Отступление:
сказки о животных
лето
сказки онлайн бесплатно
Дочка каждый день ходила на могилку матери и постоянно была ко всем добра, и Бога не забывала. Пришла зима, прикрыла могилку снежным пологом, и чуть только снег растаял от весеннего солнца, отец сиротки женился на другой женщине.
Мачеха ввела в дом своих двух дочерей, белолицых и красивых с виду, но злых и бессердечных. Тогда наступила тяжелая година для бедной падчерицы. "Неужели эта дура будет у нас в комнатах сидеть! - заговорили мачехины дочки. - Кто хочет хлеба есть, тот поди-ка заработай его: прочь отсюда, судомойка!"
Они отняли у нее хорошие платья, напялили на нее старое серое платьишко и обули ее в деревянные башмаки. "Гляньте-ка на эту гордячку, как она вырядилась!" - заговорили они, стали смеяться и отвели бедняжку в кухню.
Там должна она была с утра до вечера нести на себе всю черную работу, вставать рано, до света, воду носить, огонь разводить, стряпать и мыть. Сверх того, названые сестрицы старались всякими способами ее огорчать, осмеивали ее, высыпали в золу горох и чечевицу, приготовленные для кушанья, так что бедная сиротинка должна была выбирать их из золы по зернышку.
Ввечеру, утомившись от работы, она не имела даже кровати, на которую могла бы лечь: она должна была рядом с очагом ложиться в золу и на ней спать. И так как она от золы была постоянно покрыта и пылью, и грязью, то злые сестры и назвали ее Замарашкой.
Случилось однажды, что отец собрался на ярмарку и спросил своих падчериц, чего им оттуда привезти? "Красивые наряды", - сказала одна из них. "Жемчуг и драгоценные камни", - сказала другая. "Ну, а тебе, Замарашечка, - спросил отец, - тебе что привезти?" - "Батюшка, привези ту веточку, которая на обратном пути прежде всех хлестнет тебя по шляпе; ту отломи и привези мне!"
Вот и закупил он своим двум падчерицам нарядные платья, жемчуг и драгоценные камни; а на обратном пути, в то время как он пробирался сквозь зеленую чащу кустов, ветка орешника хлестнула его так сильно, что и шапку с него сбила долой. Ту ветку он обломил и прихватил с собою.
Приехав домой, он отдал падчерицам то, что им было любо, а Замарашке - ветку орешника. Замарашка поблагодарила его, пошла на могилку матери, посадила над нею свою веточку и плакала так неутешно, что слезы ее обильно оросили эту ветку. И выросла веточка в целое деревцо.
Замарашка каждый день трижды ходила под это деревцо, плакала там и молилась, и каждый раз прилетала на то дерево и садилась беленькая птичка, и стоило только бедняжке высказать какое-нибудь желание, как уж птичка сейчас его выполняла и сбрасывала ей с деревца то, что она пожелает.
Случилось как-то, что король той страны затеял праздник, и праздник тот должен был продолжаться три дня; на этот праздник он задумал созвать всех красавиц со всего королевства, чтобы его сын мог себе выискать между ними невесту. Обе названые ее сестры, услышав, что и они тоже должны явиться на тот праздник, стали поласковее, призвали Замарашку и сказали: "Расчеши нам волосы, вычисти башмаки и закрепи на них пряжки - мы идем на праздник в королевский замок".
Замарашка повиновалась им, однако же заплакала, потому что и ей тоже хотелось идти вместе с сестрами и потанцевать; она даже попросила у мачехи, чтобы та ее отпустила на праздник. "Ты, Замарашка, - крикнула мачеха, - вся ты в грязи и в пыли и тоже на праздник собираешься! Нет на тебе ни платьишка, ни башмаков - и туда же танцевать лезешь!"
Когда Замарашка не стала более просить ее, то мачеха сказала ей: "Вот я тебе высыпала в золу полное блюдо чечевицы, и если ты через два часа сумеешь эту чечевицу из золы повыбрать, тогда, пожалуй, ступай вместе с сестрами на праздник!"
Бедная сиротка сошла по черной лестнице в сад и крикнула во весь голос: "Голубки-голубочки, милые дружочки, и вы все, пташечки поднебесные, слетайтесь сюда, помогите мне, бедной, собрать чечевички:
Те, что годны, в горшочек,
А негодны - в зобочек.
И слетелись на зов ее к окошку кухни сначала два белых голубка, а потом турманы мохноногие, а затем и целые стаи всяких пташечек поднебесных и опустились на золу. И стали голубки кивать головками и начали клевать: пик, пик, пик, пик; и другие тоже: пик, пик, пик, пик - и собрали все годные зерна в блюдо. И часу не прошло, как у них все было готово, и они улетели опять в то же окошко.
Принесла Замарашка блюдо к мачехе с радостью и думала, что вот и ей будет дозволено отправиться с сестрами на праздник.
Но мачеха сказала ей: "Нет, Замарашка, у тебя и платьев не припасено, и танцевать ты не можешь, над тобой только смеяться станут". Когда бедняжка стала плакать, мачеха сказала: "Вот если ты мне два блюда чечевицы в час времени из золы выберешь дочиста, тогда, пожалуй, пойдешь". А сама думала: "Где же ей это сделать?"
Но когда она высыпала ей два блюда чечевицы в золу, девушка вышла черным крыльцом в сад и крикнула: "Голубки-голубочки, милые дружочки, и вы все, пташки поднебесные, слетайтесь сюда, помогите мне, бедной, собрать чечевички:
Те, что годны, в горшочек,
А негодны - в зобочек.
И слетелись на зов ее к окошку кухни сначала два белых голубка, а потом турманы мохноногие, а затем и целые стаи всяких пташек поднебесных и опустились на золу. И стали голубки кивать головками и поклевывать: пик, пик, пик, пик; и другие тоже: пик, пик, пик, пик - и собрали все годные зерна в два блюда. И получаса не прошло, как у них все уже было готово, и все они опять улетели в окошко.
Понесла бедняжка оба блюда к мачехе и радовалась, что вот ей будет дозволено отправиться на праздник с сестрами. Но мачеха сказала ей: "Напрасно ты стараешься: ты не пойдешь с нами; у тебя и нарядов нет, и танцевать ты не умеешь; нам бы пришлось краснеть за тебя".
Повернулась к бедняжке спиной и поспешно удалилась со своими двумя горделивыми дочками.
Оставшись одна-одинешенька в доме. Замарашка пошла на могилу матери под ореховое деревцо и воскликнула:
Тогда птичка кинула ей серебряное "платье с золотом и туфельки, расшитые шелками и серебром.
Девушка поскорее оделась и поспешила на праздник. А названые сестры ее и мачеха, ничего об этом не зная, подумали, что это какая-нибудь чужая королевна - такой красавицей была она в своем платье, разукрашенном золотом. Замарашка им и в голову не пришла: они думали, что она сидит себе дома да выбирает чечевички из золы.
Сам королевич вышел красавице навстречу, взял ее за руку и все с ней танцевал. Да так и не захотел ни с кем больше танцевать, и руки ее из своей руки не выпустил, и когда подходил к ней кто-нибудь из мужчин, королевич говорил: "Я сам с ней хочу танцевать".
Так и проплясала она до самого вечера. А когда захотела домой вернуться, то королевич сказал ей: "Я пойду с тобою и провожу тебя". Ему смерть как хотелось посмотреть, чья она дочь и из какого дома родом. Но она от него ускользнула и взобралась на голубятню.
