В 1830 г., завершив «Евгения Онегина», Пушкин от романа в стихах перешел к созданию романа прозаического. Новый русский роман резко отличался от предыдущих - нравоописательного, дидактического, авантюрного - поэтому его формирование происходило медленно, он собирался по частям. Начало этому процессу в русской литературе положили циклы повестей и рассказов, и прежде всего «Повести Белкина» (60).

Сам Пушкин, видимо, тоже осознавал свой цикл как подступ к роману, в ироническом варианте эта мысль содержится в следующем фрагменте из письма ненарадовского помещика: «Кроме повестей <…> Иван Петрович оставил множество рукописей, которые <…> частию употреблены его ключницею на разные домашние потребы. <...> Прошлою зимою все окна ее флигеля заклеены были первою частию романа, которого он не кончил. Вышеупомянутые повести были, кажется, первым его опытом» (VI, 56).

В.Г.Белинский в статье «О русской повести и повестях г.Гоголя» определяет некоторые особенности романа: «Он <…> допускает в себя и такие подробности, такие мелочи, которые при всей своей кажущейся ничтожности, если на них смотреть отдельно, имеют глубокий смысл и бездну поэзии в связи с целым, в общности сочинения <…> Соедините эти листки под один переплет, и какая обширная книга, какой огромный роман, какая многосложная поэма составилась бы из них!» (61) Своеобразие романа как жанра заключается в том, что он даёт возможность выразить чрезвычайно сложное и многообразное содержание, «сцепление всего со всем», увидеть истинный смысл каждой жизненной мелочи.

«Повести Белкина» содержат в себе именно такое отношение к жизни, в жизни значимо всё . Вот пример из повести «Выстрел». Противник Сильвио, граф, выходит к барьеру с фуражкой, наполненной черешней и «завтракает» (VI, 63). Для самого графа эти черешни - способ скрыть волнение, для его противника Сильвио черешни имеют другое значение - они стали поводом к откладыванию выстрела на будущее («Он стоял под пистолетом, выбирая из фуражки спелые черешни и выплевывая косточки, которые долетали до меня. Его равнодушие взбесило меня. Что пользы мне, подумал я, лишить его жизни, когда он ею вовсе не дорожит? Злобная мысль мелькнула в уме моем. Я опустил пистолет. “Вам, кажется, теперь не до смерти, сказал я ему, - вы изволите завтракать; мне не хочется вам помешать”…», VI, 63); для повествователя (подполковника И.Л.П. и для Белкина) черешня воспринимается как второстепенная, малозначащая подробность; для самого Пушкина черешня имела особый смысл - когда-то в Кишиневе Пушкин стрелялся с офицером Зубовым и вышел на дуэль «с черешнями и завтракал ими» (62), Зубов стрелял первым и не попал, а Пушкин не стал стрелять и просто ушел, не простив обидчика; наконец, читатель повести ясно видит, что черешня, в конечном счёте, спасла жизнь графу. Черешня или даже косточки от черешни, некая ерунда, мелочь, может иметь очень существенное значение.

В процитированных словах Белинского говорилось о том, что роман может возникнуть из соединения «листков» под один переплет. Конечно, никакое простое сложение повестей под одну обложку не превратит их в роман. Этого не произойдет даже в том случае, если цикл будет иметь единую композицию и стиль («Миргород» Гоголя не стал романом), и даже если в цикле будет единый повествователь («Записки охотника» И.С.Тургенева не превратились в роман). «Роман должен заключать в себе развивающуюся идею, он должен быть динамичным, и отнюдь не в событийном плане (этого может и не быть), а с точки зрения того высшего смысла, который является «сверхзадачей» художника» (В.Г.Одиноков) (63).

В «Повестях Белкина» такая развивающаяся идея есть, она содержится не в какой-либо отдельной фразе и даже не в сюжетно-композиционном единстве, эта идея в значительной степени выражена в сложной субъектной организации повестей. Каждое событие в художественном мире «Повестей Белкина» оценивается сознанием нескольких субъектов повествования (автором, издателем, псевдоавтором Белкиным, рассказчиками, героями), оцениваются одновременно по разным «шкалам ценностей». Мелочь, пустяк для одних одновременно является главным для других. Несущественное приравнено к существенному. Весь цикл оказывается динамичным многоголосием. Эта полифония позволяет видеть в «Повестях Белкина» исток русского прозаического романа XIX века.

