Завоевание Константинополя в 1204 г. в результате Четвертого крестового похода стало последним значительным результатом движения крестоносцев. Идея священной войны исчерпала себя, однако папство продолжало призывать христиан к захвату Иерусалима. В самой уродливой форме фанатизм простого народа выразился в детском крестовом походе 1212 г.
Возникновение идеи детского крестового похода
Успехи мусульман на Востоке значительно охладили воинственный пыл крестоносцев. Призывы папы Римского находили отклик только среди крестьянства. Возникла безумная идея, что победа может быть достигнута только невинными безоружными детьми, потому что настоящим воинам мешает груз накопленных грехов.
Рис. 1. Гравюра Г. Доре.
Кратко о детском крестовом походе свидетельствует история движений во Франции и Германии.
Французский крестовый поход детей
В мае 1212 г. в аббатство Сен-Дени (Париж) пришел 12-летний пастух Этьен. Он заявил, что является божьим посланником и должен возглавить крестовый поход детей. Католическое духовенство воспользовалось мальчиком в своих целях. Этьену была оказана помощь. Он начал вести проповеди среди крестьян и совершать “чудеса”.
Появилось множество подражателей Этьена. Крестьянские дети не старше 12 лет собирались вокруг нового проповедника. В г. Вандоме за месяц собралось около 30 тыс. детей.
ТОП-4 статьи которые читают вместе с этой
Дети быстро добрались до Марселя. Здесь их согласились переправить по морю судовладельцы. Во время плавания разыгралась буря. Два корабля с детьми затонуло возле Сардинии. Оставшиеся пять привезли детей в Египет, где их продали в рабство.
Торговцев детьми впоследствии казнили, но сам факт использования детского фанатизма был чудовищным.
Рис. 2. Макет корабля крестоносцев.
Добравшиеся до Марселя дети были крайне удивлены тем, что море не расступилось перед “святым воинством”.
Немецкий крестовый поход детей
Подобно Этьену во Франции, в Германии также появился проповедующий ребенок. Десятилетний Никлас вместе с отцом проповедовал идею крестового похода в нижнерейнских областях.
Проповеди Никласа имели большой успех. За короткий срок в Кельне собралось около 20 тыс. детей. Армия юных рыцарей креста двинулась на юг. При переходе через Альпы две трети детей погибло от голода.
Возле Рима часть крестоносцев повернула обратно, остальные направились к порту Бриндизи. Только вмешательство местного епископа оградило детей от рук работорговцев.
На обратном пути немецкие юные крестоносцы практически все погибли от голода и болезней.
Папа Иннокентий III никак не осудил этот безумную затею. Он предоставил выжившим детям “отсрочку” до совершеннолетия, после чего они должны были выполнить свой святой обет.
Итог детского крестового похода
Французский и немецкий детские крестовые походы часто объединяют в одно движение, так как они имеют схожие черты :
- фанатичная вера детей в свою святую миссию, поддерживаемая духовенством;
- католичество не оказало детям никакой поддержки, кроме духовного напутствия;
- доверчивостью детей воспользовались (или только попытались) работорговцы;
- трагический итог (бессмысленная гибель тысяч детей).
Результаты детских походов были следующие:
- разочарование в религиозном смысле движения крестоносцев;
- усилившиеся со стороны папы Римского призывы к новому крестовому походу с целью отмщения за гибель детей.
Крестовый поход детей - принятое в историографии название народного движения года, достаточно быстро обросшего легендами.
«Случилось то сразу после Пасхи. Еще не дождались мы Троицы, как тысячи отроков тронулись в путь, покидая кров свой. Иные из них едва на свет появились и минул им только шестой год. Другим же впору было выбирать себе невесту, они же выбрали подвиг и славу во Христе. Заботы, им порученные, они позабыли. Те оставляли плуг, коим недавно взрывали землю; те выпускали из рук тачку, их тяготившую; те покидали овец, рядом с которыми сражались против волков, и думали о других супостатах, магометанской ересью сильных… Родители, братья и сестры, друзья упорно уговаривали их, но твердость подвижников была неколебима. Возложив на себя крест и сплотившись под свои знамёна, они двинулись на Иерусалим… Весь мир называл их безумцами, но они шли вперед».
25 июля 1212 года воители Христа прибыли в Шпейер . Местный хронист сделал такую запись: «И случилось великое паломничество, шли мужи и девы, юноши и старцы, и все это были простолюдины».
Обработка сюжета в художественной литературе
- «Крестовый поход детей» () - книга новелл французского писателя Марселя Швоба (рус.пер. ); книгой интересовался Борхес , он написал к ней предисловие (см.: ).
- «Крестовый поход детей» - стихотворение Мартинуса Нейхофа .
- «Крестовый поход детей» () - драма румынского писателя и философа Лучиана Благи .
- «Врата рая» () - роман Ежи Анджеевского о крестовом походе детей, экранизирован Анджеем Вайдой ()
- «Крестоносец в джинсах» () нидерландской писательницы Теа Бекман рассказывает, как современный подросток, участвуя в испытаниях машины времени , оказывается в гуще детского крестового похода. В 2006 году по книге был снят фильм .
- «Крестовый поход детей» () - песня Стинга .
- Крестовый поход детей - сюжетная основа фильма Франклина Дж.Шаффнера Львиное сердце ().
Реминисценции
- «Бойня №5, или Крестовый поход детей » () - роман американского писателя Курта Воннегута , рассказывающий о бомбардировке авиацией союзнических войск Дрездена в 1945 году.
Wikimedia Foundation . 2010 .