Обождал немного королевич, видит, отец Замарашки идет, и говорит ему: "Вот туда на голубятню взобралась одна красавица!" Отец подумал: "Уж не Замарашка ли?" - потребовал топор да багор и надвое рассек голубятню, а в ней никого не оказалось. А когда они домой вернулись, Замарашка по-прежнему лежала в своем грязном платьишке на золе, а около нее на трубе тускло горела маленькая масляная лампа.
Замарашка была проворна: она с одной стороны взобралась на голубятню, а с другой спустилась и мигом под орешиной очутилась; там скинула она свой богатый наряд, положила его на могилку, и птичка снова унесла этот наряд, а сама Замарашка опять напялила на себя серые лохмотья и села в кухне на кучу золы.
На другой день, когда праздник начался снова, и родители с назваными сестрицами опять ушли из дома, Замарашка пошла к орешине и сказала:
Встряхнись, встрепенись ты, мое деревцо,
Просыпь на меня злато-серебрецо.
И птичка сбросила ей платье, еще богаче, еще наряднее вчерашнего. И когда она в этом наряде явилась на празднество, все надивиться не могли ее красоте.
А королевич уж поджидал ее, взял ее тотчас за руку и танцевал только с ней одной. Когда другие мужчины подходили к ней, чтобы пригласить ее на танец, королевич говорил: "Я с ней танцую".
По наступлении вечера Замарашка надумала удалиться, а королевич пошел за нею следом и хотел посмотреть, в какой дом она войдет; но та юркнула в сторону и убежала в сад позади дома. В том саду росло прекрасное большое грушевое дерево, и на нем много было чудных груш; на него-то и взобралась Замарашка, словно белочка, и укрылась в ветвях его; а королевич даже и не знал, куда она подевалась.
Подождал он немного, пока подошел отец Замарашки, и сказал ему: "Вот тут одна красавица от меня ускользнула, и мне сдается, что она залезла на эту грушу".
Отец подумал: "Уж не Замарашка ли это?" - потребовал топор и срубил дерево; но на дереве никого не оказалось. И когда они все вернулись домой, увидели Замарашку, как и всегда, на ее куче золы.
Она проворна была: с одной стороны на дерево влезла, с другой стороны спрыгнула, вернула свой наряд птичке, что сидела на орешине, и опять напялила свои старые лохмотья.
На третий день, когда родители и названые сестры ушли из дома, Замарашка опять пошла на могилку матери и сказала деревцу:
Встряхнись, встрепенись ты, мое деревцо,
Просыпь на меня злато-серебрецо.
Тут птичка сбросила ей платье такое великолепное и так ослепительно блиставшее, что такого еще никто не видал; а к этому платью и туфли чистого золота.
Когда она явилась на празднество в этом наряде, все ей дивились, как чуду.
Королевич только с ней и танцевал, а если подходил к ней кто-нибудь другой, он говорил: "Я с ней танцую".
Когда наступил вечер, Замарашка хотела уйти, и королевич по-прежнему хотел идти за нею следом; но она так быстро от него ускользнула, что он не поспел за нею.
Однако же он заранее пустился на хитрость: велел вымазать всю лестницу смолою. Как сбегала Замарашка с лестницы, одна ее туфелька и пристала к ступеньке. Королевич туфельку поднял, и туфелька та была маленькая, хорошенькая и вся золотая.
На следующее утро пришел королевич с этой туфелькой к отцу Замарашки и сказал ему: "Моей супругой будет только та, которой этот золотой башмачок придется впору".
Услышав это, обрадовались обе названые сестрицы, потому что ноги у них были красивые.
Старшая пошла с башмачком в особую комнату и стала его примерять при матери. Стала примерять и видит: никак не влезает в башмак ее большой палец, потому что башмак ей мал. Вот мать и подала ей нож, и говорит: "Отрежь палец-то! Ведь коли будешь королевой, не придется тебе пешком ходить!"
Послушалась дочка матери, срезала палец, втиснула ногу в башмак, прикусила губу от боли и вышла к королевичу. Тот взял ее себе в невесты, посадил на коня и повез к себе домой.
Пришлось им проезжать мимо могилки; а на орешине сидят два голубка и воркуют:
Гули, гули, гулюшки,
Весь башмак-то в кровушке:
Это не твоя невеста.
Королевич глянул на ногу невесты и увидал, как кровь из башмачка текла.
Он тотчас повернул коня, вернул старшую дочку родителям и сказал, что это не настоящая его невеста: пусть, мол, другая сестра примерит башмачок.
Пошла эта сестра в особую комнату, и когда стала надевать башмачок, то пальцы-то у нее влезли в него, но пятка была слишком велика. Тогда мать подала ей нож и сказала: "Отруби кусок от пятки! Будешь королевой, не придется тебе больше пешком ходить!"
Дочь отрубила часть пятки, втиснула, кое-как ногу в башмачок, скрыла боль нестерпимую и вышла к королевичу. Тот ее, как невесту, посадил на своего коня и поехал с нею.
Но когда они проезжали мимо орешины, то сидели на ней два голубка и ворковали:
Гули, гули, гулюшки,
Весь башмак-то в кровушке:
Ножке, видно, нет в нем места!
Это не твоя невеста.
Посмотрел королевич невесте на ногу и увидал, как кровь текла из башмачка и закраснелся от нее белый чулочек.
Повернул он своего коня обратно и привез эту невесту к родителям в дом. "Эта тоже не настоящая! - сказал он. - Нет ли у вас еще одной дочки?" - "Нет, - сказал отец, - а вот только еще от моей первой, покойной, жены осталась этакая маленькая, дрянненькая Замарашечка - уж та-то, конечно, тебе не невеста".
Королевич захотел ее непременно видеть; но мачеха отвечала: "Да нет же, она такая грязная, что ее никак и показать не смеем".
А королевич все настаивал на своем, и должны были наконец позвать к нему Замарашку.
Та сначала вымыла чистенько лицо и руки, потом вышла и поклонилась королевичу, который подал ей золотой башмачок. Она тут же присела на скамеечку, скинула свой деревянный башмак и сунула ногу в туфельку, которая по ее ноге пришлась, как облитая, и как она поднялась со скамеечки и королевич глянул ей в лицо, то он тотчас узнал в ней ту красавицу, с которой танцевал, и воскликнул: "Вот она, настоящая-то невеста!"
Мачеха и обе названые сестры перепугались и побелели от досады; а королевич взял Замарашку к себе на коня и повез ее к себе в замок. Когда они проезжали мимо орешины, два белых голубка ворковали:
Гули, гули, гулюшки,
Нету больше кровушки:
Ножке в туфле полно места.
Вот она - твоя невеста!
И как это проворковали, так тотчас слетели с деревца и сели Замарашке на плечи: один на правое, другой на левое, да так и остались у нее на плечах.
Когда пришло время играть свадьбу, лукавые сестрицы тоже явились, хотели примазаться и как будто выказать участие к счастью Замарашки.
Вот свадебный поезд двинулся к церкви, и старшая из названых сестриц шла с правой стороны невесты, а младшая - с левой; и вдруг голубки у каждой из них выклевали по одному глазу.
На обратном пути из церкви старшая шла с левой, а младшая - с правой стороны невесты, и голубки опять выклевали каждой из них по одному глазу.
Так-то и были они наказаны слепотой на всю жизнь за их злобу и лукавство.
Случилось как-то, что жена одного богатого человека заболела, и когда она почувствовала, что ее конец близок, то подозвала к своей постели единственную дочку и сказала: «Милое дитя, будь всегда доброю и Бога не забывай, тогда он тебе будет помощник; а я с того света на тебя смотреть стану и всегда духом буду с тобою». Затем она закрыла глаза и почила.
