Бой у кишлака Коньяк: как в неравном бою советские солдаты надрали задницу «духам. Бой у кишлака шаеста. Ход операции и обстоятельства боя

Идеальное тело 

Сражение советских бойцов в районе этого селения в мае 1985 года вошло в историю десятилетней афганской войны с участием армии СССР как один из самых знаменательных боев данной кампании – в противостояние с многократно превосходящими силами спецназа моджахедов вступила рота наших мотострелков. Потеряв в ожесточенном двенадцатичасовом бою больше половины личного состава, наше героическое подразделение сумело уничтожить более сотни «духов».

Изъяны «Кунарской операции»

Четвертую роту второго мотострелкового батальона 149-го гвардейского МСП задействовали в одной из крупнейших военных операций за всю историю войны в Афганистане (с участием наших войск). Операция получила название «Кунарской» – в районе провинции Кунар, по данным разведки, было сосредоточено большое количество «духовских» складов с боеприпасами и вооружением. Выдвижение роты в район кишлака Коньяк стало третьим, завершающим, этапом операции. В первых двух мотострелки тоже участвовали, и были сильно измотаны, каждодневно, без существенной передышки, ликвидируя «схроны», обходя сплошные минные поля в условиях удушающего зноя. Но перед бойцами поставили очередную задачу, и ее следовало выполнить. Изначально роте дали ошибочную вводную – якобы «схроны» у Коньяка охраняются малыми силами душманов. Офицерами батальона был предложен оптимальный по безопасности маршрут передвижения нашего соединения. Но верховное командование настояло на своем выборе пути. С ротой выдвигались два проводника из числа местных военных, которым наши не доверяли (как потом оказалось, не зря).

Странное поведение проводников

Выдвинувшаяся на заданный маршрут четвертая рота, усиленная гранатометным взводом, состояла из 63 человек. Господствующие высоты по ходу передвижения должны были занять группы прикрытия. Проводники убеждали бойцов идти открытыми местами, уверяя, что там нет мин. Но мотострелки старались передвигаться ближе к скалам, под их укрытием – проводников не слушали. Впоследствии эта тактика спасла жизни многих солдат и офицеров не только четвертой роты, но и всего батальона. На самом деле проводники были засланными и проплаченными, они специально выводили роту на засаду подразделения «черных аистов» – спецназа моджахедов. Старший лейтенант Транин на пути следования заметил удобное место, где могли засесть «духи», и послал туда разведгруппу.

Подвиг младшего сержанта Кузнецова

В головном дозоре роты шли двое мотострелков во главе с младшим сержантом Василием Кузнецовым. Василий успел заметить засаду «духов» и подать роте условный знак, подняв вверх свой АК-47. Тяжело раненный и истекающий кровью, Кузнецов упал прямо перед позициями душманов. Успел собрать все имеющиеся у себя гранаты, вырвать чеку у одной из них. Когда моджахеды подбежали к нему и хотели поднять, их разнесло сильнейшим взрывом. Разведчики Акчебаш и Францев также погибли от пуль «духов». По сути, разведка ценой своих жизней не позволила душманам осуществить внезапное нападение на роту.

Одни, и без поддержки

Мотострелки заняли позиции в укрытиях и приняли бой. Оба проводника попытались перебежать к «духам», но наши их пристрелили. Душманы вели шквальный огонь из различных видов оружия – у них были автоматы, карабины, ручные и крупнокалиберные пулеметы, и даже зенитная горная установка, миномет и безоткатное орудие. «Духи»рассчитывали, что мотострелки под таким плотным огнем в страхе побегут и тогда они перебьют всех до единого. Но советские солдаты бежать не собирались. Патронов было не так много, и поэтому отстреливаться приходилось, главным образом, короткими очередями. Когда с начала боестолкновения прошло более пяти часов, душманы, посчитав, что силы наших иссякли, под прикрытием ураганного огня пошли на штурм. Но «духов» забросали гранатами, расстреляли из автоматов и пулеметов. Атаки продолжалось еще не раз. Снайперы моджахедов не давали основным силам батальона подойти на помощь четвертой роте. На поддержку артиллерии и авиации нашим бойцам тоже рассчитывать не приходилось. Верховное командование по рации неоднократно запрашивало, что происходит и ничего конкретного не предпринимало. Командир роты капитан Александр Перятинец вместе с двумя сержантами, Еровенковым и Гареевым, стойко держали оборону обособленно от основной группы роты, к ним подступали боевики. Сержантов убили снайперы, а Перятинец, зная, что бойцы не бросят его, а огонь «духов» не позволяет вырваться из осады, принял решение уничтожить рациостанцию, карту и покончить с собой. Подойти к капитану из-за плотного огня душманов все равно было бы невозможно.

Отход к своим

С наступлением темноты мотострелки начали отходить, выводя и вынося раненых. Затем вернулись за телами погибших товарищей, чего моджахеды никак не ожидали. Но нападать, тем не менее, не стали. … По разведданным, потери «духов» в том бою составили порядка двухсот человек убитыми и ранеными, а превосходство моджахедов было десятикратным, преимущество душманы имели и в вооружении.

Почему Кузнецову так и не дали Героя

Младшего сержанта Василия Кузнецова представляли к званию Героя Советского Союза посмертно, но наградили только Орденом Ленина: послетого как в том бою погибли 23 солдата и офицера мотострелкового батальона и еще18 были ранены, возбудили уголовное дело. Кто-то из верхов принял решение, что наградной лист в данной ситуации лучше переоформить. Генерал армии В. А. Варенников в своей книге «Неповторимое» утверждает, что неверный маршрут, приведший мотострелков в засаду, был выбран командованием самого батальона непосредственно на марше. Хотя оставшиеся в живых офицеры 4-й роты говорят иное: приказ выдвигаться в заданном направлении отдали заранее, они просто исполняли его.


