Исполнилось 25 лет со дня смерти генерала Петра Григоренко — одного из лидеров гражданского сопротивления советской тоталитарной машине в 1960-70-х годах. Это была гениальная догадка: поставить украинский национальный интерес на международную основу, в контекст противоборства демократического Запада с тоталитарным Востоком. Путь оказался правильным: всего за 15 лет Украина стала свободной — без войны и без насилия.
Петр Григоренко, как и значительная часть украинцев, еще в юности соблазнился лозунгами коммунизма. Однако позже он нашел в себе силы не только освободиться от этого наваждения, но и восстать против него.
Как и маршал Пилсудский, генерал «вышел из красного трамвая», когда осознал, что этот трамвай катится в пропасть. И поставил перед собой задачу помочь и другим людям избавиться от коммунистических иллюзий.
Григоренко был не просто бунтарь. Он был стратег. Поняв как тоталитарной Империи Зла, он вдумчиво разрабатывал стратегию преодоления этого зла.
Григоренко был первым представителем советского правящего класса, который еще в 1961 г. выступил против партократии: «Надо выступать. Нельзя молчать».
7 сентября 1961 он выступил на партконференции Ленинского района г. Москвы с призывом «усилить демократизацию выборов и широкую сменяемость, ответственность перед избирателями. Удалить все условия, порождающие нарушения ленинских принципов и норм, в частности, высокие оклады, несменяемость».
То есть он выступил против нового культа — культа Хрущева. Он сознательно восстал, понимая, что лишится генеральского чина, руководства кафедрой военной кибернетики, которую создал, всех связанных с этим благ, даже пенсии. Более того, он был помещен в психиатрическую больницу.
В конце 1968 года Петр Григоренко написал труд «О специальных психиатрических больницах («дурдомы») *, где первым поставил вопрос:
«Надо бороться за коренное изменение системы экспертизы и содержания больных в СПБ, за предоставление общественности настоящей возможности контролировать условия содержания и лечения больных в этих условиях».
Впоследствии СССР, припертый доказательствами Григоренко и других правозащитников, был вынужден выйти из Международной ассоциации психиатров, иначе его бы исключили оттуда за использование психиатрии в политических целях.
С распадом СССР это жуткое зло — карательная психиатрия — было преодолено, во многом благодаря украинцу Григоренко.
Кстати, в России опять начинают использовать карательную психиатрию в политических целях. Бойтесь, чтобы этот политический вирус не перекинулся и в Украину.
Доктор военно-исторических наук генерал Григоренко в 1967 написал историко-публицистический памфлет «Сокрытие исторической правды — преступление перед народом» (отзыв на книгу Некрича «1941. 22 июня»).
Он был первым историком, который указал на то, что колоссальные поражения СССР в первый период советско-германского столкновения во время Второй мировой войны были обусловлены не только тотальным истреблением перед войной военных кадров, но и главным образом тем, что СССР готовился к агрессивной войне, пренебрегая обороной.
Петр Григоренко, как никто другой, поднял вопрос о национальном угнетении в СССР. Его выступления в защиту евреев, месхов, армян, немцев Поволжья, чеченцев и многих других, его бескомпромиссная борьба за право коренных жителей Крыма жить на родной земле сделали его не только героем свободолюбивого крымскотатарского народа, но и сделали Петра Григоренко в символ борьбы за подлинное равноправие народов.
Григоренко — пример настоящего интернационализма. Его сын Андрей писал: «Покойный генерал был и остается символом толерантности, символом истинного патриота, который не только не забывает о боли своего народа, но так же бескорыстно откликается на боль других народов. Именно такой образец так остро нужен сегодня не только украинскому народу, но и всему миру; миру, что захлестывается ядовитой волной религиозной и национальной нетерпимости».
Украине сегодня явно не хватает таких борцов за толерантность и межэтнический мир. Поэтому именно имя Григоренко сегодня Украина может возносить на должную высоту перед всем человечеством.