Дочка каждый день ходила на могилку матери и постоянно была ко всем добра, и Бога не забывала. Пришла зима, прикрыла могилку снежным пологом, и чуть только снег растаял от весеннего солнца, отец сиротки женился на другой женщине.
Мачеха ввела в дом своих двух дочерей, белолицых и красивых с виду, но злых и бессердечных. Тогда наступила тяжелая година для бедной падчерицы. «Неужели эта дура будет у нас в комнатах сидеть! - заговорили мачехины дочки. - Кто хочет хлеба есть, тот поди-ка заработай его: прочь отсюда, судомойка!»
Они отняли у нее хорошие платья, напялили на нее старое серое платьишко и обули ее в деревянные башмаки. «Гляньте-ка на эту гордячку, как она вырядилась!» - заговорили они, стали смеяться и отвели бедняжку в кухню.
Там должна она была с утра до вечера нести на себе всю черную работу, вставать рано, до света, воду носить, огонь разводить, стряпать и мыть. Сверх того, названые сестрицы старались всякими способами ее огорчать, осмеивали ее, высыпали в золу горох и чечевицу, приготовленные для кушанья, так что бедная сиротинка должна была выбирать их из золы по зернышку.
Ввечеру, утомившись от работы, она не имела даже кровати, на которую могла бы лечь: она должна была рядом с очагом ложиться в золу и на ней спать. И так как она от золы была постоянно покрыта и пылью, и грязью, то злые сестры и назвали ее Замарашкой.
Случилось однажды, что отец собрался на ярмарку и спросил своих падчериц, чего им оттуда привезти? «Красивые наряды», - сказала одна из них. «Жемчуг и драгоценные камни», - сказала другая. «Ну, а тебе, Замарашечка, - спросил отец, - тебе что привезти?» - «Батюшка, привези ту веточку, которая на обратном пути прежде всех хлестнет тебя по шляпе; ту отломи и привези мне!»
Вот и закупил он своим двум падчерицам нарядные платья, жемчуг и драгоценные камни; а на обратном пути, в то время как он пробирался сквозь зеленую чащу кустов, ветка орешника хлестнула его так сильно, что и шапку с него сбила долой. Ту ветку он обломил и прихватил с собою.
Приехав домой, он отдал падчерицам то, что им было любо, а Замарашке - ветку орешника. Замарашка поблагодарила его, пошла на могилку матери, посадила над нею свою веточку и плакала так неутешно, что слезы ее обильно оросили эту ветку. И выросла веточка в целое деревцо.
Замарашка каждый день трижды ходила под это деревцо, плакала там и молилась, и каждый раз прилетала на то дерево и садилась беленькая птичка, и стоило только бедняжке высказать какое-нибудь желание, как уж птичка сейчас его выполняла и сбрасывала ей с деревца то, что она пожелает.
Случилось как-то, что король той страны затеял праздник, и праздник тот должен был продолжаться три дня; на этот праздник он задумал созвать всех красавиц со всего королевства, чтобы его сын мог себе выискать между ними невесту. Обе названые ее сестры, услышав, что и они тоже должны явиться на тот праздник, стали поласковее, призвали Замарашку и сказали: «Расчеши нам волосы, вычисти башмаки и закрепи на них пряжки - мы идем на праздник в королевский замок».
Замарашка повиновалась им, однако же заплакала, потому что и ей тоже хотелось идти вместе с сестрами и потанцевать; она даже попросила у мачехи, чтобы та ее отпустила на праздник. «Ты, Замарашка, - крикнула мачеха, - вся ты в грязи и в пыли и тоже на праздник собираешься! Нет на тебе ни платьишка, ни башмаков - и туда же танцевать лезешь!»
Когда Замарашка не стала более просить ее, то мачеха сказала ей: «Вот я тебе высыпала в золу полное блюдо чечевицы, и если ты через два часа сумеешь эту чечевицу из золы повыбрать, тогда, пожалуй, ступай вместе с сестрами на праздник!»
Бедная сиротка сошла по черной лестнице в сад и крикнула во весь голос: «Голубки-голубочки, милые дружочки, и вы все, пташечки поднебесные, слетайтесь сюда, помогите мне, бедной, собрать чечевички:
Те, что годны, в горшочек,
А негодны - в зобочек».
И слетелись на зов ее к окошку кухни сначала два белых голубка, а потом турманы мохноногие, а затем и целые стаи всяких пташечек поднебесных и опустились на золу. И стали голубки кивать головками и начали клевать: пик, пик, пик, пик; и другие тоже: пик, пик, пик, пик - и собрали все годные зерна в блюдо. И часу не прошло, как у них все было готово, и они улетели опять в то же окошко.
Принесла Замарашка блюдо к мачехе с радостью и думала, что вот и ей будет дозволено отправиться с сестрами на праздник.
Но мачеха сказала ей: «Нет, Замарашка, у тебя и платьев не припасено, и танцевать ты не можешь, над тобой только смеяться станут». Когда бедняжка стала плакать, мачеха сказала: «Вот если ты мне два блюда чечевицы в час времени из золы выберешь дочиста, тогда, пожалуй, пойдешь». А сама думала: «Где же ей это сделать?»
Но когда она высыпала ей два блюда чечевицы в золу, девушка вышла черным крыльцом в сад и крикнула: «Голубки-голубочки, милые дружочки, и вы все, пташки поднебесные, слетайтесь сюда, помогите мне, бедной, собрать чечевички:
Те, что годны, в горшочек,
А негодны - в зобочек».
И слетелись на зов ее к окошку кухни сначала два белых голубка, а потом турманы мохноногие, а затем и целые стаи всяких пташек поднебесных и опустились на золу. И стали голубки кивать головками и поклевывать: пик, пик, пик, пик; и другие тоже: пик, пик, пик, пик - и собрали все годные зерна в два блюда. И получаса не прошло, как у них все уже было готово, и все они опять улетели в окошко.
Понесла бедняжка оба блюда к мачехе и радовалась, что вот ей будет дозволено отправиться на праздник с сестрами. Но мачеха сказала ей: «Напрасно ты стараешься: ты не пойдешь с нами; у тебя и нарядов нет, и танцевать ты не умеешь; нам бы пришлось краснеть за тебя».
Повернулась к бедняжке спиной и поспешно удалилась со своими двумя горделивыми дочками.
Оставшись одна-одинешенька в доме. Замарашка пошла на могилу матери под ореховое деревцо и воскликнула:
Тогда птичка кинула ей серебряное платье с золотом и туфельки, расшитые шелками и серебром.
Девушка поскорее оделась и поспешила на праздник. А названые сестры ее и мачеха, ничего об этом не зная, подумали, что это какая-нибудь чужая королевна - такой красавицей была она в своем платье, разукрашенном золотом. Замарашка им и в голову не пришла: они думали, что она сидит себе дома да выбирает чечевички из золы.
Сам королевич вышел красавице навстречу, взял ее за руку и все с ней танцевал. Да так и не захотел ни с кем больше танцевать, и руки ее из своей руки не выпустил, и когда подходил к ней кто-нибудь из мужчин, королевич говорил: «Я сам с ней хочу танцевать».
Так и проплясала она до самого вечера. А когда захотела домой вернуться, то королевич сказал ей: «Я пойду с тобою и провожу тебя». Ему смерть как хотелось посмотреть, чья она дочь и из какого дома родом. Но она от него ускользнула и взобралась на голубятню.
