Согласно переписи, проводимой в 1909 году, Шотландцы были самой высокой расой в Европе. Но после Первой мировой войны к 1930 году средний рост мужчин в Шотландии упал на 9 дюймов. Во время Первой мировой войны Шотландия потеряла самое большое число солдат на душу населения.
В Шотландской армии британской империи существовало пять прославленных пехотных полков горцев (Highlanders): Gordon Highlanders (92-й полк),
Black Watch (Чёрная Стража, 42-й пехотный полк),
Argyll and Sutherland Highlanders (полк принцессы Луизы),
Cameron Highlands (The 79 th Queen"s Own)
и Seaforth Highlands (Ross-shire Buffs, The Duke of Albany"s).
Множество Шотландских подразделений носили килт во время Первой Мировой Войны. Немцы, которые сражались с ними в траншеях дали им прозвище "Дамы из Ада".
Офицеры английской армии, имевшие достаточно большой опыт маневренной войны с бурами в Южной Африке, хорошо понимали значение снайперов в позиционной войне.
Известный шотландский охотник полковник Лоуэвет сформировал полк, получивший название "Скауты Лоуэвета", в котором служили в основном шотландские горцы.
Снайперы Лоуэвета, выходя на боевое задание, надевали специальные маскировочные костюмы "гиллес" и занимали выгодные боевые позиции, позволявшие незаметно для противника поражать его солдат и офицеров.
Наряду с Лоуэветом существенный вклад в развитие британского снайперского искусства внесли полковник Лэнфорд-Ллойд, майоры Хескет-Причард и Гэйторн-Харди, а также капитан Андерхилл.
Они очень тщательно производили отбор кандидатов в снайперы. Предпочтение отдавали бывшим охотникам, золотоискателям (старателям), фермерам из горных и болотистых районов, т.е. людям, уже получившим определенные стрелковые и охотничьи навыки.
В 2003-м году разразился скандал.
Главными любителями тяжелых наркотиков, таких как героин и кокаин, в британской армии являются военнослужащие из Шотландии.
По информации сайта газеты Daily Record, служить в Королевский полк шотландских стрелков (Royal Highland Fusilier) и полк Королевских шотландцев (Royal Scots) идут, в основном, жители бедных районов Глазго и Эдинбурга. Шотландские полки испытывают еще одну проблему - недостаточное количество добровольцев.
Говоря о наркомании в войсках, представители Министерства обороны только констатировали факт шотландских рекордов, но не называли каких-то конкретных причин такого положения.
На втором месте после Королевских шотландских стрелков и Королевских шотландцев солдаты Королевского полка (King"s Regiment), приходящие служить из Манчестера и Ливерпуля.
Мы говорим Шотландия, подразумеваем кланы. Мы говорим кланы - подразумеваем танчики! Шотландия. А вот слабо назвать хотя бы десяток самых известных?..
Топ-10 кланов Горной Шотландии
1. Стюарт (Stuart, Stiùbhairt) . "Королевский клан", поскольку из него вышли короли Шотландии, начиная с Роберта II, правившие в XVII веке еще и Англией, Уэльсом и Ирландией. Однако основал его совсем не шотландец, а выходец из Бретани (или Нормандии - данные скудны) Алан Фиц-Флаад, осевший с рыцарями Гийома Ублюдка в Англии. Его сын Уолтер Фиц-Алан перебрался в Шотландию и стал первым Верховный стюардом (управителем королевского двора) Шотландии. Эта должность и превратилась в фамилию клана. А сын 6-го стюарда-Стюарта и стал королем Робертом II. Помимо того, что Стюарты владели короной Шотландии и Англии, они еще лет сто на нее претендовали ("якобиты"). В общем, века с XIV история Стюартов - это история Шотландии...
2. МакДональд (MacDonald, MacDhòmhnaill) . Самый многочисленный фаст-фуд в мире клан в Шотландии. По происхождению - снова не шотландский, а скандинавский - МакДональды потомки викингов, захвативших в свое время Гебридские острова, но окончательно "оскоттинившиеся". Владели титулом сперва "короля Островов", затем "лорда Островов", и всё на западе Шотландии дышало и двигалось только с их позволения. И вплоть до якобитского мятежа в 1745 году вожди МакДоальдов были замешаны практически в каждой бузе, сотрясавшей королевство. Также этот клан - рекордсмен по количеству септов, ответвлений, превратившихся в полусамостоятельные "мини-кланы" (Битон, Боуи, Хатчинсон, Паттон и пр.).
3. Кэмпбеллы (Campbell, Caim Beul) . Вероятнее всего, второй (или третий) по численности клан в Хайленде, и уж точно второй по влиянию - глава Кэмпбеллов, граф (позднее маркиз, а еще позже - герцог) Аргайл был "некоронованным королем" Южного Нагорья века с XVII. Насчет их происхождения "всё мутно" - то ли норманны, то ли ирландцы, то ли "самонатуральные скотты", а есть даже легенда о шотландце, сбежавшет от тирании МакБета в Нормандию, а потом вернувшемся на родину предков... В гору Кэмпбеллы пошли после того, как их вождь Нейл поддержал Роберта Брюса и женился на его сестре. Правда, среди горцев Кэмпбеллы всегда пользовались репутацией людей злых, коварных и вероломных - например, из-за "резни в Гленко".
4. МакКензи (Mackenzie, Mac Coinnich) . МакДональды на Западе, Кэмпбеллы на юге, МакКензи - на севере. Мощный клан, имеющий массу ответвлений и септов (например, Клуни), держал "под присмотром" весь север Шотландского Нагорья. По происхождению не то скандинавы, не то кельты. Выходцы из этого клана особенно прославились как солдаты - из них набирали три знаменитых пехотных полка (Горский легкий, Горцы Сифорта и Россширский). А во времена якобитских восстаний МакКензи весьма дальновидно и предусмотрительно разделились на "наших и ваших", обеспечив себе "относительное выживание" во времена "георгианского террора".
5. Гордон (Gordon, Gordanach) . "Безоговорочно-нормандский" клан, обосновавшийся в Шотландии довольно поздно, при короле Давиде I. Поселились они на севере (ближе к северо-востоку) и стали "людьми короны", опорой против опасных и буйных кланов Нагорья. Глава клана носил титул графа (позднее маркиза) Хантли (а затем - герцог Гордон). Ситуация поменялась после реформации - род Хантли остался католическим, и потому быстро превратился в главных смутьянов и якобитов на севере страны. Ну и да - поэт Джордж Гордон Байрон был потомком этого клана по материнской линии.