«А.Н.Островский пьесы» - Бедность не порок. Топнет ногой… «Колумб Замоскворечья» Родился в семье дьякона в старом Замоскворечье. Именно здесь установлен памятник драматургу (Скульптор Н.А.Андреев) -1929год. «Нет дня в году, чтобы в 5-6 театрах не шли мои пьесы.». «Шире дорогу! У русского драматического театра один только я. Я - все: и академия, и меценат, и защита.

«Ревизор» - Ю.Манн «Комедия Гоголя «Ревизор». Городничий: «Да отсюда, хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь». Анна Андреевна жена городничего Марья Антоновна дочь городничего. Вот как в обществе благоустроенном делается». Иван Александрович Хлестаков чиновник низшего 14-ого класса из Петербурга.

«Гоголь урок Ревизор» - Основные факты жизни и творчества Н.В. Гоголя (даты указаны по старому стилю). Аммос Федорович Ляпкин-Тяпкин, судья. Жена унтер-офицера. Антон Антонович Сквозник-Дмухановский, городничий. Вывод. Слуга трактирный. На зеркало неча пенять, коли рожа крива. Составьте небольшую табличку о чиновниках уездного города.

«Пьеса Гроза» - А.Н.Островский. Система образов драмы. А как же вы в афишке пропустили грозу? Мотивная организация драмы. С.Шевырев. Гроза. Проследите, как в тексте реализуются мотивы греха и смерти. Найдите, как в тексте реализуются мотивы греха и смерти. Смысл названия пьесы А.Островского «Гроза».

«Комедия Гоголя Ревизор» - Провинциальный город. Действие I, явление 5-е. Разговор с купцами. Немая сцена. Крах Городничего. Держиморда. Жена и дочь Городничего. Хлестаков. Чиновники обсуждают письмо Хлестакова. Почтмейстер Шпекин. Бобчинский и Добчинский. Домашнее задание. Хлестаков и Земляника. История была типичной для своего времени.

«Своеобразие природы Урала» - Среднее Зауралье богато озерами. Белая куропатка. Каменный уголь. Лемминг. Хромовые руды. Бокситы. Урала. Предгорья прорезаны сквозными долинами. Заяц-беляк. Южный Урал. Железная руда. г.Сабля. Скала «Каменная Палатка». Невысокие хребты высотой 1200-1400 м чередуются с понижениями. Печоро-Илычский заповедник.