Обождал немного королевич, видит, отец Замарашки идет, и говорит ему: «Вот туда на голубятню взобралась одна красавица!» Отец подумал: «Уж не Замарашка ли?» - потребовал топор да багор и надвое рассек голубятню, а в ней никого не оказалось. А когда они домой вернулись, Замарашка по-прежнему лежала в своем грязном платьишке на золе, а около нее на трубе тускло горела маленькая масляная лампа.
Замарашка была проворна: она с одной стороны взобралась на голубятню, а с другой спустилась и мигом под орешиной очутилась; там скинула она свой богатый наряд, положила его на могилку, и птичка снова унесла этот наряд, а сама Замарашка опять напялила на себя серые лохмотья и села в кухне на кучу золы.
На другой день, когда праздник начался снова, и родители с назваными сестрицами опять ушли из дома, Замарашка пошла к орешине и сказала:
Встряхнись, встрепенись ты, мое деревцо,
Просыпь на меня злато-серебрецо.
И птичка сбросила ей платье, еще богаче, еще наряднее вчерашнего. И когда она в этом наряде явилась на празднество, все надивиться не могли ее красоте.
А королевич уж поджидал ее, взял ее тотчас за руку и танцевал только с ней одной. Когда другие мужчины подходили к ней, чтобы пригласить ее на танец, королевич говорил: «Я с ней танцую».
По наступлении вечера Замарашка надумала удалиться, а королевич пошел за нею следом и хотел посмотреть, в какой дом она войдет; но та юркнула в сторону и убежала в сад позади дома. В том саду росло прекрасное большое грушевое дерево, и на нем много было чудных груш; на него-то и взобралась Замарашка, словно белочка, и укрылась в ветвях его; а королевич даже и не знал, куда она подевалась.
Подождал он немного, пока подошел отец Замарашки, и сказал ему: «Вот тут одна красавица от меня ускользнула, и мне сдается, что она залезла на эту грушу».
Отец подумал: «Уж не Замарашка ли это?» - потребовал топор и срубил дерево; но на дереве никого не оказалось. И когда они все вернулись домой, увидели Замарашку, как и всегда, на ее куче золы.
Она проворна была: с одной стороны на дерево влезла, с другой стороны спрыгнула, вернула свой наряд птичке, что сидела на орешине, и опять напялила свои старые лохмотья.
На третий день, когда родители и названые сестры ушли из дома, Замарашка опять пошла на могилку матери и сказала деревцу:
Встряхнись, встрепенись ты, мое деревцо,
Просыпь на меня злато-серебрецо.
Тут птичка сбросила ей платье такое великолепное и так ослепительно блиставшее, что такого еще никто не видал; а к этому платью и туфли чистого золота.
Когда она явилась на празднество в этом наряде, все ей дивились, как чуду.
Королевич только с ней и танцевал, а если подходил к ней кто-нибудь другой, он говорил: «Я с ней танцую».
Когда наступил вечер, Замарашка хотела уйти, и королевич по-прежнему хотел идти за нею следом; но она так быстро от него ускользнула, что он не поспел за нею.
Однако же он заранее пустился на хитрость: велел вымазать всю лестницу смолою. Как сбегала Замарашка с лестницы, одна ее туфелька и пристала к ступеньке. Королевич туфельку поднял, и туфелька та была маленькая, хорошенькая и вся золотая.
На следующее утро пришел королевич с этой туфелькой к отцу Замарашки и сказал ему: «Моей супругой будет только та, которой этот золотой башмачок придется впору».
Услышав это, обрадовались обе названые сестрицы, потому что ноги у них были красивые.
Старшая пошла с башмачком в особую комнату и стала его примерять при матери. Стала примерять и видит: никак не влезает в башмак ее большой палец, потому что башмак ей мал. Вот мать и подала ей нож, и говорит: «Отрежь палец-то! Ведь коли будешь королевой, не придется тебе пешком ходить!»
Послушалась дочка матери, срезала палец, втиснула ногу в башмак, прикусила губу от боли и вышла к королевичу. Тот взял ее себе в невесты, посадил на коня и повез к себе домой.
Пришлось им проезжать мимо могилки; а на орешине сидят два голубка и воркуют:
Королевич глянул на ногу невесты и увидал, как кровь из башмачка текла.
Он тотчас повернул коня, вернул старшую дочку родителям и сказал, что это не настоящая его невеста: пусть, мол, другая сестра примерит башмачок.
Пошла эта сестра в особую комнату, и когда стала надевать башмачок, то пальцы-то у нее влезли в него, но пятка была слишком велика. Тогда мать подала ей нож и сказала: «Отруби кусок от пятки! Будешь королевой, не придется тебе больше пешком ходить!»
Дочь отрубила часть пятки, втиснула, кое-как ногу в башмачок, скрыла боль нестерпимую и вышла к королевичу. Тот ее, как невесту, посадил на своего коня и поехал с нею.
Но когда они проезжали мимо орешины, то сидели на ней два голубка и ворковали:
Посмотрел королевич невесте на ногу и увидал, как кровь текла из башмачка и закраснелся от нее белый чулочек.
Повернул он своего коня обратно и привез эту невесту к родителям в дом. «Эта тоже не настоящая! - сказал он. - Нет ли у вас еще одной дочки?» - «Нет, - сказал отец, - а вот только еще от моей первой, покойной, жены осталась этакая маленькая, дрянненькая Замарашечка - уж та-то, конечно, тебе не невеста».
Королевич захотел ее непременно видеть; но мачеха отвечала: «Да нет же, она такая грязная, что ее никак и показать не смеем».
А королевич все настаивал на своем, и должны были наконец позвать к нему Замарашку.
Та сначала вымыла чистенько лицо и руки, потом вышла и поклонилась королевичу, который подал ей золотой башмачок. Она тут же присела на скамеечку, скинула свой деревянный башмак и сунула ногу в туфельку, которая по ее ноге пришлась, как облитая, и как она поднялась со скамеечки и королевич глянул ей в лицо, то он тотчас узнал в ней ту красавицу, с которой танцевал, и воскликнул: «Вот она, настоящая-то невеста!»
Мачеха и обе названые сестры перепугались и побелели от досады; а королевич взял Замарашку к себе на коня и повез ее к себе в замок. Когда они проезжали мимо орешины, два белых голубка ворковали:
Гули, гули, гулюшки,
Нету больше кровушки:
Ножке в туфле полно места.
Вот она - твоя невеста!
И как это проворковали, так тотчас слетели с деревца и сели Замарашке на плечи: один на правое, другой на левое, да так и остались у нее на плечах.
Когда пришло время играть свадьбу, лукавые сестрицы тоже явились, хотели примазаться и как будто выказать участие к счастью Замарашки.
Вот свадебный поезд двинулся к церкви, и старшая из названых сестриц шла с правой стороны невесты, а младшая - с левой; и вдруг голубки у каждой из них выклевали по одному глазу.
На обратном пути из церкви старшая шла с левой, а младшая - с правой стороны невесты, и голубки опять выклевали каждой из них по одному глазу.
Так-то и были они наказаны слепотой на всю жизнь за их злобу и лукавство.
