Почему в его произведениях так много желтого, кто лишил его уха и, наконец, кем он был убит – об этом и другом до сих пор спорят потомки.
30 марта исполнилось бы 165 лет со дня рождения гениального живописца, оставившего после себя множество тайн. Над ними и сегодня ломают копья биографы, историки, искусствоведы, ученые. Так кем же был Винсент Ван Гог (Винсент Виллем ван Гог): провидцем, самоубийцей, больным на всю голову алкоголиком?
Не поделили ухо
Биографы и историки выясняют до сих, кто же в 1888 году отсек мочку уха Ван Гогу – он сам себе бритвой, в припадке безумия, или это сделал французский импрессионист Поль Гоген.
В то время они работали в одной мастерской. Постоянно ссорились, но Винсент все терпел, не желая терять друга Поля. Есть версия, к которой все больше склоняются исследователи, что именно Гоген фехтовальной шпагой, в пылу ссоры, отсек кусочек уха Ван Гогу. В качестве доказательства было найдено письмо, в котором пострадавший утверждает, что будет молчать и просит об этом же того, кто его изувечил.
Интересные факты биографии Ван Гога: отрезанное ухо. На фото: Автопортрет с отрезанным ухом (1889). Источник: wikipedia
Тайна «Звездной ночи»
Одну из самых своих знаменитых картин художник написал в 1889 году. Правда, посчитал ее не самой удачной своей работой: «Может быть, она покажет другим, как изображать ночные эффекты лучше, чем это получилось у меня».
Зря на себя Ванг Гог наговаривал. В 2004 году ученые с помощью космического телескопа «Хаббл» наблюдали за вихрями пыли и газа вокруг звезды, и увиденное им очень напомнило «Звездную ночь». Получается, живописец сумел четко изобразить турбулентность с ее вихрями и образованием облаков за полвека до описания этого явления.
Интересные факты биографии Ван Гога: предсказание турбулентности. На фото: «Звездная ночь». Источник: wikipedia
Помешательство под контролем
Чем только не «награждали» нидерландского художника-постимпрессиониста ученые. Одни считали, что он страдал эпилепсией, другие приписывали ему острое поражение мозга, болезнь Меньера , маниакально-депрессивный синдром, шизофрению.
Якобы Винсент впадал в жуткие состояния, когда его преследовали кошмарные галлюцинации, тоска, звон в ушах. Мужчина ел свои краски, пил скипидар и как загнанный зверь метался по комнате. Правда, по его словам, во время таких состояний он видел свои будущие полотна. Возможно, все эти действия вводили его в некий рабочий транс, когда он творил свои шедевры. Как отмечают некоторые специалисты, Ван Гог имел аналитический склад ума, он методично продумывал каждое свое действие и целенаправленно его исполнял.
Интересные факты биографии Ван Гога: художник обладал аналитическим складом ума и не был склонным к безумствам. На фото: «Прогулка заключенных» (1890). Источник: wikipedia
Желтый мир
Ван Гог был помешал на желтом цвете: желтые дома, желтые пшеничные колосья, желтые подсолнухи, желтые люди, желтая земля, желтые автопортреты. И этому есть сразу несколько объяснений.
Известно, что художник имел пристрастие к абсенту, в котором содержалось в большой концентрации сильное галлюциногенное вещество туйон. Исследователь Пол Вульф из Калифорнийского университета предположил, что он повышает работоспособность, но меняет восприятие цвета. «Отравленный» туйоном все видит в желтых тонах. Либо на палитру художника оказало влияние травянистое растение дигиталис (наперстянка-ред.), которое использовалось для лечения эпилепсии. Побочный эффект лекарства – нарушение цветовосприятия.
Интересные факты о жизни Ван Гога: расстроенное цветовосприятие. На фото: «Подсолнухи» (1888).
Золотилось солнце на востоке, за туманной синью далеких лесов, за белой снежной низменностью, на которую глядел с невысокого горного берега древний русский город. Был канун Рождества, бодрое утро с легким морозом и инеем.
Только что пришел петроградский поезд: в гору, по наезженному снегу, от железнодорожной станции, тянулись извозчики, с седоками и без седоков.
В старой большой гостинице на просторной площади, против старых торговых рядов, было тихо и пусто, прибрано к празднику. Гостей не ждали. Но вот к крыльцу подъехал господин в пенсне, с изумленными глазами, в черном бархатном берете, из-под которого падали зеленоватые кудри, и в длинной дохе блестящего каштанового меха.
Рыжий бородач на козлах притворно крякал, желая показать, что он промерз, что следует набавить ему. Седок не обратил на него внимания, предоставив расплатиться с ним гостинице.
Ведите меня в самый светлый номер, - громко сказал он, торжественым шагом следуя по широкому коридору за молодым коридорным, несшим его дорогой заграничный чемодан. - Я художник, - сказал он, - но на этот раз мне не нужна комната на север. Отнюдь нет!