Драма «Гроза» - результат огромной творческой работы А. Н. Островского. Его перу принадлежит не один десяток гениальных пьес, но даже среди них «Гроза» выделяется как главное, этапное произведение. «Гроза» должна была войти в сборник « Ночи на Волге », задуманный автором во время поездки по России в 1855 году, организованной Морским министерством. Правда, Островский затем изменил своё решение и не объединил, как предполагал вначале, цикл «волжских» пьес общим заглавием. «Гроза» вышла отдельной книгой в 1859 году. За время работы над ней пьеса претерпела большие изменения - драматург ввел ряд новых действующих лиц, но главное - он изменил свой первоначальный замысел и решил написать не комедию, а драму. Однако сила социального конфликта в «Грозе» настолько велика, что о пьесе можно говорить даже не как о драме, а как о трагедии - жанр пьесы определить однозначно.
Пьеса написана на социально-бытовую тему: для неё характерны особое внимание автора к изображению деталей быта, стремление предельно точно передать атмосферу города Калинова, его «жестокие нравы». Вымышленный город описан подробно, многосторонне. Немаловажную роль играет пейзажный зачин, но здесь сразу же видно противоречие: калиновцы не понимают красоты окружающей их природы. Картины ночного гуляния по бульвару, песни, живописная природа, рассказы Катерины о детстве - это поэзия калиновского мира, которая сталкивается с повседневной жестокостью жителей, рассказами о «бедности нагольной». О прошлом калиновцы сохранили лишь смутные предания, новости из большого мира им приносит странница Феклуша. Такое внимание автора к деталям быта персонажей позволяет назвать пьесу «Гроза» драмой.
Ещё одна черта, характерная для драмы и присутствующая в пьесе, - наличие цепочки внутрисемейных конфликтов. Конфликт невестки и свекрови из бытового перерастает в социальный. Свойственное драме выражение конфликта в поступках и словах героев ярче всего показано в монологах и диалогах действующих лиц. Так, о жизни Катерины до замужества мы узнаём из её разговора с Варварой: Катерина жила, «ни об чём не тужила», словно « птичка на воле». Ничего не известно о первой встрече Катерины и Бориса, о том, как зародилась их любовь. В своей статье Н. А. Добролюбов считал недостаточное «развитие страсти» существенным упущением, говорил о том, что именно поэтому «борьба страсти и дома» для нас обозначается «не вполне ясно и сильно». Но этот факт противоречит законам драмы.
Своеобразие жанра « Грозы» проявляется и в том, что, несмотря на общий мрачный, трагический колорит, в пьесе есть и комические, сатирические сцены: нелепые анекдотично-невежественные рассказы Феклуши о салтанах, о землях, где все люди «с пёсьими головами»; разговор Дикого с Кулигиным о громоотводе. Образ Дикого в целом ироничен: его нежелание расставаться с деньгами («Кому своего добра не жалко?»), глупость, уверенность в безнаказанности («А кто ж мне запретит?»). После выхода «Грозы» А. Д. Галахов в отзыве о пьесе писал, что «действие и катастрофа трагически, хотя многие места и возбуждают смех».
Сам автор называл свою пьесу драмой. В то время, говоря о трагедийном жанре, привыкли иметь дело с сюжетами историческими, с главными героями, выдающимися не только по характеру, но и по положению, поставленными в исключительные жизненные ситуации. Можно предположить, что со стороны Островского назвать «Грозу» драмой было лишь данью традиции. Его новаторство заключалось в том, что он написал трагедию на жизненном, совершенно не свойственном трагедийному жанру материале.
Трагедия «Грозы» раскрывается конфликтом со средой не только главной героини, но и других действующих лиц. Так, трагична участь Тихона, являющегося безвольной игрушкой в руках властно-деспотичной матери. Н. А. Добролюбов писал, что «горе» Тихона в его нерешительности. Если жить тошно, что же ему мешает броситься в Волгу? Тихон совершенно ничего не может сделать, даже и того, «в чём признает своё благо и спасение». Трагично по своей безысходности положение Кулигина, мечтающего о счастье народа, но обречённого подчиняться воле грубого самодура - Дикого, и чинить мелкую домашнюю утварь, зарабатывая лишь «на хлеб насущный » « честным трудом ».
Особенностью трагедии является наличие героя, выдающегося по своим духовным качествам, по словам В. Г. Белинского, «человека высшей природы», по мнению Н. Г. Чернышевского, человека «с великим, а не мелочным характером». Катерина отличается от «тёмного царства» Калинова своей нравственностью и силой воли. Её душа постоянно тянется к красоте, сны её полны сказочных видений. Кажется, что и Бориса она полюбила не реального, а созданного в её воображении. Катерина вполне могла бы приспособиться к морали города и дальше обманывать своего мужа, но «обманывать-то... не умеет, скрыть-то ничего не может», честность не позволяет Катерине дальше притворяться перед мужем. Как человек глубоко верующий, Катерина должна была обладать огромным мужеством, чтобы победить не только страх перед физическим концом, но и страх «перед Судией» за грех самоубийства. Духовная сила Катерины, «...её стремление к свободе, смешанное с религиозными предрассудками, создают трагедию» (В. И. Немирович-Данченко).
Особенностью трагедийного жанра является физическая гибель главного героя. Таким образом, Катерина, по мнению В. Г. Белинского, «настоящая трагическая героиня». Судьбу Катерины определило столкновение двух исторических эпох. Не только её беда в том, что она заканчивает жизнь самоубийством, - это трагедия общества. Ей необходимо было освободиться от тяжкого гнёта, от страха, тяготящего душу. Трагичен и общий колорит пьесы с её мрачностью, с ежесекундным ощущением надвигающейся грозы: грозы социальной, общественной и грозы как явления природы.
Ещё одна характерная черта трагедийного жанра заключается в очищающем воздействии на зрителей, которое возбуждает в них благородные, возвышенные стремления. Так и в «Грозе», как сказал Н. А. Добролюбов, «есть даже что-то освежающее и ободряющее». При наличии несомненного трагического конфликта пьеса проникнута оптимизмом. Смерть Катерины свидетельствует о неприятии « тёмного царства», о сопротивлении, о росте сил, призванных прийти на смену кабанихам и диким. Пусть ещё робко, но уже начинается протест.
Жанровое своеобразие «Грозы» заключается в том, что является первой русской трагедией, написанной на социально-бытовом материале. Это трагедия не одной только Катерины, это трагедия всего русского общества, находящегося на переломном этапе своего развития, живущего в преддверии значительных перемен.

