаева «Десять мифов второй мировой»
Так же рекомендуем вам после прочтения этой статьи посмотреть документальный фильм из цикла "Освободители", посвящённый кавалерии: .
Полнейшего экстаза вакханалия унижения кавалерии достигла в 90-х. Идеологические шоры пали, и всяк, кому не лень, счел нужным продемонстрировать свой «профессионализм» и «прогрессивные взгляды». Ранее вполне адекватно оценивавший роль кавалерии (видимо, под влиянием указок из ЦК), известный отечественный исследователь начального периода войны В.А. Анфилов перешел к откровенному глумлению. Он пишет: «Согласно поговорке «У кого что болит, тот про то и говорит», генерал-инспектор кавалерии Красной Армии генерал-полковник О.И. Городовиков говорил о роли кавалерии в обороне...». Дальше - больше. Пролистав несколько страниц того же произведения, с удивлением читаем о выступлении С.К. Тимошенко на совещании командного состава в декабре 1940 г. такой комментарий Виктора Александровича: «Не мог, конечно, бывший начальник дивизии в Конной армии Буденного не воздать должное кавалерии. «Конница в современной войне занимает важное место среди основных родов войск, - вопреки здравому смыслу заявил он, - хотя о ней здесь, на нашем совещании, мало говорили (правильно поступали. - Авт.). На наших обширных театрах конница найдет широкое применение в решении важнейших задач развития успеха и преследования противника, после того как фронт прорван».
А был ли мальчик?
Тезис о переоценке роли конницы в СССР попросту не соответствует действительности. В предвоенные годы удельный вес кавалерийских соединений постоянно снижался.Документом, вполне однозначно характеризующим планы развития кавалерии в РККА, является доклад народного комиссара обороны в ЦК ВКП(б), датируемый осенью 1937 г., о перспективном плане развития РККА в 1938–1942 гг. Цитирую:
а) Состав конницы в мирное время к 1.01.1938. Конница в мирное время (к 1.01.1938) состоит из: 2 кавалерийских дивизий (из них 5 горных и 3 территориальные), отдельных кавалерийских бригад, одного отдельного и 8 запасных кавалерийских полков и 7 управлений кавалерийских корпусов. Численность конницы мирного времени на 1.01.1938–95 690 человек.
б) Организационные мероприятия по коннице 1938–1942 гг.
В 1938 году:
а) число кавалерийских дивизий предлагается сократить на 7 (с 32 до 25), расформировав 7 кавалерийских дивизий с использованием их кадров для пополнения остающихся дивизий и для усиления механизированных войск и артиллерии;
б) расформировать два управления кав[алерийских] корпусов;
в) расформировать два запасных кав[алерийских] полка;
г) в 3 кав[алерийских] корпусах сформировать по одному зенитному артиллерийскому дивизиону (425 человек каждый);
д) сократить состав кавалерийской дивизии с 6600 человек до 5900 человек;
е) кавалерийские дивизии ОКДВА (2) оставить в усиленном составе (6800 человек). Численность горных кавалерийских дивизий иметь - 2620 человек».
Количество управлений кавалерийских корпусов уменьшалось до 5, кавалерийских дивизий - до 18 (из них 4 на Дальнем Востоке), горных кавалерийских дивизий - до 5 и казачьих (территориальных) кавалерийских дивизий - до 2. В результате предложенных преобразований «конница по мирному времени в результате реорганизации сокращается на 57 130 человек и будет иметь в своем составе 138 560 человек» (там же).
Невооруженным глазом видно, что документ целиком состоит из предложений вида «сократить» и «расформировать». Может быть, после богатого на репрессии в армии 1938 г. эти разумные со всех сторон планы были преданы забвению? Ничего подобного, процесс расформирования кавалерийских корпусов и сокращения конницы в целом шел не останавливаясь.
Осенью 1939 г. планы сокращения конницы получили свое практическое воплощение.
Утвержденное правительством предложение Народного комиссариата обороны от 21 ноября 1939 г. предусматривало наличие пяти кавалерийских корпусов в составе 24 кавалерийских дивизий, 2 отдельных кавалерийских бригад и 6 запасных кавалерийских полков. По предложению НКО от 4 июля 1940 г. число кавалерийских корпусов сокращалось до трех, число кавалерийских дивизий - до двадцати, бригада оставалась одна и запасных полков - пять. И этот процесс продолжался до весны 1941 г. В итоге из имевшихся в СССР к 1938 г. 32 кавалерийских дивизий и 7 управлений корпусов к началу войны осталось 4 корпуса и 13 кавалерийских дивизий. Кавалерийские соединения переформировывались в механизированные. В частности, такая судьба постигла 4-й кавалерийский корпус, управление и 34-я дивизия которого стали основой для 8-го механизированного корпуса. Командир кавалерийского корпуса генерал-лейтенант Дмитрий Иванович Рябышев возглавил механизированный корпус и повел его в июне 1941 г. в бой против немецких танков под Дубно.
Теория
Теорией боевого применения конницы в СССР занимались вполне трезво смотревшие на вещи люди. Это, например, бывший кавалерист царской армии, ставший в СССР начальником Генерального штаба, Борис Михайлович Шапошников. Именно его перу принадлежит теория, ставшая основой практики боевого применения конницы в СССР. Это был труд «Конница (кавалерийские очерки)» 1923 г., ставший первым большим научным исследованием по тактике кавалерии, вышедшим после Гражданской войны. Работа Б.М. Шапошникова вызвала большую дискуссию на совещаниях кавалерийских начальников и в печати: сохраняет ли конница в современных условиях свое прежнее значение или является лишь «ездящей пехотой».Борис Михайлович вполне вразумительно обрисовал роль конницы в новых условиях и мероприятия по ее приспособлению к этим условиям:
«Изменения, вносимые под влиянием современного оружия в деятельность и устройство конницы, сводятся:
В тактике. Современное могущество огня затруднило до крайности ведение конного боя конницей, сводя его к исключительным и редким случаям. Нормальным видом боя конницы является комбинированный бой, причем конница не должна выжидать действий исключительно в конном строю, а, завязывая стрелковый бой, должна вести его с полным напряжением, стремясь им разрешить задачи, если обстановка не благоприятствует производству конных атак. Конный и пеший бои являются равноценными способами действий конницы наших дней.
В стратегии. Мощность, губительность и дальность современного оружия затруднили оперативную работу конницы, но не уменьшили ее значения и, наоборот, в ней открывают для конницы истинное поле успешной деятельности как самостоятельного рода войск. Однако успешная оперативная работа конницы будет возможна лишь тогда, когда конница в своей тактической деятельности проявит самостоятельность в решении задач в соответствии с современной обстановкой ведения боя, не уклоняясь от решительных действий в пешем строю.
В организации. Борьба с современным вооружением на поле боя, приближая таковую в коннице к пехотным действиям, требует изменения в организации конницы ближе к пехотной, намечая численное увеличение соединений конницы и подразделение последних для пешего боя аналогично принятому в пехотных частях. Придача коннице пехотных частей, хотя бы и быстро передвигающихся, является паллиативом - конница должна самостоятельно вести борьбу с пехотой противника, одерживая собственными силами успех, дабы не ограничивать своей оперативной подвижности.
В вооружении. Современное могущество огнестрельного оружия для борьбы с ним требует наличия в коннице такого же могущественного огнестрельного оружия. В силу этого «бронированная конница» наших дней должна принять на вооружение своих всадников винтовки со штыком, аналогичные пехотным, револьвер, ручные гранаты и автоматические ружья; увеличить число пулеметов как в дивизионных, так и полковых командах, усилить артиллерию, как в числе, так и в калибре, введя обязательно гаубицу и зенитные орудия; усилить себя придачей автоброневых средств с пушками и пулеметами, легкими автомобилями с теми же средствами огня, танками и содействием огня воздушных эскадрилий».
Заметим, что высказанное по горячим следам после Гражданской войны (1923 г.) мнение ни в коей мере не оказалось под воздействием эйфории от применения конницы в 1918–1920 гг. Задачи и область применения кавалерии вполне четко очерчены и определены.
Показательно также мнение С.М. Буденного, представляемого часто матерым тупым кавалеристом, врагом механизации армии. На самом деле его позиция по роли кавалерии в войне была более чем взвешенной:
«Причины возвышения или упадка конницы следует искать в отношении основных свойств этого рода войск к основным данным обстановки определенного исторического периода. Во всех случаях, когда война приобретала маневренный характер и оперативная обстановка требовала наличия подвижных войск и решительных действий, конные массы становились одним из решающих элементов вооруженной силы. Это проявляется известной закономерностью во всей истории конницы; как только развертывалась возможность маневренной войны, роль конницы сейчас же повышалась и ее ударами завершались те или другие операции».
Семен Михайлович указывает на область применения кавалерии - маневренная война, условия для которой могут возникнуть на любом этапе исторического развития тактики и техники. Конница для него не символ, вынесенный из Гражданской, но отвечающее современным условиям средство ведения войны:
«Мы упорно боремся за сохранение мощной самостоятельной Красной конницы и за дальнейшее ее усиление исключительно потому, что трезвая, реальная оценка обстановки убеждает нас в несомненной необходимости иметь такую конницу в системе наших Вооруженных сил».
Никакого возвеличивания конницы не наблюдается. «Лошадь еще себя покажет» является плодом анализа текущего состояния Вооруженных сил СССР и его вероятных противников.
Что говорят документы?
Если обратиться от теоретических изысканий к документам, предпочтительный вариант действий конницы становится вполне однозначным. Боевой устав кавалерии предписывал наступление в конном строю только в случае, если «обстановка благоприятствует (есть укрытия, слабость или отсутствие огня противника)». Основной программный документ Красной Армии 30-х годов, Полевой устав РККА 1936 г. гласил: «Сила современного огня часто потребует от конницы ведения пешего боя. Конница поэтому должна быть готова к действиям в пешем строю». Почти слово в слово эта фраза была повторена в Полевом уставе 1939 г. Как мы видим, в общем случае кавалеристы должны были атаковать в пешем строю, используя лошадь только в качестве транспортного средства.Естественно, вводились в правила применения конницы новые средства борьбы. Полевой устав 1939 г. указывал на необходимость использования кавалерии совместно с техническими новинками:
«Наиболее целесообразно использование кавалерийских соединений совместно с танковыми соединениями, моторизованной пехотой и авиацией - впереди фронта (в случае отсутствия соприкосновения с противником), на заходящем фланге, в развитии прорыва, в тылу противника, в рейдах и преследовании. Кавалерийские соединения способны закрепить свой успех и удержать местность. Однако при первой возможности их нужно освобождать от выполнения этой задачи, чтобы сохранить их для маневра. Действия кавалерийского соединения должны быть во всех случаях надежно прикрыты с воздуха».
Практика
Может быть, все эти фразы предавались забвению на практике? Предоставим слово ветеранам-кавалеристам. Иван Александрович Якушин, лейтенант, командир противотанкового взвода 24-го гвардейского кавалерийского полка 5-й гвардейской кавалерийской дивизии, вспоминал:
«Как действовала кавалерия в Отечественную войну? Лошадей использовали как средство передвижения. Были, конечно, и бои в конном строю - сабельные атаки, но это редко. Если противник сильный, сидя на коне, с ним не справиться, то дается команда спешиться, коноводы забирают коней и уходят. А конники работают как пехота. Каждый коновод забирал лошадей пять с собой и отводил их в безопасное место. Так что на эскадрон приходилось несколько человек коноводов. Иногда командир эскадрона говорил: «Оставить на весь эскадрон двоих коноводов, а остальные в цепь, помогать». Нашли свое место на войне и сохранившиеся в советской коннице пулеметные тачанки. Иван Александрович вспоминает: «Тачанки тоже использовались только как средство передвижения. При конных атаках они действительно разворачивались и, как в Гражданскую войну, шпарили, но это было нечасто. [...] А как завязался бой, так пулемет с тачанки снимают, коноводы коней уводят, тачанка тоже уходит, а пулемет остается».
Н.Л. Дупак (8-я гвардейская кавалерийская Ровенская Краснознаменная ордена Суворова дивизия имени Морозова) вспоминает:
«В атаку в конном строю я ходил только в училище, а так чтобы рубить - нет, и с кавалерией противника встречаться не приходилось. В училище были такие ученые лошади, что, даже заслышав жалкое «ура», они уже рвались вперед, и их только сдерживай. Храпят... Нет, не приходилось. Воевали спешившись. Коноводы отводили лошадей в укрытия. Правда, часто жестоко за это расплачивались, поскольку немцы, бывало, обстреливали их из минометов. Коновод был один на отделение из 11 лошадей».
Тактически кавалерия была ближе всего к мотопехотным частям и соединениям. Моторизованная пехота на марше передвигалась на автомашинах, а в бою - на своих двоих. При этом никто не рассказывает нам страшные сказки о грузовиках с пехотинцами, таранящих танки и стучащих бамперами в «крупповскую сталь». Механизм боевого применения мотопехоты и кавалерии во Второй мировой войне был весьма похожим. В первом случае пехотинцы перед боем высаживались с грузовиков, водители отгоняли машины в укрытия. Во втором случае кавалеристы спешивались, а в укрытия отгонялись лошади. Область применения атаки в конном строю напоминала условия использования БТРов вроде немецкого «ганомага» - система огня противника расстроена, его моральный дух низок. Во всех остальных случаях кавалерия в конном строю и БТРы на поле боя не появлялись. И советские кавалеристы с шашками наголо, и атакующие на гробообразных «ганомагах» немцы не более чем кинематографический штамп. Броня БТРов предназначалась для защиты от осколков дальнобойной артиллерии на исходных позициях, а не на поле боя.
1941 г. Птица Феникс Красной Армии
После всех сокращений кавалерия РККА встретила войну в составе 4 корпусов и 13 кавалерийских дивизий. Штатно кавалерийские дивизии 1941 г. имели четыре кавалерийских полка, конно-артиллерийский дивизион (восемь 76-мм пушек и восемь 122-мм гаубиц), танковый полк (64 танка «БТ»), зенитный дивизион (восемь 76-мм зенитных орудий и две батареи зенитных пулеметов), эскадрон связи, саперный эскадрон и др. тыловые части и учреждения. Кавалерийский полк, в свою очередь, состоял из четырех сабельных эскадронов, пулеметного эскадрона (16 станковых пулеметов и четыре 82-мм миномета), полковой артиллерии (четыре 76-мм и четыре 45-мм орудия), зенитной батареи (три 37-мм орудия и три счетверенных «максима»). Общая штатная численность кавалерийской дивизии составляла 8968 человек и 7625 лошадей, кавалерийского полка соответственно 1428 человек и 1506 лошадей. Кавалерийский корпус двухдивизионного состава примерно соответствовал моторизованной дивизии, обладая несколько меньшей подвижностью и меньшим весом артиллерийского залпа.В июне 1941 г. в Киевском особом военном округе дислоцировался 5-й кавалерийский корпус в составе 3-й Бессарабской им. Г.И. Котовского и 14-й им. Пархоменко кавалерийских дивизий, в Одесском округе находился 2-й кавалерийский корпус в составе 5-й им. М.Ф. Блинова и 9-й Крымской кавалерийских дивизий. Все эти соединения были старыми соединениями РККА с устойчивыми боевыми традициями.