Смотреть что такое "Детский крестовый поход" в других словарях:
Детский крестовый поход - ♦ (ENG Children s Crusade) (1212) содержащий много легендарного рассказ, описывающий марш детей из Франции и Западной Германии после четвертого крестового похода (1202 1204) в целях освобождения Иерусалима …
Крестовые походы 1 й крестовый поход Крестьянский крестовый поход Германский крестовый пох … Википедия
Children"s Crusade - Детский крестовый поход … Вестминстерский словарь теологических терминов
Витраж XIII века с изображением Крысолова. Рисунок барона Августина фон Мёрсперга (1595) … Википедия
У этого термина существуют и другие значения, см. Крестоносец в джинсах (фильм). Крестоносец в джинсах Kruistocht in spijkerbroek … Википедия
- «Мамаша» Джонс Мэри Харрис Джонс (англ. Mary Harris Jones, более известная как Мамаша Джонс … Википедия
- «Мамаша» Джонс Мэри Харрис Джонс, более известная как Мамаша Джонс (1 августа 1837 30 ноября 1930) выдающийся профсоюзный и общественный деятель, активист объединения Индустриальные рабочие мира. Содержание 1 Биография … Википедия
- «Мамаша» Джонс Мэри Харрис Джонс, более известная как Мамаша Джонс (1 августа 1837 30 ноября 1930) выдающийся профсоюзный и общественный деятель, активист объединения Индустриальные рабочие мира. Содержание 1 Биография … Википедия
Идейные вдохновители
Скрупулезно точных свидетельств современников о походе детей не сохранилось. Потому история обросла множеством мифов, домыслов и легенд. Однако точно известно, что инициатором такого предприятия являются Стефан из Клуа и Николас из Кельна. Оба были мальчиками-пастухами.
Крестовый поход детей организовали два мальчика-пастуха
Первый рассказывал, что ему явился сам Иисус, повелевший передать некое письмо королю Франции Филиппу II, чтобы тот помог детям в организации похода. По другой версии, Стефан случайно встретился с одним из безымянных монахов, выдавший себя за бога. Он то и увлек детский разум божественными проповедями, повелел освободить Иерусалим от «неверных» и вернуть его христианам и вручив ту же рукопись.
Сначала Стефан путался в словах, однако шаг за шагом мальчик совершенствовался
Пастух начал так горячо проповедовать, что многие подростки и даже взрослые люди стали следовать за ним по всей Франции. Вскоре молодой оратор смог добраться и до королевского двора Филиппа II. Король заинтересовался идеей устроить крестовый поход детей, потому что он искал расположения у римского папы Иннокентия III в войне с Англией. Но Рим долго хранил молчание, и европейский монарх отказался от этого намерения.
Дети были уверены, что море расступится перед ними
Тем не менее, Стефан не остановился, и вскоре большое шествие подростков с хоругвями двинулось из Вандома к Марселю. Дети искренне верили, что море расступится перед ними и откроет путь ко Гробу Господня.
Несмотря на уговоры родителей, дети верно следовали за Стефаном и Николасом
Тяжелый путь через Альпы
В мае того же года некий Николас организовал свой поход из Кельна. Их путь лежал через труднопроходимые Альпы. Около тридцати тысяч подростков двинулось в сторону гор, однако лишь семь смогло выбраться оттуда живыми. Даже для армии из взрослых людей проделать путь через эти горы было непросто. К тому же дело усугублялось сложными перевалами и переходами. Дети оделись слишком легко, не подготовили достаточных запасов провизии, и потому многие замерзли и умерли от голода в этой местности.
Почти все кёльнские дети-крестоносцы замерзли в горах
Но и в итальянских землях их встретили отнюдь не радостно. У итальянцев в памяти еще были свежи разорительные походы Фридриха Барбароссы после предыдущего крестового похода. И немецкие дети, претерпевая утраты и лишения, с трудом добралось до прибрежной Генуи.
Итальянские города были очень удобны для крестоносцев
Дети-крестоносцы нисколько не полагали, что море после многочисленных молитв не расступится перед ними. Тогда многие участники осели в торговом городе, а другие отправились вниз по Аппенинскому полуострову к резиденции папы римского, чтобы получить от него всесильную поддержку и покровительство. В Риме детям удалось добиться аудиенции, на которой Иннокентий, к огорчению Николаса, настоятельно рекомендовал повернуть юным крестоносцам домой. Обратный переход через Альпы оказался еще тяжелее: очень немногие вернулись в германские княжества. Дошедшие свидетельства касательно судьбы Николаса рознятся: одни утверждают, что он умер на обратном пути, а другие, что он исчез уже после посещения Генуи. Таким образом, никто из немецких детей- крестоносцев не добрался до Святой земли.
И от Вандома до Марселя
Как уже было отмечено ранее, Стефан из Клуа возглавил крестовый поход из города Вандом. Несмотря на то, что им помогал орден францисканцев и на то, что суровые Альпы оказались в стороне от их маршрута, судьба французских детей сложилась не менее трагично. И в прибрежном Марселе, куда они дошли от начального пункта, море не открыло пути крестоносцам. Потому подросткам пришлось прибегнуть к помощи неких Гуго Ферреруса и Гийомо Поркуса — двух местных купцов, предложивших доставить их в Святую землю на своих кораблях. Известно, что дети погрузились на семь кораблей, каждый из которых мог вместить по семьсот человек в каждом. После этого во Франции детей никто никогда не видел.
Не менее 50 средневековых хроник упоминают крестовый поход детей
Некоторое время спустя в Европе появился монах, утверждавший, что он сопровождал детей всю дорогу. По его словам, всех участников похода обманули: их привезли не в Палестину, а к берегам Алжира, где их потом угнали в рабство. Вполне возможно, что марсельские купцы заранее сговорились с местными работорговцами. И не исключено, что кто-то из юных крестоносцев все же добрался до стен Иерусалима, но уже не с мечом в руках, а в кандалах.
Крестовый поход детей 1212 года закончился полным провалом. Он очень впечатлил потомков и современников и нашел отражение в искусстве. Об этом событии снято несколько фильмов, а Курт Воннегут, описывая пережитую им бомбардировку Дрездена, назвал книгу «Бойня номер пять или крестовый поход детей».