Жанровое своеобразие пр-ий Островского

Пьесы разных жанров созданы О.:

· «сцены» и «картины» из моск.жизни («Тяжелые дни», «Праздничный сон до обеда»)

· Драм.хроники («Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский»)

· Ист.пьеса («Комик 18 столетия»)

· «весенняя сказка» «Снегурочка» - одно из поэтичнейших пр-ий драматургии

· Драмы («Гроза», «Бесприданница»)

· Комедии («Доходное место» - обличение взяточничества и казнокрадства, царившие при самодержавно-крепостническом строе, «Лес», «Волки и овцы» - воспроизведение помещичьей и дворянской жизни, «Таланты и поклонники» - изобр-е провинциальной актерской жизни)

Ни один драматург не оставил столько пьес, так полно изобр-щих самые различные слои

В Московитянский период всё комедии пишет. Смешные. В «Современнике» уже появляется несмешная комедия «Доходное место». Затем – «Не сошлись характерами» - уже комедией не названо, а названо «картина из московской жизни».

Трилогия о Бальзаминове – тоже «картины из московской жизни».

«Грозу» тоже комедией хотел назвать, но передумал, назвал «драмой в пяти действиях». Островский доблестно рушил последний оплот классицистической иерархичности.

Островский Александр Николаевич (1823-1886) - крупнейший русский драматург. Родился в Москве, в семье чиновника, ставшего позднее частнопрактикующим ходатаем по гражданским делам. Новый этап в творчестве Островского начала 50-х годов. В 1850 году редакторы славянофильского журнала «Москвитянин» М. П. Погодин и С. П. Шевырев, спасая пошатнувшийся авторитет своего издания, приглашают к сотрудничеству целую группу молодых литераторов. При «Москвитянине» образуется «молодая редакция», душою которой оказывается Островский. Само существование такого кружка - вызов казенному, удручающему однообразию «подмороженной» русской жизни эпохи николаевского царствования. Члены «молодой редакции» видели в купеческом сословии все движущееся многообразие русской жизни - от торгующего крестьянина до крупного столичного дельца, напоминающего иностранного негоцианта. Но в 1853, отказываясь от «жесткого» взгляда на русскую жизнь, пишет Погодину: «Пусть лучше русский человек радуется, видя себя на сцене, чем тоскует. Исправители найдутся и без нас». Последовали комедии: «Не в свои сани не садись» (1852), «Бедность не порок» (1853), «Не так живи, как хочется» (1854). В пьесе «Бедность не порок» ощутима тенденция идеализации старых традиций семьи и быта. Однако изображение патриархальных отношений в этой комедии сложно и неоднозначно. Старое в ней трактуется и как проявление вечных, непреходящих форм жизни в современности, и как воплощение силы косной инертности, «стреноживающей» человека. Новое - как выражение закономерного процесса развития, без которого немыслима жизнь, и как комическое «подражание моде», поверхностное усвоение внешних сторон культуры чужой социальной среды, чужих обычаев. Все эти разнородные проявления стабильности и подвижности жизни сосуществуют, борются и взаимодействуют в пьесе. Динамика их соотношений составляет основу драматического движения в ней. Ею фоном является старинное обрядовое праздничное гулянье, своего рода фольклорное действо, которое разыгрывается на святках целым народом, условно отбрасывающим «обязательные» в современен обществе отношения, для того чтобы принять участие в традиционной игре. Посещение богатого дома толпой ряженых, в которой нельзя отличить знакомого от чужого, бедного от знатного и власть имущего, - один из «актов» старинной самодеятельной игры-комедии, в основе которой лежат народные идеально-утопические представления. Это свойство народно-карнавальных праздников вполне выражается в том изображении святочного веселья, которое дано в комедии «Бедность не порок». Когда герой комедии, богатый купец Гордей Торцов, игнорирует условность «игры» и обращается с ряжеными так, как он привык обращаться с простыми людьми в будни, то это не только нарушение традиций, но и оскорбление этического идеала, породившего самую традицию. В пьесе «Бедность не порок» (1854) вновь во всей яркости и характерности возникало изображение самодурства - явления, открытого, хотя еще не названного по имени, в комедии «Свои люди…», и ставилась проблема соотношения исторического прогресса и традиций национального быта. Вместе с тем художественные средства, при помощи которых писатель выражал свое отношение к этим общественным вопросам, заметно изменились. Островский разрабатывал все новые и новые формы драматического действия, открывая путь для обогащения стиля реалистическою спектакля.

