Речь об «информационной войне». Но поговорить хочется не о миллионах выделяемых средств или технологиях противодействия – это парафия аналитиков. Ну, или тех, кто таковыми себя считает. Мне, как среднестатистическому обывателю, интересен исключительно результат. И он, увы, далеко не радостный. Подозреваю, что многие сейчас скептически хмыкнули. На поверхности души лежит благая убеждённость – уж меня-то чуждая пропаганда не своротит с пути истинного никогда. Есть такая мысль, правда? «Нет у вас методов против Кости Сапрыкина», помните? А на поверку всё-таки нашлись. Не совсем честные, но эффективные. Может, стоит присмотреться внимательней и копнуть глубже? Без криков «ура» и оголённой шашки…
Попробую объяснить, откуда такие мрачные мысли. Просто у меня хорошая память, и я не забыл, какие разговоры велись и три, и два и год назад на различных форумах и новостных сайтах. Преимущественно украинских. Потому как и тогда, и сейчас представительство сторон там вполне пропорциональное. Естественно, откровенно упоротые ресурсы типа «Цензора» не рассматриваются. Собственно, тематика особенно не поменялась. Как определялась новостными топиками тогда, так задаёт «сюжет» и сейчас. А вот риторика трансформировалась существенно. И если три года назад существовали хоть какие-то попытки разумных дискуссий, то сейчас разум канул в Лету. Или почил в бозе, как вам будет угодно. Раньше люди с совершенно разной позицией пытались разговаривать, а не награждать оппонента со старта званиями «урода», «пид.раса» или «дауна». Сегодня – только эти аргументы в тренде. С обеих сторон.
Более того, любая «нейтральная» новость сегодня – например, об очередном «эпохальном открытии» британских учёных, в комментариях неизбежно превращается в срач. А уж «наехать» на абсолютно незнакомого человека с «подозрительным» флажком – эо святое. Как сказал когда-то дед Панас (ведущий украинского аналога «Спокойной ночи, малыши»): «Вот така х.йня, малята». Возможно, вас это не напрягает. А вот меня пугает, и серьёзно пугает. Потому, что это уже устойчивая тенденция.
Знаете, я воспитывался в традициях, когда родственные отношения ценились высоко. И не менее трепетно хранились отношения дружеские. Так получилось, что и родственники, и многие друзья живут в России. Хвала небесам, мы прекрасно друг друга понимаем. Несмотря на вакханалию, которая сейчас творится на Украине - не расплевались, не навешиваем ярлыков, не ударяемся в модную ныне «генетическую предрасположенность». Просто хорошо друг друга знаем и не предадим никогда. А вот у некоторых знакомых разрывы на уровне семьи. Причём до животного антагонизма – на ровном месте, просто за мнение. И вместо попыток просто поговорить, понять и разобраться лишь ненависть. Если не принимаешь мою точку зрения – ты мразь, недоумок и тварь. Нет даже желания поздороваться, и это по-настоящему страшно.
Вот и получается, что в этой войне пока проигрывают обе стороны. К радости третьей силы. И если не начать думать и действовать разумно, а не импульсивно - точка невозврата будет пройдена очень скоро. Сомневаюсь, что это кому-то выгодно. Кроме кукловода, естественно. Грустно, господа.
В споре, как известно, рождается не истина, а синяки и шишки. А диалог вскрывает корни, из которых прорастает надежда. Считайте меня утопистом, но я в это верю. Вот такие личные ощущения – как раз в стиле заголовка…
Каждый наверное замечал за собой, что когда смотришь, как человек пытается выполнить, какую-нибудь работу, всегда стремишься дать тому совет. Тебе кажется, что уж ты то знаешь, как быстрее и лучше завершить эту задачу, ведь тебе гораздо виднее со стороны. Человеческая психика устроена так, что проблема, в которую ты непосредственно не вовлечён, кажется тебе не стоящей и выеденного яйца. Именно поэтому так много граждан пытаются дать глупые, а порой и вредные советы людям, решающим сложную задачу.Цитата "каждый мнит себя стратегом..." была заимствована из стихотворения "Витязь в тигровой шкуре" общественного и государственного деятеля, писателя жившего в 13 веке Шота Руставели. У этой поэмы имеется ещё одно менее распространённое название "Витязь в барсовой шкуре".
Доподлинно не установлено, кто на самом деле перевёл на русский язык поговорку "каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны".