В 1212 году состоялся так называемый Крестовый поход детей, экспедиция под предводительством юного провидца по имени Стефан, который вдохнул во французских и немецких детей веру в то, что с его помощью, как бедные и преданные слуги Господа, они смогут вернуть христианству Иерусалим. Дети отправились на юг Европы, но многие из них не достигли даже берегов Средиземного моря, а погибли в пути. Некоторые историки считают, что Крестовый поход детей был провокацией, устроенной работорговцами с целью продать участников похода в рабство.
В мае 1212 года, когда немецкое народное войско прошло через Кёльн , в его рядах насчитывалось около двадцати пяти тысяч детей и подростков, направляющихся вИталию , чтобы оттуда морем достигнутьПалестины . В хроникахXIII века более пятидесяти раз упоминается этот поход, который получил название «крестового похода детей».
Крестоносцы сели в Марселе на корабли и частью погибли от бури, частью же, как говорят, детей продали в Египет в рабство. Подобное движение охватило и Германию, где мальчик Николай собрал толпу детей тысяч в 20. Большая часть их погибла или рассеялась по дороге (особенно много погибло их в Альпах), но некоторые дошли до Бриндизи, откуда должны были вернуться; большая часть их также погибла. Между тем на новый призыв Иннокентия III отозвались английский король Иоанн, венгерский Андрей и, наконец, Фридрих II Гогенштауфен, принявший крест в июле 1215 года. Начало крестового Похода назначено было на 1 июня 1217 года.
Пятый крестовый поход (1217-1221)
Дело Иннокентия III (ум. в июле1216 года ) продолжалГонорий III . ХотяФридрих II отложил поход, аИоанн Английский умер, всё-таки в1217 году в Святую землю отправились значительные отряды крестоносцев, сАндреем Венгерским , герцогомЛеопольдом VI Австрийским иОттоном Меранским во главе; это был 5-й крестовый поход. Военные действия шли вяло, и в1218 году король Андрей вернулся домой. Вскоре в Святую землю прибыли новые отряды крестоносцев, под предводительством Георга Видского иВильгельма Голландского (на пути часть их помогала христианам в борьбе смаврами вПортугалии ). Крестоносцы решили напасть наЕгипет , который был в то время главным центром мусульманского могущества в Передней Азии. Сыналь-Адиля ,аль-Камиль (аль-Адиль умер в 1218 году), предложил чрезвычайно выгодный мир: он соглашался даже на возвращение Иерусалима христианам. Это предложение было отвергнуто крестоносцами. В ноябре1219 года , после более чем годовой осады, крестоносцы взялиДамиетту . Удаление из лагеря крестоносцев Леопольда и короляИоанна Бриеннского отчасти было возмещено прибытием в ЕгипетЛюдовика Баварского с немцами. Часть крестоносцев, убежденная папским легатом Пелагием, двинулась кМансуре , но поход окончился полной неудачей, и крестоносцы заключили в1221 году с аль-Камилем мир, по которому получили свободное отступление, но обязались очистить Дамьетту и вообще Египет. Между тем наИзабелле , дочериМарии Иоланты и Иоанна Бриеннского, женился Фридрих II Гогенштауфен. Он обязался перед папой начать крестовый поход.
Шестой крестовый поход (1228-1229)
Фридрих в августе 1227 года действительно отправил в Сирию флот с герцогом Генрихом Лимбургским во главе; в сентябре он отплыл и сам, но должен был вскоре вернуться на берег, вследствие серьёзной болезни. Принявший участие в этом крестовом Походе ландграф Людвиг Тюрингенский умер почти тотчас после высадки в Отранто . ПапаГригорий IX не принял в уважение объяснений Фридриха и произнес над ним отлучение за то, что он не исполнил в назначенный срок своего обета. Началась крайне вредная для интересов Святой земли борьба между императором и папой. В июне 1228 года Фридрих наконец отплыл в Сирию (6-й крестовый поход), но это не примирило с ним папу: Григорий говорил, что Фридрих (все ещё отлученный) едет в Святую землю не как крестоносец, а как пират. В Святой земле Фридрих восстановил укрепления Иоппии и в феврале 1229 года заключил договор с Алькамилом: султан уступил ему Иерусалим, Вифлеем, Назарет и некоторые другие места, за что император обязался помогать Алькамилу против его врагов. В марте 1229 года Фридрих вступил в Иерусалим, а в мае отплыл из Святой земли. После удаления Фридриха его враги стали стремиться к ослаблению власти Гогенштауфенов как на Кипре, бывшем со времен императора Генриха VI леном империи, так и в Сирии. Эти раздоры очень невыгодно отражались на ходе борьбы христиан с мусульманами. Облегчение крестоносцам принесли лишь раздоры наследников Алькамила, умершего в 1238 году.