Введение

«Вишневый сад» (1903) - последняя пьеса А.П. Чехова. К моменту ее написания Чехов был уже известным драматургом, автором таких пьес, как «Чайка», «Дядя Ваня», «Три сестры». Еще при жизни писателя М. Горький назвал его пьесы «новым родом драматического искусства».

Пьеса, задуманная Чеховым в 1901 году, была написана, напечатана и поставлена на сцене Московского Художественного театра спустя три года после рождения замысла. В письме к В. И. Немировичу-Данченко драматург писал: «… вышла у меня не драма, а комедия, местами даже фарс». Но, как и с предыдущими пьесами Чехова, постановщики и зрители прежде всего расслышали драматическое звучание, а великий режиссер К.С. Станиславский даже убеждал автора, что тот ошибся, не понял собственный замысел: «Это не комедия, не фарс, как вы писали, это трагедия, какой бы исход к лучшей жизни вы не открывали в последнем акте». Чехов раздражался и в одном из писем негодовал из-за того, что его пьесу называют драмой. И подводил печальный итог: «Сгубил мне пьесу Станиславский».

Таким образом, с «самого момента написания и по сей день продолжаются споры о жанре данного чеховского произведения»[Громов, 1989:53]. В «Большой школьной энциклопедии» 2001 года жанр определяют, к примеру, как психологическую драму. Решить жанровый вопрос достаточно трудно. И проблема актуальная для поклонников творчества Чехова в начале XX века актуальна и сейчас. К какому жанру следует отнести пьесу «Вишневый сад»? В чем заключается ее жанровое своеобразие.

Чтобы ответить на поставленные вопросы нам надо обратиться к теории литературы, а также к анализу исследуемого произведения.

Предмет нашей работы - жанровое своеобразие.

Объект нашей работы - пьеса А.П. Чехова «Вишневый сад»

Цель нашей работы - исследовать жанровые особенности пьесы А.П. Чехова «Вишневый сад».

Цель обусловила постановку следующих задач:

Дать определение жанра;

Охарактеризовать основные жанры драматургии.

Раскрыть идейное своеобразие пьес А. П. Чехова.

Исследовать пьесу «Вишневый сад» и попытаться определить ее жанр.

В данном исследовании мы применим описательный метод.

Структура работы. Данная работа состоит из введения, основной части (двух глав), заключения и списка использованной литературы.

Основные жанры драматургии

Определение жанра

Литературоведение, будучи одной из самых древних и «почтенных» областей искусствоведения, обладает высоким авторитетом и традиционно является неким «арсеналом» методов и исследовательских приёмов, теорий и подходов, на которые опираются, которые заимствуют и применяют другие, более молодые, области искусствоведения, например, киноведение. При прямом «переносе» из литературоведения в киноведение, например, драме должна соответствовать кинодрама, роману - кинороман, эпопее - киноэпопея и т. д. Однако уже на самых первых стадиях анализа проблемы жанров в кино видно, что такая классификация кинофильмов не является вполне удачной. И, даже если согласиться с тем, что в теории кино экстраполяции из области литературоведения неизбежны, остается не ясным, что заимствовать и каким именно образом переносить.

Именно поэтому нам представляется необходимым выявить основные идеи по поводу жанра, имеющиеся в литературоведении. Для этого рассмотрим, каковы имеющиеся там наиболее устоявшиеся представления о жанре. Даже при первом обращении к учению о литературных жанрах обнаруживается, что оно далеко от совершенства. Во-первых, сразу же можно заметить довольно резкие расхождения в значениях самого слова «жанр», причем расхождения столь значительные, что одни под жанром понимают род, а другие - вид литературы, третьи же используют все три термина как имеющие различные значения. Это, конечно, несовместимо со статусом научного термина.

«В современном литературоведении термин употребляется в различных значениях. Одни ученые в соответствии с этимологией слова называют так литературные роды: эпос, лирику и драму. Другие под этим термином подразумевают литературные виды, на которые делится род (роман, повесть, рассказ и т.д.)»[Калачева, Рощин, 1974:82] .