Кавалерийские корпуса оказались самыми устойчивыми соединениями Красной Армии в 1941 г. В отличие от корпусов механизированных, они смогли выжить в бесконечных отступлениях и окружениях 1941 г. Кавалерийские корпуса П.А. Белова и Ф.В. Камкова стали «пожарной командой» Юго-Западного направления.
Первый позднее участвовал в попытке деблокирования киевского «котла». Гудериан написал об этих событиях следующее:
«18 сентября сложилась критическая обстановка в районе Ромны. Рано утром на восточном фланге был слышен шум боя, который в течение последующего времени все более усиливался. Свежие силы противника - 9-я кавалерийская дивизия и еще одна дивизия совместно с танками - наступали с востока на Ромны тремя колоннами, подойдя к городу на расстояние 800 м. С высокой башни тюрьмы, расположенной на окраине города, я имел возможность хорошо наблюдать, как противник наступал, 24-му танковому корпусу было поручено отразить наступление противника. Для выполнения этой задачи корпус имел в своем распоряжении два батальона 10-й мотодивизии и несколько зенитных батарей. Из-за превосходства авиации противника наша воздушная разведка находилась в тяжелом состоянии. Подполковник фон Барсевиш, лично вылетевший на разведку, с трудом ускользнул от русских истребителей. Затем последовал налет авиации противника на Ромны. В конце концов нам все же удалось удержать в своих руках город Ромны и передовой командный пункт. [...] Угрожаемое положение города Ромны вынудило меня 19 сентября перевести свой командный пункт обратно в Конотоп. Генерал фон Гейер облегчил нам принятие этого решения своей радиограммой, в которой он писал: «Перевод командного пункта из Ромны не будет истолкован войсками как проявление трусости со стороны командования танковой группы».
На этот раз у Гудериана не прослеживается никакого излишнего презрения относительно атакующих кавалеристов. Ромны не стали последним сражением 2-го кавалерийского корпуса. Поздней осенью 1941 г. корпус П.А. Белова сыграл важную роль в битве под Москвой, где получил звание гвардейского.
В начале июля 1941 г. в лагерях у станицы Урупской и под Ставрополем началось формирование 50-й и 53-й кавалерийских дивизий. Основной кадровый состав дивизий составляли призывники и добровольцы кубанских станиц Прочноокопская, Лабинская, Курганная, Советская, Вознесенская, Отрадная, терские казаки ставропольских сел Труновское, Изобильное, Усть-Джегутинское, Ново-Михайловское, Троицкое. 13 июля 1941 г. началась погрузка в эшелоны. Командиром 50-й дивизии был назначен полковник Исса Александрович Плиев, 53-й - комбриг Кондрат Семенович Мельник. 18 июля 1941 г. дивизии разгрузились на станции Старая Торопа, западнее Ржева. Так началась история еще одного легендарного кавалерийского корпуса - 2-го гвардейского Л.М. Доватора.
Не только проверенные соединения с давними боевыми традициями завоевывали гвардейские звания, но и свежесформированные корпуса и дивизии. Причину этого, пожалуй, стоит искать в необходимом каждому кавалеристу уровне физической подготовки, который неизбежно оказывал воздействие и на моральные качества бойца.
1942 г. Вместо прорыва - рейд
В зимней кампании 1942 г. свежесформированные кавалерийские дивизии активно использовались в боях. Характерный пример - это бои на южном секторе фронта. Воевавший там Э. фон Маккензен впоследствии вспоминал:
«На момент приема командования группой в Сталино после полудня 29 января противник уже опасно приблизился к железной дороге Днепропетровск - Сталино и тем самым к жизненно важной (так как она была единственной) железнодорожной линии снабжения 17-й армии и 1-й танковой армии. Ориентируясь по обстоятельствам, первоначально речь могла идти лишь о том, чтобы удержать необходимые коммуникации и организовать первую оборону».
Только в ходе упорной борьбы с бросанием в бой саперов из понтонных батальонов немцам удалось удержаться. Противником его была едва ли не одна кавалерия: «Корпус в прошедших восьми неделях боев сражался с русскими 9 стрелковыми, 10 кавалерийскими дивизиями и 5 танковыми бригадами». Немецкий военачальник в данном случае не ошибается, ему действительно противостояло больше кавалерийских, чем стрелковых дивизий. Против соединения фон Маккензена сражались дивизии 1-го (33-я, 56-я и 68-я), 2-го (62-я, 64-я, 70-я) и 5-го (34-я, 60-я, 79-я) кавалерийских корпусов, также 30-я отдельная кавалерийская дивизия Южного фронта. Причины такого широкого использования кавалерии в битве под Москвой вполне очевидны. В Красной Армии на тот момент попросту не было крупных подвижных соединений. В танковых войсках наибольшим подразделением была танковая бригада, которая могла оперативно использоваться только как средство поддержки пехоты. Рекомендованное в то время объединение под одним командованием нескольких танковых бригад также не давало результата. Единственным средством, позволяющим осуществлять глубокие охваты и обходы, была кавалерия.
По такому же сценарию, ввод кавалерии в глубокий прорыв, действовал 1-й гвардейский кавалерийский корпус П.А. Белова. Перипетии действий Западного фронта зимой 1942 г. довольно хорошо освещены в мемуарной и исторической литературе, и я лишь позволю себе обратить внимание на несколько важных деталей. Группе Белова были поставлены действительно масштабные задачи. В директиве командования Западного фронта от 2 января 1942 г. указывалось:
«Создалась очень выгодная обстановка для окружения 4-й и 9-й армий противника, причем главную роль должна сыграть ударная группа Белова, оперативно взаимодействуя через штаб фронта с нашей Ржевской группировкой». [ЦАМО. Ф.208. Оп.2513. Д.205. Л.6]
Однако, несмотря на понесенные в ходе советского контрнаступления декабря 1941 г. потери, войска группы армий «Центр» сохранили управляемость.
Прорывы, в которые вошел сначала кавалерийский корпус, а потом 33-я армия, были закрыты немцами путем фланговых ударов. Фактически попавшим в окружение войскам пришлось перейти к полупартизанским действиям. Кавалеристы в этом качестве действовали вполне успешно. Приказ на выход к своим частям группа Белова получила только 6 июня (!!!) 1942 г. Партизанские отряды, из которых П.А. Белов сформировал стрелковые соединения, снова дробились на отдельные отряды. Важную роль в общем развитии событий сыграла подвижность 1-го гвардейского кавалерийского корпуса, обеспечиваемая лошадьми. Благодаря этому корпусу П.А. Белова удалось выйти к своим не кратчайшим путем, проламывая лбом заслон немцев, но кружным путем. Напротив, 33-я армия М.Г. Ефремова, не обладая маневренными возможностями кавалеристов, в апреле 1942 г. была разбита при попытке прорыва к своим в полосу 43-й армии. Лошади были транспортом и, как ни цинично это звучит, самостоятельно передвигающимися продуктовыми запасами. Это обеспечило большую устойчивость кавалерии в не всегда удачных наступательных операциях 1942 г.
1942 г. Сталинград - забытый подвиг кавалерии
Сталинградская битва стала одним из решающих сражений Второй мировой войны, название города на Волге стало известным всему миру. Кавалерийские корпуса сыграли в наступательной фазе Сталинградской битвы роль, которую сложно переоценить. В любой операции на окружение требуется не только отрезать путь к отступлению и линии снабжения окружаемым, но обеспечить внешний фронт кольца. Если не создать прочный внешний фронт окружения, то ударами извне (обычно внешний обвод механизированными соединениями) противник может деблокировать окруженных, и все наши труды пойдут насмарку. Они прорываются за спиной окружаемых максимально глубоко в тыл противника, захватывают ключевые позиции и занимают оборону.Под Сталинградом в ноябре 1942 г. эта роль была поручена трем кавалерийским корпусам. Выбор пал именно на кавалерию, поскольку у Красной Армии на тот момент было мало хорошо подготовленных механизированных соединений.
Надо сказать, что применению кавалерии местность в районе Сталинграда не благоприятствовала. Крупные лесные массивы, в которых обычно укрывались конники, отсутствовали. Напротив, открытая местность позволяла противнику воздействовать на кавкорпуса авиацией.
Самые тяжелые бои выпали на долю 4-го кавалерийского корпуса. По злой иронии судьбы, он был наименее укомплектованным людьми и техникой из всех трех, участвовавших в операции. В район сосредоточения корпус прибыл после длительного марша (350–550 км). В скобках заметим, что такой же марш для танкового соединения в тот же период закончился бы массовым выходом танков из строя еще до ввода в бой.
По решению командования фронта в прорыв должны были вводиться цугом два подвижных соединения: 4-й механизированный корпус, а за ним по пятам должен был следовать 4-й кавалерийский корпус. После ввода в прорыв пути механизированного и кавалерийского корпусов расходились. Кавалеристы поворачивали на юг для образования внешнего фронта окружения, танкисты двигались навстречу ударной группировке Донского фронта для смыкания кольца за спиной армии Паулюса. Кавалерийский корпус был введен в прорыв 20 ноября 1941 г. Противником конников были румынские части, и поэтому первая цель - Абганерово - была захвачена утром 21 ноября атакой в конном строю.
На станции были взяты большие трофеи, больше 100 орудий, захвачены склады с продовольствием, горючим и боеприпасами. Потери корпуса были в сравнении с достигнутыми результатами мизерными: 81-я дивизия потеряла 10 человек убитыми и 13 ранеными, 61-я - 17 человек убитыми и 21 ранеными. Однако следующая задача, поставленная 4-му кавалерийскому корпусу - овладеть Котельниковом, - требовала преодолеть за сутки 95 км, что является нетривиальной задачей даже для механизированного соединения. Такого темпа продвижения реально достигали, пожалуй, только мотоциклетные части немцев летом 1941 г. Утром 27 ноября 81-я кавалерийская дивизия вышла к Котельникову, но захватить город с ходу не смогла. Более того, здесь кавалеристов ждал неприятный сюрприз в лице прибывшей по железной дороге из Франции свежей 6-й танковой дивизии. В советской литературе часто появлялись на поле сражения, откуда ни возьмись, дивизии из Франции, но в данном случае все абсолютно достоверно. В конце ноября 1942 г. 6-я танковая дивизия прибывала начиная с 27 ноября в Котельниково после отдыха и укомплектования во Франции (дивизия понесла большие потери зимой 1941–1942 гг.). После доукомплектования и перевооружения 6-я танковая дивизия представляла собой серьезную силу. В ноябре 1942 г. в составе дивизии числилось 159 танков (21 «Pz.II», 73 «Pz.III» с длинноствольной 50-мм пушкой, 32 «Pz.III» с короткоствольной 75-мм пушкой, 24 «Pz.IV» с длинноствольной 75-мм пушкой и 9 командирских танков). Подавляющее большинство танков дивизии было новейших образцов, способных противостоять «Т-34».
Фактически советский 4-й кавалерийский корпус попал в крайне пикантную ситуацию. С одной стороны, образование внешнего фронта окружения требовало от наших кавалеристов перехода к обороне. С другой стороны, это позволяло немцам беспрепятственно накапливать выгружающиеся на железнодорожных станциях в районе Котельникова, а то и просто в степи с платформ людей и технику 6-й танковой дивизии. Сначала командование отдало приказ на наступление. В 21 ч. 15 м. 29 ноября командиром кавалерийского корпуса была из штаба 51-й армии получена вторично шифротелеграмма: «Бой за Котельниково продолжать все время. До 12.00 30.11 подтянуть артиллерию, провести рекогносцировку. Атака противника в Котельниково в 12.00 30.12.42».
Но 30 ноября командующий 51-й армией Н.И. Труфанов приостановил выполнение операции, приказав частям 4-го кавалерийского корпуса встать в оборону, вести разведку на запад и юг, подвезти горючее и готовиться к захвату Котельникова.
До 2 декабря части корпуса укрепляли занимаемые рубежи, подвозили горючее. Противник подтягивал резервы и укреплял Котельниково, Семичный, Майорский, Похлебин. В 3 часа 2 декабря был получен приказ командующего 51-й армией:
«4-му кав[алерийскому] корпусу (без 61-й к[авалерийской] д[ивизии]) с 85-й т[анковой] бр[игадой], прикрыв себя от р. Дон, к 11.00 2.12 выйти на рубеж Майорский - Захаров и к исходу 2.12 овладеть западной частью Котельникова. Одним усиленным полком овладеть разъездом Мелиоративный. Овладев Котельниковом, развивать удар вдоль железной дороги на Дубовское. Левее наступает 302-я с[трелковая] д[ивизия], которая к исходу 2 декабря должна овладеть восточной частью Котельникова».
Командир корпуса в ответ сообщил командующему 51-й армией об отсутствии горючего в 85-й танковой бригаде. Н.И. Труфанов 2 декабря приказал «действие приказа по овладению Котельниковом приостановить до особого распоряжения».
2 и 3 декабря части корпуса и 85-й танковой бригады пополнились горючим до одной заправки. Штаб 51-й армии передал приказание: с утра 3 декабря приступить к выполнению приказа командующего армией от 1 декабря по овладению Котельниковом.
Промедление это было поистине роковым. Командир 6-й танковой дивизии Эрхард Раус позднее вспоминал: «Я не мог понять, почему русские прекратили свое продвижение вперед, как только прибыли первые германские части, несмотря на то что имели приказ на овладение Котельниковом. Вместо того чтобы немедленно атаковать, пока они еще имели количественное преимущество, русские пассивно наблюдали за накоплением наших сил в городе».