Сражение советских бойцов в районе этого селения в мае 1985 года вошло в историю десятилетней афганской войны с участием армии СССР как один из самых знаменательных боев данной кампании – в противостояние с многократно превосходящими силами спецназа моджахедов вступила рота наших мотострелков. Потеряв в ожесточенном двенадцатичасовом бою больше половины личного состава, наше героическое подразделение сумело уничтожить более сотни «духов».



Изъяны «Кунарской операции»
Четвертую роту второго мотострелкового батальона 149-го гвардейского МСП задействовали в одной из крупнейших военных операций за всю историю войны в Афганистане (с участием наших войск). Операция получила название «Кунарской» – в районе провинции Кунар, по данным разведки, было сосредоточено большое количество «духовских» складов с боеприпасами и вооружением. Выдвижение роты в район кишлака Коньяк стало третьим, завершающим, этапом операции. В первых двух мотострелки тоже участвовали, и были сильно измотаны, каждодневно, без существенной передышки, ликвидируя «схроны», обходя сплошные минные поля в условиях удушающего зноя. Но перед бойцами поставили очередную задачу, и ее следовало выполнить. Изначально роте дали ошибочную вводную – якобы «схроны» у Коньяка охраняются малыми силами душманов. Офицерами батальона был предложен оптимальный по безопасности маршрут передвижения нашего соединения. Но верховное командование настояло на своем выборе пути. С ротой выдвигались два проводника из числа местных военных, которым наши не доверяли (как потом оказалось, не зря).

Странное поведение проводников
Выдвинувшаяся на заданный маршрут четвертая рота, усиленная гранатометным взводом, состояла из 63 человек. Господствующие высоты по ходу передвижения должны были занять группы прикрытия. Проводники убеждали бойцов идти открытыми местами, уверяя, что там нет мин. Но мотострелки старались передвигаться ближе к скалам, под их укрытием – проводников не слушали. Впоследствии эта тактика спасла жизни многих солдат и офицеров не только четвертой роты, но и всего батальона. На самом деле проводники были засланными и проплаченными, они специально выводили роту на засаду подразделения «черных аистов» – спецназа моджахедов. Старший лейтенант Транин на пути следования заметил удобное место, где могли засесть «духи», и послал туда разведгруппу.

Подвиг младшего сержанта Кузнецова
В головном дозоре роты шли двое мотострелков во главе с младшим сержантом Василием Кузнецовым. Василий успел заметить засаду «духов» и подать роте условный знак, подняв вверх свой АК-47. Тяжело раненный и истекающий кровью, Кузнецов упал прямо перед позициями душманов. Успел собрать все имеющиеся у себя гранаты, вырвать чеку у одной из них. Когда моджахеды подбежали к нему и хотели поднять, их разнесло сильнейшим взрывом. Разведчики Акчебаш и Францев также погибли от пуль «духов». По сути, разведка ценой своих жизней не позволила душманам осуществить внезапное нападение на роту.



Одни, и без поддержки
Мотострелки заняли позиции в укрытиях и приняли бой. Оба проводника попытались перебежать к «духам», но наши их пристрелили. Душманы вели шквальный огонь из различных видов оружия – у них были автоматы, карабины, ручные и крупнокалиберные пулеметы, и даже зенитная горная установка, миномет и безоткатное орудие. «Духи»рассчитывали, что мотострелки под таким плотным огнем в страхе побегут и тогда они перебьют всех до единого. Но советские солдаты бежать не собирались. Патронов было не так много, и поэтому отстреливаться приходилось, главным образом, короткими очередями. Когда с начала боестолкновения прошло более пяти часов, душманы, посчитав, что силы наших иссякли, под прикрытием ураганного огня пошли на штурм. Но «духов» забросали гранатами, расстреляли из автоматов и пулеметов. Атаки продолжалось еще не раз. Снайперы моджахедов не давали основным силам батальона подойти на помощь четвертой роте. На поддержку артиллерии и авиации нашим бойцам тоже рассчитывать не приходилось. Верховное командование по рации неоднократно запрашивало, что происходит и ничего конкретного не предпринимало. Командир роты капитан Перятинец вместе с двумя сержантами, Еровенковым и Гареевым, стойко держали оборону обособленно от основной группы роты, к ним подступали боевики. Сержантов убили снайперы, а Перятинец, зная, что бойцы не бросят его, а огонь «духов» не позволяет вырваться из осады, принял решение уничтожить рациостанцию, карту и покончить с собой. Подойти к капитану из-за плотного огня душманов все равно было бы невозможно.

Отход к своим
С наступлением темноты мотострелки начали отходить, выводя и вынося раненых. Затем вернулись за телами погибших товарищей, чего моджахеды никак не ожидали. Но нападать, тем не менее, не стали. … По разведданным, потери «духов» в том бою составили порядка двухсот человек убитыми и ранеными, а превосходство моджахедов было десятикратным, преимущество душманы имели и в вооружении.

Почему Кузнецову так и не дали Героя
Младшего сержанта Василия Кузнецова представляли к званию Героя Советского Союза посмертно, но наградили только Орденом Ленина: после того как в том бою погибли 23 солдата и офицера мотострелкового батальона и еще 18 были ранены, возбудили уголовное дело. Кто-то из верхов принял решение, что наградной лист в данной ситуации лучше переоформить. Генерал армии В. А. Варенников в своей книге «Неповторимое» утверждает, что неверный маршрут, приведший мотострелков в засаду, был выбран командованием самого батальона непосредственно на марше. Хотя оставшиеся в живых офицеры 4-й роты говорят иное: приказ выдвигаться в заданном направлении отдали заранее, они просто исполняли его.