В период «пражской весны» Григоренко поддержал демократические преобразования в Чехословакии, был одним из авторов открытого письма «К членам Коммунистической партии Чехословакии, всему чехословацкому народу», в котором приветствовались изменения, происходившие в этой стране. Он также написал письмо Александру Дубчеку с советами на тему возможной обороны страны в случае советской интервенции и передал его в чехословацкое посольство в Москве.
Он выступил в защиту участников «демонстрации семерых» на Красной площади против оккупации Чехословакии, он призвал граждан СССР добиваться вывода войск из Чехословакии. Григоренко принадлежит честь организации и проведения первого открытого общественного митинга оппозиции. На глазах у растерянных кагебистов он произнес речь, «вошедшую в нравственную и общественную историю страны» (Андрей Сахаров).
На чествовании писателя Алексея Костерина в 1968 г. он обратился к крымским татарам: «Перестаньте просить! Верните то, что принадлежит вам по праву, но незаконно у вас отобрано». На похоронах О.Костерина он сказал: «Свобода будет! Демократия будет! Твой прах в Крыму будет!».
Он знал, что разрушить Империю Зла сможет только правда. В самиздате ходило несколько работ Григоренко, помимо уже упомянутых: «Мысли душевнобольного», «Наши будни», «Дискриминация крымских татар продолжается», тюремный дневник. Он упорядочил самиздатовский сборник «Памяти А.Е. Костерина», написал комментарий, направленный против фальсификации советскими следственными органами данных о потерях крымско-татарского народа после депортации, подготовил речь «Кто же преступники?».
Самиздат стал непобедимой информационной сетью, которая разрушила дезинформационную систему манипулирования массами.
«Диссиденты» — не организация, у них не было вождей, потому что каждый из них — ЛИЧНОСТЬ.
Григоренко не был «командующим» или безусловным авторитетом. Григоренко как кибернетику, как доктору наук, было очевидным, что самиздат является персоналистической самоорганизующей системой. Он подчеркивал неиерархичнисть, а личностность. Он был лишь одним из ярких Личностей сети. Его собственные черты отражали лучшее в ней.
Даже его антипод — Генеральный Жандарм Андропов — отмечал, что энергия Григоренко активизировала и радикализировала слабую либеральную интеллигенцию. А его стратегическая мысль отыскивала все новые формы сопротивления ресталинизации страны.
Кстати, сейчас в России начался новый этап ресталинизации, и ее поддерживают последовательные противники демократии и независимости — коммунисты Украины. Петр Григоренко еще в 1968 году инициировал дискуссию о необходимости предоставить возникшему диссидентскому движению организационную форму, выдвинул идею легалистичной, т.е. открытой правозащитной организации.
Эту идею не принимали Якир и Красин. Мол, оформившись в организацию, мы даем КГБ перечень фамилий для арестов и основание для громкого процесса над «антисоветской организацией». Но именно открытость, гласность создала правозащитному движению огромный моральный авторитет в обществе, во всем мире. Руководство СССР, не желая аналогий с громкими групповыми процессам 20-30-х годов, не решилось судить правозащитные организации: каждого ее члена судили отдельно. Уже после второго ареста Григоренко возникла «Инициативная группа защиты прав человека в СССР».
Впоследствии, в 1976 году, такими стали Хельсинкские группы. Именно при общении Петра Григоренко и Николая Руденко возникла идея создания Украинской Хельсинкской группы (9.11.1976), а уже после нее возникли Литовская, Армянская, Грузинская группы. Григоренко подчеркивал, что УГГ, в отличие от Московской ГГ, кроме прав человека, защищает еще и права нации.
Выйдя из другого, пятилетнего заключения в психушку, в День конституции, 5 декабря 1976 года Григоренко имел мужество принять участие в традиционной молчаливой правозащитной демонстрации в Москве на Пушкинской площади, где произнес краткую речь: «Спасибо всем, кто пришел сюда почтить память миллионов невинно уничтоженных людей! Спасибо всем вам и за то, что вы своим присутствием здесь выразили солидарность с узниками совести!».