Всего насчитывается пять литературных переводов, сделанных такими исследователями, как: Ш. Нуцубидзе, А. Петренко, К. Балмонт, Н. Заболоцкий, Г. Цагарели.
Если мы решим прочитать произведения первых четырёх литературных переводчиков, то с удивлением обнаружим отсутствие фразеологизма "каждый мнит себя стратегом...
"
Впервые за эту поэму всерьёз взялся К. Бальмонт в тяжёлом для всех 1918 году. Это было холодное и голодное время, но этот человек продолжал дело всей своей жизни и в 1933 году его завершил. Поэма была переведена полностью, в неё вошло примерно 12 тысяч рифмованных фраз.
В 1937 году её начали переводить на русский П. Петренко и Г. Цагарели. Академический перевод был завершён в 1941 году.
Наиболее близко к подлиннику стал перевод профессора Тбилисского университета Ш. Нубидзе. Он старался соблюдать, как содержание, так и форму стиха.
Н. Заболоцкий в 1957 году сделал перевод "Витязя" в двух версиях, одна облегчённая для молодых читателей, а вторая уже для взрослых людей.
Н. Заболоцкий
Самое начало поэмы"Тот, кто силою своею основал чертог вселенной,
Ради нас украсил землю красотою несравненной.
Животворное дыханье даровал он твари бренной.
Отражен в земных владыках лик его благословенный.
Боже, ты единый создал образ каждого творенья!
Укрепи меня, владыка, сатане на посрамленье!
Дай гореть огнем миджнура
до последнего мгновенья!
Не карай меня по смерти за былые прегрешенья!
Лев, служа Тамар-царице, держит меч ее и щит.
Мне ж, певцу, каким деяньем послужить ей надлежит?
Косы царственной -- агаты, ярче лалов жар ланит.
Упивается нектаром тот, кто солнце лицезрит"
<...>
Миджнур - это кличка Кайса, основного персонажа стихотворения "Лейли и Меджнун" автором которой является Низами Гянджеви (1140-1202). Этот человек сгорал от нестерпимой страсти. Через некоторое время это "погоняло" стало именем нарицательным для страстно влюблённого человека.
К. Бальмонт
Сказ о том, как арабский царь увидел воина одетого в барсову шкуру
<...>
"Был в кафтан одет он бурый, сверху ж барсовою шкурой,
И сидел он так, понурый, в шапке барсовой склонясь.
Толстый хлыст в руке был зримым. Так сидел он нелюдимым.
Точно был окутан дымом, весь - волшебный, весь - томясь.
Раб идет к нему с вопросом от царя, но пред утесом
Вид тех слез, подобных росам, точно стать ему велел.
Пред такою силой горя замолчи, или не споря,
Плачь, как плачет в пропасть моря дождь, узнавши свой предел"
<...>
А. Петренко
Сказ о том, как арабский царь увидел юношу в тигриной шкуре
<...>
"Шкypы тигpa oдeяньe cтaн пpeкpacный oблeклo,
И шeлoм из тoй жe шкypы oблaчaл eгo чeлo.
C длaни мoщнoгo гepoя плeть cвиcaлa тяжeлo.
Этo видящиx видeньe yвидaть вблизи влeклo.
Paб oтпpaвилcя, чтoб cлoвo мoлвить юнoшe тoмy,
Чтo cклoнил чeлo и плaкaл, нeдocтyпный никoмy.
Oзapил xpycтaльный ливeнь жeлoбoв гишepныx тьмy.
Paб pacтepянный нe влacтeн пepeдaть пpикaз eмy"
<...>
Ш. Нуцубидзе
Встреча арабского царя с воином над рекой
<...>
Шерстью пестрою наружу, был в тигровом он кафтане,
Из такой же шкуры тигра голова его в тюрбане,
Иноземного чекана плеть держал он толще длани.
Видеть дивное виденье пожелали в царском стане.
"И к печальному герою раб был послан для распроса,
Но не блещет взором витязь, плачет около утеса,
Дождь хрустальный по ланитам льет с янтарного откоса,
Раб приблизился, но слова не находит для вопроса"
<...>
Исходя из вышесказанного, словосочетание "Каждый мнит себя стратегом..." могло появится только в работе Г. Цагарели. Впрочем, Георгий Цагарели смог сделать лишь дословный перевод, а в литературную форму его облёк проживающий с 1918 года в грузинской столице, малоизвестный читающей общественности, поэт В. Эльснер, который в то время работал литературным редактором.