Коридорный распахнул дверь в номер первый, самый почетный, состоявший из прихожей и двух обширных комнат, где окна были, однако, невелики и очень глубоки, по причине толстых стен. В комнатах было тепло, уютно и спокойно, янтарно от солнца, смягченного инеем на нижних стеклах. Осторожно опустив чемодан на ковер посередине приемной, коридорный, молодой малый с умными веселыми глазами, остановился в ожидании паспорта и приказаний. Художник, ростом невысокий, юношески легкий вопреки своему возрасту, в берете и бархатной куртке, прошелся из угла в угол и, сронив движением бровей пенсне, потер белыми, точно алебастровыми руками свое бледное! измученное лицо. Потом странно посмотрел на слугу невидящим взором очень близорукого и рассеянного человека.
Двадцать четвертое декабря тысяча девятьсот шестнадцатого года! - сказал он. - Эту дату ты должен запомнить!
Слушаю-сь, - ответил коридорный.
Художник вынул из бокового кармана куртки золотые часы, мельком, прищурив один глаз, взглянул на них.
Ровно половина десятого, - продолжал он, снова устраивая на носу свои стекла. - Я у цели своего паломничества. Слава в вышних богу и на земле мир, в человецех благоволение! Паспорт я тебе дам, не беспокойся, но сейчас мне не до паспорта. У меня нет ни одной свободной минуты. Сейчас я спешу в город, чтобы вернуться ровно в одиннадцать. Я должен завершить дело всей моей жизни. Мой молодой друг, - сказал он, протягивая к коридорному руку и показывая ему два обручальных кольца, из которых одно, на мизинце, было женское, - это кольцо - предсмертный завет!
Так точно, - ответил коридорный.
И я этот завет исполню! - грозно сказал художник. - Я напишу бессмертную вещь! И я подарю ее - тебе.
Покорнейше благодарим, - ответил коридорный.
Но, любезный, дело в том, что я не взял с собой ни холста, ни красок, - провезти их из-за этой чудовищной войны было совершенно невозможно. Я надеюсь достать их здесь. Я наконец воплощу все то, что сводило меня с ума целых два года, а потом так дивно преобразилось в Стокгольме!
Говоря и отчеканивая слова, художник в упор смотрел через пенсне на своего собеседника.
Весь мир должен узнать и понять это откровение, эту благую весть! - воскликнул он, театрально взмахнув рукой. - Слышишь? Весь мир! Все!
Хорошо-с, - ответил коридорный. - Я доложу хозяину.
В мире, мой друг, нет праздника выше Рождества.
Нет таинства, равного рождению человека. Последний миг кровавого, старого мира! Рождается новый человек!
На улице совсем ободнялось, стало совсем солнечно. Иней на телеграфных проволоках рисовался по голубому небу нежно и сизо и уже крошился, осыпался. На площади толпился целый лес густых темно-зеленых елок. У мясных лавок стояли мерзлые белые туши голых свиней с глубокими разрезами на толстых загривках, висели серые рябчики, ощипанные гуси, индейки, жирные и застывшие. Прохожие, переговариваясь, спешили, извозчики стегали лохматых лошадей, подреза визжали.
Узнаю тебя, Русь! - громко говорил художник, шагая по площади и глядя на туго подпоясанных, толсто одетых бодрых торговцев и торговок, покрикивающих возле своих лотков с самодельными деревянными игрушками и большими белыми пряниками в виде коней, петухов и рыб.
Он подозвал свободного извозчика и велел ехать ему на главную улицу.
Только живее, к одиннадцати я должен быть дома за работой, - сказал он, садясь в холодные санки, кладя на колени себе тяжелую, каляную полость.
Извозчик мотнул шапкой и быстро понес его на своем сытом меринке по блестящей, накатанной дороге.
Живее, живее! - повторил художник. В двенадцать самый полный свет солнца. - Да, - сказал он, оглядываясь, - места знакомые, но основательно забытые! Как называется эта пьяцца?
Чего изволите? - спросил извозчик.
Я тебя спрашиваю, как называется эта площадь? - крикнул художник, внезапно впадая в ярость. - Стой, негодяй! Зачем ты привез меня к часовне? Я боюсь церквей и часовен! Стой! Ты знаешь, что один финн привез меня к кладбищу, и я тотчас же написал письма к королю и к папе, и он был приговорен к смертной казни! Вези назад!
Извозчик осадил разбежавшуюся лошадь и взглянул на седока с недоумением:
Куда же прикажете? Вы сказали, на главную улицу…
Я сказал тебе - в художественный магазин!
Вы бы лучше, барин, другого наняли, мы не понимаем.
Ну и убирайся к черту! Вот тебе твои сребреники!