6. Гамильтон, ака Хэмилтон (Hamilton ) . Чистопородные "оккупанты-сассенахи" - англичане, переселившиеся в Лоуленд в XIV веке (потому и не имеющие гэльского варианта фамилии), "прокравшиеся в горцы" в XVI веке, когда один из Гамильтонов, сын дочери короля Якова II, получил графство Арран на одноименном острове. Много раз становились регентами королевства, а пару раз даже пытались стать королями. В итоге пришлось удовольствоваться титулом герцога Гамильтона. Что характерно - не менее влиятельное ответвление клан "пустил" в Швеции, где Хамильтоны вошли в число высшей аристократии. А вот русские дворяне Хомутовы больших вершин не достигли...
7. Камерон (Cameron, Сam-shròn) . Большой и сильный клан с Востока Нагорья, активно участвовавший во всех "разборках" шотландских горцев, известный более чем 300-летней враждой с конфедерацией кланов Хаттан и МакИнтох (МакИнтош). Самый известный представитель клана - протестантский проповедник XVII века Ричард Камерон, лидер воинственной секты "камеронианцев", из которых был набран знаменитый Камеронский полк - один из первых регулярных в Великобритании и первый в Шотландии, всегда сохранявший верность английскому правительству в мятежах и прославившися во многих войнах. И да, "Режиссер-Терминатор-Титаник-Аватар" - он тоже из Камеронов.
8. Грант (Grant, Grannd) . Согласно одной теории, предки Грантов - нормандцы, приплывшие с Ублюдком, но сами Гранты ее не любят и настаивают, что они произошли от МакГрегоров (которые, в свою очередь - от МакАльпинов, королей еще Дал Риады и пиктов). В разнообразных мятежах с XVII века Гранты придерживались "законной линии" - поддержали Монтроза за короля Карла I, а потом были против якобитов за Ганноверскую династию. Правда, самым знаменитым Грантом оказался тот, кого полностью придумал француз Верн - капитан Грант, точнее, его дети... Хотя один из потомков Грантов, Улисс Симпсон Грант, стал знаменитым американским генералом и даже президентом США.
9. Мюррей, ака Марри (Murray, Mhuirich) . Прародителем Мюрреев стал отважный рыцарь Фрескин - то ли потомок пиктов, то ли (что вероятнее) выходец из Фландрии, опять-таки приплывший на Альбион вместе с Гийомом Ублюдком. Ему досталось старое пиктское графство Морэй (где в "онезапамятные времена" правили еще мормэры), с женщинами которых "МакФрескины" породнились и взяли себе их родовую фамилию, слегка исковеркав, но не сразу - герой войны за независимость Шотландии, выигравший битву при Стерлинг-бридже (а не этот ваш мел гипсон! Вильям Воллес), был еще Эндрю Морэй, а вот его сын уже стал Эндрю Мюрреем. Ну и да - якобитами при Куллодене командовал Джордж Мюррей...
10. МакГрегор (MacGregor, MacGrioghair) . Самый "дикий" и "бандитский" клан Шотландии, и вот почему. Претендуя на происхождение от самого Кеннета I МакАлпина, короля скоттов и пиктов, МакГрегоры отличились к началу XVII века редкостным даже для нагорья буйством и кровожадством, отметившись несколькими массовыми убийствами пленных и т.п. вещами. Так что "по просьбам соседей" король Яков VI (он же Яков I в Англии, но чуточку позже) официально "уничтожил" клан МакГрегоров - им запрещалось иметь вождя, герб и даже фамилию, а они сами и их земли были разделены между соседними кланами. Поэтому, собственно, самый известный из МакГрегоров - Роб Рой ("Рыжий") МакГрегор - официально по документам числился Робином Кэмпбеллом. Из-за такой "отчаянности" среди МакГрегоров было особенно много бандитов и "благородных разбойников", ну и якобитов они поддерживали вельми горячо. Снят же королевский запрет был только в 1774 году.
Шотландская юбка, килт, является символом храбрости, свободы, мужества, суровости и упрямства настоящих горцев. Мы решили вспомнить историю «мужской юбки» и разобраться, почему мужчины Шотландии так любят носить килт.
Килт изготавливается из большого куска ткани около 12 «еллов» (1356 см), его оборачивают вокруг талии и закрепляют с помощью специальных пряжек и ремней. К килту прилагается небольшая сумочка для личных вещей — спорран, а сам килт бывает «большим» (Great Kilt, Breacan Feile) и «малым» (Little kilt, Feileadh Beg). Большой килт можно закинуть на плечо и укрыться им в непогоду. Сейчас килт имеет длину около четырех или пяти ярдов (3657−4572 мм) и шириной 56−60 дюймов (142−151 см).
Килт — предмет мужской одежды храбрых горцев Шотландии
Настоящие горцы, с килтом, носят за правым чулком нож. Если нож расположен с внешней стороны гольфа (спереди), то это означало объявление войны. Шотландцы с самого начала XVII века использовали скин окклс (sgian achlais) — подмышечный кинжал, расположенный в левом рукаве подмышкой. Традиции гостеприимства требовали, чтобы в гостях оружие было на виду, и горец перекладывал нож из тайного кармана за подвязку правого гольфа. Со временем, так стали постоянно носить нож, и он получил название скин ду.
Впервые описание килта в горной Шотландии встречается в 1594 году: «Их верхняя одежда представляет собой крапчатое одеяние разнообразных расцветок, со множеством складок до середины икр, с поясом вокруг талии, стягивающим одежду ».
А в описании 1746 года сказано: «Эта одежда достаточно свободна и помогает мужчинам, привыкшим к ней, преодолевать тяжелые препятствия: совершать быстрые переходы, переносить суровость погоды, переправляться через реки. Килт одинаково удобен как для жизни в лесу, так и в домах. Словом, он помогает справиться с тем, с чем обычная одежда не в силах ».
Само слово «Килт» пошло от древнеисландского kjilt («складчатый») и грозных викингов с тартаном. Тартан — шерстяной материал с линиями различной ширины и цветов, которые пересекают друг друга под определёнными углами. Наклон, цвет и ширина тартана у каждого клана своя, что позволяло сразу определить чужака. По количеству цветов тартана можно было узнать общественное положение человека: один — слуга, два — фермер, три — офицер, пять — военачальник, шесть — поэт, семь — вождь. Сейчас существует около 700 рисунков (сеттов) тартанов, хотя многие были забыты во времена запрета на килты.