Генерал вместе со своими земляками в диаспоре закладывал фундамент возрождения независимой и демократической Украины. Оказавшись в изгнании, он создал и возглавил Заграничное представительство Украинской Хельсинкской группы, которое фактически стало неофициальным посольством независимой Украины еще задолго до ее появления на политической карте мира. Во многом благодаря СП УГГ, лично Григоренко, украинское правозащитное движение вышло на международную арену.
После 1917-1920 годов мир забыл об Украине. Благодаря трудам Ивана Дзюбы «Интернационализм или русификация?», Вячеслава Чорновила «Горе от ума» и Украинской Хельсинской Группе мир узнавал Украину, какой она есть, и которая борется за права человека и за свою независимость.
Это была гениальная догадка: поставить украинский национальный интерес на международную правовую основу, в контекст противоборства демократического Запада с тоталитарным Востоком. Этот путь оказался верным: всего за полтора десятилетия Украина стала свободной — без национально-освободительной войны, без насилия.
Григоренко был проводником гениальной идея Юрия Орлова трансформировать капитулянтский со стороны Запада «детант» («разрядку») в точку опоры для правозащитного движения. Как подчеркивает сам Орлов, «центральной фигурой для нас был генерал-майор Петр Григоренко».
Впоследствии перед Григоренко открывались двери кабинетов президентов США, лидеров государств Европы. Знаменитое выражение Рейгана об «Империи Зла» возникло не без влияния писем и заявлений Григоренко.
Наконец, советская оккупация Афганистана заставила США остановить мюнхенскую политику «детантизма», разоблачить Москву как международного жандарма, фактически сорвать международные Олимпийские игры 1980 года в Москве.
Григоренко объездил почти все страны Европы. Одной из его целей было создание там Хельсинских групп. Они становились общественным сопротивлением капитулянтской политике местных правительств, они давили на свои правительства и правительство СССР требованиями соблюдения хельсинкских договоренностей.
В наибольшей степени благодаря стратегическому политическому мышлению Григоренко и его личной популярности в мире Хельсинкское движение стало международным. В 1980 году, уже будучи тяжело больным, Григоренко путешествовал по Европе, готовя почву к Мадридской конференции СБСЕ. Он держался духом, чувством долга.
Его позиция была радикальной: Запад должен потребовать от СССР уважать права человека. Если людей будут и дальше преследовать за участие в Хельсинкском движении, то Запад должен разорвать Хельсинские соглашения. Разумеется, речь шла о контроле за соблюдением Хельсинкских соглашений и об ультимативной позиции Запада, которую после же занял президент США Рональд Рейган.
Григоренко убедил украинскую диаспору, что в то время именно легализм, гласность, литература самиздата стали главным инструментом в борьбе с тоталитарным советским режимом. Он поддержал деятельность Вашингтонского Комитета Хельсинкских Гарантий для Украины.
Вместе с Надеждой Светличной он наладил издание «Вестника репрессий в Украине», который издавался на украинском и английском языках. Его материалы передавались в Украину радиостанцией «Свобода». Это было мощное кайло, которое наряду с другими факторами доконало советскую империю.
По поручению УГГ, СКВУ, Литовского, Латышского, Белорусского и Всемирного Конгрессов Григоренко подал в ООН Акт о деколонизации СССР. Тем самым он выбивал из рук Кремля его важную козырную карту — лицемерную поддержку борьбы колониальных народов за свою независимость (в то время как в самом Союзе было 100 колониальных народов).
Деколонизация Советского Союза казалась невероятной в 1980 году. Вспомним: даже в 1989-90 годах президент США Буш-старший, премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер высказывались против независимости Украины. Но деколонизация стала реальностью через десять лет. Потому что мировая политическая мысль была уже подготовлена выступлениями диссидентов разных республик, в т.ч. Григоренко.