Наконец, 3 декабря 4-й кавалерийский корпус (без 61-й кавалерийской дивизии Я. Кулиева), усиленный 85-й танковой бригадой и гвардейским минометным дивизионом «катюш», выступил из занимаемого района. В 7 часов передовые части 81-й кавалерийской дивизии встретили упорное сопротивление в районе Похлебина, но отбросили противника и овладели селением. По немецким данным, потери атакующих составили шесть танков ценой полного уничтожения взвода новейших 75-мм противотанковых пушек. Кавалерийская дивизия со средствами усиления пересекла реку Аксай и двинулась на юг с целью выхода к Котельникову с тыла. Но дальнейшие попытки наступать были отбиты противником. К тому моменту в распоряжение советского командования попали пленные из 6-й танковой дивизии, указавшие на прибытие этого соединения из Франции.
Оценив обстановку и опасаясь окружения 81-й дивизии в районе Похлебина, командир 4-го кавалерийского корпуса генерал-майор Тимофей Тимофеевич Шапкин просил командующего 51-й армией об отводе корпуса. Командующий 51-й армией приказал: «Выполнять ранее поставленную задачу, овладев до рассвета Майорским, Захаровом, Семичным. Начало наступления - 7.00 4.12.42».
Вторичный доклад утром 4 декабря командующему 51-й армией о необходимости отхода командир корпуса сделать не смог, так как в штабе армии ни командующего генерала Н.И. Труфанова, ни начальника штаба полковника A.M. Кузнецова не оказалось. Части корпуса еще в 19 часов 3 декабря получили приказание о продолжении наступления. Но к тому моменту немцам удалось сосредоточить достаточные силы для контрудара, и накопились на флангах прорвавшейся в глубину их обороны советской кавалерии. Фактически полнокровная танковая дивизия выстроилась вокруг усиленной артиллерией кавалерийской дивизии, обладая и качественным, и количественным превосходством. Уже в 10 часов 4 декабря они открыли артиллерийский огонь большой плотности. В середине дня все 150 танков обоих танковых батальонов 6-й танковой дивизии с пехотой II батальона 114-го мотопехотного полка на БТР «ганомаг» атаковали расположение 81-й кавалерийской дивизии в районе Похлебина. В отражении танковой атаки приняла участие вся артиллерия, в том числе прибывший ночью 1113-й зенитный артиллерийский полк, а также противотанковые ружья.
К 14.00 81-я кавалерийская дивизия была полностью окружена, танки и мотопехота немцев начали обжимать образовавшийся «котел». Кавалеристы вели бой в течение всего дня, а с наступлением темноты стали мелкими группами пробиваться из окружения.
Впоследствии Эрхард Раус так описал бой своей 6-й танковой дивизии с окруженной 81-й кавалерийской дивизией и 65-й танковой бригадой:
«К 10.00 судьба IV кавалерийского корпуса была решена. Уже не было никаких путей к отступлению, несмотря на это, окруженный противник оказывал ожесточенное сопротивление в течение нескольких часов. Русские танки и противотанковые орудия сражались с ротами 11-го танкового полка, катившимися вниз с холмов. Поток трассеров бронебойных снарядов непрерывно несся вверх и вниз, но вскоре все больше и больше трассеров летело вниз и все меньше и меньше в ответ им снизу. Один залп за другим обрушивался на Похлебин, поднимая султаны черной земли. Город начал гореть. Море огня и дыма скрыло страшный конец храброго гарнизона. Только отдельные выстрелы противотанковых пушек встретили наши танки, входящие в город. Следовавшие за нашими танками гренадеры были вынуждены использовать ручные гранаты, чтобы сломить сопротивление противника, упорно сражавшегося за каждый дом и траншею».
Потери 11-го танкового полка 6-й танковой дивизии составили 4 танка, потерянных безвозвратно (плюс еще один, уничтоженный до 3 декабря), и 12 временно выбывших из строя.
Потери 81-й кавалерийской дивизии в бою у Похлебина убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили 1897 человек и 1860 лошадей. Части дивизии потеряли четырнадцать 76,2-мм пушек, четыре 45-мм пушки, четыре 107-мм миномета, восемь 37-мм зенитных пушек. Погибли командир дивизии полковник В.Г. Баумштейн, начальник штаба полковник Терехин, начальник политотдела полковой комиссар Турбин. Все это происходило за несколько дней до событий, описанных в «Горячем снеге» Бондарева. Несмотря на трагический исход боев за Котельниково, советские кавалеристы сыграли важную роль в начальном этапе оборонительного сражения против попыток деблокировать армию Паулюса. 81-я кавалерийская дивизия вела изолированный бой в глубине построения противника в отрыве 60–95 от соседей против крупного резерва немцев. Если бы ее не было, ничто не мешало 6-й танковой дивизии Рауса не тратить время и уже с прибытием первых эшелонов продвигаться ближе к Сталинграду, выгружаясь на станциях севернее Котельникова. Присутствие советской кавалерии заставило выдержать паузу на период прибытия основных сил дивизии в Котельниково и затем тратить время на оборонительный, а затем наступательный бой с ней.
Только 12 декабря немецкие войска главными силами своей Котельниковской группировки переходят в контрнаступление с целью прорвать с юго-запада кольцо окружения, сжимающее 6-ю армию Ф. Паулюса под Сталинградом. В период 12–17 декабря 4-й кавалерийский корпус совместно с другими соединениями 51-й армии с тяжелыми боями обеспечивал сосредоточение 2-й гвардейской армии.
Несмотря на пространный рассказ о «Каннах под Похлебином», командир 6-й танковой дивизии Раус серьезно оценивал угрозу со стороны остатков 4-го кавалерийского корпуса:
«Также было невозможно игнорировать остатки 4-го кавалерийского корпуса, сосредоточенные в районе Верхне-Яблочного и Верхне-Курмоярского (на фланге 6-й танковой дивизии. - А.И.). По нашей оценке, это была спешенная кавалерия, усиленная 14 танками. Этих сил было мало для танковой дивизии, но они угрожали нашим линиям снабжения».
Так получилось, что был многократно воспет в литературе и на киноэкране подвиг 2-й гвардейской армии на реке Мышковке. Действия тех, кто обеспечил развертывание 2-й гвардейской армии, к сожалению, остались безвестными. В наибольшей степени это относилось к кавалерии, в частности 4-му кавалерийскому корпусу. Поэтому кавалерия долгие годы несла на себе клеймо устаревшего и непафосного рода войск. Без него на самом деле окружение армии Паулюса под Сталинградом могло потерпеть неудачу.
1945 г. Последний бой
Кавалерия нашла себе применение даже в такой насыщенной фортификационными сооружениями местности, как Восточная Пруссия. Вот что пишет об использовании кавалерийского корпуса в Восточно-Прусской операции К.К. Рокоссовский: «Наш конный корпус Н.С. Осликовского, вырвавшись вперед, влетел в Алленштайн (Ольштын), куда только что прибыли несколько эшелонов с танками и артиллерией. Лихой атакой (конечно, не в конном строю!), ошеломив противника огнем орудий и пулеметов, кавалеристы захватили эшелоны. Оказывается, это перебазировались немецкие части с востока, чтобы закрыть брешь, проделанную нашими войсками». Мы видим, что Константин Константинович на всякий случай, для наслушавшихся рассказов о шашках по крупповской броне, уточняет - «не в конном строю», с восклицательным знаком. Действительно, уже знакомый нам 3-й гвардейский кавалерийский корпус был введен после прорыва обороны противника и передвигался до Алленштайна на лошадях, вступив затем в бой в пешем строю. С воздуха корпус Н.С. Осликовского поддерживала 230-я штурмовая авиадивизия, прикрываемая 229-й истребительной авиадивизией. Одним словом, кавалерийский корпус был полноценным подвижным соединением, «устарелость» которого заключалась только в использовании лошадей вместо автомашин.Немецкая кавалерия
Моторизация вермахта обычно сильно преувеличивается, и, что хуже всего, забывают о чисто кавалерийских подразделениях, существовавших в каждой пехотной дивизии. Это разведывательный отряд штатной численностью 310 человек. Он практически полностью передвигался в конном строю - в его составе было 216 верховых лошадей, 2 мотоцикла и всего 9 автомашин. Дивизии первой волны имели еще броневики, в общем же случае разведка пехотной дивизии вермахта осуществлялась вполне обычным кавалерийским эскадроном, усиленным 75-мм легкими пехотными и 37-мм противотанковыми орудиями.Помимо этого, в вермахте на момент начала войны с СССР была одна кавалерийская дивизия. В сентябре 1939 г. она была еще кавалерийской бригадой. Бригада, включенная в состав группы армий «Север», участвовала в боях на Нареве, штурме Варшавы в середине сентября 1939 г. Уже осенью 1939 г. она была переформирована в кавалерийскую дивизию и в этом качестве участвовала в кампании на Западе, закончив ее на побережье Атлантики. Перед нападением на СССР она была включена в состав 2-й танковой группы Гейнца Гудериана. Дивизия вполне успешно действовала совместно с танковыми соединениями, выдерживая их темп наступления. Проблемой было только снабжение ее 17 000 лошадей. Поэтому она зимой 1941–1942 гг. была переформирована в 24-ю танковую дивизию. Возрождение кавалерии в вермахте произошло в середине 1942 г., когда в составе групп армий «Север», «Центр» и «Юг» было сформировано по одному кавалерийскому полку.
Особенностью организации полка было наличие в его составе бронебатальона с ротой мотопехоты на 15 полугусеничных БТР «ганомаг». Помимо этого, к середине 1942 г. появилась кавалерия у войск, которые обычно ассоциируются с «тиграми» и «пантерами», - эсэсовцев.
Еще в 1941 г. в Польше была сформирована 1-я кавалерийская бригада СС, развернутая к лету 1942 г. в 1-ю кавалерийскую дивизию СС. Эта дивизия участвовала в одном из самых масштабных сражений группы армий «Центр» - отражении советского наступления в районе Ржева, проводившегося в рамках операции «Марс» в ноябре - декабре 1942 г. Появление «тигров» и «пантер» не привело к изничтожению немецкой кавалерии.
Напротив, в 1944 г. отдельные армейские кавалерийские полки были переформированы в 3-ю и 4-ю кавалерийские бригады. Вместе с 1-й венгерской кавалерийской дивизией они составили кавалерийский корпус «Фон Хартенек», участвовавший в боях на границе Восточной Пруссии, в декабре 1944 г. он был переброшен в Венгрию. В феврале 1945 г. (!!! - А.И.) бригады переформировали в дивизии, а в марте того же года они приняли участие в последнем наступлении немецких войск во Второй мировой войне - контрударе танковой армии СС у озера Балатон. В Венгрии также воевали две кавалерийские дивизии СС - 8-я «Флориан Гейер» и 22-я «Мария Терезия», сформированные в 1944 г. Обе они были уничтожены в «котле» у Будапешта. Из выскочивших из окружения остатков дивизий в марте 1945 г. формировалась 37-я кавалерийская дивизия СС «Лютцов».
Как мы видим, немцы отнюдь не брезговали таким родом войск, как кавалерия. Более того, завершили они войну, имея в наличии в несколько раз большее число кавалерийских частей, чем в ее начале.
***
Рассказы о тупых, отсталых кавалеристах, кидающихся с шашками на танки, - это в лучшем случае заблуждение людей, слабо разбирающихся в тактических и оперативных вопросах. Как правило, эти заблуждения есть следствие недобросовестности историков и мемуаристов. Кавалерия была вполне адекватным времени средством ведения маневренных боевых действий в 1939–1945 гг. Ярче всего это продемонстрировала Красная Армия. Кавалерия РККА в предвоенные годы подверглась резкому сокращению. Считалось, что она не может составить серьезной конкуренции танковым и моторизованным соединениям на поле боя. Из имевшихся к 1938 г. 32 кавалерийских дивизий и 7 управлений корпусов к началу войны осталось 4 корпуса и 13 кавалерийских дивизий. Однако опыт войны показал, что с сокращением кавалерии поспешили. Создание только моторизованных частей и соединений было, во-первых, неподъемным для отечественной промышленности, а во-вторых, характер местности в Европейской части СССР во многих случаях не благоприятствовал использованию автотранспорта. Все это привело к возрождению крупных кавалерийских соединений. Даже в конце войны, когда характер боевых действий существенно изменился по сравнению с 1941–1942 гг., в составе Красной Армии успешно действовали 7 кавалерийских корпусов, 6 из них носили почетные наименования гвардейских. Фактически в период своего заката кавалерия вернулась к стандарту 1938 г. - 7 управлений кавалерийских корпусов. Аналогичную эволюцию пережила кавалерия вермахта - от одной бригады в 1939 г. к нескольким кавалерийским дивизиям в 1945 г.В 1941–1942 гг. конники сыграли важнейшую роль в оборонительных и наступательных операциях, став незаменимой «квазимотопехотой» Красной Армии. Фактически кавалерия до появления в Красной Армии крупных самостоятельных механизированных соединений и объединений была единственным маневренным средством оперативного уровня. В 1943–1945 гг., когда были, наконец, отлажены механизмы танковых армий, кавалерия стала тонким инструментом для решения особо важных задач в наступательных операциях. Что характерно, число кавалерийских корпусов было примерно равно числу танковых армий. Танковых армий в 1945 г. было шесть штук, кавалерийских корпусов - семь. Большая часть и тех и других носила к концу войны звания гвардейских. Если танковые армии были мечом Красной Армии, то кавалерия - острой и длинной шпагой. Типовой задачей кавалеристов в 1943–1945 гг. было образование внешнего фронта окружения, прорыв далеко в глубь обороны противника в период, когда старый фронт рассыпался, а новый еще не создан. На хорошем шоссе кавалерия, безусловно, отставала от мотопехоты. Но на грунтовых дорогах и в лесисто-болотистой местности она могла наступать с вполне сравнимым с мотопехотой темпом. К тому же, в отличие от мотопехоты, кавалерия не требовала себе постоянной доставки многих тонн горючего. Это позволяло кавалерийским корпусам наступать глубже большей части механизированных соединений и обеспечивать высокий темп наступления армий и фронтов в целом. Прорывы кавалерии на большую глубину позволяли экономить силы пехотинцев и танкистов.
Утверждать, что кавалерия - это отсталый род войск, лишь по недомыслию руководства остававшийся в Красной Армии, может только человек, не имеющий ни малейшего понятия о тактике кавалерии и туманно представляющий себе ее оперативное использование.
«А о тебе, Ассур, Господь определил: не будет более семени с твоим именем».
(Книга пророка Наума 1:14)
Итак, как мы видим это на дошедших до нас барельефах, ассирийцы были очень жестокими людьми, обожавшими войну и насилие.