Юбку-килт носили не все шотландцы, а только горцы
Юбку-килт носили не все шотландцы, а только хайлендеры (highlanders) — горцы. В Шотландии (Highlands) большой килт был очень удобен для дождливого климата и гористой местности. Килт достаточно хорошо согревал, обеспечивал свободу передвижения, отлично высыхал, а в ночное время становился теплым пледом. Во время битвы, когда требовалась максимальная свобода передвижения, горцы скидывали килты и сражались в одних рубашках.
Существует легенда о таком сражении. В 1544 году прошла битва кланов между Фрайзерами, Макдоналдами и Камерунами, она получила название Blar-na-Leine, чтo в переводе означает «Битва Рубашек». Но это обычная игра слов: «Blar na Leine» пошло от «Blar na Leana», что переводится, как «Место болотистого луга».
Слово «Килт» пошло от древнеисландского kjilt («складчатый»)
Существовала и настоящая битва без килтов. В августе 1645 году произошла битва при Килсите. Маркиз Монтроза с тремя тысячами шотландцев и ирландцев встретился в бою против семитысячной армии Уильяма Бейли (William Baillie). Шотландские горцы, ударившие в центр позиций противника, в ходе боя сбросили килты и разгромили превосходящие силы в одних рубашках.
В XVIII в. британские власти пытались запретить ношение килта шотландцам, в котором усматривали своенравие горцев, и заставить носить брюки. Но гордые и упрямые хайлендеры обошли закон и ходили в килте, а штаны носили на палке.
В XVIII в. британские власти пытались запретить ношение килта шотландцам
Малый килт предположительно возник в 1725 году с подачи англичанина Ролинсона. Управляющий сталелитейного завода предложил оставить для удобства только нижнюю часть килта, а остальное обрезать. Длина килта определялась следующим образом: хозяин приседал на корточки и край материала, который касался пола, обрезали.
Сейчас килт популярен не только у воинствующих шотландцев, но и чинных англичан.
Шотландские Игры горцев приобрели статус ежегодного события в викторианский период. Испытания на силу и мужество проводились на шотландских землях с незапамятных времен, только цели соревнований отличались - в Средневековье король выбирал себе среди самых выносливых мужчин королевского гонца, а с прошлого века Игры проводятся уже скорее для спортивного азарта. Несмотря на многовековую историю, состязания мало изменились, по крайней мере что касается самих испытаний.
И по сей день любимым видом из всех соревнований для шотландцев является метание бревна, которое далеко не всем по плечу, даже настоящим силачам. Метатель должен поднять длинное и гладкое бревно, которое может быть в длину до 6 метров и весить около 80 кг (единого стандарта для снаряда нет). Поднимать нужно двумя руками, сложенными в своеобразную чашу, и прислонить бревно вертикально к плечу. Затем участник должен, немного разбежавшись, метнуть бревно со всей силы, чтобы оно перевернулось в воздухе и упало на противоположный конец. То есть помимо огромной силы метатель должен обладать и некоторой долей ловкости.
Представляем вам подборку черно-белых фотографий с шотландских Игр горцев прошлого века. Да, все спортсмены, конечно же, носили национальную шотландскую одежду килт, и, надо признать, мы понимаем почему - похоже, это очень удобно.
(Всего 29 фото)
Помимо демонстрации необычайной силы, скорости и ловкости, Игры также являются символом шотландской и кельтской культуры. На фотографии традиционный шотландский танец с мечами, 1912 год.
В связи с тем, что все-таки не все шотландцы живут в Шотландии, Игры горцев стали проводиться по всему миру, от Европы и Северной Америки до Новой Зеландии и Бразилии. На фотографии традиционный шотландский танец на Играх в Калькутте, 1900 год.
Ансамбль волынщиков открывает Игры в Шотландии, 1950 год.
На фотографии участник соревнований по метанию молота, прародителя современной легкоатлетической дисциплины. Метательный снаряд представляет собой свинцовый шар на деревянной тонкой ручке. Вес шара - 7 кг, длина ручки - почти метр.
Представление во время Игр горцев в Стерлинге.
На фотографии - толкание камня. На Играх горцев есть две разновидности этой дисциплины: камень мужественности (снаряд или обыкновенный булыжник весом около 45 кг) и камень силы (снаряд или камень весом от 3 до 14 кг).
Толкание камня, 1952 год.
Танец с мечами, 1922 год.
В 1955 году Джей Скотт из Локха метнул 7-килограммовый камень на 12 метров.
И конечно, среди соревнований на Играх горцев была борьба.
Хью Тревор-Ропер
Хью Тревор-Ропер
(1914–2003) – классик британской историографии, специалист по истории Британии и нацистской Германии, пэр и пожизненный профессор в Оксфорде.
Шотландцы, собираясь в наши дни на праздники своей культурной идентичности, используют вещи из символического национального ряда. Прежде всего это тартановый килт, чей цвет и рисунок указывает на их «клан»; если же они намереваются помузицировать, то играть будут на волынке. Эти атрибуты, истории которых приписывают много лет, на самом деле весьма современны. Они были разработаны после – а иногда и гораздо позже – Унии с Англией 1707 года, против которой шотландцы в той или иной форме протестуют. До Унии некоторые из этих специальных предметов одежды существовали; однако большинство шотландцев считали их приметами варварства, атрибутом грубых, ленивых, хищных горцев, бывших скорее помехой, нежели реальной угрозой, цивилизованной исторической Шотландии. И даже в горах (Highlands ) эти предметы одежды были относительно мало известны, они не считались отличительным признаком горца.
На самом деле, сама концепция особой горской культуры и традиции – изобретение ретроспективное. До конца XVII века шотландские горцы не образовывали отдельного народа. Они были просто потомками переселившихся сюда ирландцев. На этом изломанном и негостеприимном берегу, на близлежащем архипелаге, море скорее объединяет, чем разделяет, и с конца V века, когда скотты из Ольстера высадились в Аргайле, и до середины XVIII века, когда эта земля была «открыта» после якобитских восстаний, запад Шотландии, отрезанный горами от востока, всегда был ближе к Ирландии, чем к равнинам (Lowlands ) саксов. По своему происхождению и культуре это была ирландская колония. [...]
В XVIII веке острова на западе Шотландии продолжали быть в какой-то степени ирландскими, и гэльский язык, на котором там говорили, описывался как ирландский. Будучи обитателями как бы «заморской Ирландии», но под управлением «иностранной» и в чем-то неэффективной шотландской короны, жители горных и островных регионов Шотландии испытывали культурное унижение. Их литература была грубым эхом ирландской. Барды при дворах шотландских вождей приходили из Ирландии или ездили туда изучать свое ремесло. Один писатель начала XVIII века, ирландец, рассказывает, что шотландские барды – мусор Ирландии, ради очищения страны периодически выметаемый в эту глухомань. Даже под гнетом Англии в XVII–XVIII веках кельтская Ирландия оставалась самостоятельной культурно-исторической нацией, а кельтская Шотландия была в лучшем случае ее бедной сестрой. И у нее не было своей независимой традиции.