Генерал Григоренко постоянно добивался единства борьбы всех наций СССР против империи. В частности, он постоянно подчеркивал, что без поддержки россиян деколонизация СССР невозможна. Такая позиция вызывала постоянные атаки против Григоренко. Зарубежных украинцев шокировало утверждение Григоренко о том, что и сами русские — рабы империи, и в этом смысле СССР не является российской империей, ибо является империей партократии: «Эта империя является угрозой для всего мира. Поэтому борьба за ее деколонизации не может быть делом одной нации. Это задача всего мира ».
Большинство политических партий диаспоры приняли эту линию, ссылаясь на письма Петра Полтавы, т.е. на позицию ОУН 40-х годов. И сегодня без поддержки российских демократов невозможно эффективное сопротивление «пятой колонне» Путина.
Жаль, что русская интеллигенция в Украине, а тем более в самой России (кроме отдельных личностей, таких как Валерия Новодворская), не дорастает до этой архиважной идеи. Жаль, не все украинцы понимают, что любая русофобия способствует «пятой колонне».
Даже в смерти своей Григоренко удалось объединить людей с разным взглядам. На похоронах в Бавд-Брук были украинцы и русские, армяне и евреи, крымские татары и коренные американцы, христиане разных конфессий, иудеи и мусульмане.
Его борьба за универсальные права человека не только не противоречила здравому национальному патриотизму, а наоборот, способствовала ему и придавала уважения в мире. Ибо человечеству можно принадлежать только через определенное нацию, определенную культуру.
Однажды, еще в подростковом возрасте, он, осознав себя украинцем, не забыл об этом даже в то время, когда считал себя коммунистом. Как и Тарас Шевченко, он уехал из Украины подростком, но не поддался русификации. Через всю жизнь он пронес Украину в сердце. Это прекрасный пример для денационализированных украинцев как вне Украины, и в самой Украине.
Григоренко открывал и указывал другим людям дорогу к добру. Главная мысль воспоминаний Григоренко «В подполье можно встретить только крыс...» (они выдавались на нескольких языках): добро не может родиться от преступления; человек имеет право жертвовать только собой, а не кем-то еще; нет и не может быть в мире идеи, которая оправдывала бы одну невинную слезу.
Эти воспоминания — его исповедь. Он обрел раскаяние за участие в коммунистической партии. На такую исповедь нужно немалое мужество. Он вернулся к вере своего детства — и это тоже хороший путь для других.
В 70-80-х годах ХХ столетия Петр Григоренко был самым популярным в мире украинцем. Он представлял Украину с лучшей стороны, потому что сам был человеком высоких моральных качеств и самоотверженного гражданского служения. Его бесстрашие и чувство достоинства зажигали других людей.
Петр Григоренко — личность планетарного масштаба. Он поднимает престиж Украины на международный уровень. Не понимают, не хотят воспринимать этого разве люди, которые заинтересованы держать Украину на провинциальном уровне. Сознательные же украинцы радуются, что был такой Великий Украинский — генерал Петр Григоренко. И пусть молодые люди знают, что принадлежать к нации Петра Григоренко — это престижно, это почетно. На примере этой действительно героической фигуры следует воспитывать молодое поколение граждан Украины.
St Andrew"s Ukrainian Cemetery (Український цвинтар Святого Андрія) . Фото serendipityinnj.blogspot.com
Петр Григорьевич Григоренко (род. 16.10.1907 в с. Борисовка Приморского района Запорожской обл. — 21.02.1987, Нью-Йорк, США).
Генерал, правозащитник, член-основатель Московской и Украинской Хельсинских групп.
Родился в крестьянской семье. Работал слесарем, сцепщиком вагонов, кочегаром, машинистом паровоза. Был активистом комсомольского движения. Один из организаторов комсомольской ячейки в своем селе (1922), делегат съезда (1930) и член ЦК Комсомола Украины (1929-1931).