Одно из главных сокровищ Британского музея – рельефы из дворца ассирийского царя Ашшурбанипала в Нимруде. Каменные плиты с изображением охоты на львов украшали стены царского дворца, раскопанного в середине XIX века британским археологом Генри Лейардом. Датируются они примерно серединой VII в. до н.э. Каждая деталь амуниции и снаряжения показана на них со всей тщательностью, на которую только может быть способен резчик по камню.
Ассирия впервые заявила о себе как о мировой державе примерно в 1350 году до нашей эры. Тогда, после распада Хеттской империи на Ближнем Востоке наступил период хаоса, однако к 1115 году до нашей эры, когда царем Ассирии стал Тиглатпаласар I, она снова превратилась в могущественную страну, которая под защитой сильной армии повела оживленную торговлю. Когда Ассирия и Египет обменялись послами, фараон даже послал ассирийцам необычный подарок – живого крокодила.
Карта Ассирии.
Уже к середине X века до нашей эры никто не мог противостоять ассирийским армиям, а сама Ассирия походила на огромный военный лагерь. Каждый мужчина был обязан учиться владеть , большие запасы которого хранились в цитаделях всех главных городов. Богатые люди должны были сами покупать себе оружие: лук со стрелами, копье, топор и даже колесницу с лошадьми. В коннице использовались и лошади, и верблюды.
Еще одна сцена с рельефа «Львиная охота царя Ашшурбанипала» в Нимруде. Как и на многих египетских рельефах здесь изображено шествие воинов-лучников. Но как сильно они отличаются от полуголых египтян. У каждого одинакового шлем с наушниками, панцирь из пластинок, лук, колчан за спиной и на поясе короткий меч.
На ассирийских царей работали многочисленные шпионы, которые регулярно отправляли донесения, благодаря чему они точно знали, где и когда лучше всего нанести удар. Ассирийская армия могла как сражаться в открытом поле, так и осаждать города – и в этом деле ассирийцы достигла большого искусства.
А это еще одна полоска-оковка с ворот из дворца царя Салманассара II в Балавате. Британский музей. На ней мастерски показано ассирийское войско в походе: всадники, лучники, колесницы. Те, кто им подчиняется, падает перед ними ниц.
Обычно их армия вставала укрепленным лагерем около осажденного города, после чего инженеры приступали к сборке штурмовых орудий: приставных лестниц, таранов, и осадных башен. Именно ассирийцы придумали делать такие машины, чтобы их можно было бы разбирать на части при переправе через реки или при движении по пересеченной, горной местности. Даже колесницы можно было перевозить по частям на вьючных животных. На одном ассирийском рельефе изображены солдаты, переплывающие реку в полном вооружении – на плаву они удерживаются с помощью кожаных мехов, наполненных воздухом, без которых бы утонули, так как одеты в тяжелые кожаные башмаки и пластинчатые доспехи. Взобравшись на стены города или пробив в них бреши таранами, ассирийцы быстро брали верх над врагом; пленников при этом часто сажали на кол или обезглавливали. Затем на захваченные телеги грузили добычу, а город сжигали дотла. Тех высокопоставленных горожан, которым сохранили жизнь, гнали босыми в Ассирию, да еще заставляли нести за спиной плетеные сетки с отрубленными головами своих же правителей.
Рельеф из северо-западного дворца в Нимруде (комната B, панель 18, Британского музея); ок. 865–860 гг. до н.э. Здесь мы видим боевую технику ассирийцев – таран на шестиколесном шасси, закрытый со всех сторон и оборудованный сразу двумя башенками. В одной, видимо, находился командир, который наблюдал за противником через узкие горизонтальные смотровые щели, в другой воины-лучники, не дававшие своими стрелами обороняющимся помешать работе тарана.
Таран крупным планом.
Что касается изображений воинов древней Ассирии, то они дошли до нас благодаря раскопкам ее древних городов – Ниневии, Хорсабада и Нимруда, где среди развалин дворцов ассирийских царей были найдены хорошо сохранившиеся рельефы, изображавшие сцены из жизни ассирийской державы. На их основании можно сделать вывод, что именно ассирийцы создали армию из разных родов войск и четко использовали их в боях, не допуская смешения подразделений друг с другом. На первом месте стояла конница, действовавшая вместе с боевыми колесницами, но именно у ассирийцев ставшая самостоятельным родом войск. Можно считать также, что искусство конного боя в Ассирии в своем развитии прошло три этапа.
Еще одна сцена с тараном и лучниками. Таран имеет несколько иное устройства.
На ассирийских рельефах из Британского музея со всеми подробностями показана осада города Лахиша – одной из сильнейших иудейских крепостей. Рассмотрим ее поподробнее: справа два воина, щитоносец и лучник ведут совместный обстрел городских стен. У щитоносца щит невелик по размерам, а в правой руке он держит обнаженный меч. Еще два воина – такая же пара, изображена ниже первой, причем щитоносец опять-таки держит меч обнаженным. Видимо, таковы были правила. Очень тщательно изображен меч за поясом сидящего лучника. Известны, что ассирийцы уже знали железо, делали из него оружие, но зависели от его поставок с Южного Кавказа. Поэтому неудивительно, что их мечи были столь тонкими и напоминали штыки от винтовки Гра – именно такая их конструкция помогала экономить драгоценное железо! На заднем плане показано, что обороняющиеся сумели захватить бревно тарана цепью и тянут его вверх, однако два ассирийских воина им в этом препятствуют и пытаются освободить таран. Со стены вниз падают убитые, а под стеной уже вырыт глубокий подкоп…
Так, на рельефах эпохи правления царя Ашшурназирпала II (883 – 859 гг. до н. э.) и Салманасара III (858 – 824 гг. до н.э.) мы видим легковооруженных конных лучников, некоторые их которых показаны с двумя лошадьми. Видимо, лошади той эпохи были еще недостаточно сильны и выносливы, и воинам приходилось их довольно часто менять.
Вот эти барельефы в залах Британского музея. Да, здесь есть, что рассматривать, что снимать и что изучать самым внимательным образом…
Обычно всадники этого времени действуют парами: один из них – щитоносец – держит поводья сразу двух лошадей, в то время как второй воин стреляет из лука. То есть, функции ассирийских конников в эту эпоху были чисто вспомогательными и сводились к роли ездящих на лошадях стрелков из лука. Практически это были всего лишь «колесничие без колесниц». Рис. Ангуса МакБрайда.
Ассирийская пехота, конца VIII в. до н.э. Рис. Ангуса МакБрайда.
При царе Тиглатпаласаре III (745 – 727 гг. до н. э.) ассирийское войско уже располагало тремя видами всадников. Причем легковооруженные воины с луками и дротиками, вероятнее всего, принадлежали к соседним с Ассирией кочевым племенам и выступали в роли союзников либо наемников. Собственно ассирийские конные лучники имели защитные доспехи из металлических пластинок, но кроме них существовали уже и тяжеловооруженные всадники с копьями и круглыми щитами. Скорее всего, они использовались для атаки пехоты противника. А вот боевые колесницы в это время лишь дополняли ассирийскую конницу, не более.
Вот он какой был, этот Тиглатпаласар III. Британский музей.
Конные лучники ассирийцев были, очевидно, хорошими наездниками, но стать еще лучше они не могли, так как им очень мешало отсутствие седла и стремян. Ведь им приходилось держаться на лошади, либо, закидывая ноги на круп, либо – свешивая их вниз, как это и показывают нам ассирийские рельефы.
Поэтому повод был коротким и тугим, ну а удила были сделаны так, что их было бы трудно выдернуть у лошади изо рта. Такие удила травмировали губы лошадям, но с этим, видимо, мирились, поскольку без строгой узды, и – главное, без седел и стремян ездить на них верхом было бы достаточно сложно. Рис. Ангуса МакБрайда.
Скорее всего, ассирийцы, как и североамериканские индейцы, управляли своими лошадьми не столько поводьями, сколько шенкелями (сдавливая бока ногами) и, может быть, подавая им команду голосом. Обратите внимание на воина-пращника на заднем плане и тяжеловооруженного копейщика справа. И тот, и другой имеют панцири из пластинок и шлемы. Щит копейщика похож на египетский – тоже закруглен сверху, но в отличие от них имеет металлический умбон, значительно повышающий его защитные возможности. Одежда всадников напоминала английский редингот и имела разрезы спереди и сзади. Пластинки панцирного корсета на нем могли быть связаны между собой кожаными ремешками, что облегчало его подгонку по фигуре. Конскую сбрую коней ассирийцы украшали бронзовыми бляшками и шерстяными кистями. Рис. Ангуса МакБрайда.
На этой графической прорисовке современного художника с ассирийских барельефов мы видим воинов-пехотинцев: двух с круглыми щитами и опять-таки лучника и щитоносца. Интересно, что два первых воина имеют явно металлические гребенчатые шлемы, но в качестве панциря всего лишь диск на груди. Внешне они сильно отличаются от других воинов в конических шлемах и панцирях из пластинок и, вполне возможно, что это как раз и есть воины вспомогательных частей, вербовавшихся из союзников либо наемников. Интересно устройства их щитов. Мы видим, что изнутри они имеют вид паркетных полов. Скорее всего, это так оно и есть, то есть плашки какого-нибудь прочного дерева набирались одна к другой, склеивались копытным клеем, второй ряд шел поперек, а третий, скажем, был несколько сдвинут по диагонали. Снаружи щит обтягивался кожей, края которой загибались внутрь. Что же касается щита воина-щитоносцы, то он, скорее всего, представляет собой панель из связанных между собой вязанок тростника, сверху и снизу вставленных в кожаные чехлы.
После падения города Лахиша его царь и его приближенные униженно вымаливают у Синаххериба милости. Британский музей.
В то же время, судя по барельефам, ассирийцы далеко не всегда носили конические или же полусферические шлемы с небольшим гребнем сверху. Так, на головах двух пращников со стены дворца царя Ашшурбанипала в Ниневии можно заметить не шлемы, а конические шапки с наушниками, сшитые явно из нескольких полос ткани либо из войлока. Возможно, именно впоследствии из таких вот шапок и появился древнеассирийский конический шлем, который показался всем настолько удобным, что впоследствии разошелся по всему свету.
Ассирийское войско возвращается домой из похода. Британский музей.
Мечи у ассирийцев были довольно длинные, но с тонкими клинками и, скорее всего, напоминали кортики либо укороченные рапиры. На концах ножен у них были крылообразные оковки, о чем свидетельствуют фигуры с барельефов из ассирийских дворцов. Причем мечи у ассирийцев либо заткнуты за пояс, либо висят на нем так, что их рукоятки находятся прямо у груди, и почему так, понятно. Ведь если воин сражается, стоя на колеснице, то ножны не должны болтаться у него между ногами, потому что в этом случае он может за них зацепиться и упасть! Ну а оковки необходимы в качестве упора в тот момент, когда длинный меч выхватывается из длинных ножен!
На ассирийских рельефах булава в руках у воинов также присутствует. Причем она имеет даже не гладкую, а рифленую боевую часть, очень похожую на гранату-«лимонку» начала XX века, вот только в отличие от нее насаженную на длинную деревянную рукоять!
Как об этом уже рассказывалось в первом части, войны велись ради грабежа. Каких-либо особых политических целей ассирийцы перед собой не ставили и о своем будущем совсем не задумывались.
Клинописная «призма Тейлора» – ценнейший исторический документ, найденный английским полковником Тейлором в 1830 году среди руин Ниневии, столицы Ассирии. Всего нашли три таких призмы, одна из которых находится в Британском музее, одна в музее Чикагского университета и еще одна в Музее Израиля.
Поскольку перевод текста «призмы Тэйлора» в Интернете есть, то приводить его в тексте статьи смысла не имеет, лучше прочитать его самостоятельно (http://archive.is/vmSsj). Вкратце можно сказать, что это все хвалебные описания походов и побед, перечисление захваченной добычи, пленников, талантов золота и серебра, сожженных и захваченных городов. Но среди всего этого бахвальства немало интересного. Упоминаются, например, «вспомогательные войска», следовательно, термин этот тогда уже существовал, а также, что преследовать разбитого в полевом сражении противника ассирийские цари отправляли конницу и колесницы, то есть они взаимодополняли друг друга!
Еще в 50-ые годы для школьных учителей был выпущен альбом картин по истории Древнего Мира. Вот эта казалась мне в детстве особенно впечатляющей – ворота Иштар в древнем Вавилоне. Однако вот что значило жить за «железным занавесом» и не иметь возможности посмотреть на них воочию: ворота у художника совсем не те, что были воссозданы на основе найденных при раскопках кирпичей и глазурованных плиток.
Так выглядят настоящие «ворота Иштар».
А вот на этот исторический памятник – «Врата бога» близ Мосула мы уже полюбоваться не сможем, разве, что их когда-нибудь смогут отстроить заново. Боевики террористической организации «Исламское государство», запрещенной у нас в России, варварски разрушили двухтысячелетний памятник древней архитектуры, о чем сообщило издание «The Independent» со ссылкой на источник в британском Институте по изучению Ирака. Ворота представляли собой сооружение, охранявшее въезд в древний ассирийский город Ниневию, который в ту далекую эпоху являлся самым крупным городом мира.
Так что, подведя итог, мы можем сказать, что именно ассирийцы первыми создали армию, в которой была задействована пехота с различным, но вполне единообразным вооружением – лучники, пращники, щитоносцы, копейщики с круглыми щитами, копейщики с ростовыми щитами, конные лучники, конные копейщики, воины на колесницах и целый корпус понтонеров, обеспечивавших переправы, и военных инженеров, занимавшихся таранами и подкопами. Такого в то время больше не было в Ойкумене нигде!
Современные ассирийцы!
P.S. Конечно, Ассирия – «логовище львов», как государственное образование, кануло в Лету. Но… народ-то остался! В 2014 году, находясь на Кипре, я решил съездить на раскопки Хирокитии, и чтобы не быть привязанным к автобусу, поехал на такси. Водителем машины оказался вполне свободно говоривший по-русски горбоносый и смуглый человек с бородкой, явно не грек. Зашел разговор о национальностях, и выяснилось, что жена у него русская из… Казахстана, владеет балетной школой в Ларнаке, а вот он самый настоящий ассириец! Поговорили об Ассирии, причем ему было очень приятно, что я и царей ассирийских ему назвал и крупные города, и даже был в курсе вывоза их культурных ценностей британцами в Лондон. И вот он мне и рассказал, что ассирийцев на самом деле очень много. Сегодня их более четырех миллионов человек, хотя из всех их достижений только одна порода собаки – ассирийский дог и сохранилась до наших дней! Живут они в разных странах, но помнят о своих корнях, чтят традиции и культуру. Когда в России 2002 году в России провели перепись населения, то выяснилось, что на ее территории проживает более 11 тысяч ассирийцев. В основном в Краснодарском крае. И было несколько волн их миграции из Азии к нам! Так что стойким они оказались народом. Ведь самого Бога прогневили, а вот глядишь ты – живут себе и поныне, хотя и в довольно малом числе!