Братья Гримм
Замарашка
Источник текста: Братья Гримм - Сказки, изложенные по сборнику Бр. Гримм в 17 т., т.5 Типография В.А. Гатцук (Д. Чернышевский), Москва 1893 г. Перевод: В.А. Гатцука. OCR, spell check и перевод в современную орфографию: Хемингуэй праздник всегда с тобой (Официальный сайт Эрнеста Хемингуэя).У одного богача захворала жена, чувствует она, что смерть близка, подзывает к себе свою единственную дочку и говорит ей: "Дитятко мое милое, я умираю, и вот тебе мое наставление: будь добра ко всем и не забывай Бога; Он не оставит тебя, и будешь ты счастлива в жизни. А я с небес буду смотреть на тебя." Сказала это и умерла. Дочка поплакала и стала каждый день ходит на родную могилку, думая всегда о том, что матушкина душа смотрит на нее с неба. Пришла зима; могилку занесло снегом, а весной, когда снег стаял, отец женился на другой и привел в дом мачеху. А мачеха привела с собой двух дочерей. Манихины дочки были красивые, белые, румяные, только злющие презлющие. Возненавидели они сироту и начали над ней издеваться: "Неужели, -- говорят, -- эта дура будет жить с нами в одной горнице? Убирайся с наших глаз, дармоедка!" Прогнали они сироту на кухню и отняли у ней все хорошие платья. "Зачем, -- говорят, -- судомойке такие наряды?" Одели они ее в самое худое, грязное платье, лицо выпачкали сажей, обули в лапты и кричат: "Посмотрите-ка, посмотрите, какая она у нас писаная красавица! Как она нарядилась!" Натешились мачеха с дочками над сиротой и заставили ее стряпать, полы мыть, воду носить. Бедная сиротка, что ты успеть сделать всё это, ложилась позднее всех и вставала с зарею, до солнышка. Спала она под шестком, без постели: другого места ей не было. Перепачкается вся в золе, в угольях, да так и ходит целый день, а сестры над ней смеются, называют ее "Замарашкой." Так и жила она на кухне, не зная отдыха от черной работы. Но сестры и тут мешали ей: прибегут на кухню и рассыплют по полу крупу или горох, приходится сироте рыться в сору и выбирать горошины. Горько жилось на свете бедной Замарашке, но она не сердилась ни на кого и никому не жаловалась; пойдет только бывало в сумерки на могилку матери, выплачет там свое горе и скажет: "Видишь, родимая, Как твоя доченька Целые ноченьки, Глаз не смыкаючи, Слезы горючие льет." Собрался раз отец на ярмарку и спрашивает своих падчериц, какой привезти им гостинец? Одна говорит: "Привези мне платье с золотыми цветами." Другая попросила купить ей жемчужное ожерелье и золотые серьги с подвесками, "А тебе, Замарашка, что привезти?" -- "Мне, батюшка, привези ту веточку, что хлестнет тебя по шапке на обратном пути," -- говорит Замарашка. Купил отец подарки и едет домой, а дорога шла лесом, и по сторонам орешник рос. Одна ветка так хлестнула его по голове, что едва с него шапку не сбила. Он сломил эту ветку и привез ее своей дочке, Замарашке, а падчерицам -- дорогие наряды. Замарашка поблагодарила отца, снесла веточку на могилку матери и посадила ее там. Долго она плакала на могилке и столько слез пролила, что веточка начала расти и выросло из неё деревцо. Замарашка полюбила свое деревцо, и стала по три раза в день ходить на могилку. Молится да плачет. Каждый раз она видела там беленькую птичку; поет ей эта птичка песенку: "Добрая девица. Брошу я с деревца, Что тебе нравится, Что пожелается." И стоит ей только, пожелать чего-нибудь, птичка бросает ей это с деревца. Задумал как-то король той страны сына женить и велел созвать всех красавиц девиц к себе на праздник, чтобы сын его выбрал себе невесту. Как узнали мачехины дочки, что и они могут явиться во дворец, позвали Замарашку вычесать им головы и застегнуть башмаки. Бедной Замарашке тоже захотелось на королевский праздник. Пошла она проситься у своей мачехи отпустить и ее во дворец. "И ты туда же? Посмотри на себя, на кого ты похожа, вся в грязи, в саже! Куда тебе людям показываться, -- крикнула на нее мачеха: -- ни башмаков, ни платьишка! Поди-ка лучше, выбирай чечевицу, -- я в золу высыпала, и набери полное блюдо. Выберешь всю до зернышка в два часа, пожалуй, отпущу тебя, как служанку, с сестрами." Замарашка сошла по черной лестнице в сад и крикнула во весь голос: "Милые пташки, Все к Замарашке Вы прилетите, Зерно соберите. Что годится, -- в судок, Не годится, -- в зобок. Откуда ни возьмись, вдруг налетели, туча-тучей, к окошку и голубки и синички и ласточки. Не прошло и часу, как они всё дочиста из золы выбрали и опять улетели. Принесла Замарашка мачехе целое блюдо чечевицы и думает, что ее отпустят теперь на праздник, а мачеха и говорит: "В чем же ты, Замарашка, пойдешь? Нарядов у тебя нет, танцевать ты не умеешь." Замарашке еще обиднее стало; принялась она плакать. Мачеха и говорит: "Так и быт, отпущу тебя, только прежде ты должна выбрать из золы в один час два решета гороху." Замарашка опять сошла по черной лестнице в сад и кликнула: "Милые пташки, Все к Замарашке Опять прилетите, Горох соберите: Что годится, -- в судок, Не годится, -- в з обок." И опять налетело со всех сторон к её окошку и голубей и всяких других птичек многое-множество. Не прошло и полчаса, как они весь горох из золы выбрали и опять улетели в окошко. Принесла Замарашка горох мачехе, а та и говорит: "Напрасно ты стараешься: я всё-таки не могу взять тебя на праздник." Взяла за руки своих дочерей и отправилась с ними во дворец. А бедная Замарашка пошла на могилку матери и там крикнула: "Милое деревцо, Наряди меня девицу. Дай мне парчов ое, Платьиц е новое." И видит она, с деревца летит к ней новое платьице, всё серебром и золотом расшитое, и такие же башмачки. Она поскорее побежала, умылась, причесала голову, оделась в дорогое платье и отправилась на королевский праздник. Там села она рядом со своими сестрами; те глядят, удивляются: откуда такая королевна взялась? Один только отец её подумал: "Как похожа эта гостья на мою Замарашку-дочку, когда она была при родной еще матери." Замарашка пленила всех своею красотою. Вот подходит к ней королевич и приглашает ее танцевать, и протанцевал с нею одной весь вечер. Незадолго до того, как разъехаться гостям по домам, Замарашка незаметно вышла за дверь и скрылась. Королевич бросился было за нею, а ее и след простыл; добежала она до любимого деревца, сняла там свое платье и вернулась домой. Пришли отец с мачехой и сестрами, глядят: Замарашка спит себе под шестком, в своем грязном платье. На другой день отец и мачеха с дочками опять отправились на королевский праздник, а Замарашка пошла под свое деревцо, на могилку и сказала: "Деревцо, деревцо, Наряди меня девицу." И деревцо кинуло ей платье еще богаче вчерашнего: всё серебряное с золотыми звездочками; кроме него, еще дорогое ожерелье и серебряные башмачки. Нарядилась она и стала такой красавицей, что во дворце все ахнули от удивления. Королевич вышел к ней навстречу; опять целый вечер танцевал он с ней одной и не спускал с неё глаз, чтоб она не скрылась, как вчера. Ему очень хотелось подсмотреть, куда пойдет эта красавица и чьего она рода? Только в конце вечера отец его, старый король, и спрашивает: "С кем это ты, сынок, всё танцуешь?.." -- "Я еще и сам, батюшка, не знаю," -- отвечает королевич. Не успел он с отцом поговорить, а красавица уж скрылась, Королевич бросился на балкон и увидал только, как её серебряное платье мелькнуло в саду меж кустов. Все госта засуетились и вместе с королевичем начали искать ее по саду, а Замарашка взлезла на дерево, да там и сидит. Отец Замарашки и говорит "Вот тут, кажется, та красотка, на дереве сидит." Потребовал он топор и срубил дерево, а Замарашкин и след простыл. Она, как белка, с деревца на деревцо прыг-прыг и очутилась на могилке матери. Сняла поскорее там свое платье, напялила старое и грязное, и марш на кухню, там и свернулась, как кошечка, под шестком. На третий день, когда родители с дочерями опять отправились на праздник, Замарашка пошла под свое деревцо и говорит: "Деревцо, мое деревцо, Наряди меня красну - де в ицу, Дай мне платьиц е чиста-золотца, Чтоб на празднике краше всех мне быть, Королевича добра молодца Красотой своей мне опять пленить." Деревцо сейчас же бросило ей платье из тонкой золотой ткани с бриллиантовыми звездочками. Умылась наша Замарашка росою, оделась в дорогой наряд и отправилась на праздник. Увидал ее королевич, даже вскрикнул от радости и опять танцевал только с нею. Сестры смотрят на незнакомую красавицу и злятся, а отец опять думает: "Уж не Замарашка ли это моя?" К концу вечера, Замарашке захотелось напиться, и королевич бросился, чтобы подать ей пить, а она юркнула за. дверь и убежала домой. Только королевич догадался на этот раз: он заранее велел во дворце вымазать смолою всю лестницу и, когда бежала по ней Замарашка, башмачок её прилип к ступеньке и остался там. Королевич поднял маленький, золотой башмачок, приехал на следующее утро с ним к отцу Замарашки и говорит: "Вот, кому в пору будет этот башмачок, -- та будет моей женой." Мачехины дочки покраснели от радости: у них ноги были небольшие и красивые. Старшая пошла с башмачком в особую комнату и стала примерять его, но он не лезет: большой палец слишком длинен. Мать и говорит: -- "Отрежь его, дочка, ведь, когда будешь королевой, не придется пешком ходить," и подала ей ножик. Та послушалась, отхватила себе полпальца и втиснула свою ногу в башмачок, прикусила губу от боли и вышла к королевичу. Тот посадил ее на своего коня и повез во дворец. Только дорогой пришлось им ехать мимо деревца, что над могилкой росло, а на деревце сидят два белых голубка и воркуют: "Ой, гулюшки-гули, В башмачок обули. Посмотри-ка, женишок: Полон крови башмачок . Тесно ножке, нет ей места, Не свою везешь невесту."