В 1927 вступил в Коммунистическую партию. В 1929 окончил рабфак, учился на инженерно-строительном факультете Технологического института в Харькове (1929-1931).
С 1931 — профессиональный военный. Окончил Военно-инженерную академию им. Куйбышева, в 1934-1937 служил на командных должностях в Белорусском военном округе, затем был слушателем академии Генерального штаба. В 1939-1943 служил на Дальнем Востоке; участник боев на реке Халхин-Гол (1939).
Источник- Википедия
Петр Григорьевич Григоренко (16 октября 1907, село Борисовка, ныне Приморского района Запорожской области - 21 февраля 1987, Нью-Йорк, США) - генерал-майор ВС СССР (1959), участник диссидентского движения, правозащитник, основатель Украинской Хельсинкской группы, член Московской Хельсинкской группы .
Родился в крестьянской семье. Украинец. С 1922 - член бюро комсомольской ячейки в родном селе. С 1923 работал в железнодорожном депо в Юзовке (с 1924 - Сталино, с 1961 - Донецк) , с 1925 был помощником машиниста. В 1926 - недолго был политруком в 1-й трудовой школе и в детгородке для несовершеннолетних правонарушителей. В 1926-1927 - секретарь Селидовского сельского райкома комсомола. В 1927-1929 - секретарь комитета комсомола транспортного комбината.
В 1929-1931 учился в . В 1931 переведён в Военно-техническую академию в Ленинграде, а после перемещения её факультета в следующем году - в Военно-инженерную академию в Москве , которую окончил в 1934. Окончил также Академию Генерального штаба в 1939. Кандидат военных наук (1949). В 1961 подготовил докторскую диссертацию, защита которой не состоялась из-за увольнения П. Г. Григоренко из Военной академии им. М. В. Фрунзе по политическим мотивам.
В 1934-1936 годах - начальник штаба отдельного сапёрного батальона в
Западном особом военном округе. В этом качестве по приказу начальства
руководил разрушением трёх православных храмов, но вскоре отказался от
такой деятельности. Позднее вспоминал об этих событиях с
чувством глубокого сожаления:
Человеческий труд, ум, нервы вкладывались в эти чудесные творения, а я
превращал их в кирпичи. И я решил: буду только строить. Пусть простенькие
мостики, но разрушать... Нет, я не восстал против разрушения. Я подумал:
"Но разрушать - пусть разрушают другие". Тем и отмечены мои два витебские
года: я разрушил три исторических памятника архитектуры, три храма - три
святыни наших трудящихся - и построил несколько десятков простеньких
деревянных мостов.
В 1936-1937 годах - командир 52-го отдельного инженерного батальона
Минского укрепрайона (УР). В 1937 - начальник инженеров Минского УР. Многие
его сослуживцы были репрессированы, сам он избежал репрессий, так как в том
же году был направлен в Москву учиться в Академию Генерального штаба.
Будучи на II курсе академии, написал письмо секретарю ЦК Андрееву, в
котором, требуя повысить качество обучения в Академии Генерального Штаба, в
то же время обвинял преподавателей в восхвалении врагов народа и
преуменьшении роли Сталина в Гражданской войне. Письмо заканчивалось
предложениями перестроить учебный план и программы академии, создать
марксистский учебник по военной истории, "добиться от руководителей
академии настоящего большевистского руководства делом подготовки
высококвалифицированных кадров".
В 1938 году добился приема у генерального прокурора
А. Я. Вышинского , на котором рассказал
о злоупотреблениях представителей органов НКВД в Запорожье - информацию ему
предоставил брат Иван, который был арестован по политическим обвинениям, но
затем освобождён. После этого разговора ряд организаторов репрессий в
Запорожье были сами арестованы. Позднее писал:
Только много лет спустя, я понял, что дело кончилось к моему полному
удовлетворению только благодаря тому, что мое заявление по времени совпало
со сменой верховной власти в НКВД. Это уже действовала бериевская метла. И
мела? она в первую очередь тех, кто "нечисто" работал, кто допустил
разглашение внутренних тайн НКВД. Я не понимал также того, что сам ходил в
это время по острию ножа.