Осенью 1239 года в Акру прибыли Тибо Наваррский, герцог Гуго Бургундский, граф Петр Бретанский, Амальрих Монфортский и другие. И теперь крестоносцы действовали несогласно и опрометчиво и потерпели поражение; Амальрих был взят в плен. Иерусалим снова попал на некоторое время в руки одного эйюбидского владетеля. Союз крестоносцев с эмиром Измаилом Дамасским привел к войне их с египтянами, которые разбили их при Аскалоне. После этого многие крестоносцы покинули Святую землю. Прибывшему в Святую землю в 1240 году графу Ричарду Корнваллийскому (брат английского короля Генриха III) удалось заключить выгодный мир с Эйюбом (Мелик-Салик-Эйюб) египетским. Между тем раздоры среди христиан продолжались; бароны, враждебные Гогенштауфенам передали власть над иерусалимским королевством Алисе Кипрской, тогда как законным королем был сын Фридриха II, Конрад. После смерти Алисы власть перешла к её сыну, Генриху Кипрскому. Новый союз христиан с мусульманскими врагами Эйюба привел к тому, что Эйюб призвал к себе на помощь турок-хорезмийцев, которые взяли в сентябре 1244 года незадолго перед тем возвращенный христианам Иерусалим и страшно опустошили его. С тех пор святой город был навсегда потерян для крестоносцев. После нового поражения христиан и их союзников Эйюб взял Дамаск и Аскалон. Антиохийцы и армяне должны были в то же время обязаться платить дань монголам. На Западе крестоносное рвение остывало, вследствие неудачного исхода последних Походов и вследствие образа действия пап, которые тратили на борьбу с Гогенштауфенами деньги, собранные на крестовые Походы, и заявляли, что помощью Святому Престолу против императора можно освободиться от данного раньше обета идти в Святую землю. Впрочем, проповедь крестового Похода в Палестину продолжалась по-прежнему и привела к 7-му крестовому походу. Прежде других крест принялЛюдовик IX Французский: во время опасной болезни он дал обет идти в Святую землю. С ним пошли его братья Роберт, Альфонс и Карл, герцог Гуго Бургундский, гр. Вильгельм Фландрский, гр. Петр Бретанский, сенешаль шампанский Иоанн Жуанвиль (известный историк этого похода) и многие другие.
Зачем ворошить старую историю попытки освобождения Иерусалима от турок, да еще неправославную? Что она нам даст сегодняшним жителям большого города? Какую духовную пользу мы от нее получим? Давайте сначала мы Вам эту удивительную историю просто перескажем, добавим только, что в последующей статье пойдет речь о тяжелом наследии римо-католической мистики, которая, собственно, и стала отправной точкой для крестового похода детей.
Начало
Сегодня доподлинно уже не узнать настоящую причину, что вывела тысячи детей на европейские дороги и направила в землю обетованную, был ли этот великий исход в результате мнимого видения юному Этьену или он был инспирирован католическим синклитом, или в его основании лежали какие-то совершенно прагматичные цели, например, работорговцев, главное для нас в другом: дети откликнулись и пошли из родного дома за сотни километров в чаянии Града Небесного.
Крестовый поход детей
В 1212 году состоялся так называемый Крестовый поход детей, экспедиция под предводительством юных провидцев Стефана (по другой исторической хронике его звали Этьен) и Николаса (провидцев числом было намного больше), которые вдохнули во французских и немецких детей веру в то, что с помощью детского крестового похода, как невинные, бедные и преданные слуги Господа, они смогут вернуть христианству Иерусалим. Дети отправились на юг Европы, но многие из них не достигли даже берегов Средиземного моря.
Начало
В начале XIII в. в Европе распространилось убеждение, что только безгрешные дети способны освободить Святую землю. Пламенные речи проповедников, оплакивавших захват «неверными» Гроба Господня, нашли широкий отклик среди детей и подростков, в основном из крестьянских семей Северной Франции и Прирейнской Германии. Религиозный пыл подростков подогревали родители и приходские священники. В строгом смысле слова детский крестовый поход не был крестовым, ибо католическая церковь с самого начала отказала ему в своей поддержке Папа и высшее духовенство противодействовали предприятию, но пресечь его не смогли.
Хроника подробно рассказывает: «В один из теплых майских дней 1212 г. Стефан повстречался с монахом-пилигримом, идущим из Палестины и попросившим подаяния. Он подал ему косок хлеба. Монах принял подаяние и стал рассказывать о заморских чудесах и подвигах. Стефан зачарованно слушал. Вдруг монах прервал свой рассказ, а потом неожиданно обронил, что он Иисус Христос. Все дальнейшее было для мальчика как во сне (или же сном для него была эта встреча). Монах- «Христос» велел мальчику стать во главе небывалого крестового похода - детского, ибо «от уст младенцев исходит сила на врага».
Дескать, нет нужды ни в мечах, ни в доспехах - для покорения мусульман, будет достаточно безгрешности детей и божьего слова в их устах.
Затем Стефан принял из рук монаха свиток - письмо к королю Франции. После чего монах быстро ушел прочь.
Стефан не мог более оставаться пастухом. Дух Божий призвал его на подвиг. Запыхавшись, мальчик примчался домой и десятки раз пересказывал случившееся с ним родителям и соседям, которые тщетно вглядывались (ибо были неграмотными) в слова загадочного свитка. Ни насмешки, ни подзатыльники не охладили рвения Стефана. Назавтра он собрал котомку, взял посох и направился в Сен-Дени - в аббатство святого Дениса, патрона Франции. Мальчик верно рассудил, что собирать добровольцев для детского похода надо в месте наибольшего стечения паломников.
И вот - раннее утро. Щуплый мальчик с котомкой и посохом на пустынной дороге. И никто не предвидел трагического будущего. Вряд ли стоит называть Стефана юродивым, как это делают светские исследователи. Он мог быть просто крайне впечатлительным, доверчивым мальчиком, сметливым и речистым, с большим воображением. Но похоже одно совершенно ясно: ему надоело пасти коз.
По пути Стефан задерживался в городах и деревеньках, где своими речами собирал десятки и сотни людей.
От многочисленных повторов он перестал робеть и путаться в словах. В Сен-Дени пришел уже опытный маленький оратор. Аббатство, расположенное в девяти километрах от Парижа, притягивало многотысячные толпы паломников. Стефана там приняли отлично: святость места располагала к ожиданию чуда - и вот оно: ребенок-златоуст.
Пастушонок бойко пересказывал все, что слышал от пилигримов, ловко вышибал слезу у толп, которые и пришли-то за тем, чтобы умиляться и плакать! «Спаси, Господи, страдающих в плену!» Стефан указывал на мощи святого Дионисия, хранимые среди злата и драгоценных каменьев, чтимые толпами христиан. А затем вопрошал: такова ли судьба гроба самого господа, вседневно оскверняемого неверными?
Стефан проповедовал перед взрослыми. Но в толпе были сотни детей, которых тогда частенько брали с собой старшие, направляясь к святым местам.