Неделю Игорь заглаживал впечатление, как занозу утюгом. Причина выглядела малоправдоподобной; поездку решили перенести, но снова ударило под тридцать, и тема отплыла в теплое будущее; иногда Валя упрекала себя в подозрительности и невыдержанности (о, как опасно упрекать себя: подсознание отпружинивает упреки, как тетива – стрелу, и уязвлен неизменно оказывается тот, из-за кого и упрекают себя).
Они возвращались вечером с концерта «Аквариума»:
– Гребенщиков – это гений, разумеется!.. – когда в темном проходе между домами качнулись навстречу три характерные фигуры:
– Закурить будет?
Неожиданность сквозила угрозой; хотелось верить, что все обойдется, ерунда.
– А десять рублей?
– Жалеешь?..
Центр композиции, крепыш-коротыш в кожанке и шляпе («Холодно же. Денег на шапку нет, бедный, форсит, чем может», – успело машинально промелькнуть в голове) сунул руку в карман, там металлически щелкнуло; крайние двинулись на полшага вперед. Валя заслонила Игоря:
– Не троньте его!
– Трогать будем тебя, – открыл коротыш.
– Чо ж – она тебя любит, а ты за нее не тянешь, – укорил Игоря крайний, явственно отводя руку для простецкого маха в ухо.
Для интеллигента всегда болезненна мысль о физической расправе. Настолько болезненна, что вытесняет прочие мысли и рефлексы и парализует. Чтоб оказать сопротивление неожиданному, опасному и превосходящему противнику – надо иметь крепкие нервы или постоянный бойцовский навык: интеллигент не имеет ни того, ни другого.
Глумливые смешки и опасные жесты достигли грани кошмара: нас, сейчас, здесь, за что, не может быть, неправда! Бежать? Но вдвоем не убежишь. Беззащитность ужасала.
Валина внешность была удостоена высокой оценки в крайне унизительной форме. Игорь молчал.
– А я бы на твоем месте его не защищал, – сказал ей коротыш. – Он ведь тебя не защищает, а? Что, обосрался, кавалер?
Вслед за чем крайний навесил кавалеру в выцеленное ухо, и темнота для последнего расцветилась искристым фейерверком. В секунды, пока он был оглушен, Валя ощутила безмерно оскорбительные похлопывания по местам, в лицо ей выдулась струя дешевого табачного дыма, насмешливое:
– Нич-чо, трахать можно… мотайте, чего перебздели!
И скрип снега за спиной: сцена окончилась.
Подобное унижение способно испортить мужчине всю жизнь. И пусть Валя уверяла, что Игорь молодец, не стал связываться с бандитами, показывала сочувствие, жалость, облегчение, мол, все нормально, он подыгрывал; чудовищная неловкость осознавалась непоправимой, неизбывной.
Чего испугался, терзал он себя, возвращаясь. Ну, набили бы морду. А если б пырнули? Вряд ли до смерти… героем бы выглядел. Обгаженность…
– Леня, – спросила жена, – как же так выходит? Человеку говорят: ты подлец, а он отвечает действием: зато я сильнее тебя; и еще остается прав перед людьми. Бред! Слабый не виноват в своей слабости! А если он – хороший, умный, тонкий, добрый, любящий? Несправедливо: почему столько выгод победителю?
– Господь Бог создал людей слабыми и сильными, а полковник Сэмюэл Кольт создал свой револьвер, чтобы уравнять их шансы, – с удовольствием процитировал Звягин.
– Горе побежденным! – воздела руки жена. – И милость к падшим призывал! А как же Христос: прощать обидчику и подставлять вторую щеку?
– Святые не имеют детей, – пожал плечами Звягин, – а человечество хочет жить. Заметь – грех тоже привлекает женщину.
– Порочная привлекательность. И чем же привлекает?
– А тем, что грешащий имеет силу, храбрость, страсть достаточную хотя бы для того, чтобы нарушать общепринятую мораль.
Величина, смысл, ценность человека определяются тем, насколько он способен переделать мир, – Звягин оседлал любимого конька – или сел на диван, смотря в какой плоскости рассматривать действие. – Вначале все было просто: побеждал сильнейший, он мог прокормить семью, продолжить род, охранить его от врагов и опасностей. Затем в преобразующую силу все больше превращался ум; недаром женщины испытывают интерес к умным мужчинам…
– Господи, как политинформацию читает, – поморщилась жена, подруга боевая дней суровых, дух един и плоть едина.