Кишлак Шаеста, Машхадское ущелье район Кишим близ г. Файзабад провинция Бадахшан республики Афганистан

Итог

победа советских войск

Стороны Командующие
Потери
783-й ОРБ, 149-го Гв. МСП - 49 погибших, 48-мь раненых неизвестны

Бой у кишлака Шаеста 3 августа 1980 года - оборонительный бой 783-го ОРБ 201-й МСД против отряда афганских моджахедов полевого командира Вазира Хистаки у кишлака Шаеста в Машхадском ущелье, в районе Кишим (высота 3408), близ г. Файзабад провинция Бадахшан на северо-востоке республики Афганистан .

В ходе реализации разведданных 2 августа 1980 года подразделениями 201-й Гатчинской мотострелковой дивизии (201-й МСД), в Машхадском ущелье проводилась частная боевая операция. Следуя в заданный район с целью оказания огневой поддержки попавшему в окружение 2-му мотострелковому батальону 149-го Гв. МСП 201-й МСД, личный состав: 1-я и 2-я разведывательные роты Кундузского разведбата, и следующие за ними: 3-я разведывательно-десантная рота и миномётчики батареи 3-го мотострелкового батальона 149-го Гв. МСП, втянулся в глубь ущелья, где оказался в организованной засаде многочисленного отряда моджахедов.

Оказавшись в огневом мешке, воины 201-й МСД, в течение нескольких часов самоотверженно отражали огневой натиск противника, значительно превышавшего их по численности, имевшего важное тактическое преимущество в условиях гор. В том бою 783-й ОРБ и 149-й Гв. МСП, потерял 49 человек погибшими, и 48-мь, ранеными.

Данный бой является одним из наиболее кровопролитных боестолкновений ОКСВА (см. список боёв с большими потерями в Афганской войне 1979-1989 гг.).

Ход операции и обстоятельства боя

3 августа 1980 г. в 5.30 в ходе боевой операции 783-й ОРБ, усиленный миномётной батареей 3 гв. мсб 149-го гв. МСП 201-й МСД, выполнял приказ по разблокированию попавшего в окружение 2 гв. МСБ 149 гв. МСП в районе Машхадского ущелья. Прибывший на собственной броне 783-й ОРБ, спешившись с брони, начал марш по направлению к населенному пункту Шаеста. По имевшейся информации, в данном кишлаке базировалась многочисленная вооруженная группа полевого командира Вазира Хистаки. Населённый пункт Шаеста пытался взять 1 августа 1980 года 2 гв. МСБ 149 гв. МСП, усиленный пехотным батальоном ВС Афганистана, однако в результате боя понёс тяжёлые потери и отошёл на плато, блокирующее всё ущелье, где занял круговую оборону.

От вышестоящего командования операцией из числа старших офицеров (генералов) 40-й армии командиру 783-й ОРБ майору Кадырову А. К. поступил приказ 2 августа 1980 года в 22.30 совершить марш по маршруту Кундуз - Кишим. В дальнейшем, при выходе на указанный рубеж, спешиться с бронетехники и выступить с северо-востока по ущелью, в обход кишлака Яварзан. Подойти к плато возле населенного пункта Шаеста, где находился 2 гв. МСБ 149 МСП, и деблокировать его. В последующем совместно со 2-м гв. МСБ 149 гв. МСП и приданным ему батальоном ВС Афганистана очистить населённый пункт Шаеста.

Спешившись с брони, не обеспеченный огневым прикрытием передового дозора с господствующих высот, без авиационной и артиллерийской поддержки рано утром 3 августа 783-й ОРБ подошёл ко входу в ущелье. Майор Кадыров запросил разрешение на высылку дозоров с флангов на господствующие высоты, однако ему в этом было отказано. Майор Кадыров получил категорический приказ на немедленное выдвижение батальона. Командир батальона был против этого приказа, так как маршрут следования 783-го ОРБ в точности повторял маршрут 2 МСБ 149-го МСП, и выдвижение 783-го ОРБ без высылки разведдозора и боковых охранений по высотам вокруг маршрута батальона было очень опасным. Однако приказ на немедленное выдвижение был подтверждён.

Около 6.30 3 августа 1980 года 783-й ОРБ поротно, следуя в колонну по одному, имея штаб батальона между 3-й разведывательной ротой и минометной батареей 3-го гв. МСБ 149-го гв. МСП, вошёл в Яварзанское ущелье. Ширина ущелья от 20 до 45 метров, крутые склоны, длина ущелья 4 - 5 километров. Ущелье заканчивается перевалом, открывающим путь к населенному пункту Шаеста и плато, где находился 2-й гв. МСБ 149-го гв. МСП.

Приблизительно в 8.00 3 августа батальон, находившийся в максимальной удаленности от основных сил, оказался в заранее спланированной засаде ожидавших его моджахедов. С трех сторон по батальону, находившемуся в ущелье, был открыт непрерывный кинжальный огонь, в том числе из крупнокалиберных пулемётов.

1-я и 2-я разведывательные роты 783-го ОРБ были блокированы и отрезаны от следовавших за ними 3-й разведывательной роты 783-го ОРБ и минометной батареи 3 гв. МСБ 149-го гв. МСП. Однако 3-я разведывательная рота и минометная батарея 3-го гв. МСБ 149-го гв. МСП были тоже прижаты к земле плотным огнём.