Создание независимой «горской традиции» и перенесение этой новой традиции, с ее опознавательными знаками на всех скоттов, было работой конца XVIII – начала XIX века. Это происходило в три этапа. Сперва возник культурный бунт против Ирландии: апроприация ирландской культуры и переписывание ранней скоттской истории, завершившееся нескромной претензией на то, что Шотландия, кельтская Шотландия, – «материнская нация», а Ирландия – ее культурная колония. Во-вторых, искусственно были созданы новые «горские традиции», представленные как древние, изначальные и особые. В-третьих, был запущен процесс, при помощи которого новые традиции были предложены и приняты исторической равнинной областью, восточной Шотландией пиктов, саксов и нормандцев.
Первый из этих этапов был завершен в XVIII веке. Утверждение о том, что кельтские, говорящие по-ирландски, «горцы» (Highlanders ) Шотландии являлись не просто выходцами из Ирландии V века, а представителями древней культуры – каледонцами, что сопротивлялись еще римской армии, конечно, было древней легендой, сослужившей и в прошлом хорошую службу. В 1729 году она была отвергнута первым и величайшим из шотландских антиквариев, священником и якобитом-эмигрантом Томасом Иннесом. Но в 1738 году ее вновь подтвердил Дэвид Малколм, а более убедительно – в 1760 годах два литератора с одинаковой фамилией: Джеймс Макферсон, «переводчик» Оссиана, и преподобный Джон Макферсон, священник из Слита на острове Скай.
Эти два Макферсона, хотя и не были родственниками, но знали друг друга: Джеймс Макферсон останавливался у священника во время поездки на Скай в поисках «Оссиана» в 1760 году, а сын священника, впоследствии сэр Джон Макферсон, генерал-губернатор Индии, был позже близким другом поэта – и они даже работали вместе. Вот так, вдвоем, при помощи двух откровенных подделок, они и создали «местную» литературу кельтской Шотландии, а в качестве необходимой подпорки – ее историю. И эта литература, и эта история – там, где они вообще имели отношение к реальности, – были украдены у ирландцев.
Беспримесная наглость Макферсонов вызывает искреннее восхищение. Джеймс Макферсон собрал в Шотландии несколько ирландских баллад, составил из них «эпос», действие которого полностью перенес из Ирландии в Шотландию, а затем отверг настоящие баллады, опорочив их как испорченные современные выдумки, а настоящую ирландскую литературу, в которой они нашли отражение, – как низкое подражание. Затем священник из Слита написал «Критическую диссертацию» («Critical Dissertation»), которой обеспечил необходимый контекст «кельтскому Гомеру», «открытому» его однофамильцем: он поместил говорящих по-ирландски кельтов в Шотландию на четыре столетия раньше их исторического появления там и объявил подлинную ирландскую литературу украденной некими безнравственными ирландцами у невинных скоттов в «темные века». В довершение всего сам Джеймс Макферсон, используя исследование священника, написал «независимое» «Введение в историю Великобритании и Ирландии» («Introduction to the History of Great Britain and Ireland», 1771), где повторил его утверждения. Ничто так не свидетельствует о большом успехе Макферсонов, как то, что им удалось сбить с толку осторожного и критичного Эдуарда Гиббона, назвавшего этих «двух ученых горцев» своими «проводниками», закрепив тем самым то, что позднее было справедливо названо «цепью ошибок шотландской истории».
Потребовался целый век, чтобы очистить шотландскую историю (если можно считать, что ее действительно очистили) от искажений и выдумок, произведенных двумя Макферсонами. Между тем эти два наглеца наслаждались победой: им удалось поместить шотландских горцев на карту страны. До того одинаково презираемые равнинными шотландцами как буйные дикари, а ирландцами – как неграмотные бедные родственники, они теперь были приняты всей Европой как Kulturvolk , народ, который в то самое время, когда Англия и Ирландия были погружены в первобытное варварство, уже выдвинул из своих рядов эпического поэта изысканной утонченности, равного Гомеру или даже превосходящего его. Но горцы привлекли внимание Европы не только своей литературой. Как только оборвались их связи с Ирландией, а горная Шотландия приобрела – хоть и с помощью подлога – независимую древнюю культуру, возник способ возвестить об этой независимости с помощью специальных традиций. И традиция, которая тогда установилась, касалась особенностей гардероба.
В 1805 году сэр Вальтер Скотт написал об «Оссиане» Макферсона эссе в «Edinburgh Review». Там он выказал характерную для него ученость и здравый смысл. Он решительно отверг подлинность эпоса, которую продолжали защищать как шотландский литературный истеблишмент, так и сами горцы. Но в том же эссе он (в скобках) отметил, что древние каледонцы, без всяких сомнений, уже в III веке носили «килт из тартана» (a tartan philibeg ). В столь рациональном и критическом эссе подобное уверенное утверждение удивляет. Никогда прежде никто подобной претензии не выдвигал. Даже Макферсон этого не предполагал: его Оссиан всегда был представлен в развевающемся плаще (robe ), а его инструментом, кстати, всегда была не волынка, а арфа. Но Макферсон сам был горцем и на поколение старше Скотта. В такого рода делах это многое значит.
Когда же современный килт, tartan philibeg , стал костюмом горца? Факты говорят об этом совершенно однозначно, особенно после публикации блестящей работы Телфера Данбара. Если «тартан», то есть ткань, сплетенная из цветных нитей с геометрическим узором, был известен в Шотландии в XVI веке (вероятно, он возник во Фландрии, распространившись сначала на шотландской равнине, а потом в горах), то «килт» (philibeg ) – и название, и сама вещь – оставался неизвестным до XVIII века. Отнюдь не являясь традиционным нарядом горцев, он был изобретен англичанами после Унии 1707 года; а различающиеся узором и цветом «клановые тартаны» – еще позднее. Они стали частью церемонии, разработанной сэром Вальтером Скоттом в честь визита в Эдинбург английского короля из ганноверской династии. Так что своей формой и расцветкой клановые тартаны обязаны двум англичанам.