С горячей верой слушали нового чудотворца дети. Он взывал к их тайным мечтам: о ратных подвигах, о путешествиях, о славе, о служении господу, о свободе от родительской опеки. А как это льстило честолюбию подростков! Ведь Господь избрал своим орудием не грешных и алчных взрослых, а их - детей! Как это похоже на появление сегодняшних многочисленных молодежных субкультур: готов, панков, хипстеров, эмо, скинхедов, фриков, скейтеров и так далее!
Паломники расходились по городам и весям Франции. Взрослые очень скоро забыли о Стефане. Зато дети взахлеб рассказывали всюду о ровеснике - чудотворце и ораторе, поражая воображение соседских детей и давая друг другу страшные клятвы помочь Стефану. И вот уже игры в рыцарей и оруженосцев заброшены, французские ребятишки начали опасную игру в христово воинство. Дети Бретани, Нормандии и Аквитании, Оверни и Гаскони, пока взрослые всех этих областей ссорились и воевали друг с другом, стали объединяться вокруг идеи, выше и чище которой не было в XIII в.
Как только Стефан объявил местом сбора Вандом, туда стали сходиться сотни подростков. С ними были немногочисленные взрослые: монахи и священники, городская и деревенская беднота, присоединившаяся к детям «не для Иисуса, а ради хлеба куса». Были с детьми и лжестарцы, прельщенные собственными подвигами. Но разве дети могли их отличить от истинных?
Но куда же смотрели власти и, главное, родители?
Все ждали, что дети «перебесятся» и успокоятся. А простой народ верил, что Божья воля позволит детям без оружия и кровопролития обратить мусульман в христиан и, таким образом, освободить из рук неверных «Гроб Господень».
К тому же папа заявил громогласно: «Эти дети служат укором нам, взрослым: пока мы спим, они с радостью выступают за святую землю». Иннокентий III все еще надеялся с помощью детей разбудить энтузиазм взрослых.
Из далекого Рима он не мог видеть исступленных ребячьих лиц и, вероятно, не сознавал, что уже утратил контроль над ситуацией и не может остановить детский поход. Охвативший детей массовый психоз, искусно подогреваемый духовными проходимцами всех мастей, теперь уже невозможно было сдержать.
Король пытался прекратить это безумие, приказал возвратить детей домой, но это не помогло. Часть их последовала приказу, но большинство не обратило на него внимания. К Стефану, который уже путешествовал на колеснице, увешанной коврами и окруженной телохранителями, пристали не только священники, ремесленники и крестьяне, но также воры и преступники, «вставшие на путь истинный».
Примерно в начале июля толпы детей и подростков отправились в путь. На вопрос, куда они собрались, они отвечали: «К Богу». Им хотелось без всяких мирских средств- без денег, без организации, без князей и королей- достичь того, что не удалось их более могущественным предшественникам: отвоевать Гроб Господень и сохранить его.
Когда отряды с пением, знаменами, крестами бодро и торжественно проходили через города и деревни, направляясь в Вандом, только замки и крепкие дубовые двери могли удержать сына или дочь дома. Восторженные толпы зевак бурно приветствовали отряды детворы, чем еще больше подогревали ее энтузиазм и честолюбие. Словно чума прошлась по стране, унося тысячи детей.
Наконец некоторые священники поняли всю опасность данной затеи. Они стали останавливать отряды, где могли - уговаривали детей разойтись по домам, уверяли, что мысль о детском походе - это происки дьявола. Но ребята были непреклонны, тем более что во всех крупных городах их встречали и благословляли папские эмиссары, правда только в первые месяцы похода. А разумных священников немедленно объявляли вероотступниками. И многие из этих священников-«вероотступников» сознательно отправились вместе с обреченными на неминуемую гибель детьми, желая сохранить жизнь и рассудок хотя бы немногим из них, жертвуя собой и своим положением.
Это была не просто эпидемия — это оказалась настоящая пандемия. И вскоре весть о героическом мальчике-златоусте прочно обосновалась и на берегах Рейна. Закона парности событий во времена Средневековья никто не отменял — в Германии тут же объявился собственный провидец по имени Николас.
Хронисты оказались к нему не более почтительны, чем к его французскому единомышленнику, — они дружно рассказывают о том, что «пророком» его сделал родной отец, называя последнего «пройдошливым дурнем», ибо он был тайным работорговцем.
И вот уже толпа жадно внимает юному оратору, трибуной для которого служили то большие придорожные камни, то бочки посреди площадей. «Пройдем по морю, как посуху. Обратим неверных словом Божьим, да примут они святой закон Христа!»
У собора установили драгоценную раку для пожертвований. Тысячи паломников спешили в Кельн, это священное место, где хранились мощи «Трех королей Востока» — волхвов, принесших дары младенцу-Христу. Когда-то их отбил у миланцев Фридрих I Барбаросса…
И вот уже немецкие дети маршируют вместе со своими французскими ровесниками, правда по разным дорогам.
Правда, Фридрих II, в отличие от Филиппа-Августа, отказался поддерживать немецких крестоходцев и запретил их продвижение по стране. Однако запретный плод, как известно, сладок. И дети продолжали стекаться в Кельн.
Не то чтобы все происходило в обстановке строжайшей секретности — попробуйте утаить от всевидящего взора императора тысячи ребят, большинству из которых и ночевать-то приходилось прямо в полях вокруг города! Но ореол тайны все же витал в воздухе.
Юные германцы жаждали не только освобождения Святой земли — но и мести за тех, кто пал в кровавых походах.
Как планировалось свершить эту месть без оружия — на этот вопрос не смог бы ответить даже сам папа римский, в отличие от императора, поддерживавший рвение своих юных чад… А их собралось не менее 20 тысяч, среди которых было куда больше отпрысков благородных фамилий, чем в отрядах Этьена из Франции. На то она и Германия — воевать здесь любили и умели с детства, а баронов в стране было «несть числа».