Командир батальона майор Кадыров А. К., находившийся со штабом между 3-й разведывательной ротой и минометной батареей 3 гв. МСБ 149-го гв. МСП, успел сообщить, что батальон попал в засаду и его расстреливают с трёх сторон. Запросил поддержки с воздуха и огневого прикрытия артиллерией. Однако этого сделано не было, поскольку после этого сообщения связь с 783-м ОРБ прервалась.

Командование 2-го гв. МСБ 149-го гв. МСП перехватило сообщение майора Кадырова. Находившийся во 2-м гв. МСБ 149-го гв. МСП начальник штаба 149-го гв. МСП подполковник Тавровский Л. Х. немедленно приказал сформировать 4 штурмовые группы по 10 человек из состава 2-го гв. МСБ 149-го МСП. Им же (подполковником Тавровским) было предложено вышестоящему командованию о немедленно перебросить эти группы на вертолетах в тыл моджахедам. Однако ответ на его предложение получен не был. Кроме того, вышестоящее командование самоустранилось от выполнения каких-либо действий по оказанию помощи 783-му ОРБ. Так, первые вертолеты появились над местом боя около 12 часов дня, то есть через 5 часов с начала огневого контакта с противником.

Противник методично, в течение всего дня, ружейно-пулемётным огнем расстреливал блокированных разведчиков, которые до последнего оказывали ожесточённое сопротивление.

Только с наступлением ночи моджахеды спустились в глубь ущелья. Они добили раненых разведчиков 1-й разведывательной роты, части 2-й разведывательной роты и собрали оружие погибших. С остальными ранеными и погибшими 2-й и 3-й разведывательных рот они этого сделать не смогли. Дорогу им закрыл раненый пулемётчик, сумевший с наступлением темноты обложить свою позицию камнями и открывавший огонь на любое движение. Моджахеды удалились с места боя.

В этом бою 783-й ОРБ потерял 49 человек погибшими и 48 ранеными.

Командир 783-го ОРБ Кадыров А. К. был обвинён вышестоящим начальством в безграмотном командовании и бездействии в критической ситуации. Понижен в звании, должности и отправлен в Союз .

Это была одна из наиболее тяжёлых потерь, понесённых ОКСВА в ходе афганской войны 1979-1989-х годов, и первая трагедия Кундузского разведбата.

Потери 783-го ОРБ и 149-го Гв. МСП в бою у кишлака Шаеста

В ходе оборонительного боя у кишлака Шаеста в Машхадском ущелье 3 августа 1980 г. погибли 49 военнослужащих 201-й МСД, один из которых скончался на следующий день от полученных ран в санитарном батальоне 201-й МСД г. Кундуза .

Вторая трагедия Кундузского разведбата

В горном массиве Мугулан, Чольбахир, Тали-Гобанг, ущельях Джарав и Явур провинция Тахар развернулись активные боевые действия по захвату укрепрайона и перевалочной базы моджахедов известного полевого командира Кази Кабира - Мохаммад Кабир Марзбон, складов вооружения и боеприпасов, а также нейтрализации членов многочисленного вооруженного формирования действующего в провинции Тахар .

В ходе операции имело место событие, связанное с ожесточённым боем 783-го ОРБ 201-й МСД и отряда полевого командира Кази Кабира.

  • 783-й ОРБ, высаженный буквально на головной опорный пункт укрепрайона , попал в зону сплошного огневого поражения. Заняв выгодные рубежи, с ходу вступил в бой. Личный состав 783-го ОРБ ответным огнем из всех средств стал подавлять расположенные выше огневые позиции мятежников.
  • Два вертолета Ми-8 , высадив десант, были сожжены над площадкой подскока прицельными выстрелами из гранатометов.
  • Отсутствие элемента внезапности атаки 783-й ОРБ по причине утечки информации о времени и деталях планируемой операции, фактическое численное преимущество моджахедов, а также грамотное использование ими стратегического положения в условиях высокогорья привели к сжатию кольца окружения и блокированию разведчикам пути к отходу.
  • Оказавшись в котле, под прицельным огнем с прилегающих высот, разведбат в течение 12 часов нёс потери, но оказывал ожесточенное сопротивление отряду мятежников.
  • Командир 783-й ОРБ гв. майор Корытный П. В., получив сквозное ранение в голову, находясь какое-то время в сознании, продолжал командовать батальоном.
  • Брошенный на выручку разведбату десант подразделений 149-го Гв. МСП был высажен на прилегающие господствующие высоты. Непрерывным сосредоточенным стрелковым и миномётным огнем отвлек силы мятежников, чем оказал первую поддержку 783-му ОРБ. Совершив манёвр обхода и охвата, ударами с флангов и в тыл, плацдарма занимаемого мятежниками, ведением устойчивого огня, сковал их действия.
  • Спустя 8 часов при поддержке массированных ударов авиации батальоны 149-го Гв. МСП стремительным огневым налетом, совершили атаку на позиции мятежников и заставили их отступить.
  • В ходе ожесточённого, продолжительного боя в составе 783-й ОРБ, погибло 18 и 19 человек получили ранения различной степени тяжести.

Активные боевые действия в данном районе проходили в течение 3-х суток. Завершение прямого огневого соприкосновения противоборствующих сторон сопровождалась переходом к разведывательно-поисковым действиям боевых порядков 149-го Гв. МСП в районе ущелий Джарав и Явур с целью задержания и пленения находящегося в окрестностях Ишкамыш полевого командира Ахмада-Шаха Масуда .

См. также

  • Бои с большими потерями в Афганской войне 1979-1989 гг.

Ссылки

  • Волгоградская региональная общественная организация "Российский Союз ветеранов Афганистана: Живодёров и Ковалев
  • Алескендер Рамазанов. Последний легион империи (ХРОНИКИ 201-й МОТОСТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ 1943-2003 гг.)