Королевич посмотрел на ногу невесты и видит, что из башмачка течет кровь; повернул он коня назад, отвез домой девицу и говорить: "Это не настоящая моя невеста; пускай, другая сестра примерит башмачок." Стала и вторая сестра надевать башмачок; пальцы влезли, а пятка не лезет. Мать подает ей ножик и говорит: "Обрежь немного пятку, когда будешь королевой, пешком ходить не придется." Послушалась девица, обрезала пятку, втиснула ногу в башмачок и вышла к королевичу. Тот посадил ее на коня и повез к себе во дворец. Только едут опять мимо деревца над могилкой, а на деревце сидят два белых голубка и воркуют: "Ой, гулюшки, женишок, Полон крови башмачок . Видно, ножке нет в нем места, Не спою везешь невесту." Посмотрел королевич, а из башмачка так и льет алая кровь по белому чулку. Он повернул коня, привез ее к родителям и говорит: "Это тоже не настоящая; нет ли у вас еще дочки?" Отец и отвечает: "Есть еще одна, да та тебе в жены не годится: худенькая, маленькая, -- замарашка." Королевич пожелал ее видеть, а мачеха говорит: "Она у нас грязнуха; ее и показать-то совестно." -- "Нужды нет, позовите ее сюда," -- требовал королевич. Делать нечего, позвали Замарашку. Та вымыла лицо и руки, вошла и поклонилась королевичу. Он подал ей башмачок. Замарашка скинула свой лапоть, присела на скамеечку и сунула ножку в башмачок; он был ей как раз впору. "Вот она, моя настоящая невеста!" -- воскликнул королевич и узнал в ней ту красавицу, с которой танцевал на празднике. Мачеха и сестры позеленели от досады, да ничего не поделаешь: видно судьба Замарашке быть королевой. Взял ее королевич, посадил на коня и поехал с нею во дворец. Когда проезжали они мимо могилки матери, два белых голубка заворковали: "Ой, гулюшки, гули, В башмачок обули; В нем, как раз, по ножке место, Вот она, твоя невеста ! И как только проворковали голубки, слетели оба с деревца и сели: один на правом, другой на левом плече Замарашки, да так с ней и покатили во дворец. Вот назначили день свадьбы, и старый король задал пир на весь мир. Сестры Замарашки, как ни досадно и ни завидно им было, явились на свадьбу. Когда все отправились в церковь, старшая пошла с правой, а младшая с левой стороны невесты, у которой сидели на плечах те же голубки, и выклевали они у обеих сестер по одному глазу. А когда шли из церкви, то выклевали у них и по другому глазу. Так и возвратились с свадебного пира злые красавицы слепыми. А Замарашка была самой счастливой королевой на свете.
предыдущее по другим темам…………… следующее по другим темам
Есть некоторые вещи, которые вроде бы все знают, но не в оригинальном виде, а в переделках. К этой категории относится и сказка братьев Гримм «Золушка». Так как искать ее в Интернете не слишком просто, все время попадаешь на переделки, то выкладываю распознанный скан оригинала.
Заболела у богатого человека жена, почувствовала свой близкий конец, позвала единственную дочь и говорит:
- Дочка, милая, будь доброй и ласковой, тогда Господь тебя не оставит. А я с неба на тебя смотреть стану.
Закрыла она глаза, и с миром отошла.
Девочка каждый день ходила на могилу, плакала, по матери убивалась, и была дома покладистой, ласковой, и Бога не забывала.
Вскоре зима наступила, укутал снег белым саваном могилу, а когда весной вновь солнце засияло, женился её отец во второй раз.
Привела в дом мачеха двух своих дочерей. Были те лицом пригожи, но сердцем злы. И настало тогда тяжёлое время для бедной падчерицы.
- Неужто эта глупая гусыня будет у нас в комнате сидеть? - ворчала мачеха. - Кто хочет хлеб есть, должен его зарабатывать. Отправляйся-ка на кухню.
Отобрали у девочки красивые платья. Обрядили её в лохмотья, дали деревянные башмаки.
- Полюбуйтесь на эту гордую принцессу, как она вырядилась! - смеялась мачеха с дочками. Велели они ей всю чёрную работу, по
дому делать. И пришлось девочке рано вставать, воду носить, печь топить, стряпать, стирать и мыть. А сводные сестры над бедняжкой насмехались, высыпали в золу горох и чечевицу, чтобы она их оттуда выбирала.
Вечером, усталая от работы, укладывалась девочка на полу, возле печки. И оттого, что всегда замарашкой была, вся в пыли и золе, прозвали её сестры Золушкой.
Собрался как-то отец на ярмарку, спросил он у падчериц, что им в подарок привезти.
- Красивые платья, - сказала одна.
- Жемчуга и драгоценные камни, - попросила другая.
- Ну, а ты, Золушка, чего хочешь?
- Привези мне, батюшка, ветку, которая на обратном пути за шляпу твою зацепится.
Накупил отец своим падчерицам красивых платьев и драгоценностей, а когда домой возвращался, хлестнула его ветка орешника, да так сильно, что шляпу с головы сбила - сорвал он эту ветку и привёз с собою. Подарил отец падчерицам, что они просили, а Золушке отдал ветку орешника.
Поблагодарила его Золушка, пошла на могилу к матери, посадила там ветку и плакала так сильно, что слёзы её землю ороси-ли. И выросло из веточки красивое дерево. Трижды в день приходила Золушка к дереву, плакала и молилась. И всякий раз прилетала на дерево белая птичка, слушала Золушку и сбрасывала на землю все, что она просила.