Да и майорат, при котором наследство целиком и полностью доставалось старшему сыну, буквально толкал младших в поход в надежде на улучшение судьбы. Именно поэтому в армии Николаса можно было редко встретить бойца старше 12 — а добрую треть и вовсе составляли 7-летние малыши. Пройдет всего пара дней, и они начнут уставать, а потом отставать — и навсегда оставаться в придорожных селениях. А те, кто все же продолжит путь, десятками перемрут от голода и болезней…Но сейчас труба звала их в поход.
Из описания хронистов:
«Кельнцы высыпали на городские стены. Тысячи одинаково одетых детей выстроены колоннами в поле. Над серым морем колышатся деревянные кресты, знамена, вымпелы. Сотни взрослых — кто в сутанах, кто в лохмотьях — кажутся пленниками детского воинства. Николас, командиры отрядов, часть детей из знатных родов поедут в повозках, окруженных оруженосцами. Но многие малолетние аристократы с котомками и посохами стоят бок о бок с последними из своих холопов. Отрыдали и отпрощались матери детей из отдаленных городов и селений. Пришел черед прощаться и рыдать кельнским матерям — их дети составляют едва ли не половину участников похода. …Дети затянули гимн во славу Христа собственного сочинения, увы, не сохраненный для нас историей. Строй шевельнулся, дрогнул — и двинулся вперед под восторженные клики толпы, причитания матерей и ропот здравомыслящих людей. Проходит час — и детское воинство скрывается за холмами. Только тысячеголосое пение еще доносится издалека. Кельнцы расходятся — гордые: они вот снарядили своих детей в путь, а франки еще копаются!»
Неподалеку от Кельна воинство Николаса разбилось на две огромные колонны. Одну возглавил Николас, другую — мальчик, чьего имени хроники не сберегли. Колонна Николаса двигалась на юг коротким путем: по Лотарингии вдоль Рейна, по западу Швабии и через французскую Бургундию. Вторая колонна добиралась до Средиземного моря по длинному маршруту — через Франконию и Швабию.
Тем и другим путь в Италию заграждали Альпы. Разумнее было бы идти равниной в Марсель, но туда намеревались направиться французские дети, да и Италия казалась ближе к Палестине, чем бургундский Марсель.
Вот, например, одно из упоминаний о крестовом походе детей в одной немецкой хронике:
«Случилось то сразу после Пасхи. Еще не дождались мы Троицы, как тысячи отроков тронулись в путь, покидая кров свой. Иные из них едва на свет появились и минул им только шестой год. Другим же впору было выбирать себе невесту, они же выбрали подвиг и славу во Христе. Заботы, им порученные, они позабыли.
Те оставляли плуг, коим недавно взрывали землю; те выпускали из рук тачку, их тяготившую; те покидали овец, рядом с которыми сражались против волков, и думали о других супостатах, магометанской ересью сильных… Родители, братья и сестры, друзья упорно уговаривали их, но твердость подвижников была неколебима.
Возложив на себя крест и сплотившись под свои знамёна, они двинулись на Иерусалим… Весь мир называл их безумцами, но они шли вперед»
(Жорж Дюби «Европа в Средние Века»)
Отряды растянулись на многие километры. Оба маршрута пролегали через полудикие края. Тамошний люд, немногочисленный даже по тем временам, жался к немногим крепостям. Дикие звери выходили на дороги из лесов. Чащи кишели разбойниками. Дети десятками тонули при переправах через речки. В таких условиях целые группы убегали обратно домой. Но ряды детского «воинства» тут же восполнялись ребятами из придорожных селений. Романтичные слухи о детях Божьих далеко забегали вперед. Слава опережала участников похода. Но не во всех городах их кормили и оставляли ночевать хотя бы даже на улицах. Порой гнали прочь, справедливо оберегая своих детей от духовной «заразы». Ребятам случалось оставаться без подаяния и день, и два. Съестное из котомок слабых быстро перекочевывало в желудки тех, кто посильнее и постарше. Воровство в отрядах процветало. Дисциплина в отрядах изо дня в день падала. В путь отправлялись рано утром. В самую жару делали привал в тени деревьев. Пока шли — пели немудрящие гимны вроде этого, чудом сохранившегося: «Прекрасны поля, еще прекраснее леса, одетые в летний наряд. Но Христос прекраснее, Христос чище, и натруженные сердца поют ему хвалу».
Помните ли вы знаменитую картину Василия Сурикова «Переход Суворова через Альпы»?
Десятки солдат с выражением ужаса на лицах скользят вниз по заснеженному отвесному склону, под которым — бездна, готовая стать для героев полотна огромной братской могилой… За несколько веков до суворовских «орлов» такой же страшный переход совершили германские дети. Только, в отличие от «бравых ребятушек», у них вообще не было ни теплой одежды, ни еды.
Лишь каждый третий, поднявшийся в горы, спустился в долину.
Италия встретила детей благоуханием цветов, буйством зелени, теплым сиянием солнца и — лютой ненавистью.
Ведь через Альпы перешли «германские змееныши», дети тех, кто вместе с Фридрихом Барбароссой заставлял эту благословенную землю корчиться от боли… Незваных гостей здесь готовы были не приласкать и накормить — а побить камнями, как приблудных щенков. Милостыню подавали редко, питались лишь тем, что удастся стянуть в чьем-нибудь саду.
До Генуи дошли лишь три-четыре тысячи детей.
«…И вот в разгар полуденного зноя они увидели внизу море.
Справа, окаймленная холмами и отрогами гор, в широкой долине лежала Генуя, нежась в солнечном сиянии.
…Перед ними вырос один из богатейших и наиболее влиятельных торговых центров Европы, который в 1212 году превосходил своим могуществом и усиливавшуюся Венецию, и древнюю Пизу. Город контрастов: величественные соборы соседствовали здесь с грязными харчевнями, дворцы — с трущобами, свалками, навозными кучами, и все это рядом!