НЕИЗВЕСТНЫЕ СТРАНИЦЫ АФГАНСКОЙ ВОЙНЫ

Бой у кишлака Ивалк
разведывательно-поисковой группы пограничников
Московского погранотряда с бандой, перешедшей границу СССР

Фото выжившего в бою бойца Артамонова Александра возле памятной доски на месте боя

4 апреля 1987 года в районе развалин Ивалк была десантирована разведывательно-поисковая группа в составе 22 человек, вооружение стрелковое, с задачей осуществления контроля за режимом государственной границы и ведения войскового наблюдения за сопредельной территорией во главе с начальником огневой подготовки отряда майором А.А. Мельником и офицером разведотдела майором И.Е. Долговым. В ночь с 8 на 9 апреля моджахеды в составе не менее 60 человек с групповым оружием скрытно, заняв господствующие высоты вокруг расположения РПГ, перешедшей на ночь к обороне, произвела внезапный обстрел и нападение на пост непосредственного охранения и ядро группы. В период развертывания и подготовки к нападению при занятии господствующих высот бандиты были обнаружены часовым поста, который осветил местность, и подал сигнал "К бою". В ходе боевых действий бандиты неоднократно переходили в атаку. Бой продолжался в течение трех часов, после чего бандиты отошли на афганскую территорию. При осмотре места боевых действий обнаружено 5 убитых афганских бандитов. Не обошлось без потерь и среди пограничников - погибли рядовой А.П. Куркин и рядовой Р.З. Ямилов.
В центральном музее пограничных войск есть экспозиция, посвященная этому бою:

Подробная схема боестолкновения.

Из воспоминаний генерал-лейтенанта ЧЕЧУЛИНА Анатолия Терентьевича (в журнале «Ветеран границы» № 4-2012 c. 46-51):
Апрель 1987 года. Разведали, что афганцы из кишлака Пунимур (труднодоступный стык 11-й и 12-й погранзастав) не только перепасают скот и собирают дикоросы, но и потихоньку обустраивают схроны на нашем берегу Пянджа. Мы начали десантировать туда укрупненные наряды во главе с офицером. Навели порядок. Но за нарушение «привычного жизненного уклада» бандиты решили отомстить.
Прикрыв подходы постами охранения, ядро пограничной группы расположилось в бывшем байском саду. Моджахеды переправились через Пяндж на плотах, выставили пулеметы и гранатометы на господствующих высотах и по трем направлениям выдвинулись для захвата группы. Коварный и абсолютно реальный был план! Но на узкой тропе за камнем нес службу Алексей Куркин. На него-то и наткнулись бандиты. В непроглядной темноте в шуме дождя Алексей уловил едва слышный шорох. До того, как несколько десятков моджахедов расстреляли его в упор, он успел дать ракету и очередь. Надо было видеть этот камень, буквально испещренный пулевыми отметинами. Куркин выполнил свою задачу - лишил противника внезапности. Открыли огонь другие посты охранения. Резерв выбежал из палатки. Через секунду взрыв гранаты разнес ее в клочья вместе с радиостанцией. Завязался кровавый бой. Толстые тутовые стволы защитили не одного пограничника от бандитских пуль и осколков гранат.
Отбились, выстояли! Два человека погибли, несколько получили ранения. Троих мы недосчитались - пропали! Досужие языки поспешили рассказать о том, что их, раненых, видели в афганской мечети. Пленные пограничники?! На расследование ситуации прилетел замначальника пограничных войск генерал-полковник Иван Вертелко. Я стоял на своем: пропавших ребят хорошо знаю, не могли они сдаться! День искали, два… На третий ребята с оружием вышли на соседнюю 12-ю заставу. Оказалось, их оттеснило боем. Честь отряда была спасена!