Поскольку шотландские горцы по своему происхождению были ирландцами, просто переместившимися с одного острова на другой, естественно предположить, что и их изначальное одеяние было таким же, как у ирландцев. И действительно, именно это мы и обнаруживаем. Авторы вообще замечают наряды горцев только в XVI веке, но в то время все они единодушно показывают, что обычная одежда горцев состояла из длинной «ирландской» рубахи (leine на гэльском), которую высшие классы – как и в Ирландии – красили шафраном; туники, или failuin ; и плаща, или plaid , который у высших классов был разноцветным или полосатым, а у простолюдинов коричневым и красновато-коричневым, защитного цвета, подходящего для жизни у болот. [...]
На поле боя вожди носили кольчугу, а низшие классы стеганую льняную рубаху, покрытую смолой и оленьими шкурами. Кроме этого обычного наряда, вожди и вельможи, вошедшие в контакт с более изысканными обитателями равнин, могли носить «труз» (trews ): сочетание бриджей с чулками. Эти «труз» можно было носить в горах только на свежем воздухе и только людям, у которых есть слуги, чтобы те возили «труз» за хозяином: следовательно, они были знаком социального отличия. И «плед», и «труз», вероятно, делались из тартана. [...]
В XVII веке армии горцев участвовали в гражданских войнах в Британии, и всегда, судя по описаниям, мы видим, что офицеры носят «труз», а простые солдаты оставляют ноги и бедра голыми. И офицеры, и солдаты носили «плед», но первые как верхнюю одежду, а последние полностью покрывали им тело, подпоясывая на талии, так, что нижняя часть под поясом образовывала вид юбки. В такой форме это было известно как breacan , или «подпоясанный плед». Тут важно, что не было ни одного упоминания «килта», каким мы его знаем. Выбор был исключительно между «труз» джентльмена и «народным» «подпоясанным пледом».
Название «килт» впервые появляется через двадцать лет после Унии. Эдвард Бёрт, английский офицер, посланный к генералу Уэйду в Шотландию главным землемером, написал из Инвернесса несколько писем о характере и обычаях страны. В них он дал тщательное описание quelt , который, как он объяснял, является не отдельным нарядом, а просто особым способом ношения «пледа, собранным в складки и подпоясанным на талии, чтобы получилась короткая юбка, закрывающая бедра до половины; остальная часть закидывается на плечи и застегивается там... так, что получается очень похоже на бедных женщин Лондона, когда они задирают подол платья на голову, желая укрыться от дождя». [...]
После якобитского восстания 1715 года британский парламент рассматривал предложение законодательно запретить это одеяние – точно так же, как ирландский наряд был запрещен при Генрихе VIII: думали, что это поможет сломить особый горский образ жизни и интегрировать горцев в современное общество. Однако закон не прошел. Было признано, что горское одеяние удобно и необходимо в стране, где путешественник вынужден «скакать по горам и болотам и ночевать на холмах». […] Есть особая ирония в том, что если бы горский наряд был запрещен после 1715-го, а не 1745 года, то килт, который сейчас считается одной из древних традиций Шотландии, вероятно, так и не появился бы. А возник он через несколько лет после писем Бёрта и очень близко к тому месту, откуда он их посылал. Неизвестный в 1726 году, килт вскоре неожиданно появился и к 1746 году утвердился настолько, чтобы быть ясно названным в том парламентском акте, который все же запретил горский наряд. Изобретателем килта был английский квакер из Ланкашира Томас Роулинсон.
Семейство Роулинсонов давно занималось изготовлением железных изделий в Фёрнессе. [...] Однако со временем объемы поставляемого угля стали снижаться, и в качестве топлива Роулинсонам потребовался лес. По счастью, после подавления восстания 1715 года горы открыли для предпринимателей, и промышленность юга смогла эксплуатировать леса на севере. Поэтому в 1727 году Томас Роулинсон заключил соглашение с Йеном Макдонеллом, главой клана Макдонеллов из Гленгарри близ Инвернесса, о 31-летней аренде лесистой области в Инвергарри. Он поставил там печь и плавил железную руду, которую привозил специально из Ланкашира. Предприятие оказалось экономически невыгодным: его свернули семь лет спустя; но за эти семь лет Роулинсон хорошо узнал местность, и установил регулярные отношения с Макдонеллами из Гленгарри, и, конечно, нанимал «толпу горцев», чтобы валить деревья и работать у печи.
За время своего пребывания в Гленгарри Роулинсон заинтересовался горским костюмом и узнал о его неудобстве. Подпоясанный плед годился для праздной жизни: ночевок на холмах или бродяжничества по болотам. Он был дешев, и все соглашались, что низшие классы не могут себе позволить штанов. Но для людей, которые валят лес или присматривают за печью, это было «стесняющее и неудобное одеяние». [...] Роулинсон послал за портным из полка, расквартированного в Инвернессе, и с ним вместе придумал, как «укоротить платье и сделать его удобным для работников». Результатом стал the felie beg, или «малый килт», который получился так: юбку отделили от «пледа», и она превратилась в отдельный наряд с уже подшитыми складками. Роулинсон сам носил это новое одеяние, и его примеру следовал его партнер Йен Макдонелл из Гленгарри. После этого члены клана, как обычно, последовали за своим вождем, и нововведение, как указывается, «было сочтено столь удобным, что за короткое время было принято во всех горных землях, а также на многих северных равнинах».
Эта история о происхождении килта впервые была рассказана в 1768 одним горским джентльменом, лично знавшим Роулинсона. В 1785-м история была опубликована, не вызвав никаких возражений. Ее подтвердили два тогдашних величайших авторитета по шотландским обычаям – и, отдельно, свидетели из семейства Гленгарри. Эту историю никто не стал опровергать еще сорок лет. Ее вообще никогда не опровергали. Все свидетельства, которые накопились с тех пор, с ней совершенно согласуются. [...] Таким образом, мы можем заключить, что килт был костюмом Нового времени, впервые придуманным английским промышленником-квакером, и что тот надел его на горцев не для того, чтобы сохранить их традиционный образ жизни, а для того, чтобы его преобразить: вытащить горцев из болота и затащить на фабрику.
Но если таково происхождение килта, то немедленно возникают следующие вопросы: из какого тартана был сделан килт квакера [...], были ли в XVIII веке особые «наборы» цветов (setts ) и когда началось различение кланов по узорам?
Авторы XVI века, первыми заметившие горское одеяние, явно не знали таких различений. Они описывали «пледы» вождей как цветные, а у их соплеменников как коричневые, так что любое различение цвета тогда было социальным, а не клановым. [...] Портреты одного семейства Макдональдов из Армадейла демонстрируют по крайней мере шесть разных «наборов» тартана, а свидетельства, современные восстанию 1745 года – будь то живописные, портняжные или литературные, – не показывают различения кланов по узорам или какой-либо их повторяемости. [...] Выбор тартана был делом частного вкуса или необходимости.