Данная статья является сокращённой версией главы «С шашками на танки» из книги А. Исаева «Десять мифов второй мировой»
Полнейшего экстаза вакханалия унижения кавалерии достигла в 90-х. Идеологические шоры пали, и всяк, кому не лень, счел нужным продемонстрировать свой «профессионализм» и «прогрессивные взгляды». Ранее вполне адекватно оценивавший роль кавалерии (видимо, под влиянием указок из ЦК), известный отечественный исследователь начального периода войны В.А. Анфилов перешел к откровенному глумлению. Он пишет: «Согласно поговорке «У кого что болит, тот про то и говорит», генерал-инспектор кавалерии Красной Армии генерал-полковник О.И. Городовиков говорил о роли кавалерии в обороне...». Дальше - больше. Пролистав несколько страниц того же произведения, с удивлением читаем о выступлении С.К. Тимошенко на совещании командного состава в декабре 1940 г. такой комментарий Виктора Александровича: «Не мог, конечно, бывший начальник дивизии в Конной армии Буденного не воздать должное кавалерии. «Конница в современной войне занимает важное место среди основных родов войск, - вопреки здравому смыслу заявил он, - хотя о ней здесь, на нашем совещании, мало говорили (правильно поступали. - Авт.). На наших обширных театрах конница найдет широкое применение в решении важнейших задач развития успеха и преследования противника, после того как фронт прорван».
А был ли мальчик?
Тезис о переоценке роли конницы в СССР попросту не соответствует действительности. В предвоенные годы удельный вес кавалерийских соединений постоянно снижался.
Документом, вполне однозначно характеризующим планы развития кавалерии в РККА, является доклад народного комиссара обороны в ЦК ВКП(б), датируемый осенью 1937 г., о перспективном плане развития РККА в 1938–1942 гг. Цитирую:
а) Состав конницы в мирное время к 1.01.1938. Конница в мирное время (к 1.01.1938) состоит из: 2 кавалерийских дивизий (из них 5 горных и 3 территориальные), отдельных кавалерийских бригад, одного отдельного и 8 запасных кавалерийских полков и 7 управлений кавалерийских корпусов. Численность конницы мирного времени на 1.01.1938–95 690 человек.
б) Организационные мероприятия по коннице 1938–1942 гг.
В 1938 году:
а) число кавалерийских дивизий предлагается сократить на 7 (с 32 до 25), расформировав 7 кавалерийских дивизий с использованием их кадров для пополнения остающихся дивизий и для усиления механизированных войск и артиллерии;
б) расформировать два управления кав[алерийских] корпусов;
в) расформировать два запасных кав[алерийских] полка;
г) в 3 кав[алерийских] корпусах сформировать по одному зенитному артиллерийскому дивизиону (425 человек каждый);
д) сократить состав кавалерийской дивизии с 6600 человек до 5900 человек;
е) кавалерийские дивизии ОКДВА (2) оставить в усиленном составе (6800 человек). Численность горных кавалерийских дивизий иметь - 2620 человек».
Количество управлений кавалерийских корпусов уменьшалось до 5, кавалерийских дивизий - до 18 (из них 4 на Дальнем Востоке), горных кавалерийских дивизий - до 5 и казачьих (территориальных) кавалерийских дивизий - до 2. В результате предложенных преобразований «конница по мирному времени в результате реорганизации сокращается на 57 130 человек и будет иметь в своем составе 138 560 человек» (там же).
Невооруженным глазом видно, что документ целиком состоит из предложений вида «сократить» и «расформировать». Может быть, после богатого на репрессии в армии 1938 г. эти разумные со всех сторон планы были преданы забвению? Ничего подобного, процесс расформирования кавалерийских корпусов и сокращения конницы в целом шел не останавливаясь.
Осенью 1939 г. планы сокращения конницы получили свое практическое воплощение.
Утвержденное правительством предложение Народного комиссариата обороны от 21 ноября 1939 г. предусматривало наличие пяти кавалерийских корпусов в составе 24 кавалерийских дивизий, 2 отдельных кавалерийских бригад и 6 запасных кавалерийских полков. По предложению НКО от 4 июля 1940 г. число кавалерийских корпусов сокращалось до трех, число кавалерийских дивизий - до двадцати, бригада оставалась одна и запасных полков - пять. И этот процесс продолжался до весны 1941 г. В итоге из имевшихся в СССР к 1938 г. 32 кавалерийских дивизий и 7 управлений корпусов к началу войны осталось 4 корпуса и 13 кавалерийских дивизий. Кавалерийские соединения переформировывались в механизированные. В частности, такая судьба постигла 4-й кавалерийский корпус, управление и 34-я дивизия которого стали основой для 8-го механизированного корпуса. Командир кавалерийского корпуса генерал-лейтенант Дмитрий Иванович Рябышев возглавил механизированный корпус и повел его в июне 1941 г. в бой против немецких танков под Дубно.
Теория
Теорией боевого применения конницы в СССР занимались вполне трезво смотревшие на вещи люди. Это, например, бывший кавалерист царской армии, ставший в СССР начальником Генерального штаба, Борис Михайлович Шапошников. Именно его перу принадлежит теория, ставшая основой практики боевого применения конницы в СССР. Это был труд «Конница (кавалерийские очерки)» 1923 г., ставший первым большим научным исследованием по тактике кавалерии, вышедшим после Гражданской войны. Работа Б.М. Шапошникова вызвала большую дискуссию на совещаниях кавалерийских начальников и в печати: сохраняет ли конница в современных условиях свое прежнее значение или является лишь «ездящей пехотой».
Борис Михайлович вполне вразумительно обрисовал роль конницы в новых условиях и мероприятия по ее приспособлению к этим условиям:
«Изменения, вносимые под влиянием современного в деятельность и устройство конницы, сводятся:
В тактике. Современное могущество огня затруднило до крайности ведение конного боя конницей, сводя его к исключительным и редким случаям. Нормальным видом боя конницы является комбинированный бой, причем конница не должна выжидать действий исключительно в конном строю, а, завязывая стрелковый бой, должна вести его с полным напряжением, стремясь им разрешить задачи, если обстановка не благоприятствует производству конных атак. Конный и пеший бои являются равноценными способами действий конницы наших дней.
В стратегии. Мощность, губительность и дальность современного оружия затруднили оперативную работу конницы, но не уменьшили ее значения и, наоборот, в ней открывают для конницы истинное поле успешной деятельности как самостоятельного рода войск. Однако успешная оперативная работа конницы будет возможна лишь тогда, когда конница в своей тактической деятельности проявит самостоятельность в решении задач в соответствии с современной обстановкой ведения боя, не уклоняясь от решительных действий в пешем строю.
В организации. Борьба с современным вооружением на поле боя, приближая таковую в коннице к пехотным действиям, требует изменения в организации конницы ближе к пехотной, намечая численное увеличение соединений конницы и подразделение последних для пешего боя аналогично принятому в пехотных частях. Придача коннице пехотных частей, хотя бы и быстро передвигающихся, является паллиативом - конница должна самостоятельно вести борьбу с пехотой противника, одерживая собственными силами успех, дабы не ограничивать своей оперативной подвижности.
В вооружении. Современное могущество огнестрельного оружия для борьбы с ним требует наличия в коннице такого же могущественного огнестрельного оружия. В силу этого «бронированная конница» наших дней должна принять на вооружение своих всадников винтовки со штыком, аналогичные пехотным, револьвер, ручные гранаты и автоматические ружья; увеличить число пулеметов как в дивизионных, так и полковых командах, усилить артиллерию, как в числе, так и в калибре, введя обязательно гаубицу и зенитные орудия; усилить себя придачей автоброневых средств с пушками и пулеметами, легкими автомобилями с теми же средствами огня, танками и содействием огня воздушных эскадрилий».
Заметим, что высказанное по горячим следам после Гражданской войны (1923 г.) мнение ни в коей мере не оказалось под воздействием эйфории от применения конницы в 1918–1920 гг. Задачи и область применения кавалерии вполне четко очерчены и определены.
Показательно также мнение С.М. Буденного, представляемого часто матерым тупым кавалеристом, врагом механизации армии. На самом деле его позиция по роли кавалерии в войне была более чем взвешенной:
«Причины возвышения или упадка конницы следует искать в отношении основных свойств этого рода войск к основным данным обстановки определенного исторического периода. Во всех случаях, когда война приобретала маневренный характер и оперативная обстановка требовала наличия подвижных войск и решительных действий, конные массы становились одним из решающих элементов вооруженной силы. Это проявляется известной закономерностью во всей конницы; как только развертывалась возможность маневренной войны, роль конницы сейчас же повышалась и ее ударами завершались те или другие операции».
Семен Михайлович указывает на область применения кавалерии - маневренная война, условия для которой могут возникнуть на любом этапе исторического развития тактики и техники. Конница для него не символ, вынесенный из Гражданской, но отвечающее современным условиям средство ведения войны:
«Мы упорно боремся за сохранение мощной самостоятельной Красной конницы и за дальнейшее ее усиление исключительно потому, что трезвая, реальная оценка обстановки убеждает нас в несомненной необходимости иметь такую конницу в системе наших Вооруженных сил».
Никакого возвеличивания конницы не наблюдается. «Лошадь еще себя покажет» является плодом анализа текущего состояния Вооруженных сил СССР и его вероятных противников.
Что говорят документы?
Если обратиться от теоретических изысканий к документам, предпочтительный вариант действий конницы становится вполне однозначным. Боевой устав кавалерии предписывал наступление в конном строю только в случае, если «обстановка благоприятствует (есть укрытия, слабость или отсутствие огня противника)». Основной программный документ Красной Армии 30-х годов, Полевой устав РККА 1936 г. гласил: «Сила современного огня часто потребует от конницы ведения пешего боя. Конница поэтому должна быть готова к действиям в пешем строю». Почти слово в слово эта фраза была повторена в Полевом уставе 1939 г. Как мы видим, в общем случае кавалеристы должны были атаковать в пешем строю, используя лошадь только в качестве транспортного средства.
Естественно, вводились в правила применения конницы новые средства борьбы. Полевой устав 1939 г. указывал на необходимость использования кавалерии совместно с техническими новинками:
«Наиболее целесообразно использование кавалерийских соединений совместно с танковыми соединениями, моторизованной пехотой и авиацией - впереди фронта (в случае отсутствия соприкосновения с противником), на заходящем фланге, в развитии прорыва, в тылу противника, в рейдах и преследовании. Кавалерийские соединения способны закрепить свой успех и удержать местность. Однако при первой возможности их нужно освобождать от выполнения этой задачи, чтобы сохранить их для маневра. Действия кавалерийского соединения должны быть во всех случаях надежно прикрыты с воздуха».
Практика
Может быть, все эти фразы предавались забвению на практике? Предоставим слово ветеранам-кавалеристам. Иван Александрович Якушин, лейтенант, командир противотанкового взвода 24-го гвардейского кавалерийского полка 5-й гвардейской кавалерийской дивизии, вспоминал:
«Как действовала кавалерия в Отечественную войну? Лошадей использовали как средство передвижения. Были, конечно, и бои в конном строю - сабельные атаки, но это редко. Если противник сильный, сидя на коне, с ним не справиться, то дается команда спешиться, коноводы забирают коней и уходят. А конники работают как пехота. Каждый коновод забирал лошадей пять с собой и отводил их в безопасное место. Так что на эскадрон приходилось несколько человек коноводов. Иногда командир эскадрона говорил: «Оставить на весь эскадрон двоих коноводов, а остальные в цепь, помогать». Нашли свое место на войне и сохранившиеся в советской коннице пулеметные тачанки. Иван Александрович вспоминает: «Тачанки тоже использовались только как средство передвижения. При конных атаках они действительно разворачивались и, как в Гражданскую войну, шпарили, но это было нечасто. [...] А как завязался бой, так пулемет с тачанки снимают, коноводы коней уводят, тачанка тоже уходит, а пулемет остается».
Н.Л. Дупак (8-я гвардейская кавалерийская Ровенская Краснознаменная ордена Суворова дивизия имени Морозова) вспоминает:
«В атаку в конном строю я ходил только в училище, а так чтобы рубить - нет, и с кавалерией противника встречаться не приходилось. В училище были такие ученые лошади, что, даже заслышав жалкое «ура», они уже рвались вперед, и их только сдерживай. Храпят... Нет, не приходилось. Воевали спешившись. Коноводы отводили лошадей в укрытия. Правда, часто жестоко за это расплачивались, поскольку немцы, бывало, обстреливали их из минометов. Коновод был один на отделение из 11 лошадей».
Тактически кавалерия была ближе всего к мотопехотным частям и соединениям. Моторизованная пехота на марше передвигалась на автомашинах, а в бою - на своих двоих. При этом никто не рассказывает нам страшные сказки о грузовиках с пехотинцами, таранящих танки и стучащих бамперами в «крупповскую сталь». Механизм боевого применения мотопехоты и кавалерии во Второй мировой войне был весьма похожим. В первом случае пехотинцы перед боем высаживались с грузовиков, водители отгоняли машины в укрытия. Во втором случае кавалеристы спешивались, а в укрытия отгонялись лошади. Область применения атаки в конном строю напоминала условия использования БТРов вроде немецкого «ганомага» - система огня противника расстроена, его моральный дух низок. Во всех остальных случаях кавалерия в конном строю и БТРы на поле боя не появлялись. И советские кавалеристы с шашками наголо, и атакующие на гробообразных «ганомагах» немцы не более чем кинематографический штамп. Броня БТРов предназначалась для защиты от осколков дальнобойной артиллерии на исходных позициях, а не на поле боя.