Однажды в апреле
Из газеты «Комсомольская Правда» от 25 апреля 1987 года, соб. корр. М. Кожухов.
В ночь с 8 на 9 апреля банда афганских душманов вторглась на территорию СССР. В бой с ними вступил отряд советских пограничников.
От Кундуза добирались на «перекладных». Пересаживались из вертолета в вертолет. Шли на бреющем на предельно малой высоте вне зоны поражения душманских зенитных ракет. Над самыми горами, в латках распаханных полей. Над салатовой степью в алых пятнах дикого мака. Над истерзанной, политой кровью землей Афганистана…
Бились в остекленение кабины мелкие птахи, оставляя оперение на стыках стекла и металла. Шарахались, уносились прочь пасущиеся верблюды. Отрывались от дел, выбегали из шатров кочевники. Запрокидывали головы, провожали взглядом: что за люди, куда летят?
Последний отрезок пути — от поселка Московский на юге Кулябской области Таджикистана до места случившегося — шли над Пянджем по самой кромке границы. Майор Александр Кашин перекладывал вертолет с боку на бок, и было видно: где-то наверху, над лопастями, подпирали небо стены каньона красные, морщинистые отвесные скалы.
И вот первая встреча с участниками того боя. Дима Земляной, Вадим Любимцев, Саша Артамонов — в пятнистых маскхалатах, в касках. Сидят молча плечом к плечу, сжимая между коленями автоматы. Возвращались в ту недавнюю ночь, в тот огненный шквал, в те два бесконечно долгих и стремительных часа, когда между жизнью и смертью была самая малость…
Не знаю, как точнее описать место боя. Будто кто-то раздвинул громаду неприступных гор там, где разлившийся по долинке пограничный Пяндж плавно поворачивает, уходя в узкий каньон. Ну а все остальное — горы.
Места здесь глухие: кроме егерей и лесников, которые изредка забредают сюда по служебным своим делам, и пограничников — ни единой живой души на многие километры вокруг. Еще лет тридцать назад люди махнули рукой на эти края. Да и как здесь проживешь, если тропы, которые ведут сюда, рушат каждый год лавины и сели. Белый свет проклянешь, семь пар башмаков стопчешь, а оглянешься — только через горушку и перемахнул, стена перед тобой. Граница, кроме того, только на карте похожа на прерывистую тонкую нить: это плато — только малая часть его.
И без присмотра его не оставишь: своя, советская здесь земля.
Не допустить нарушения Государственной границы СССР — такую задачу выполнял усиленный пограничный наряд на этом пятачке советской земли.
Первые дни службы прошли спокойно. Пограничники ходили в дозоры, проверяли тропы. Однажды показалось, что на дальней горке то ли домик стоит, то ли еще какой-то подозрительный объект сооружен — в бинокль не разглядишь. Чуть ли не целый день карабкались по скалам, а оказалось, зря — «домик» тот был всего лишь большим причудливым камнем. По дороге увидели орлиное гнездо — тоже событие. Выше орлов, пошутили, живут только снежные люди да еще пограничники. Недаром, стало быть, нас орлами называют.
8 апреля, как раз к приходу вертолетов, которые должны были снять наряд с плато, зарядил дождь. Вышли по рации на связь, услышали голос дежурного: придется, хлопцы, до утра продержаться, а там, если с погодой повезет, заберут вас летчики.
Поужинали наскоро. Начинало смеркаться.
Не знали, знать не могли пограничники, что в те сумеречные часы уже собирались на том берегу к условному месту душманы. Уточняли детали атаки. Заряжали магазины своих автоматов. Двумя группами скрытно спускались к реке, хоронились в камышах — ждали, когда кромешная тьма опустится на землю. Были уверены: бой будет коротким. Превосходящими силами они легко уничтожат наряд, закидают гранатами, посекут свинцом, успеют до прихода утра раствориться в горах, растаять в ущельях.
Цель, смысл? Стрелять не в людей — в политику. В процесс национального примирения в Афганистане. В дружбу и сотрудничество наших народов… Помешать этому любым путем требовала инструкция, полученная из Пакистана Баширом, руководителем банд «исламской партии Афганистана» в приграничной провинции Тахар. Эту цель и преследовала провокационная акция, намеченная и осуществленная в ту дождливую апрельскую ночь.
Воздух, как ароматный чай, настоянный на травах. Желтые, красные, синие цветы на склонах. Пяндж-река лениво на перекате мутной коричневой водой.
У большого камня над ручьем, торопящимся к реке, лежат красные маки. К камню прикреплены «позолоченные» буквы, приготовленные для погон на парадной форме. ПВ — пограничные войска. Это здесь погиб Леша Куркин.
Он очень многое успел перед смертью. В боевом донесении об этом сказано так: «Рядовой Куркин А.И. нес службу наблюдения. В условиях крайне ограниченной видимости обнаружил скрытый подход банды душманов, вторгшейся на советскую территорию. Подал команду «К бою!», открыл огонь, в упор уничтожил двух бандитов, готовящихся забросать гранатами наш наряд. Будучи дважды раненым, сменил позицию, продолжал вести бой… вызывая огонь на себя, обеспечивал маневр своих товарищей». Третье ранение было смертельным…
«Надо бы успеть взносы уплатить. То я все в наряде, то комсорг в дозоре: непорядок, — сказал он накануне Диме Земляному. Дима понимающе кивнул: тебе хорошо, скоро дома будешь, самое время дела в порядок приводить. Они дружили с тех самых пор, как Алексей предложил как-то после Диминой болезни вместе тренироваться — входить в спортивную форму. Да и присматривал за ним по-братски: у него же два года службы на границе за спиной — не шутка. Сейчас это было особенно важно, ведь для Дмитрия, как и для почти половины состава наряда, это был первый выход на границу. Чуть больше месяца прошло с тех пор, как они окончили учебный пункт. А вот для Леши, вполне возможно, тот выход на границу мог стать последним перед возвращением домой. Стал просто последним.
Знаю, словами не поможешь горю. И все же Алевтина Федоровна и Петр Михайлович: ваш сын Алексей Куркин, ваш Леша смертью героя погиб на советской границе. Погиб, заслонив от смерти товарищей.
Что происходило дальше — каждый помнит по-своему. Сходятся в одном: секунду назад тихая непроглядная ночь стала днем. Всполохи гранатометов, автоматные трассеры, пулеметный огонь осветили ущелье, гудевшее от разрывов и выстрелов. От дикого, звериного воя нападавших.
Группа во главе с офицером Мельником выдвигалась тем временем к реке, к месту, где можно было занять оборону. Их маневр прикрывал Рамиль Ямилов, уже раненый, но не выпустивший из рук автомата. Его товарищ Иван Петров сказал мне: Рамиль был очень хорошим парнем. Они тоже дружили, часто говорили о доме. Рамиль с гордостью рассказывал о брате, который отслужил срочную в ограниченном контингенте советских войск в ДРА. «Сейчас дома все пьют чай, — почему-то запомнил Иван такой разговор. — В это время у нас обязательно пьют чай. А отец, наверное, газету читает. Эх, жалко меня там нет…»
Только утром они узнали, что их добрый, веселый товарищ не отступил, стоял насмерть…
Один оказался и пост Саши Артамонова у камня на склоне.
Сашу Артамонова наверняка в школе за глаза называли «тихоней» или как-нибудь в этом роде. Он и вправду негромкий, спокойный парень. Но из тех, кто, однажды решив что-либо, уже не свернет, не отступит. Вот и у него так было: как определил, что мировой электронике без Артамонова не обойтись, но так тому и быть. Для начала неплохо окончил техникум, поработал электромонтером на родине, в городе Выкса Горьковской области, на металлургическом заводе. А, попав в армию, попросился в связисты — дело тоже, в общем, интересное. Знать бы его школьным приятелям, какой он на самом деле, их Шурик…
Душманов он увидел сразу, в нескольких метрах. И они тоже увидели его. Трое против одного: силы неравны.
Первой же очередью он свалил одного из душманов, тог, что стоял ближе всех. Дальше действовал автоматически. Бросок к вершине склона. Очередь. Успел подумать: почему не стреляют вслед? Успел принять решение: будут преследовать — бежать нельзя. Скатился на метр с обратной стороны холма. Замер. Сам стал камнем. Двое выросли на вершинке холма. Дал короткую — оба рухнули вниз, покатились по склону, едва не задев его…
Очнувшись от забытья, он увидел: лежит на тропе, метрах в ста от того склона. Только теперь стало не по себе. До дрожи в руках. До холодного пота. Он понял что, могло произойти. Он вообще многое понял в ту минуту. Он был другим человеком.
Странное чувство пробивалось сквозь страх. Саша точно помнил, что ждал накануне чего-то хорошего от этого дня… Мамочки мои родные, у меня же сегодня день рождения! Да, в ночь с 8 на 9 апреля Саше Артамонову исполнилось ровно двадцать лет. «Здравствуй, мама. — Написал он, вернувшись из боя. — Ты не волнуйся, у меня все хорошо. Недавно отпраздновал юбилей. Очень весело. Были даже подарки…»
Что ж, он, в общем-то, не кривил душой. Лучший подарок, который человек может сделать себе в двадцать лет, — это стать мужчиной. Хотя это, впрочем, уже подробность. Просто пришлось к слову о том, какие парни служат сегодня на нашей границе.
С рассветом подвели итог тому ночному бою. Он оказался последним для четырнадцати душманов. Пятнадцатого, раненого, взяли в камнях у самой реки.
Поселок Московский - Кабул.