«Ключевые понятия «род», «вид» и «жанр» из-за этимологии французского слова genre, обозначающего одновременно и вид, и род, терминологически не стабильны; разные литературоведы трактуют их по-своему, иногда диаметрально противоположно» [Федотов, 2003:144]. И аналогичных цитат из литературоведческих работ можно было бы привести еще множество.

Во-вторых, деление литературы на роды производится не на едином основании, тем самым не выполняется одно из принципиальных требований к любой классификации. Например, в качестве критерия как будто выдвигается «объективность и субъективность представления мира», благодаря чему различаются эпос и лирика, а затем для определения жанра драмы возникает новый критерий, не работающий вначале, - «конфликт». «Деление литературы на роды можно проследить с самых древних эпох, оно вызвано необходимостью различного подхода к изображению основных форм проявления человеческой личности: объективно, во взаимодействии с другими людьми и событиями, во всей сложности жизненных процессов (эпос), субъективно в переживаниях и раздумья (лирика) и, наконец, в действии, в конфликте (драма)» [Калачева, Рощин, 1974:81].

В-третьих, выясняется, что внутри каждого рода деление на виды подчинено не единому критерию, а каждый раз - новому, то есть не соблюден важнейший критерий классификации - единство основания. «Принципы деления на виды в эпосе определяются главным образом характером изображения жизненного процесса, уровнем его сложности (предмет эпопеи - важное для всего народа событие, предмет рассказа- отдельный эпизод), в лирике - особенностями выражаемого чувства (торжество - гимн, печаль - элегия), в драме - характером отношения к изображаемому (возвышенность действий - трагедия, осмеяние - комедия)» [Хализев, 2005:56].

Далее, кроме этих двух основных значений слова «жанр», для обозначения жанровой принадлежности произведения широко употребляется и третье значение, реализуемое в словосочетании «жанровая форма»: «Но и виды еще не окончательные конкретные формы литературных произведений. Сохраняя всякий раз общие родовые признаки и структурные особенности вида, каждое литературное произведение несет в себе и своеобразные черты, диктуемые запросами жизни, особенностями материала и особенностями таланта писателя, т. е. он имеет неповторимую «жанровую форму»

И, наконец, ещё одним недостатком традиционного понимания жанра является расплывчатость критерия для определения жанра как такового: оказывается, что это - «единство содержания и формы при ведущей роли содержания» [Тынянов,1977:52]. Заметим, что сама данная формула восходит к гегелевской философии и в видоизмененной (материалистической) трактовке активно использовалась в марксисткой эстетике.

Как представляется, подобные просчеты при формировании понятия об одном из базовых литературных явлений, в результате чего оно не отвечает самым простым логическим требованиям, не может быть работающим, не может быть плодотворным. И другой вывод - в этом виде оно не может быть эффективно заимствованным, не может экстраполироваться на другие виды искусства.

Однако существует и совсем иной подход к жанрам, разрабатываемый в работах М. Бахтина и Ю. Тынянова, насыщенный множеством культурологических идей, построенный на иной методологической основе и, на наш взгляд, более адекватный сложности вопроса.

Учение Бахтина о жанрах обладает большим своеобразием. В нём можно выделить две взаимосвязанные части. Одна часть (условно) относится к связи стиля и жанра, вторая часть - собственно учение о жанре, в тесной взаимосвязи с анализом романа как особого жанра и его истории.

И именно здесь сказывается важнейшая характеристика его мышления - это связанность внутренних, на первый взгляд, чисто литературных проблем с культурологическими. Бахтин увязал не только жанр романа с особым, романным словом, но и возникновение последнего - с широчайшим социокультурным контекстом. Так, он пишет: «романное слово рождалось и развивалось не в узколитературном процессе борьбы направлений, стилей, отвлечённых мировоззрений, а в сложной многовековой борьбе культур и языков» [Бахтин, 1975:446].

Уже в самом начале своей научной деятельности Бахтин считал, что в центре философского анализа языка должно стать не что иное, как высказывание, так как именно в форме единичных конкретных высказываний (устных и письменных) осуществляется использование языка в социуме. Такие высказывания отражают специфические условия и цели каждой области человеческой деятельности, в которой мы пользуемся языком, не только своим содержанием и языковым стилем, то есть отбором словарных, фразеологических и грамматических средств, но прежде всего своим композиционным построением. Все эти три момента - тематическое содержание, стиль и композиционное построение - неразрывно связаны в высказывании и в равной степени определяются спецификой данной сферы общения. Хотя каждое высказывание индивидуально, неповторимо по форме, тем не менее существуют относительно устойчивые типы таких высказываний, которые Бахтин и называл речевыми жанрами.