1941 г. Птица Феникс Красной Армии
После всех сокращений кавалерия РККА встретила войну в составе 4 корпусов и 13 кавалерийских дивизий. Штатно кавалерийские дивизии 1941 г. имели четыре кавалерийских полка, конно-артиллерийский дивизион (восемь 76-мм пушек и восемь 122-мм гаубиц), танковый полк (64 танка «БТ»), зенитный дивизион (восемь 76-мм зенитных орудий и две батареи зенитных пулеметов), эскадрон связи, саперный эскадрон и др. тыловые части и учреждения. Кавалерийский полк, в свою очередь, состоял из четырех сабельных эскадронов, пулеметного эскадрона (16 станковых пулеметов и четыре 82-мм миномета), полковой артиллерии (четыре 76-мм и четыре 45-мм орудия), зенитной батареи (три 37-мм орудия и три счетверенных «максима»). Общая штатная численность кавалерийской дивизии составляла 8968 человек и 7625 лошадей, кавалерийского полка соответственно 1428 человек и 1506 лошадей. Кавалерийский корпус двухдивизионного состава примерно соответствовал моторизованной дивизии, обладая несколько меньшей подвижностью и меньшим весом артиллерийского залпа.
В июне 1941 г. в Киевском особом военном округе дислоцировался 5-й кавалерийский корпус в составе 3-й Бессарабской им. Г.И. Котовского и 14-й им. Пархоменко кавалерийских дивизий, в Одесском округе находился 2-й кавалерийский корпус в составе 5-й им. М.Ф. Блинова и 9-й Крымской кавалерийских дивизий. Все эти соединения были старыми соединениями РККА с устойчивыми боевыми традициями.
Кавалерийские корпуса оказались самыми устойчивыми соединениями Красной Армии в 1941 г. В отличие от корпусов механизированных, они смогли выжить в бесконечных отступлениях и окружениях 1941 г. Кавалерийские корпуса П.А. Белова и Ф.В. Камкова стали «пожарной командой» Юго-Западного направления. Первый позднее участвовал в попытке деблокирования киевского «котла». Гудериан написал об этих событиях следующее:
«18 сентября сложилась критическая обстановка в районе Ромны. Рано утром на восточном фланге был слышен шум боя, который в течение последующего времени все более усиливался. Свежие силы противника - 9-я кавалерийская дивизия и еще одна дивизия совместно с танками - наступали с востока на Ромны тремя колоннами, подойдя к городу на расстояние 800 м. С высокой башни тюрьмы, расположенной на окраине города, я имел возможность хорошо наблюдать, как противник наступал, 24-му танковому корпусу было поручено отразить наступление противника. Для выполнения этой задачи корпус имел в своем распоряжении два батальона 10-й мотодивизии и несколько зенитных батарей. Из-за превосходства авиации противника наша воздушная разведка находилась в тяжелом состоянии. Подполковник фон Барсевиш, лично вылетевший на разведку, с трудом ускользнул от русских истребителей. Затем последовал налет авиации противника на Ромны. В конце концов нам все же удалось удержать в своих руках город Ромны и передовой командный пункт. [...] Угрожаемое положение города Ромны вынудило меня 19 сентября перевести свой командный пункт обратно в Конотоп. Генерал фон Гейер облегчил нам принятие этого решения своей радиограммой, в которой он писал: «Перевод командного пункта из Ромны не будет истолкован войсками как проявление трусости со стороны командования танковой группы».
На этот раз у Гудериана не прослеживается никакого излишнего презрения относительно атакующих кавалеристов. Ромны не стали последним сражением 2-го кавалерийского корпуса. Поздней осенью 1941 г. корпус П.А. Белова сыграл важную роль в битве под Москвой, где получил звание гвардейского.
В начале июля 1941 г. в лагерях у станицы Урупской и под Ставрополем началось формирование 50-й и 53-й кавалерийских дивизий. Основной кадровый состав дивизий составляли призывники и добровольцы кубанских станиц Прочноокопская, Лабинская, Курганная, Советская, Вознесенская, Отрадная, терские казаки ставропольских сел Труновское, Изобильное, Усть-Джегутинское, Ново-Михайловское, Троицкое. 13 июля 1941 г. началась погрузка в эшелоны. Командиром 50-й дивизии был назначен полковник Исса Александрович Плиев, 53-й - комбриг Кондрат Семенович Мельник. 18 июля 1941 г. дивизии разгрузились на станции Старая Торопа, западнее Ржева. Так началась история еще одного легендарного кавалерийского корпуса - 2-го гвардейского Л.М. Доватора.
Не только проверенные соединения с давними боевыми традициями завоевывали гвардейские звания, но и свежесформированные корпуса и дивизии. Причину этого, пожалуй, стоит искать в необходимом каждому кавалеристу уровне физической подготовки, который неизбежно оказывал воздействие и на моральные качества бойца.
1942 г. Вместо прорыва - рейд
В зимней кампании 1942 г. свежесформированные кавалерийские дивизии активно использовались в боях. Характерный пример - это бои на южном секторе фронта. Воевавший там Э. фон Маккензен впоследствии вспоминал:
«На момент приема командования группой в Сталино после полудня 29 января противник уже опасно приблизился к железной дороге Днепропетровск - Сталино и тем самым к жизненно важной (так как она была единственной) железнодорожной линии снабжения 17-й армии и 1-й танковой армии. Ориентируясь по обстоятельствам, первоначально речь могла идти лишь о том, чтобы удержать необходимые коммуникации и организовать первую оборону».
Только в ходе упорной борьбы с бросанием в бой саперов из понтонных батальонов немцам удалось удержаться. Противником его была едва ли не одна кавалерия: «Корпус в прошедших восьми неделях боев сражался с русскими 9 стрелковыми, 10 кавалерийскими дивизиями и 5 танковыми бригадами». Немецкий военачальник в данном случае не ошибается, ему действительно противостояло больше кавалерийских, чем стрелковых дивизий. Против соединения фон Маккензена сражались дивизии 1-го (33-я, 56-я и 68-я), 2-го (62-я, 64-я, 70-я) и 5-го (34-я, 60-я, 79-я) кавалерийских корпусов, также 30-я отдельная кавалерийская дивизия Южного фронта. Причины такого широкого использования кавалерии в битве под Москвой вполне очевидны. В Красной Армии на тот момент попросту не было крупных подвижных соединений. В танковых войсках наибольшим подразделением была танковая бригада, которая могла оперативно использоваться только как средство поддержки пехоты. Рекомендованное в то время объединение под одним командованием нескольких танковых бригад также не давало результата. Единственным средством, позволяющим осуществлять глубокие охваты и обходы, была кавалерия.
По такому же сценарию, ввод кавалерии в глубокий прорыв, действовал 1-й гвардейский кавалерийский корпус П.А. Белова. Перипетии действий Западного фронта зимой 1942 г. довольно хорошо освещены в мемуарной и исторической литературе, и я лишь позволю себе обратить внимание на несколько важных деталей. Группе Белова были поставлены действительно масштабные задачи. В директиве командования Западного фронта от 2 января 1942 г. указывалось:
«Создалась очень выгодная обстановка для окружения 4-й и 9-й армий противника, причем главную роль должна сыграть ударная группа Белова, оперативно взаимодействуя через штаб фронта с нашей Ржевской группировкой». [ЦАМО. Ф.208. Оп.2513. Д.205. Л.6]
Однако, несмотря на понесенные в ходе советского контрнаступления декабря 1941 г. потери, войска группы армий «Центр» сохранили управляемость.
Прорывы, в которые вошел сначала кавалерийский корпус, а потом 33-я армия, были закрыты немцами путем фланговых ударов. Фактически попавшим в окружение войскам пришлось перейти к полупартизанским действиям. Кавалеристы в этом качестве действовали вполне успешно. Приказ на выход к своим частям группа Белова получила только 6 июня (!!!) 1942 г. Партизанские отряды, из которых П.А. Белов сформировал стрелковые соединения, снова дробились на отдельные отряды. Важную роль в общем развитии событий сыграла подвижность 1-го гвардейского кавалерийского корпуса, обеспечиваемая лошадьми. Благодаря этому корпусу П.А. Белова удалось выйти к своим не кратчайшим путем, проламывая лбом заслон немцев, но кружным путем. Напротив, 33-я армия М.Г. Ефремова, не обладая маневренными возможностями кавалеристов, в апреле 1942 г. была разбита при попытке прорыва к своим в полосу 43-й армии. Лошади были транспортом и, как ни цинично это звучит, самостоятельно передвигающимися продуктовыми запасами. Это обеспечило большую устойчивость кавалерии в не всегда удачных наступательных операциях 1942 г.
1942 г. Сталинград - забытый подвиг кавалерии
Сталинградская битва стала одним из решающих сражений Второй мировой войны, название города на Волге стало известным всему миру. Кавалерийские корпуса сыграли в наступательной фазе Сталинградской битвы роль, которую сложно переоценить. В любой операции на окружение требуется не только отрезать путь к отступлению и линии снабжения окружаемым, но обеспечить внешний фронт кольца. Если не создать прочный внешний фронт окружения, то ударами извне (обычно внешний обвод механизированными соединениями) противник может деблокировать окруженных, и все наши труды пойдут насмарку. Они прорываются за спиной окружаемых максимально глубоко в тыл противника, захватывают ключевые позиции и занимают оборону.
Под Сталинградом в ноябре 1942 г. эта роль была поручена трем кавалерийским корпусам. Выбор пал именно на кавалерию, поскольку у Красной Армии на тот момент было мало хорошо подготовленных механизированных соединений. Надо сказать, что применению кавалерии местность в районе Сталинграда не благоприятствовала. Крупные лесные массивы, в которых обычно укрывались конники, отсутствовали. Напротив, открытая местность позволяла противнику воздействовать на кавкорпуса авиацией.
Самые тяжелые бои выпали на долю 4-го кавалерийского корпуса. По злой иронии судьбы, он был наименее укомплектованным людьми и техникой из всех трех, участвовавших в операции. В район сосредоточения корпус прибыл после длительного марша (350–550 км). В скобках заметим, что такой же марш для танкового соединения в тот же период закончился бы массовым выходом танков из строя еще до ввода в бой. По решению командования фронта в прорыв должны были вводиться цугом два подвижных соединения: 4-й механизированный корпус, а за ним по пятам должен был следовать 4-й кавалерийский корпус. После ввода в прорыв пути механизированного и кавалерийского корпусов расходились. Кавалеристы поворачивали на юг для образования внешнего фронта окружения, танкисты двигались навстречу ударной группировке Донского фронта для смыкания кольца за спиной армии Паулюса. Кавалерийский корпус был введен в прорыв 20 ноября 1942 г. Противником конников были румынские части, и поэтому первая цель - Абганерово - была захвачена утром 21 ноября атакой в конном строю.
На станции были взяты большие трофеи, больше 100 орудий, захвачены склады с продовольствием, горючим и боеприпасами. Потери корпуса были в сравнении с достигнутыми результатами мизерными: 81-я дивизия потеряла 10 человек убитыми и 13 ранеными, 61-я - 17 человек убитыми и 21 ранеными. Однако следующая задача, поставленная 4-му кавалерийскому корпусу - овладеть Котельниковом, - требовала преодолеть за сутки 95 км, что является нетривиальной задачей даже для механизированного соединения. Такого темпа продвижения реально достигали, пожалуй, только мотоциклетные части немцев летом 1941 г. Утром 27 ноября 81-я кавалерийская дивизия вышла к Котельникову, но захватить город с ходу не смогла. Более того, здесь кавалеристов ждал неприятный сюрприз в лице прибывшей по железной дороге из Франции свежей 6-й танковой дивизии. В советской литературе часто появлялись на поле сражения, откуда ни возьмись, дивизии из Франции, но в данном случае все абсолютно достоверно. В конце ноября 1942 г. 6-я танковая дивизия прибывала начиная с 27 ноября в Котельниково после отдыха и укомплектования во Франции (дивизия понесла большие потери зимой 1941–1942 гг.). После доукомплектования и перевооружения 6-я танковая дивизия представляла собой серьезную силу. В ноябре 1942 г. в составе дивизии числилось 159 танков (21 «Pz.II», 73 «Pz.III» с длинноствольной 50-мм пушкой, 32 «Pz.III» с короткоствольной 75-мм пушкой, 24 «Pz.IV» с длинноствольной 75-мм пушкой и 9 командирских танков). Подавляющее большинство танков дивизии было новейших образцов, способных противостоять «Т-34».
Фактически советский 4-й кавалерийский корпус попал в крайне пикантную ситуацию. С одной стороны, образование внешнего фронта окружения требовало от наших кавалеристов перехода к обороне. С другой стороны, это позволяло немцам беспрепятственно накапливать выгружающиеся на железнодорожных станциях в районе Котельникова, а то и просто в степи с платформ людей и технику 6-й танковой дивизии. Сначала командование отдало приказ на наступление. В 21 ч. 15 м. 29 ноября командиром кавалерийского корпуса была из штаба 51-й армии получена вторично шифротелеграмма: «Бой за Котельниково продолжать все время. До 12.00 30.11 подтянуть артиллерию, провести рекогносцировку. Атака противника в Котельниково в 12.00 30.12.42».
Но 30 ноября командующий 51-й армией Н.И. Труфанов приостановил выполнение операции, приказав частям 4-го кавалерийского корпуса встать в оборону, вести разведку на запад и юг, подвезти горючее и готовиться к захвату Котельникова.
До 2 декабря части корпуса укрепляли занимаемые рубежи, подвозили горючее. Противник подтягивал резервы и укреплял Котельниково, Семичный, Майорский, Похлебин. В 3 часа 2 декабря был получен приказ командующего 51-й армией:
«4-му кав[алерийскому] корпусу (без 61-й к[авалерийской] д[ивизии]) с 85-й т[анковой] бр[игадой], прикрыв себя от р. Дон, к 11.00 2.12 выйти на рубеж Майорский - Захаров и к исходу 2.12 овладеть западной частью Котельникова. Одним усиленным полком овладеть разъездом Мелиоративный. Овладев Котельниковом, развивать удар вдоль железной дороги на Дубовское. Левее наступает 302-я с[трелковая] д[ивизия], которая к исходу 2 декабря должна овладеть восточной частью Котельникова».
Командир корпуса в ответ сообщил командующему 51-й армией об отсутствии горючего в 85-й танковой бригаде. Н.И. Труфанов 2 декабря приказал «действие приказа по овладению Котельниковом приостановить до особого распоряжения».
2 и 3 декабря части корпуса и 85-й танковой бригады пополнились горючим до одной заправки. Штаб 51-й армии передал приказание: с утра 3 декабря приступить к выполнению приказа командующего армией от 1 декабря по овладению Котельниковом.