На улицах Генуи можно было повстречать выходцев из разных стран: датчан и арабов, славян и греков, ирландцев, болгар, сирийцев. Попадались там крестоносцы, отставшие от своего войска, разорившиеся торговцы и зажиточные купцы, толпы попрошаек и бродяг. Средоточие тайн, заговоров, убийств — и одновременно сокровищница произведений искусства, доставленных сюда из всех известных в ту пору частей света. Исполин, купавшийся в роскоши и плодивший бедность. Мощная крепость, ослабленная впоследствии раздорами собственных жителей. Город, которому суждено решить судьбу семи тысяч маленьких крестоносцев.
Позади домов открывалось Средиземное море. Сверкающее, необозримое, оно блистало в жарких солнечных лучах, так что глазам было больно смотреть и терялось за линией горизонта.
Дети застыли в безмолвном восторге. Никто больше не смотрел на огромный город внизу — они не могли оторвать взоров от моря, великолепного, лазурного и устрашающего моря. Пожалуй, никому из них не доводилось еще в своей жизни видеть моря, они не представляли себе, как оно выглядит. Действительность превзошла все ожидания.
Дети, открыв рты, воззрились на безграничную водную гладь. Еще немного, они спустятся к берегу, Николас возденет руки — и морская пучина расступится… Правда, теперь, когда они своими глазами увидели море, терявшееся где-то в необозримой дали, неясные сомнения закрались в душу. Неужели безбрежное море и впрямь отступит перед ними?
Волнами обтекая скалистые уступы, колонна детей спустилась к пустынному побережью. На отмели, затененной кронами сосен, вырос походный лагерь. Некоторые ребята попытались проникнуть в город, но по пути были остановлены стражей и отправлены восвояси. Генуэзцы твердо вознамерились не подпускать близко крестоносцев.
Впрочем, те не особенно огорчались. С вожделением всматривались они в морскую даль: там, за горизонтом, ждет их Иерусалим, белоснежное чудо, созданное детской фантазией…»
Отцы свободного города не отказали детям в их скромной просьбе — переночевать на улицах Генуи. Им даже разрешили остаться на неделю, а тем, кто пожелает, и навсегда: получить столько дармовой рабочей силы разом — редкая удача.
Однако юным крестоносцам сама мысль об этом показалась нелепой. Ведь назавтра их ожидал долгий путь сквозь море…
Утром детская «армия» выстроилась на берегу.
«Николас воздел руки:
— Молю тебя, Господи, сделай так, чтобы море отступило перед святым воинством, призванным освободить Иерусалим!
Тишина. Семь тысяч зрителей замерли, боясь вздохнуть. В простых, бесхитростных словах Николаса звучит неподдельная вера, которой проникнут весь облик предводителя крестоносцев, и эта вера завораживала ребят. Между тем на море ничего не происходило, все та же даль, без конца и начала.
— Расступись, непокорная стихия, расступись перед Божьим воинством и дай нам пройти. Господь желает этого!
Лазурная ширь, безбрежная, почти неподвижная, простиралась до самого горизонта, солнечные блики все так же скользили по волнам.
Николас рывком обернулся и воскликнул:
— Молитесь! Молитесь же!
Некоторые ребята попытались было опуститься на колени, но их со всех сторон зажимала толпа, остальные продолжали стоять неподвижно, даже не подумав молитвенно сложить руки и возвести глаза к небесам. В суровом молчании взирали они на своего предводителя.
— Молитесь! — звенел его отчаянный крик.
…Море не послушалось его, не снизошло к его мольбам и по-прежнему тихо плескалось у его ног. Море смеялось над ним» (из книги Теа Бекман) Таким бесславным концом и должен был завершиться романтический мистицизм, основанный на нездоровых молитвенных практиках католицизма. О них мы скоро напишем в отдельной статье.
Что ж — скупые сообщения хронистов дают самый широкий простор писательской фантазии. В том же, что произошло с детьми дальше, гораздо больше суровой прозы, нежели героической романтики.
Когда истек недельный срок, каждый из них сам решил, что делать дальше.
Кое-кто остался, воспользовавшись предложением генуэзских властей. Судя по всему, среди них был и Николас — в летописях есть лишь туманное упоминание о том, что он выжил и в 1219 году сражался при Дамьетте в Египте.
Сердобольные пизанцы, издавна соперничавшие с жителями Генуи, ласково встретили детей.
В какой-то степени они даже сотворили то самое чудо, которого все так ждали, — оснастили два корабля и отправили часть детей в Святую землю.
Увидеть Палестину довелось и французским ребятишкам из армии Этьена. Они вышли в поход, когда германские дети уже терпели адовы муки в горах. Их маршрут был куда проще: Тур, Лион, Марсель — за месяц преодолели 500 км.
Они достигли побережья Средиземного моря почти без потерь — но разочарование от встречи с ним оказалось неменьшим.
Их отчаяние тронуло богатейших купцов города. Летопись сохранила их имена — Гуго Ферреус и Уильям Поркус.
Хронист описывает, как к детскому лагерю подъехали два богато одетых всадника:
— О, вождь святого воинства! Мы тоже хотим послужить богоугодному делу! Возьми наши корабли, чтобы достичь желанной цели и выполнить свой обет…
Что оставалось мальчику? Разумеется, он согласился, тут же объяснив всем, что неверно понял знамение Божие — море не расступается перед ними, но покоряется им…
Увы, море оказалось куда менее приветливым, чем достопочтенные марсельцы. Из семи кораблей, на которых разместилось около пяти тысяч ребят, два попало в страшную бурю близ острова Святого Петра у юго-западной оконечности Сардинии.
Однако пять кораблей проскочили мимо скал. Куда унесли они несколько тысяч юных крестоносцев, никто не знал.