Таким образом, когда разразилось великое восстание 1745 года, килт, как мы его знаем, был недавним английским изобретением, а «клановые» тартаны еще не существовали. Однако восстание знаменует перемену в портновской, равно как социальной и экономической, истории Шотландии. После подавления восстания британское правительство решило наконец осуществить то, что замышляло в 1715 году (и даже раньше), и окончательно разрушить независимый образ жизни горцев. Согласно различным парламентским актам, последовавшим за победой при Куллодене, горцев не только разоружили и лишили их вождей наследственной юрисдикции, но ношение горского одеяния – «пледа, филибега, труз, плечевой портупеи... из тартана или частично окрашенного пледа или ткани» – было запрещено по всей Шотландии под страхом тюремного заключения на 6 месяцев без освобождения под залог, а при повторном нарушении – под угрозой высылки на 7 лет. Этот драконовский закон оставался в силе 35 лет, во время которых весь горский образ жизни был уничтожен. [...] К 1780 году горский наряд казался окончательно вымершим, и никакой разумный человек не думал о его возрождении.
Однако история нерациональна или, по крайней мере, рациональна лишь частично. Горский костюм действительно исчез для тех, кто привык его носить. Прожив целое поколение в штанах, простые крестьяне из горной Шотландии не видели причин возвращаться к подпоясанному пледу или тартану, который они когда-то находили таким дешевым и практичным. Они даже не обратились к «удобному» новому килту. А вот высший и средний классы, которые прежде презирали «холопские» атрибуты, теперь с энтузиазмом обратились к наряду, отброшенному его традиционными носителями. В те годы, когда он был запрещен, некоторые горские вельможи с удовольствием его надевали и даже позировали в нем дома для портретов. Затем, когда запрет был снят, мода на это одеяние расцвела. Англизированные шотландские пэры, богатеющее джентри, образованные эдинбургские адвокаты и благоразумные абердинские купцы – люди, не стесненные бедностью, никогда не вынуждаемые скакать по горам и болотам, ночевать на холмах, – выставляли себя напоказ не в исторических «трузах», традиционном костюме своего класса, не в нескладном подпоясанном пледе, но в дорогой и причудливой версии этого недавнего нововведения – в «филибеге» или малом килте.
У этой замечательной перемены были две причины. Одна – общеевропейская: движение романтизма, культ благородного дикаря, которого цивилизация грозит уничтожить. До 1745 года горцев презирали как праздных и хищных варваров. В 1745-м их боялись как опасных бунтовщиков. Но после, когда их уникальное сообщество было столь легко разрушено, горцы воплотили в себе сочетание романтизма первобытного племени с обаянием вымирающего вида. Именно в обществе, где господствовали подобные настроения, Оссиана и ждал триумф. Вторая причина была особая и заслуживает подробного рассмотрения. Это было формирование по приказу британского правительства горских полков (Highlanders ).
Образование горских полков началось еще до 1745 года. Самый первый, «Черный дозор» (Black Watch ), впоследствии просто 43-й, а затем 42-й линейный полк, бился при Фонтенуа в 1745-м. Но именно в 1757–1760 годах Питт-старший принялся систематически отвлекать боевой дух горцев от якобитских авантюр, направляя их на имперские войны. [...]
Горские полки вскоре покрыли себя славой в Индии и Америке. Они также установили новую костюмную традицию. По «Акту о разоружении» 1746 года на горские полки не распространялся запрет на ношение их наряда, и поэтому те 35 лет, что кельтские крестьяне привыкали к саксонским штанам, а кельтский Гомер изображался в плаще барда, именно горские полки в одиночку удерживали на плаву индустрию производства тартана и обеспечили долговечность самому недавнему из всех нововведений – ланкаширскому килту.
Изначально горские полки носили в качестве формы подпоясанный «плед»; но, как только был изобретен килт – а его удобство было признано и сделало его популярным, – он был принят. Более того, вероятно, именно благодаря этим подразделениям родилась идея различать тартан по кланам; ведь число горских полков росло, и их тартанная форма должна была содержать отличия. Когда же право на ношение тартана возвратилось к гражданским лицам и романтическое движение поддержало культ клана, те же принципы различения легко были перенесены с полка на клан. Но это все произойдет в будущем. Пока нас интересует лишь килт, который, будучи изобретен английским промышленником-квакером, затем был спасен от вымирания английским государственным деятелем-империалистом. Следующей стадией стало изобретение для него шотландской родословной.
Все началось с важного шага, предпринятого в 1778 году – с основания в Лондоне Горского общества (Highland Society ), чьей главной функцией было поощрение древних горских добродетелей и сохранение древних горских традиций. Его члены состояли из представителей знатных фамилий горной Шотландии и офицеров, но его секретарем, «чьему рвению Общество особенно обязано своими успехами», был Джон Маккензи – адвокат из лондонского Темпла, а также «самый близкий и доверенный друг», сообщник, деловой партнер и впоследствии душеприказчик Джеймса Макферсона. И Джеймс Макферсон, и сэр Джон Макферсон были в числе первых членов Общества, одним из величайших достижений которого, по мнению его историка сэра Джона Синклера, стала публикация в 1807 году «оригинального» текста Оссиана на гэльском. Этот текст был взят Маккензи из бумаг Макферсона и опубликован вместе с диссертацией, удостоверяющей его подлинность и написанной самим Синклером. Ввиду двойной функции Маккензи и поглощенности Общества литературой на гэльском (которая почти вся была или произведена, или вдохновлена Макферсоном), все предприятие можно рассматривать как одну из операций мафии Макферсонов в Лондоне.
Второй и не менее важной целью Общества было обеспечить отмену закона, запрещающего носить горский наряд в Шотландии. Ради достижения этой цели члены Общества постановили сами встречаться (что они законно могли делать в Лондоне) «в этом столь прославленном наряде, который носили их кельтские предки, и по таким случаям говорить выразительным языком, слушать усладительную музыку, читать древнюю поэзию и соблюдать оригинальные обычаи своей земли».
Стоит заметить, что даже тогда горский наряд не включал килт: правилами Общества он был определен как «труз» и подпоясанный «плед» («плед и филибег в одном»). Главная цель была достигнута в 1782 году, когда маркиз Грэхем по просьбе комитета Горского общества продвинул отзыв акта в Палате общин. Отмена вызвала ликование в Шотландии, гэльские поэты увековечили победу кельтского подпоясанного пледа над штанами саксов. С этого момента и начался триумф только что переопределенного горского наряда.