3 августа 1980 года 783-й отдельный разведывательный батальон 201-й мсд потерял в бою у кишлака Шаеста сорок восемь человек убитыми и сорок семь ранеными. В историческом формуляре дивизии об этом трагическом бое, обстоятельствах и причинах нет ни слова, впрочем, как и обо всем, что делала дивизия в Афганистане с 1980 по 1985 год. В беседах с участниками боя, офицерами, служившими в указанное время в 783-м орб и соседних частях, удалось установить следующее (орфография сообщений сохранена):

Кадыров отдал приказ выдвинуться на бронетехнике в район населенного пункта.

Талукан (в памяти у меня этот город, потом, наверное, был Кишим) оставить технику с водителями и пулеметчиками и кого-то из офицеров, а остальному личному составу в пешем порядке пойти в горы на помощь мотострелковому батальону, якобы окруженному мятежниками.

Нас было примерно 100–110 человек: 1рр, 2рр (командир роты старший лейтенант Мигунов С., разведывательно-десантная рота, которой командовал я, старший лейтенант Тарнаев С. и управление батальона, а также приданные подразделения).

Перед предгорьем командир батальона принял решение не выставлять при движении боковое охранение, так как это замедляло движение батальона. Оставили только головную походную заставу-1 разведроты (врио командира роты лейтенант Буров В., в количестве двадцати человек, в том числе комвзвода лейтенант Сериков), так как к указанному времени мы не успевали выйти в указанный район. Спорить с командиром или ему что-то советовать было бесполезно.

В 6.00 мы вошли в ущелье в указанном ранее порядке. Через несколько часов движения был объявлен привал. Дистанции между ротами были на расстоянии зрительной видимости, где-то 50-100 метров. Первая разведрота в ущелье зашла за поворот. Вот тут все и началось. Нас просто ждали. С первых выстрелов я был ранен в голову. Закричали, что меня убили. Меня заменил замкомроты по политической части старший лейтенант Ананьев В.А.

По нам вели огонь с левой стороны с гор по ходу движения. Ущелье было шириной метров двадцать. Мы видели, что обстреливалась и вторая разведрота с управлением батальона, но пробиться к ним мы не могли. Впереди, где находилась первая рота, шла пулеметная и автоматная стрельба, позже слышались разрывы гранат. Только намного позже мы узнали, что первой разведроты уже нет. Они все погибли, остался только один живой солдат – тяжело раненный.

Бой шел на трех участках. Связи не было. Батальонная радиостанция была разбита, начальник радиостанции старший сержант сверхсрочной службы Кузнецов В. отстреливался из пулемета и, в конечном итоге, погиб. На его теле были следы разрывных пуль. Осталась радиостанция только у меня (Р-129), тяжелая, которая перевозилась на ишаке и во время боя была далеко от нас. Стали окапываться и строить укрытия из камней.

Ситуация была очень сложной, огонь очень сильный и плотный, но команды выполнялись четко. Вошли в связь со штабом дивизии. Оттуда обругали нас, как могли, грозились наказать, так как сеанс связи прошел открытым текстом, времени шифровать не было. Нам просто не поверили. Бой длился уже больше часа. К обеду боеприпасы были на исходе, собирали их у убитых.

По ущелью тек ручей, или небольшая горная река шириной где-то 1,5–2 метра, глубиной 50–60 см, правый берег высотой 50–60 см. Несколько солдат и я укрылись там. Огонь уже велся и с правой стороны ущелья. Мы были закрыты только с одной стороны. Вода была ледяная. К нам пристрелялись. Мы находились на близком расстоянии от противника.