Однажды король той страны устроил праздник. И должен был тот праздник три дня длиться. Созвали туда всех красавиц, чтобы сын королевский среди них себе невесту выбрал. Узнали о том сводные сестрицы, позвали Золушку и просят:
- Причеши нам волосы, почисть туфельки, застегни застёжки, мы в королевский дворец идём.
Всё исполнила Золушка, причесала, убрала сестриц и заплакала - ей тоже потанцевать хотелось. Стала она мачеху просить, чтобы та её отпустила.
- Ты же, Золушка, вся в золе да в пыли, где уж тебе о празднике думать, - отрезала мачеха. - Да и нет у тебя ни платья красивого, ни туфель приличных, а туда же - танцевать собралась!
Замолчала Золушка, а мачеха и приказывает:
- Просыпала я горшок чечевицы в золу, если соберёшь ее за два часа, можешь с сестрами идти.
Вышла Золушка в сад, птиц позвала:
Хорошую - в горшок,
Поплоше - в зобок.
Прилетели к кухонному окну два белых голубка, вслед за ними - горлинка. Слетелись затем птицы поднебесные и опустились на золу. Наклонили голубки головы, стали клевать: тук-тук-тук, за ними остальные: тук-тук-тук и повыбирали зёрнышки в горшок. Не прошло и часа, как окончили они работу и улетели.
Принесла Золушка мачехе горшок чечевицы, в надежде, что теперь-то ей можно на праздник пойти. Но мачеха не позволила:
- Нет, Золушка, нет у тебя платья, да и танцевать-то ты не умеешь, люди над тобой смеяться станут.
Горько заплакала Золушка.
- Ладно уж, - сжалилась над нею мачеха. - Если за час два горшка чечевицы из зо.\ы выберешь, можешь, так и быть, пойти с сестрами.
А сама подумала: "Ей не удастся это сделать" Высыпала она два горшка чечевицы в золу, а Золушка вышла в сад, птиц кличет:
- Голубки ручные, горлинки голосистые, птицы поднебесные, ко мне летите, чечевицу выбрать помогите:
Хорошую - в горшок,
Поплоше - в зобок.
Прилетели к кухонному окну два белых голубка, за ними - горлинки. Слетелись затем птицы поднебесные и опустились в золу Наклонили голубки головки, начали клевать: тук-тук-тук, а за ними и остальные: тук-тук-тук и повыбрали все зёрнышки, два горшка наполнили. Не прошло и получаса, как окончили они работу и улетели.
Принесла Золушка мачехе два горшка, радуясь, что теперь-то ей можно на праздник пойти. Но мачеха раскричалась:
- Ничего тебе не поможет! Не пойдёшь ты с сестрами, нет у тебя платья, да и танцевать ты не умеешь - будет нам за тебя стыдно!
Повернулась спиной к Золушке и поспешила с дочками во дворец.
Когда дома никого не осталось, пошла Золушка к матери на могилу, села под орешник и говорит:
Отряхнись надо мною, деревце,
Серебром и золотом!
И сбросила ей птица серебряное платье с злотом и расшитые шёлком туфельки. Быстра надела их Золушка и побежала во дворец.
Не узнали её сводные сестры и мачеха, поддали - какая-то иноземная королевна в золотом уборе явилась, а их сестра-замарашка такой красавицы не увидит, ей ещё долго чечевицу из золы выбирать.
И вышел навстречу Золушке королевич, взял её за руку, на танец пригласил. Не хотел он больше ни с кем танцевать, всё держал Золушку за руку, а если кто другой её приглашал, говорил:
- Я с ней танцую!
Проплясала Золушка целый вечер, наконец домой собралась, а королевич её просит:
- Я пойду тебя провожать.
Хотелось ему посмотреть, чья это дочь-красавица у них в гостях была. Но Золушка от него убежала и на голубятню взобралась. Ждал-ждал её королевич, пока её отец не пришёл. И сказал ему королевич, что какая-то неизвестная девушка на голубятню взобралась. Подумал старик: "Уж не Золушка ли это?" и велел принести топор, чтобы голубятню разрушить. Но там, увы, никого не оказалось.
Вошли отец с мачехой в дом, видят: горит у печки тусклый светильник и лежит возле золы Золушка в своём тряпье.
Схитрила Золушка. Она из голубятни с другой стороны выпрыгнула, побежала к орешине, там свое красивое платье сбросила, в лохмотья обрядилась, потом возле золы Улеглась.
На другой день праздник продолжался. Ушли отец, мачеха и сводные сестры из дома, а Золушка к орешине побежала.
Отряхнись надо мною, деревце,
Серебром и золотом!
И сбросила ей птица платье, красивей вчерашнего.
Когда Золушка на балу появилась, подивились все гости её прелести. А королевич уже поджидал неизвестную красавицу. Взял он её за руку, танцевал только с нею, а когда к ней другие кавалеры подходили, коротко говорил:
- Я с ней танцую.
Проплясала Золушка до позднего вечера и домой собралась. А королевич за ней увязался, хотел посмотреть, в какой она дом войдёт. Но Золушка в сад убежала и проворно, как белочка, на высокую грушу взобралась. Королевич и не заметил, как она исчезла. Стал он поблизости ждать, а когда ее старик-отец появился, объяснил ему:
- От меня девушка убежала, кажется, она на грушу взобралась.
"Уж не Золушка ли это?" - подумал отец, велел принести топор и срубил дерево, но никого на нём не оказалось.
Зашли отец с мачехой на кухню, видят: Золушка - на своём месте, по обыкновению, возле золы лежит.
Спрыгнула она с другой стороны дерева, отдала птице своё красивое платье, в лохмотья обрядилась и домой воротилась.
На третий день, когда отец, мачеха и сводные сестры во дворец ушли, побежала Золушка на могилу матери и попросила:
Отряхнись надо мною, деревце,
Серебром и золотом.
И сбросила ей птица необыкновенной красоты сверкающее платье и золотые туфельки.
Когда она в этом наряде на праздник явилась, все от восхищения онемели. Королевич ни на шаг не отходил от Золушки, а другим кавалерам говорил:
Я с ней танцую.
Наступил вечер, собралась Золушка домой уходить, а королевич решил её проводить, но она так ловко от него ускользнула, что он и оглянуться не успел. Но на этот раз королевич хитрей её оказался - велел он намазать лестницу смолой. И когда Золушка второпях убегала, туфелька с левой ноги прилипла к ступеньке, да там и осталась.
Поднял королевич туфельку и подивился, какая она маленькая да нарядная, из чистого золота сделана.
На другой день пришёл королевич с туфелькой к Золушкиному отцу и говорит:
- Моей женой будет девушка, которой эта золотая туфелька окажется впору.
Обрадовались сводные сестры - у них ноги красивые были. Пошла старшая в комнату, чтобы туфельку примерить, но тесновата ей туфелька - большой палец в неё не входил.
Тогда протянула ей мать нож и предлагает:
- Отруби палец. Королевой станешь, пешком ходить не придётся.
Отрубила девушка палец, с трудом втиснула ногу в туфельку и, морщась от боли, к королевичу вышла. Объявил он её своею невестой, на коня посадил и во дворец повёз.
Когда они мимо могилы проезжали, сидели на орешине два голубка и пели:
Посмотри-ка, посмотри, -
Туфелька-то вся в крови!
Туфелька девице тесна,
Дома ждёт тебя невеста.