– Молчать и слушать старших по званию, – приказал Звягин. – Тот, кто доказывает свою правоту физической силой – по-природному исконно прав: он доказывает, что значительнее своего обидчика и врага на Земле…
Победа привлекает женщину – да! Потому что доля мужчины на Земле побеждать! Силой, умом, страстью! Выдержкой, волей! Побеждать – значит переделывать мир, оставить свой след, реализовать свои возможности. Это и есть удел и назначение человека.
Вклад женщины – принадлежать к роду победителей, продолжить его, тем самым – продолжить передел мира, обеспечить саму возможность этого передела, рожая победителей.
И женщина инстинктивно стремится к мужчине, в котором победительное начало выражено сильнее. Ведь любовь – проявление инстинкта жизни, а жизнь это самореализация и передел мира.
– А почему любят богатых?
– Богатство – свидетельство силы человека в этом мире.
– А знаменитых?
– Слава – свидетельство значительности человека.
– А красивых? – Жена торжествующе посмотрела на замолкшего в затруднении Звягина.
– Красота – это тоже значительность, – нашелся он. – Красивый многим нравится, он заметен, ему легче идут навстречу, он ценен уже сам по себе.
Да… Так если мужчина избит тремя хулиганами – это не поражение в глазах женщины: ну, втроем они сильнее физически, вот один на один – еще посмотрим. И побитый одним, но не сломленный, неукротимый, – он тоже победитель: в конце концов не он, так дети его своей неукротимостью и устремленностью добьются любой цели. А вот струсивший, отступивший – он проиграл, он слаб духом, и в глазах женщины падает. Ум и благородство на словах – дешевы. Ибо трусость – означает непригодность мужчины в борьбе, которая есть жизнь, добиваться своего, оставлять след в жизни. Трус слаб всегда, потому что трусость не дает ему возможность реализовать силу. Наверное, ничто так не отвращает женщину от мужчины, как трусость.
– Ты у нас известный храбрец, – засмеялась жена.
– Чашку кофе храбрецу! – велел Звягин.
По размаху и ожесточенности гигантских военных сражений, по количеству участвующих в них людей, объему боевой техники советско-германский фронт стал решающим фронтом второй мировой войны.
В то время, когда Красная Армия один на один сражалась с вооруженными до зубов гитлеровскими армиями, на территории Западной Европы военные действия почти не велись. Лучшим способом помощи Советскому Союзу со стороны Англии, а затем США со времени вступления их в войну было бы открытие второго фронта в Европе.
Он был необходим во имя спасения жизней советских людей, народов Европы, подпавших под фашистское иго, ради честного выполнения союзнических обязательств. Вот почему вопрос об открытии второго фронта был краеугольным камнем межсоюзнических отношений.
В тот момент на советско-германском фронте находилось 75 процентов войск фашистской Германии и ее сателлитов, на Западе насчитывалось всего 38 неполных фашистских дивизий. Непосредственно на побережье Франции, Бельгии и Голландии располагалось всего 19 дивизий 1 . Угроза вторжения на Британские острова абсолютно исключалась, создавались благоприятные условия для оказания максимальной помощи СССР.
В первые месяцы войны Черчилль язвительно назвал идею создания второго фронта «абсурдом и глупостью», абсолютной безграмотностью в военной стратегии, непониманием русскими «характера десантной операции» для высадки «огромной армии на вражеском побережье» 2 .
У. Черчилль возомнил себя единственным непогрешимым военным стратегом, забыв о печальном опыте бездарной, безграмотной в военном отношении Дарданелльской операции против Турции, предпринятой в 1915 году по его инициативе, как морского министра и с треском провалившейся.
Он забыл о провале своих планов, как военного министра Англии, направленных против молодой, неокрепшей Советской Республики, продиктованных не только лютой ненавистью к Советской стране, но и отсутствием учета политических и военно-стратегических факторов.
Во второй мировой войне Черчилль считал себя величайшим полководцем всех времен - под стать Александру Македонскому, Юлию Цезарю или, по меньшей мере, Наполеону английского образца. Черчилль старался не вспоминать крупнейших стратегических поражений Англии в период второй мировой войны, хотя он нес за них с 10.V.1940 года самую непосредственную ответственность и как премьер-министр, и как глава комитета начальников штабов.
Он старался забыть о горечи поражения английской армии во Франции, под Дюнкерком, в норвежских фьордах, о тяжелых поражениях английской армии в Ливии и Египте, молниеносном падении первоклассной английской крепости Сингапур и потере за 100 дней английских владений на Дальнем Востоке 3 .