К тому времени горские полки уже перешли на «филибег», и их офицеры легко убедили себя, что этот короткий килт и является национальной одеждой Шотландии с незапамятных времен. Когда в 1804 году военное министерство рассматривало замену килта на «труз», офицеры отозвались на это соответствующим образом. Полковник Камерон из 79-го полка был в ярости. Уж не хочет ли верховное командование, вопрошал он, действительно прекратить «свободную циркуляцию чистого и полезного воздуха» под килтом, «столь удивительно приспособленного горцами для физических упражнений?». [...] Под таким вдохновенным натиском министерство ретировалось, и именно солдаты британских горских полков в килтах после окончательной победы над Наполеоном в 1815 году захватили воображение и пробудили любопытство Парижа. [...]
Между тем миф о древности этого наряда активно распространялся другим военным. Им был полковник Дэвид Стюарт из Гарта, начавший службу в 42-м полку в возрасте шестнадцати лет и проведший всю взрослую жизнь в армии, в основном за границей. Как офицер, с 1815 года служивший на полставки, он посвятил себя изучению истории первых горских полков, а затем также жизни и традициям «гор»: традициям, которые он, вероятно, чаще открывал для себя в офицерских столовых, нежели в долинах и гленах Шотландии. Эти традиции теперь включали и килт, и клановые тартаны, что было принято полковником без сомнений. [...] Он заявил, что тартаны всегда плелись с «особым узором (или “набором”, как они их называли) разными кланами, племенами, семьями и округами». Ни одно из этих заявлений он не сопроводил доказательством. Они появились в 1822 году в его книге «Заметки о характере, образе жизни и нынешнем состоянии горцев Шотландии» («Sketches of the Character, Manners and Present State of the Highlanders of Scotland»). Эта книга, как считается, и стала основой всех последующих работ о кланах.
Стюарт продвигал «горское дело» не только с помощью печатного станка. В январе 1820 года он основал Кельтское (Celtic ) общество Эдинбурга: общество «юных гражданских лиц», первой целью которого было «поощрять общее использование древнего горского наряда в горах» – и делать это путем его ношения в Эдинбурге. Президентом Общества был сэр Вальтер Скотт, выходец с равнинной части Шотландии. Члены Общества регулярно собирались на ужин, «в килтах и беретах по старинной моде и вооруженные до зубов». Сам Скотт на таких встречах носил «труз», но объявлял, что он «очень доволен чрезвычайным энтузиазмом гэлов (the Gael ), когда они освобождаются от рабства штанов». «Подобных прыжков, скачков и крика вы никогда не видели», – писал он после одного такого обеда. Таковы были последствия – даже в чопорном Эдинбурге – свободной циркуляции чистого и полезного воздуха под горским килтом.
Таким образом к 1822 году, во многом стараниями сэра Вальтера Скотта и полковника Стюарта, «горский переворот» уже начал осуществляться. Особенный размах он приобрел именно в этот год, благодаря официальному визиту короля Великобритании Георга IV в Эдинбург. Монарх из ганноверской династии в первый раз прибывал в столицу Шотландии, и, чтобы обеспечить успех визита, были сделаны тщательные приготовления. Нас здесь интересует личность того, кто отвечал за эти приготовления. Ведь мастером церемоний, взявшим на себя решение всех практических вопросов, был сэр Вальтер Скотт; своим ассистентом он назначил полковника Стюарта из Гарта; почетный караул, которому Скотт и Стюарт поручили охрану королевской особы, государственных чиновников и регалий Шотландии, состоял из «энтузиастов филибега», членов Кельтского клуба, «одетых в соответствующий наряд». Результатом стала причудливая карикатура на шотландскую историю и реальность. Взятый в оборот своими фанатичными кельтскими друзьями, Скотт, судя по всему, решил забыть и историческую Шотландию, и свои родные равнины. Королевский визит, объявил он, будет «собранием гэлов». И поэтому стал требовать от горских вождей, чтобы те явились со «свитой своих соплеменников отдать дань уважения королю». Горцы исправно явились. Но какие тартаны им было нужно надеть?
Идея различающихся по кланам тартанов, столь разрекламированная Стюартом, видимо, пришла от находчивых производителей мануфактуры, которые на протяжении 45 лет не имели никаких клиентов, кроме горских полков, но с 1782-го – года отмены акта – надеялись на расширение рынка. Самой крупной была компания «Уильям Уилсон и сын» из Баннокберна. Господа Уилсон и сын углядели выгоду в создании целой линейки тартанов, различающихся по кланам, дабы стимулировать конкуренцию между ними, для чего и вступили в альянс с Горским обществом Лондона, предложившим для их коммерческого проекта исторически респектабельный плащ или «плед». В 1819 году, когда идея королевского визита только возникла, фирма приготовила «Книгу основных узоров» («Key Pattern Book») и послала различные тартаны в Лондон, где Общество исправно их «сертифицировало» как принадлежащие тому или иному клану. Впрочем, когда дата визита была уже подтверждена, времени для подобной педантичности не осталось. Наплыв заказов оказался таким, что «любой кусок тартана продавался, едва сходя со станка». В таких обстоятельствах первой обязанностью фирмы стало поддержание бесперебойных поставок товаров и обеспечение широкого выбора для горских вождей. Поэтому Клюни Макферсон, наследник первооткрывателя Оссиана, получил первый попавшийся тартан. В его честь данный тартан был назван «Макферсон», но незадолго до этого большую партию таких же «филибегов» продали мистеру Кидду, чтобы одеть его вест-индских рабов, и тогда он назывался «Кидд», а еще прежде – просто «№ 155».
Таким образом, столица Шотландии «тартанизировалась», чтобы встретить своего короля, который прибыл в таком же костюме, сыграв свою роль в кельтской процессии, а в апогее визита торжественно пригласил собравшуюся знать выпить, но не за подлинную или историческую элиту, а за «вождей кланов Шотландии». Даже преданный зять и биограф Скотта – Дж.Дж. Локкарт – был ошарашен этой коллективной «галлюцинацией», в которой, как он выразился, «знаменующими и венчающими Шотландию славой» были признаны кельтские племена, «всегда составлявшие малую и почти всегда неважную часть шотландского населения». [...]