Поглядел королевич на ногу девушки, видит: кровь из туфельки сочится. Повернул он коня назад, привёз лженевесту домой и говорит: обманула меня девица, пусть теперь другая сестра туфельку померит.
Пошла та в комнату, стала туфельку надевать, поместился в ней большой палец, а вот пятка никак не входит. Протянула тогда мать нож и советует:
- Отруби кусок пятки. Королевой станешь, пешком ходить не придётся.
Послушалась мать девушка, отрубил; кусок пятки, всунула с трудом ногу в туфель ку и вышла к королевичу, морщась от боли Взял он её в невесты, на коня посадил и да мой поскакал.
Когда они мимо орешины проезжали, си дели на ветках два голубка и пели:
Посмотри-ка, посмотри, -
Туфелька-то вся в крови.
Туфелька девице тесна,
Дома ждёт тебя невеста.
Глянул королевич на ногу девушки, видит кровь из туфельки течёт, и белые чулки красными стали. Повернул он коня и привёз лженевесту обратно домой.
- И эта ненастоящая. Нет ли у вас еще дочери?
- Нет, - сказал отец, - впрочем, осталась от покойной моей жены маленькая несмышлёная Золушка. Да куда уж ей невестою быть
Но королевич попросил привести Золушку. Мачеха же принялась его отговаривать:
- Она такая грязная, ей и на глаза кому-то показаться нельзя.
Однако королевич настаивал. Пришлось таки позвать Золушку.
Помыла она руки и лицо, вышла к королевичу, вежливо поклонилась, и он подал ей золотую туфельку. Села Золушка на скамейку, сняла с ноги тяжеленный деревянный башмак, надела золотую туфельку, и та пришлась ей как раз впору. А когда Золушка поднялась со скамейки, посмотрел ей в лицо королевич и узнал в ней давешнюю красавицу. То-то было: радости!
- Вот она, настоящая невеста!
Побледнели от злости мачеха и её дочки. А королевич посадил Золушку на коня и ускакал. Когда они мимо орешины проезжали, запели белые голубки:
Посмотри-ка, посмотри,
Туфелька-то не в крови.
Туфелька, видать, не тесна,
Знать, она - твоя невеста!
Пропели это голубки, слетели с орешины в уселись Золушке на плечи: один - на левое,
другой - на правое. Так с нею в дом королевича и прибыли.
На свадьбу Золушки явились вероломные сестры, к чужому счастью примазаться. И когда свадебный поезд отправился в церковь, сидела старшая по правую руку от Золушки, а младшая - по левую. И выклевали голуби каждой по глазу. А потом, когда все возвращались из церкви, сидела старшая по левую руку, а младшая - по правую. И выклевали голуби каждой из них ещё по глазу. Так они были наказаны за злобу свою и лукавство.
Случилось как-то, что жена одного богатого человека заболела, и когда она почувствовала, что ее конец близок, то подозвала к своей постели единственную дочку и сказала: "Милое дитя, будь всегда доброю и Бога не забывай, тогда он тебе будет помощник; а я с того света на тебя смотреть стану и всегда духом буду с тобою". Затем она закрыла глаза и почила.
Дочка каждый день ходила на могилку матери и постоянно была ко всем добра, и Бога не забывала. Пришла зима, прикрыла могилку снежным пологом, и чуть только снег растаял от весеннего солнца, отец сиротки женился на другой женщине.
Мачеха ввела в дом своих двух дочерей, белолицых и красивых с виду, но злых и бессердечных. Тогда наступила тяжелая година для бедной падчерицы. "Неужели эта дура будет у нас в комнатах сидеть! - заговорили мачехины дочки. - Кто хочет хлеба есть, тот поди-ка заработай его: прочь отсюда, судомойка!"
Они отняли у нее хорошие платья, напялили на нее старое серое платьишко и обули ее в деревянные башмаки. "Гляньте-ка на эту гордячку, как она вырядилась!" - заговорили они, стали смеяться и отвели бедняжку в кухню.
Там должна она была с утра до вечера нести на себе всю черную работу, вставать рано, до света, воду носить, огонь разводить, стряпать и мыть. Сверх того, названые сестрицы старались всякими способами ее огорчать, осмеивали ее, высыпали в золу горох и чечевицу, приготовленные для кушанья, так что бедная сиротинка должна была выбирать их из золы по зернышку.
Ввечеру, утомившись от работы, она не имела даже кровати, на которую могла бы лечь: она должна была рядом с очагом ложиться в золу и на ней спать. И так как она от золы была постоянно покрыта и пылью, и грязью, то злые сестры и назвали ее Замарашкой.
Случилось однажды, что отец собрался на ярмарку и спросил своих падчериц, чего им оттуда привезти? "Красивые наряды", - сказала одна из них. "Жемчуг и драгоценные камни", - сказала другая. "Ну, а тебе, Замарашечка, - спросил отец, - тебе что привезти?" - "Батюшка, привези ту веточку, которая на обратном пути прежде всех хлестнет тебя по шляпе; ту отломи и привези мне!"
Вот и закупил он своим двум падчерицам нарядные платья, жемчуг и драгоценные камни; а на обратном пути, в то время как он пробирался сквозь зеленую чащу кустов, ветка орешника хлестнула его так сильно, что и шапку с него сбила долой. Ту ветку он обломил и прихватил с собою.
Приехав домой, он отдал падчерицам то, что им было любо, а Замарашке - ветку орешника. Замарашка поблагодарила его, пошла на могилку матери, посадила над нею свою веточку и плакала так неутешно, что слезы ее обильно оросили эту ветку. И выросла веточка в целое деревцо.
Замарашка каждый день трижды ходила под это деревцо, плакала там и молилась, и каждый раз прилетала на то дерево и садилась беленькая птичка, и стоило только бедняжке высказать какое-нибудь желание, как уж птичка сейчас его выполняла и сбрасывала ей с деревца то, что она пожелает.
Случилось как-то, что король той страны затеял праздник, и праздник тот должен был продолжаться три дня; на этот праздник он задумал созвать всех красавиц со всего королевства, чтобы его сын мог себе выискать между ними невесту. Обе названые ее сестры, услышав, что и они тоже должны явиться на тот праздник, стали поласковее, призвали Замарашку и сказали: "Расчеши нам волосы, вычисти башмаки и закрепи на них пряжки - мы идем на праздник в королевский замок".
Замарашка повиновалась им, однако же заплакала, потому что и ей тоже хотелось идти вместе с сестрами и потанцевать; она даже попросила у мачехи, чтобы та ее отпустила на праздник. "Ты, Замарашка, - крикнула мачеха, - вся ты в грязи и в пыли и тоже на праздник собираешься! Нет на тебе ни платьишка, ни башмаков - и туда же танцевать лезешь!"
Когда Замарашка не стала более просить ее, то мачеха сказала ей: "Вот я тебе высыпала в золу полное блюдо чечевицы, и если ты через два часа сумеешь эту чечевицу из золы повыбрать, тогда, пожалуй, ступай вместе с сестрами на праздник!"
Бедная сиротка сошла по черной лестнице в сад и крикнула во весь голос: "Голубки-голубочки, милые дружочки, и вы все, пташечки поднебесные, слетайтесь сюда, помогите мне, бедной, собрать чечевички:
Те, что годны, в горшочек,
А негодны - в зобочек.
И слетелись на зов ее к окошку кухни сначала два белых голубка, а потом турманы мохноногие, а затем и целые стаи всяких пташечек поднебесных и опустились на золу. И стали голубки кивать головками и начали клевать: пик, пик, пик, пик; и другие тоже: пик, пик, пик, пик - и собрали все годные зерна в блюдо.