Черчилль переживал горечь поражений до тех пор, пока решающая помощь Красной Армии, ее победы над фашизмом не дали ему возможности вкусить долгожданное счастье побед! Правда, даже в самые тяжелые, казалось, безнадежные для Англии моменты Черчилль утешался формулой: «Англичане проигрывают все сражения, за исключением последнего».
Черчилль предпочитал завоевывать победы для Англии чужими руками, сражаясь до последнего советского солдата. Конечно, гораздо легче было находиться за Ла-Маншем или за Атлантикой, спокойно взирать, как русский народ в неимоверно трудной борьбе с немецкими захватчиками и их союзниками проливает кровь, и не подвергать риску английские армии, не подставлять под удар армии США, наращивавшие силы.
Черчилль в Чекерсе любил разглагольствовать о стратегии. Великий грузинский поэт Шота Руставели писал: «Каждый мнит себя стратегом, видя бой издалека». Черчилль был «стратегом боя издалека». А тот, кто находится вдали от поля жестокой военной битвы, никогда не поймет тех, кто ежедневно, ежечасно, ежеминутно рискует своей жизнью на поле брани.
1 Кулиш В. М. Раскрытая тайна. М., 1965, с.84.
2 Churchill W. Op.cit., vol. III, p.339-340.
3 Churchill W. The Second World War, vol.IV. London, 1951, p.360.
1. Не верь хирургам, будто бы в организме у больного нет никаких других органов, кроме того, который они оперируют.
2. Не резвись, окончив наркоз, тебе ещё предстоит, быть может, проводить больного в последний путь.
3. Большой чин, родство, медицинское образование - три самые тяжёлые сопутствующие патологии.
4. Не давай гордыне овладеть собой - интубируй раз, интубируй два, интубируй ещё разок и зови коллегу, никто не может помочь - зови Всевышнего (или маму).
5. Не выбивай более двух зубов за одну интубацию.
6. Не уверен - не вставляй, не спустил - не вынимай.
7. Количество интубаций должно совпасть с количеством экстубаций.
8. От дегидратации до отёка мозга - один шаг.
9. Никогда не отчаивайся - всё имеет свой конец, даже нейрохирургическая операция.
10. Прежде чем уверять жену в том, что ты дышал рот-в-рот, сотри помаду с других мест.
11. Бывают малые операции, но не бывает малых наркозов.
12. Не делай подряд слишком много глупостей, ведь ты не профессор и глупости твои наказуемы.
13. Анестезиолог- это великий грешник, который спит сном праведника.
14. Враг анестезиолога номер один - хирург. Не ищи друзей среди хирургов.
15. Женщина-хирург - и не женщина, и не хирург.
16. Если больной не кричит, это не означает, что ему не больно.
17. Хорошо фиксированный больной в анестезии не нуждается.
18. Всегда помни - наркоз даёшь ты, а не дядя. Если дело дойдет до суда, то дядя будет только свидетелем.
19. Медицина - наука не точная (на II-м месте после богословия) и денег обратно не возвращает.
20. Учти, что тампонада далеко не единственный способ заткнуть глотку.
21. Больному объясни, что врачи цветы не едят, и он не смеет тратить чужие деньги.
22. Анестезия бывает хорошая и бесплатная.
23. Работа врача анестезиолога-реаниматолога - это хобби для экстремалов, и как любое хобби, дохода не приносит.
24. Перед профессором нужно снимать шляпу, а не голову.
25. Не верь хирургу, не бойся больного, не проси начальника.
26. Встретишь терапевта - пни его ногой.
27. Чтобы быть хорошим анестезиологом, мало знать анестезиологию, нужен характер.
28. Нет хороших начальников, есть терпеливые подчинённые.
29. Только в хирургии концы бывают «головными» и «ножными».
30. Когда бы ни пришёл и что бы ни сделал анестезиолог - он всегда «крайний», но важнее - не быть «последним» для больного.
31. ОАР - последняя остановка перед раем. Реаниматолог - инспектор ГАИ перед знаком «проезд запрещён», он требует разворот. Хирург - кондуктор на обратном рейсе.
32. Кривыми должны быть извилины, а не руки.
33. Нельзя объять необъятное, нельзя познать непознаваемое и нельзя впихнуть невпихуемое.
34. Если больной переведён из ОАР, это не всегда означает, что он выздоравливает, но всегда - что ему стало лучше.