Собственно, никто об этом особенно и не думал. Даже матери не слишком-то печалились о своих канувших в Лету отпрысках — в те годы рождались и умирали легко, да и забот хватало.
Искать пропавших детей никому бы и в голову не пришло — тем более что на дворе шумели уже новые крестовые походы. Наконец-то был взят Иерусалим, и перед лицом этой радости все прошедшие потери казались тленом…
И вот, 20 лет спустя в Европе объявился таинственный монах.
Когда-то он отплыл из Марселя вместе с детьми — по счастливой случайности, на судне, которому все же удалось добраться до берега. Правда, оказалось оно не в Палестине, а в Алжире, где его тут же отконвоировали в порт.
Оказалось, что правоверные Ферреус и Поркус продали детей — точно так же, как был в свое время продан тот, кто вдохновил их на тяжкий поход. Что ж, купцы, они и в Африке купцы, и законы средневекового бизнеса были ненамного человечнее, чем в наши дни…
Часть детей тут же разобрали по богатым домам. Прочих отвезли на рынки Александрии. Больше всех повезло нескольким сотням монахов и священников, сопровождавших ребят: их купил султан Сафадин, который был просвещенным правителем.
Христиане жили в его каирском дворце и коротали дни переводами латинских манускриптов на арабский. А вечерами давали уроки султану и его приближенным. Несмотря на то что за городскую стену выходить было строжайше запрещено, их жизнь мало напоминала рабство…
Иное дело — плененные дети.
«Несколько сотен маленьких рабов отправили в Багдад, — рассказывает Константин Купченко. — А попасть в Багдад можно было только через Палестину… Да, дети ступили-таки на «Святую землю». Но в оковах или с веревками на шее.
Они видели величественные стены Иерусалима. Они прошли через Назарет, их босые ступни обжигали пески Галилеи… В Багдаде юных рабов распродали. Одна из хроник повествует, что багдадский халиф вздумал обратить их в ислам.
И хоть событие это описано по тогдашнему трафарету: их-де терзали, но ни один не предал родную веру, — рассказ мог быть правдивым. Мальчики, которые ради высокой цели прошли через столько страданий, вполне могли показать несгибаемую волю и умереть мучениками за веру. Таких было, согласно хроникам, 18. Халиф оставил свою затею и услал оставшихся в живых христианских фанатиков. В мусульманских землях малолетние крестоносцы умирали от болезней, от побоев или осваивались, учили язык, постепенно забывая родину и родных. Все они умерли в рабстве — из плена ни один не вернулся…»
Некоторые хронисты утверждают, что позже оба рабовладельца, перевозившие детей, попали в руки просвещенного императора Фридриха II, который приговорил преступников к повешению. Он же при заключении договора в 1229 г. с султаном Алькамилом, возможно, смог вернуть оставшихся в живых пилигримов на родину.
Состарившиеся матери внимали монаху без трепета. За два десятка лет они и как выглядели их дети, забыли!
И зачем он появился, к чему бередит былое? Для чего им знать, что в неволе до сих пор томятся около тысячи бывших крестоносцев? Заморье далеко, а море не перейти посуху…
«Всякое дело, начатое без должного испытания разумом и без опоры на мудрое обсуждение, никогда не приводит ни к чему благому» — так оценил итоги детского крестового похода безымянный хронист, но мы оценим его еще строже.
Смерть и рабство ожидали юных французов, печальная судьба была уготована и их немецким собратьям.
«И вот, когда эти безумные толпы вступили в земли Италии, они разбрелись в разные стороны и рассеялись по городам и весям, и многие из них попали в рабство к местным жителям. Некоторые, как говорят, добрались до моря и там, доверившись лукавым корабельщикам, дали увезти себя в другие заморские страны. Те же, кто продолжил поход, дойдя до Рима, обнаружили, что дальше идти им было невозможно, поскольку они не имели поддержки от каких-либо властей, и им пришлось наконец признать, что трата сил их была пустой и напрасной, хотя, впрочем, никто не мог снять с них обета совершить крестовый поход — от него были свободны лишь дети, не достигшие сознательного возраста, да старики, согбенные под тяжестью лет. Так, разочарованные и смущенные, пустились они в обратный путь. Привыкнув когда-то шагать из провинции в провинцию толпой, каждый в своей компании и не прекращая песнопений, они теперь возвращались в молчании, поодиночке, босоногие и голодные. Их подвергали всяческим унижениям, и не одна девушка была схвачена насильниками и лишена невинности».
Путь домой был ужасен. Собственно, в Германию отважились вернуться лишь немногие. Большинство просто брело неведомо куда, сотнями падая от голода, становясь жертвами рек и зверей, замерзая в Альпах. Те, кому удалось найти приют в итальянских семьях, могли почитать себя счастливцами. И все же некоторые отпрыски знатных семей осели в Италии — говорят, некоторые патрицианские роды ведут свое начало именно от тех германцев.
И все же их матерям повезло больше тех, кого милосердный архиепископ Бриндизи усадил на несколько утлых суденышек и отправил в Палестину. Но море в очередной раз отомстило детям, пытавшимся посягнуть на лавры Моисея. Корабли затонули, не успев скрыться за горизонтом.
А тела тех, кто потерпел крушение близ острова Святого Петра, выловили и погребли в братской могиле рыбаки. Позже на этом месте воздвигли церковь Новых Непорочных Младенцев. Рядом поселились 12 монахов. Три века сюда нескончаемым потоком шли на богомолье паломники, а потом церковь захирела.
Однако история, как известно, движется по спирали, и в начале XVIII века в монашеских кельях поселились те, кто бежал из мусульманского плена. Разбогатев на рыбной ловле и добыче кораллов, они выстроили на острове целый город. Но его 10 тысяч жителей и слыхом не слыхивали о том, что произошло здесь много лет назад. От церкви Новых Непорочных Младенцев остались к тому времени одни руины…
«Все они умерли в рабстве — из плена ни один не вернулся…»