Промедление это было поистине роковым. Командир 6-й танковой дивизии Эрхард Раус позднее вспоминал: «Я не мог понять, почему русские прекратили свое продвижение вперед, как только прибыли первые германские части, несмотря на то что имели приказ на овладение Котельниковом. Вместо того чтобы немедленно атаковать, пока они еще имели количественное преимущество, русские пассивно наблюдали за накоплением наших сил в городе».
Наконец, 3 декабря 4-й кавалерийский корпус (без 61-й кавалерийской дивизии Я. Кулиева), усиленный 85-й танковой бригадой и гвардейским минометным дивизионом «катюш», выступил из занимаемого района. В 7 часов передовые части 81-й кавалерийской дивизии встретили упорное сопротивление в районе Похлебина, но отбросили противника и овладели селением. По немецким данным, потери атакующих составили шесть танков ценой полного уничтожения взвода новейших 75-мм противотанковых пушек. Кавалерийская дивизия со средствами усиления пересекла реку Аксай и двинулась на юг с целью выхода к Котельникову с тыла. Но дальнейшие попытки наступать были отбиты противником. К тому моменту в распоряжение советского командования попали пленные из 6-й танковой дивизии, указавшие на прибытие этого соединения из Франции.
Оценив обстановку и опасаясь окружения 81-й дивизии в районе Похлебина, командир 4-го кавалерийского корпуса генерал-майор Тимофей Тимофеевич Шапкин просил командующего 51-й армией об отводе корпуса. Командующий 51-й армией приказал: «Выполнять ранее поставленную задачу, овладев до рассвета Майорским, Захаровом, Семичным. Начало наступления - 7.00 4.12.42».
Вторичный доклад утром 4 декабря командующему 51-й армией о необходимости отхода командир корпуса сделать не смог, так как в штабе армии ни командующего генерала Н.И. Труфанова, ни начальника штаба полковника A.M. Кузнецова не оказалось. Части корпуса еще в 19 часов 3 декабря получили приказание о продолжении наступления. Но к тому моменту немцам удалось сосредоточить достаточные силы для контрудара, и накопились на флангах прорвавшейся в глубину их обороны советской кавалерии. Фактически полнокровная танковая дивизия выстроилась вокруг усиленной артиллерией кавалерийской дивизии, обладая и качественным, и количественным превосходством. Уже в 10 часов 4 декабря они открыли артиллерийский огонь большой плотности. В середине дня все 150 танков обоих танковых батальонов 6-й танковой дивизии с пехотой II батальона 114-го мотопехотного полка на БТР «ганомаг» атаковали расположение 81-й кавалерийской дивизии в районе Похлебина. В отражении танковой атаки приняла участие вся артиллерия, в том числе прибывший ночью 1113-й зенитный артиллерийский полк, а также противотанковые ружья.
К 14.00 81-я кавалерийская дивизия была полностью окружена, танки и мотопехота немцев начали обжимать образовавшийся «котел». Кавалеристы вели бой в течение всего дня, а с наступлением темноты стали мелкими группами пробиваться из окружения.
Впоследствии Эрхард Раус так описал бой своей 6-й танковой дивизии с окруженной 81-й кавалерийской дивизией и 65-й танковой бригадой:
«К 10.00 судьба IV кавалерийского корпуса была решена. Уже не было никаких путей к отступлению, несмотря на это, окруженный противник оказывал ожесточенное сопротивление в течение нескольких часов. Русские танки и противотанковые орудия сражались с ротами 11-го танкового полка, катившимися вниз с холмов. Поток трассеров бронебойных снарядов непрерывно несся вверх и вниз, но вскоре все больше и больше трассеров летело вниз и все меньше и меньше в ответ им снизу. Один залп за другим обрушивался на Похлебин, поднимая султаны черной земли. Город начал гореть. Море огня и дыма скрыло страшный конец храброго гарнизона. Только отдельные выстрелы противотанковых пушек встретили наши танки, входящие в город. Следовавшие за нашими танками гренадеры были вынуждены использовать ручные гранаты, чтобы сломить сопротивление противника, упорно сражавшегося за каждый дом и траншею».
Потери 11-го танкового полка 6-й танковой дивизии составили 4 танка, потерянных безвозвратно (плюс еще один, уничтоженный до 3 декабря), и 12 временно выбывших из строя.
Потери 81-й кавалерийской дивизии в бою у Похлебина убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили 1897 человек и 1860 лошадей. Части дивизии потеряли четырнадцать 76,2-мм пушек, четыре 45-мм пушки, четыре 107-мм миномета, восемь 37-мм зенитных пушек. Погибли командир дивизии полковник В.Г. Баумштейн, начальник штаба полковник Терехин, начальник политотдела полковой комиссар Турбин. Все это происходило за несколько дней до событий, описанных в «Горячем снеге» Бондарева. Несмотря на трагический исход боев за Котельниково, советские кавалеристы сыграли важную роль в начальном этапе оборонительного сражения против попыток деблокировать армию Паулюса. 81-я кавалерийская дивизия вела изолированный бой в глубине построения противника в отрыве 60–95 от соседей против крупного резерва немцев. Если бы ее не было, ничто не мешало 6-й танковой дивизии Рауса не тратить время и уже с прибытием первых эшелонов продвигаться ближе к Сталинграду, выгружаясь на станциях севернее Котельникова. Присутствие советской кавалерии заставило выдержать паузу на период прибытия основных сил дивизии в Котельниково и затем тратить время на оборонительный, а затем наступательный бой с ней.
Только 12 декабря немецкие войска главными силами своей Котельниковской группировки переходят в контрнаступление с целью прорвать с юго-запада кольцо окружения, сжимающее 6-ю армию Ф. Паулюса под Сталинградом. В период 12–17 декабря 4-й кавалерийский корпус совместно с другими соединениями 51-й армии с тяжелыми боями обеспечивал сосредоточение 2-й гвардейской армии.
Несмотря на пространный рассказ о «Каннах под Похлебином», командир 6-й танковой дивизии Раус серьезно оценивал угрозу со стороны остатков 4-го кавалерийского корпуса:
«Также было невозможно игнорировать остатки 4-го кавалерийского корпуса, сосредоточенные в районе Верхне-Яблочного и Верхне-Курмоярского (на фланге 6-й танковой дивизии. - А.И.). По нашей оценке, это была спешенная кавалерия, усиленная 14 танками. Этих сил было мало для танковой дивизии, но они угрожали нашим линиям снабжения».
Так получилось, что был многократно воспет в литературе и на киноэкране подвиг 2-й гвардейской армии на реке Мышковке. Действия тех, кто обеспечил развертывание 2-й гвардейской армии, к сожалению, остались безвестными. В наибольшей степени это относилось к кавалерии, в частности 4-му кавалерийскому корпусу. Поэтому кавалерия долгие годы несла на себе клеймо устаревшего и непафосного рода войск. Без него на самом деле окружение армии Паулюса под Сталинградом могло потерпеть неудачу.
1945 г. Последний бой
Кавалерия нашла себе применение даже в такой насыщенной фортификационными сооружениями местности, как Восточная Пруссия. Вот что пишет об использовании кавалерийского корпуса в Восточно-Прусской операции К.К. Рокоссовский: «Наш конный корпус Н.С. Осликовского, вырвавшись вперед, влетел в Алленштайн (Ольштын), куда только что прибыли несколько эшелонов с танками и артиллерией. Лихой атакой (конечно, не в конном строю!), ошеломив противника огнем орудий и пулеметов, кавалеристы захватили эшелоны. Оказывается, это перебазировались немецкие части с востока, чтобы закрыть брешь, проделанную нашими войсками». Мы видим, что Константин Константинович на всякий случай, для наслушавшихся рассказов о шашках по крупповской броне, уточняет - «не в конном строю», с восклицательным знаком. Действительно, уже знакомый нам 3-й гвардейский кавалерийский корпус был введен после прорыва обороны противника и передвигался до Алленштайна на лошадях, вступив затем в бой в пешем строю. С воздуха корпус Н.С. Осликовского поддерживала 230-я штурмовая авиадивизия, прикрываемая 229-й истребительной авиадивизией. Одним словом, кавалерийский корпус был полноценным подвижным соединением, «устарелость» которого заключалась только в использовании лошадей вместо автомашин.
Немецкая кавалерия
Моторизация вермахта обычно сильно преувеличивается, и, что хуже всего, забывают о чисто кавалерийских подразделениях, существовавших в каждой пехотной дивизии. Это разведывательный отряд штатной численностью 310 человек. Он практически полностью передвигался в конном строю - в его составе было 216 верховых лошадей, 2 мотоцикла и всего 9 автомашин. Дивизии первой волны имели еще броневики, в общем же случае разведка пехотной дивизии вермахта осуществлялась вполне обычным кавалерийским эскадроном, усиленным 75-мм легкими пехотными и 37-мм противотанковыми орудиями.
Помимо этого, в вермахте на момент начала войны с СССР была одна кавалерийская дивизия. В сентябре 1939 г. она была еще кавалерийской бригадой. Бригада, включенная в состав группы армий «Север», участвовала в боях на Нареве, штурме Варшавы в середине сентября 1939 г. Уже осенью 1939 г. она была переформирована в кавалерийскую дивизию и в этом качестве участвовала в кампании на Западе, закончив ее на побережье Атлантики. Перед нападением на СССР она была включена в состав 2-й танковой группы Гейнца Гудериана. Дивизия вполне успешно действовала совместно с танковыми соединениями, выдерживая их темп наступления. Проблемой было только снабжение ее 17 000 лошадей. Поэтому она зимой 1941–1942 гг. была переформирована в 24-ю танковую дивизию. Возрождение кавалерии в вермахте произошло в середине 1942 г., когда в составе групп армий «Север», «Центр» и «Юг» было сформировано по одному кавалерийскому полку.
Особенностью организации полка было наличие в его составе бронебатальона с ротой мотопехоты на 15 полугусеничных БТР «ганомаг». Помимо этого, к середине 1942 г. появилась кавалерия у войск, которые обычно ассоциируются с «тиграми» и «пантерами», - эсэсовцев.
Еще в 1941 г. в Польше была сформирована 1-я кавалерийская бригада СС, развернутая к лету 1942 г. в 1-ю кавалерийскую дивизию СС. Эта дивизия участвовала в одном из самых масштабных сражений группы армий «Центр» - отражении советского наступления в районе Ржева, проводившегося в рамках операции «Марс» в ноябре - декабре 1942 г. Появление «тигров» и «пантер» не привело к изничтожению немецкой кавалерии.
Напротив, в 1944 г. отдельные армейские кавалерийские полки были переформированы в 3-ю и 4-ю кавалерийские бригады. Вместе с 1-й венгерской кавалерийской дивизией они составили кавалерийский корпус «Фон Хартенек», участвовавший в боях на границе Восточной Пруссии, в декабре 1944 г. он был переброшен в Венгрию. В феврале 1945 г. (!!! - А.И.) бригады переформировали в дивизии, а в марте того же года они приняли участие в последнем наступлении немецких войск во Второй мировой войне - контрударе танковой армии СС у озера Балатон. В Венгрии также воевали две кавалерийские дивизии СС - 8-я «Флориан Гейер» и 22-я «Мария Терезия», сформированные в 1944 г. Обе они были уничтожены в «котле» у Будапешта. Из выскочивших из окружения остатков дивизий в марте 1945 г. формировалась 37-я кавалерийская дивизия СС «Лютцов».
Как мы видим, немцы отнюдь не брезговали таким родом войск, как кавалерия. Более того, завершили они войну, имея в наличии в несколько раз большее число кавалерийских частей, чем в ее начале.
Рассказы о тупых, отсталых кавалеристах, кидающихся с шашками на танки, - это в лучшем случае заблуждение людей, слабо разбирающихся в тактических и оперативных вопросах. Как правило, эти заблуждения есть следствие недобросовестности историков и мемуаристов. Кавалерия была вполне адекватным времени средством ведения маневренных боевых действий в 1939–1945 гг. Ярче всего это продемонстрировала Красная Армия. Кавалерия РККА в предвоенные годы подверглась резкому сокращению. Считалось, что она не может составить серьезной конкуренции танковым и моторизованным соединениям на поле боя. Из имевшихся к 1938 г. 32 кавалерийских дивизий и 7 управлений корпусов к началу войны осталось 4 корпуса и 13 кавалерийских дивизий. Однако опыт войны показал, что с сокращением кавалерии поспешили. Создание только моторизованных частей и соединений было, во-первых, неподъемным для отечественной промышленности, а во-вторых, характер местности в Европейской части СССР во многих случаях не благоприятствовал использованию автотранспорта. Все это привело к возрождению крупных кавалерийских соединений. Даже в конце войны, когда характер боевых действий существенно изменился по сравнению с 1941–1942 гг., в составе Красной Армии успешно действовали 7 кавалерийских корпусов, 6 из них носили почетные наименования гвардейских. Фактически в период своего заката кавалерия вернулась к стандарту 1938 г. - 7 управлений кавалерийских корпусов. Аналогичную эволюцию пережила кавалерия вермахта - от одной бригады в 1939 г. к нескольким кавалерийским дивизиям в 1945 г.
В 1941–1942 гг. конники сыграли важнейшую роль в оборонительных и наступательных операциях, став незаменимой «квазимотопехотой» Красной Армии. Фактически кавалерия до появления в Красной Армии крупных самостоятельных механизированных соединений и объединений была единственным маневренным средством оперативного уровня. В 1943–1945 гг., когда были, наконец, отлажены механизмы танковых армий, кавалерия стала тонким инструментом для решения особо важных задач в наступательных операциях. Что характерно, число кавалерийских корпусов было примерно равно числу танковых армий. Танковых армий в 1945 г. было шесть штук, кавалерийских корпусов - семь. Большая часть и тех и других носила к концу войны звания гвардейских. Если танковые армии были мечом Красной Армии, то кавалерия - острой и длинной шпагой. Типовой задачей кавалеристов в 1943–1945 гг. было образование внешнего фронта окружения, прорыв далеко в глубь обороны противника в период, когда старый фронт рассыпался, а новый еще не создан. На хорошем шоссе кавалерия, безусловно, отставала от мотопехоты. Но на грунтовых дорогах и в лесисто-болотистой местности она могла наступать с вполне сравнимым с мотопехотой темпом. К тому же, в отличие от мотопехоты, кавалерия не требовала себе постоянной доставки многих тонн горючего. Это позволяло кавалерийским корпусам наступать глубже большей части механизированных соединений и обеспечивать высокий темп наступления армий и фронтов в целом. Прорывы кавалерии на большую глубину позволяли экономить силы пехотинцев и танкистов.