В полдень прилетели вертолеты. Стали сбрасывать нам цинковые ящики с патронами. Много патронов было поврежденных, так как сбрасывались с большой высоты. Но огневой помощи практически не оказали, боялись задеть нас. Уж очень близко были от нас душманы. Пробовали выслать группу из моей роты на левый склон, но их сразу сбили. Погибло несколько человек, в том числе зам. ком. взвода сержант Бричник Н. Группу возглавлял командир первого взвода лейтенант Лось Н., который через месяц погиб, патрулируя ночью Кундуз.

Надо было уходить, и мы получили такую команду. Убитых решено было не брать, да мы просто и не могли физически их вынести. C небольшой группой я пытался проверить маршрут выхода (отхода) из ущелья. Но, пройдя метров пятьдесят, мы попали под сильный огонь и потеряли еще несколько человек.

К вечеру бой утих, стреляли редко, но присутствие душманов мы чувствовали. Окопались и ждали очередного нападения, так как они обычно нападали ночью. Ночь была бессонная. Сверху что-то кричали.

Утром мы вышли, нас уже ждал командир дивизии (или начальник штаба), не помню. Я ему доложил обстановку. Раненых на вертолетах отправили в г. Кундуз на аэродром, тяжелораненых сразу перегрузили в г. Кундуз с вертолетов в самолеты и отправили в госпиталь в г. Ташкент. Я оказался в г. Ташкенте.

Уже позже мне говорили, что мы вели бой с душманами и подразделениями регулярной армии Пакистана. Правда ли это? Не знаю. Потери были очень большие. Погиб личный состав 1рр вместе с двумя офицерами (командир рр Воловиков А. в то время был в отпуске), начальник штаба батальона – к-н Жуков, начальник радиостанции сверхсрочник ст. с-нт Кузнецов В., зам. ком. взвода с-нт Бричник Н. и многие другие. Ранены – командир 2 рр ст. л-нт Мигунов С., командир разведывательно-десантной роты ст. л-нт Тарнаев С.Г., офицер политработник батальона, к сожалению, фамилию не помню, и другие солдаты.

Кстати, местный житель, встреченный у входа в ущелье, предупреждал нас, чтобы мы в глубь не ходили. Факт такой был, я это помню, я его лично видел. Но ему не поверили… С уважением, Сергей Тарнаев».

«Мою роту и управление от штаба батальона под утро высадили с «вертушек» (хотя мы готовы были с вечера). Совершив марш, мы вышли к месту, когда уже все было закончено. Очень много было убитых и раненых из разведбата. Мы их почти весь день грузили в «вертушки» и собирали, что осталось. Нашли только одного убитого «духа», и того – «свежего». Может, мои ребята замочили. Остальные, набрав оружия, ушли еще ночью. Может, я из-за давности ошибаюсь, но не помню, чтобы там были сарбозы или кто-то еще. Во второй половине дня подошли еще наши, не знаю, из какой части. Я сам лично нашел рабочую карту командира ОРБ, но у меня ее сразу забрал особист. Очень много было погибших, которые сами подорвали себя гранатами. Вот, в принципе, и все, что я помню.

Может, было бы все по-другому, если бы нас выкинули с вечера. А то мы всю ночь просидели возле вертушек в полной БГ. Мое личное мнение – в это ущелье мог сунуться только полный идиот: узкое, посредине течет ручей, склоны крутые и в «зеленке». А ведь мог пройти по хребтам, я там со своими все облазил – нормально ходили. И все ущелье как на ладони, и деться некуда – склоны крутые. С этих хребтов их и расстреливали, там были лежки и гильзы.

А еще помню раненого бойца из ОРБ. Мои ребята на плащ-палатке его тащили, а он говорил: «Чабан говорил комбату – там душманы. А он…» Дальше не слышал. Вот такие дела. А сам-то комбат жив? Если да, то почему карту потерял. Я ее нашел на входе в ущелье. Сергей Кашпуров, Файзабад, 860 омсп».

Из беседы с А.Воловиковым, командиром 1 разведроты 783 орб, в 1980 году. Белгород, Зеленая поляна, февраль 2009 г.)

«…Я в это время находился в отпуске. Когда прибыл в Душанбе, то в городке меня считали погибшим. Узнав, что погибла моя рота, я командовал первой ротой, вылетел в Кундуз.

В этот день погибло сорок семь человек и ранено сорок девять.

Кадыров повел батальон по ущелью к саду, где «духи» зажали мотострелков. Бронетехника там не могла пройти.

Шли – 1 рота, 2 рота, 3 рота. Кадыров был со второй ротой.

Первая рота залегла на открытом месте, вторая сумела частично укрыться под деревянным мостиком. Кадыров был легко ранен в руку, пуля также попала ему в каску. Ночью «духи» спустились и собрали оружие убитых. Был один раненый узбек, он притворился мертвым, видел, как они добивали раненых и собирали оружие. Утром «духов» не оказалось и, как мне потом сказали, сняли блокаду того батальона в саду, к которому наши вышли на помощь.

Кадыров, по слухам, имел сведения о засаде, но не поверил местному информатору (чабан сказал, что вас там, на подходе к саду, ждут), не организовал походное охранение по гребням ущелья. Позже Кадыров ссылался на то, что маршрут ему «пробили» в штабе дивизии по карте, карандашом, именно по ущелью. Кадырова не судили, понизили в должности до замкомбата, и он еще полгода служил в батальоне».



Вам также может понравиться...
Валерий Харламов: биография, личная жизнь

Валерий Харламов: биография, личная жизнь

Результаты олимпиад по истории

Результаты олимпиад по истории

Абусупьян алиханов кто по нации

Абусупьян алиханов кто по нации

  • Разделы сайта