Речевые жанры крайне разнородны -этим объяснял Бахтин большую трудность их общего изучения. Большое место в его учении о жанрах занимает введенное им представление о первичных и вторичных жанрах, с одной стороны, тесно друг с другом связанных, с другой же - различных. Первичные жанры - эти стихийно сложившиеся в повседневном использовании языка типы высказываний - разнообразные виды бытового диалога, бытовой рассказ, письмо, короткая военная команда и развёрнутый приказ и др. Вторичные (сложные) речевые жанры - романы, научные исследования разного рода, большие публицистические жанры и т.п. - складываются в условиях более сложного (и по преимуществу письменного), высокоразвитого культурного общения. В процессе своего формирования они вбирают в себя и перерабатывают первичные жанры, которые, входя в структуру вторичных, трансформируются и утрачивают непосредственное отношение к реальной действительности.

Проблема речевых жанров, по мнению Бахтина, имеет громадное значение для всех областей филологии, но особенно важна её роль для стилистики. Собственно, позиция Бахтина в том и состоит, что само определение стиля вообще и индивидуального стиля в частности требует более глубоко изучения как природы высказывания, так и речевых жанров.

Органичная, неразрывная связь стиля с жанром ясно раскрывается и на проблеме так называемых функциональных стилей. По существу, согласно Бахтину, функциональные стили есть не что иное, как жанровые стили определенных сфер человеческой деятельности и общения. В каждой сфере бытуют свои жанры, отвечающие специфическим условиям данной сферы; этим жанрам и соответствуют определённые стили. Определённая функция (научная, техническая, публицистическая, деловая, бытовая) и определённые, специфические для каждой сферы условия речевого общения порождают определённые жанры, то есть относительно устойчивые тематические, композиционные и стилистические типы высказываний. Стиль неразрывно связан с определёнными тематическими единствами и - что особенно важно - с определёнными композиционными единствами: с определёнными типами построения целого, типами его завершения, типами отношения говорящего к другим участникам речевого общения (к слушателям или читателям, партнёрам, к чужой речи и т.п.).

Быть может, главный «урок» этой части концепции Бахтина, это связанность жанра, с одной стороны, и стиля, языка - с другой. На том, что стиль (язык) и жанр образуют системное единство, настаивал и Тынянов. Так, в частности, он писал: «Уже нельзя более говорить о произведении как о "совокупности» известных сторон его: сюжета, стиля и т.д. Эти абстракции давно отошли: сюжет, стиль и т.д. находятся во взаимодействии... (7, С. 227).

Историчность - еще одна важнейшая черта мышления Бахтина и Тынянова. И она полностью реализована в их работах. Не случайно, что для анализа романа Бахтин вводит понятие «хронотопа» как представление времени и пространства в художественно обработанном виде, внутри феноменов искусства: «Существенную связь временных и пространственных отношений, художественно освоенных в литературе, мы будем называть хронотопом

А Тынянову удалось проследить, как выхваченный из истории литературы момент, с его определенной системой соотношения жанров, разрушается... для того чтобы тут же образовать новое, на тот момент вполне устойчивое единство.

Произведение, настаивает он, не существует как нечто отдельное, оно входит в систему литературы, соотносится с ней по стилю и жанру.

Жанр как система может колебаться. Он возникает (из выпадов и зачатков других систем) и спадает, обращаясь в рудименты других систем. «В эпоху разложения какого-нибудь жанра - он из центра перемещается в периферию, а на его место из мелочей литературы, из ее задворков и низин вплывает в центр новое явление» [Тынянов, 1977: 142-143].

Большой интерес представляют также наблюдения Тынянова касательно иерархии жанров в данном историко-культурном контексте. Он остро ощущал, что жанры расположены не на плоскости, а образуют сложную пирамиду ценностных предпочтений, в которой и складываются их непростые взаимоотношения.

А ценности, как известно, формируются в культуре. Так, сознание ценности жанра оды, о котором говорит Тынянов, конечно же, связано с представлением о социальном предназначении литературы - воспевать власть.

Поэтому ода и является наиболее удобной формой, в которой литература может осуществлять свое предназначение.