Утверждать, что кавалерия - это отсталый род войск, лишь по недомыслию руководства остававшийся в Красной Армии, может только человек, не имеющий ни малейшего понятия о тактике кавалерии и туманно представляющий себе ее оперативное использование.
Армия Ассирии
Пожалуй, ни одно государство на Ближнем Востоке не имело такой мощной армии, как Ассирия. До сих пор удивляет ее четкая организация. Войско делилось на рода, каждый из которых точно знал свое место в бою; они действовали, как части единой системы, в случае необходимости помогая и прикрывая друг друга. Чтобы добиться таких результатов, необходима была длительная, регулярная тренировка, причем не только каждого бойца в отдельности, но и целых войсковых соединений. Мощь ассирийской армии накапливалась постепенно.
ДРЕВНЕЕ ЦАРСТВО
Первые известные нам победы принадлежали Ассурубалиту I (около 1380 г. до н.э.). Он захватил часть территории государства Митани. Позднее Ададнерари I (1307-1275 гг. до н.э.) захватил оставшуюся его часть, параллельно воюя с Вавилоном. Он же попытался наладить отношения с хеттами, на что получил высокомерный отказ. Тукульти-Нинтурт I (1244-1208 гг. до н.э.) - захватил часть Вавилонии.
Ниниппалекур (около 1120 г. до н.э.) и Ассуррдан (около 1200 года до н.э.) - много воевали с Вавилоном и захватили города Забба, Ирригу и Агарсал. Их преемники тоже были втянуты в войны за власть в Месопотамии. При Тиглат-Паласаре I (около 1080 г. до н.э.) ассирийцы разбили горные племена мосхийцев и взяли города Коммагену и Сирией. Затем вторглись в Армению и опустошили 25 городов. В число побежденных народов входили патин, литру и халуван. Досталось и хеттам, потерявшим былое могущество. Видимо, когда основные силы ассирийцев были в походе, на государство напали вавилоняне и-взяли город Иекаш. Царю Ассурбелкале (около 1090 г. до н.э.) удалось вернуть захваченные территории. При Ассурабаморе (около 1060 г. до н.э.) хетты разбили ассирийцев и вернули утраченные земли. В этот период ассирийская армия могла выглядеть следующим образом. В начале преобладающим было значение легковооруженных отрядов и колесниц, о тактике которых уже говорилось выше.
Столкнувшись с хеттами, ассирийцы многое позаимствовали у них в военном деле, например, фалангу, которая так поразила ассирийцев, что многие атрибуты они просто скопировали у хеттов: форму щитов, круглого и большого трапециевидного, бывших на вооружении у ахейских наемников на хеттской службе. Ассирийцы убедились в преимуществе меча перед ударным оружием и взяли его на вооружение, приспособив форму и размеры к своей технике боя. Ассирийский вариант фаланги мог выглядеть следующим образом. В первую шеренгу ассирийцы поставили воинов-копьеносцев, прикрытых большими трапециевидными щитами в рост человека. Копьем они наносили удар от бедра. Второму и последующим рядам не было необходимости нести огромные щиты, и они получили небольшие круглые. Вторая и третья шеренги действовали копьями, соответственно, от груди и от головы. Тяжелые доспехи для переднего ряда щитоносцев в то время вряд ли были широко распространены из-за их дороговизны и отсутствия мощной производственной базы. Поэтому использовали либо трофейную броню, либо обходились без нее.
Все три шеренги были вооружены небольшими узкими клинками, пригодными для действий в тесном строю. Ими было удобно наносить колющие удары, не отводя в сторону щит (этот принцип впоследствии использовали римляне). В случае потери или поломки копья из ножен вынимали меч. Кавалерии как рода войск ассирийцы тогда не имели. Верховых лошадей, возможно, использовали для разведки и передачи донесений. Ассирия была страной, жившей войной и за счет войны. Интересна мифология ассирийцев, во многом схожая с мифологией вавилонян. Часто сюжетами мифов являются поединки героев с силами зла:"... Он (Меродах Вавилонский) взял лук и вооружился им для битвы; он потряс палицей и привесил ее к бедру; он схватил бумеранг и взял его в правую руку. Повесив на плечо лук и колчан, он метнул перед собой молнию, и бурная стремительность овладела его членами. Он взошел на колесницу судьбы, не знающий соперников, и, твердо став в ней, привязал своею рукою четыре пары возжей к краям ея... ...Он взмахнул палицей и поразил ее (богиню Мумму-Тиамат) в живот, он рассек ее грудь, вынул ее сердце, связал ее, сократил ее дни, потом бросил труп - и горделиво выпрямился над ней. После того, как Тиамат, шедшая во главе своих воинов, была сокрушена, он разогнал ее воинов, рассеял их полки..." (76).
СРЕДНЕЕ ЦАРСТВО
Новая череда завоеваний Ассирии началась при Тугултининине II (889-885 гг. до н.э.). Он вел войны с Вавилоном и Эламом, совершал набе- ги в Армению и Сирию. Ассурназирпал II (883-859 гг. до н.э.) предпринимает походы: в 881-в области Загроша; 880 - в Армению; 879 - против народов куммуха, наири, в области Верхнего Тигра разбил зухов;
877 - в Сирию, где победил хеттов. Салмануссур III совершает три похода в Сирию, доходя до Средиземного моря, где в последнем походе (первые два были неудачны) разбивает иудеев, египтян, хеттов и арабов в битве при Каркаре. Он же совершил поход в Вавилонию, победив ее войска. Предпринял набеги на Урарту. При Самсиромане IV (824-812 гг. до н.э.) (по 77) или Шамши-Ададе V (823-81 1 гг. до н.э.) (по 58) - ассирийцы покорили часть племен наири, завоевали Мидию и разбили Халдею. При Адад-Нарари III (810-783 гг. до н.э.) (по 58) или Раманиари III (812-784 гг. до н.э.) (77) ассирийская армия подчиняет халдеев, семь раз совершает походы в Мидию, два раза - в страну Мана, три - в Сирию. Салманасар II (784-773 гг. до н.э.) - воевал с Арменией и Мидией. Но в Сирии потерпел поражение. Ассурдану II (773-756 гг. до н.э.) и Ассурниари II (752745 гг. до н.э.) пришлось подавлять много восстаний внутри страны и в Вавилоне. Отмечены лишь два похода в страну Наири. Тугултипалесарр III (745-727 гг. до н.э.) навел в стране порядок и совершил походы в Сирию, Иудею; покорил арамеев и халдеев. Успешно воевал в странах Наири, Эламе и Мидии.
В этот период в тактике ассирийской легкой пехоты произошли серьезные изменения. Рельефы из дворцов ТиглатПаласара III (он же Тугултипалесарр III) и Ассурнасирпала II позволяют нам сделать выводы об умении легкой пехоты быстро перестраиваться и образовывать единый строй для боя с колесницами или конницей врага, что позволяло ей действовать более самостоятельно, независимо от прикрытия и поддержки других родов войск. В таком строю первую шеренгу составляли аконтисты, прикрывающие своими щитами задние шеренги стрелков. Позади них стояли три шеренги лучников. Для удобства ведения стрельбы воины располагались в шахматном порядке, а метатели дротиков и передний ряд стрелков опускались на колено, что давало возможность одновременно участвовать в обстреле всем лучникам. Пращники находились позади строя, действуя врассыпную, так как их оружие требовало большего пространства для размаха. Оттуда они могли вести только навесной обстрел через головы своих товарищей. Если атака бывала отбита и враг отступал, стрелки и аконтисты вновь рассыпались и вели преследование индивидуально. (170). Тактика фалангистов осталась без изменений, но улучшилось вооружение. Первую шеренгу щитоносцев теперь составляли воины, облаченные в ламелярные или чешуйчатые доспехи. Остальные ряды копьеносцев были вооружены круглыми щитами и копьями, и одеты в более легкие - "мягкие" доспехи (170; 45).
Колесницы увеличились в размерах и запрягались упряжкой на четырех коней. Экипаж состоял из возницы, лучника, часто облаченного в длинный доспех и двух копьеносцев со щитами. Колесничные отряды теперь могли сочетать в бою стрельбу из лука с действием холодным оружием. В рукопашной копьеносцы могли сходить с повозок и вести бой индивидуально или сформировав строй. Кроме того, при штурме укреплений отряды колесничих оставляли уже ненужные колесницы и продолжали бой в качестве стрелков или аконтистов, укрывшись до момента рукопашной схватки огромными плетеными щитами (45; 103; 170). Примерно в IX веке до н.э. ассирийцы стали использовать кавалерию как отдельный род войск. Вначале она состояла из отрядов лучников и метателей дротиков, посаженых на коней. Воины постоянно взаимодействовали друг с другом, причем аконтисты придерживали за узду лошадей лучников и прикрывали их щитами, пока те вели стрельбу, стоя на месте или в движении. Позже необходимость в помощи у всадников отпала; ассирийские кавалеристы научились управлять лошадьми ногами, но до тех пор рукопашный бой был для них неприемлем и ассирийцы предпочитали воевать на расстоянии (76; 170).
При Тиглат-Паласаре III ассирийская кавалерия уже представляла собой достаточно грозную ударную силу. Воины были вооружены луками, мечами, топорами и копьями. Щитов, судя по изображениям, они не имели, видимо, это было связано со сложностью управления лошадьми (170). По всей вероятности, всадники, помимо рассыпного, знали еще и сплоченный строй. Первую шеренгу конной фаланги составляли воины, облаченные в доспехи, прикрывавшие собой следующих за ними (в доспехи были облачены и лошади первой шеренги). На сохранившихся изображениях ассирийские кавалеристы наносят удары копьями только двумя способами: или от головы, или от бедра. Непосредственно в рукопашной схватке, скорее всего, могла участвовать только первая шеренга всадников, второй ряд вступал в бой лишь в случае прорыва противника.
Важным нововведением Тиглат-Паласара III явилось учреждение отборного гвардейского корпуса ("Царского полка"), куда входили все рода войск. Кроме выучки, эти воины выделялись из остальной массы войск лучшим вооружением. Практически весь состав корпуса, включая гимнетов, кавалеристов и задние шеренги фалангистов, получил чешуйчатые или ламелярные доcпехи. Гвардейские фалангисты внешне отличались от армейских формой щитов, напоминающей конус. Воины первой шеренги имели щиты больших размеров, остальные были вооружены более удобными щитами размером поменьше. Такая структура армии просуществовала до падения Ассирийского государства. Последние его завоевания относятся ко времени Нового Царства: Саргон (722-705 гг. до н.э.) - воевал с Египтом, Эламом, Урарту, Халдеей. Сеннахериб (705-681 гг. до н.э.) - с Элламом. Асаргадон (681 -667 гг. до н.э.) - совершил походы в Аравию и Египет. Ашурбанипал (667 - около 629 гг. до н.э.) - завоевал Элам. Затем последовали гражданские войны, пока Ассирия не пала под ударами Мидии и Вавилона в 610 году до н.э.
#Древний_мир
Эта статья была автоматически добавлена из сообщества
Кавалерист
Кавалерия на параде
Наибольшего развития в Элладе кавалерия достигла в IV в. до н. э. в армии Александра Македонского . Кавалерия делилась на тяжёлую, так называемые гетайры и союзные фессалийцы, и лёгкую вспомогательную из варварских народов. Лёгкая кавалерия осуществляла разведку, охрану, преследовала разбитого противника. Главный удар наносила тяжёлая кавалерия во взаимодействии с пехотой. Промежуточное место в армии Александра занимала союзная конница греков, но большой роли она не играла. Под командованием Александра Македонского кавалерия решала участь всех основных сражений в Азии (на реке Граник, при Иссе, Гавгамелах).
Греческий легковооруженный всадник. Вторая половина V-IV вв. до н.э.
У древних римлян кавалерия была вспомогательным родом войск. Организационно она входила в состав легионов и делилась на турмы - по 30 всадников каждая. На вооружении кавалеристы имели копья и мечи; верховой езде были обучены слабо; лошадь служила им главным образом средством передвижения. Высокими боевыми качествами обладала карфагенская кавалерия, сыгравшая важную роль в разгроме римской армии в сражении при Каннах.
Сильная кавалерия была у парфян. Бронированные полностью парфянские всадники явились прообразом европейских рыцарей позднего времени. В сражении при Каррах в 53 до н. э. они сыграли важную роль в разгроме римских легионов под командованием Красса. У южных славян в VI-VIII вв. имелась немногочисленная конница, которая содействовала пешим воинам в достижении победы.
Рыцарство
Рыцари раннего средневековья
Большую реорганизацию в кавалерии провёл шведский король Густав II Адольф ( -). Кавалерия шведов (драгуны и кирасиры) в бою строилась в 3-4 шеренги, в боевом порядке армии располагалась в 2 линии. При таком построении кавалерия снова превратилась в мощную ударную силу, способную производить решительные атаки и маневрировать на поле боя. Организационно шведская кавалерия состояла из кавалерийских полков и эскадронов .
После Петра I русская кавалерия стала менее приспособленной к самостоятельным действиям в конном строю с нанесением удара холодным оружием, что явилось результатом подражания западно-европейским порядкам и увлечения стрельбой с коня. В был введён новый Кавалерийский устав, который в значительной мере помог возродить петровские традиции боевого использования кавалерии. В кавалерия русской армии состояла из 1 гвардейского , 6 кирасирских , 6 конногренадёрских , 18 драгунских штатных и 2 заштатных полков, в составе которых было свыше 31 тысячи человек. Иррегулярную конницу составляли казачьи войска и калмыки . В Семилетней войне 1756-63 русская кавалерия по своей обученности не уступала высокоподготовленной прусской кавалерии Фридриха II и сыграла большую роль в победе русского войска в этой войне.
Крупные изменения произошли в русской кавалерии во 2-й половине XVIII века, когда особое внимание было обращено на увеличение лёгкой кавалерии.
Кавалерия в XIX веке
Современная ситуация
В первые послевоенные годы численность кавалерии в Советской Армии резко сократилась, а к середине 1950-х годов, ввиду создания и внедрения в вооружённых силах ряда стран оружия массового поражения и полной моторизации армий, кавалерия как род войск была постепенно упразднена во всех армиях мира.
Конная полиция в Финляндии
В настоящее время кавалерия используется в полицейских соединениях многих государств, для проведения парадов и других подобных церемоний.
Конная полиция
Во многих городах мира существуют отряды конной полиции (в России и некоторых других странах конная милиция), патрулирующие парки, лесные массивы, зоны отдыха и другие места, где использование автомобилей или мотоциклов затруднительно или вообще невозможно.