Фарс 1822 года придал новый импульс индустрии тартана и вдохновил на новую фантазию. Таким образом, мы переходим к последней стадии создания горского мифа: к реконструкции и распространению в призрачной и портняжной форме клановой системы, чья реальность была разрушена после 1745 года. Основными фигурантами этого эпизода были два самых изворотливых и обольстительных персонажа, которые когда-либо усаживались на кельтскую «лошадку» или ведьмовскую метлу, – братья Аллен.
Братья Аллен происходили из семьи морских офицеров с хорошими связями. [...] Оба были талантливы во многих видах художеств. [...] Все, за что бы они ни брались, они делали тщательно и со вкусом. Обстоятельства их первого появления в Шотландии не известны, но они явно были там со своим отцом во время королевского визита 1822 года, а может быть, и раньше – скажем, в 1819-м. Годы с 1819-го по 1822-й были посвящены подготовке к визиту. Именно тогда фирма «Уилсон и сын» из Баннокберна обдумывала номенклатуру тартанов для горских кланов, а Горское общество Лондона рассматривало идею публикации роскошно иллюстрированной книги об узорах на шотландских юбках. Есть повод думать, что семья Алленов в это время находилась в контакте с «Уилсон и сын».
В последующие годы братья «шотландизировали» свою фамилию, превратив ее сначала в Аллан (Allan ), потом – через Хэй Аллан (Hay Allan ) – просто в Хэй. Братья поощряли слухи о том, что происходят от последнего носителя этой фамилии – эрла Эррола. [...] Большую часть времени братья проводили на далеком севере, где эрл Морэй дал им в пользование лес Дарнавэй, став знатоками оленьей охоты. Недостатка в покровителях-аристократах у них не было никогда. Практичные честолюбцы с равнин тоже попадались на их удочку. Таким был сэр Томас Дик Лаудер, которому в 1829 году они открыли, что владеют важным историческим документом. То была рукопись, которая (по их словам) некогда принадлежала Джону Лесли, епископу Росса, конфиденту Марии, королевы шотландцев, и которую их отцу передал не кто иной, как «молодой претендент», «принц Чарли». Рукопись называлась «Vestiarium Scoticum», или «Гардероб Шотландии», содержала в себе описания клановых тартанов шотландских семей и якобы была творением рыцаря, сэра Ричарда Уркухарта. Епископ Лесли пометил ее датой «1571», но рукопись могла быть и более древней. Братья объяснили, что оригинальный документ находится у их отца в Лондоне, но показали Дику Лаудеру «грубую копию», которая досталась им от семьи Уркухарт из Кроматри. Сэр Томас был очень взволнован этим открытием. Документ был не только важен сам по себе, но и являлся подлинным и древним авторитетным источником по различным клановым тартанам, а также удостоверял, что тартаны использовали жители равнин, так же, как и гор. [...] Сэр Томас сделал транскрипт текста, который младший из братьев почтительно украсил иллюстрациями. Затем он написал сэру Вальтеру Скотту, чей голос был для него в таких вопросах голосом оракула. [...] Царственная репутация Скотта не поколебалась под таким напором, он не поддался; и сама история, и содержание рукописи, и характер братьев – все показалось ему подозрительным. [...]
Посрамленные авторитетом Скотта, братья удалились обратно на север, где постепенно улучшали свой имидж, свои знания и свою рукопись. Они нашли нового покровителя, лорда Ловата, католического главу семьи Фрезеров, чей предок умер на эшафоте в 1747 году. Они также выбрали новую религию, католичество, и новое, гораздо более величественное происхождение. Они отбросили фамилию Хэй и приняли королевскую, Стюарт. Старший брат назвался Джон Собески Стюарт (Ян Собесский, героический польский король, был прапрадедушкой «молодого претендента» по материнской линии); старший же стал, как и сам принц Чарли, Чарльзом Эдвардом Стюартом. От лорда Ловата они получили в дар Эйлин Эгас (Eilean Aigas ), романтический особнячок на островке посреди Боли-ривер в Инвернессе, и устроили там миниатюрный двор. Они стали известны как «принцы», сидели на тронах, придерживались строгого этикета и получали королевские дары от посетителей, которым демонстрировали реликвии Стюартов и намекали на таинственные документы, лежащие в запертом сундуке. Над дверями дома был повешен королевский герб; когда братья плыли вверх по течению в католическую церковь в Эскдэйле, то над их лодкой развевался королевский штандарт; на их печати была корона. Именно в Эйлин Эгас в 1842 году братья наконец опубликовали свой знаменитый манускрипт, «Vestiarium Scoticum». Он появился в роскошном издании тиражом в 50 экземпляров. Впервые была опубликована серия цветных иллюстраций тартанов, что само по себе стало триумфом технического прогресса. [...] Сам манускрипт, как указывалось, был «тщательно соединен» со вторым, недавно обнаруженным, неким ирландским монахом в испанском монастыре, увы, теперь закрытом. [...]
Напечатанный столь малым тиражом, «Vestiarium Scoticum» остался почти незамеченным. [...] Однако, как вскоре стало ясно, он был только предварительной документальной основой гораздо большего труда. Через два года братья опубликовали еще более роскошный том, результат многолетних штудий. Этот потрясающий фолиант, щедро проиллюстрированный самими авторами, посвящался Людвигу I, королю Баварии, «восстановителю католического искусства в Европе», и содержал обращение, на гэльском и на английском языках, к «горцам». Согласно титульной странице, он был отпечатан в Эдинбурге, Лондоне, Париже и Праге. Назывался он «Наряд кланов» («The Costume of the Clans»).
«Наряд кланов» – удивительный труд. С точки зрения одной только эрудиции он делает жалкими все предыдущие работы по той же теме. В нем цитируются секретные источники, шотландские и европейские, письменные и устные, рукописные и печатные. Он ссылается на артефакты и археологию так же, как на литературу. Полвека спустя один дотошный и ученый шотландский антиквар описывал его как «совершенное чудо усердия и дарования». [...] Это труд – умный и критичный. Авторы признают современное изобретение килта (ведь они, в конце концов, останавливались у Макдонеллов из Гленгарри). Ничто из того, что они говорят, нельзя опровергнуть без подготовки. Но и доверять там ничему нельзя. Книга составлена из чистой фантазии и откровенных подделок. Литературные призраки всерьез призываются в авторитетные свидетели. Поэмы Оссиана используются как источники, активно цитируются туманные манускрипты... и, конечно же, сам «Vestiarium Scoticum» теперь уже твердо датируется «на основании внутренних свидетельств» концом XV века. Выполненные вручную иллюстрации представляют монументальные скульптуры и древние портреты. [...]
©2015-2019 сайт
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-08-26