В 1939 служил офицером Генштаба в управлении фронтовой группы во время
боёв на Халхин-Голе . Был ранен во
время миномётного обстрела. Затем - офицер в штабе 1-й Отдельной
Краснознамённой Дальневосточной армии (ОКДВА) , с 1940 - Дальневосточного фронта.
В 1942-1943 - командир 18-й отдельной стрелковой бригады.
С декабря 1943 - на советско-германском фронте, был заместителем
начальника штаба 10-й гвардейской армии (2-й Прибалтийский фронт). В
феврале 1944 тяжело ранен и отправлен на лечение. С августа 1944 -
начальник штаба 8-й стрелковой дивизии (4-й Украинский фронт), участвовал в
боях в Карпатах. С февраля 1945 - полковник. Свое участие в войне
Григоренко отразил в автобиографическом
романе "В подполье можно встретить
только крыс". В этом романе Григоренко критикует маршала
Жукова за большие потери, грубость,
необоснованные расстрелы советских офицеров и сокрытие исторической
правды.
Из служебных характеристик:
Предан партии Ленина-Сталина и социалистической Родине. Окончил инженерную
академию в 1934 г. и Академию Генерального штаба в 1939 г. Учился много, но
ничему не научился. Командного опыта почти не имеет, вял, неповоротлив, в
работе имеет много недостатков. Сам дисциплинирован, смел, к подчинённым
мало требователен, нуждается в повседневном контроле и руководстве.
Командующий Дальневосточным фронтом
генерал армии И. Р. Апанасенко
Бригадой командовал один год и 3 месяца. За это время показал низкие волевые качества, мягкотел, нетребователен и неорганизован. На всем протяжении в бригаде была низкая дисциплина, неорганизованность, слабая выучка личного состава. Т. Григоренко неоднократно предупреждался за плохую работу, но добиться лучших результатов не смог. Имеет хорошую оперативно-тактическую подготовку, но практически организовать взаимодействие родов войск и управлять соединением не умеет. Сам дисциплинирован, но навести твёрдую дисциплину в частях в силу своей нетребовательности не может. Страдает чрезмерным зазнайством, переоценкой своих знаний и способностей, а на деле их не оправдывает. По своему складу характера на командной должности использовать нельзя. Лучше использовать на оперативно-штабной работе. За неорганизованность, отсутствие должной дисциплины в бригаде и слабое воспитание личного состава, вследствие чего в начале ноября с. г. было массовое отравление личного состава бригады, от должности командира бригады отстранён. ВЫВОД: Командовать соединением не может, на командную должность можно назначить не выше командира полка. Лучше использовать на оперативно-штабной работе в крупном штабе или начштаба бригады, дивизии.
Командующий Дальневосточным фронтом
генерал-полковник
М. А. Пуркаев
Подполковник Григоренко в занимаемой должности с января 1944 г. Прибыл из тыловых частей с должности командира бригады. Опыта штабной работы в боевых условиях не имеет. По причине излишнего самолюбия авторитетом у товарищей и подчинённых не пользуется. К вопросу организации управления войсками относится поверхностно. Инициативы не проявляет. В военном отношении подготовлен достаточно. Смел и решителен. Для приобретения опыта работы в боевой обстановке необходимо назначить тов. Григоренко начальником штаба стрелковой дивизии, действующей на активном участке армии.
Начальник штаба 10-й гвардейской армии
генерал-майор
Н. П. Сидельников
В 1945-1961 работал в Военной академии имени М. В. Фрунзе:
С 1945 - старший преподаватель кафедры общей тактики;
С 1949 - заместитель начальника научно-исследовательского отдела
(НИО);
С 1952 - начальник научно-исследовательского отдела;
С 1959 - начальник вновь созданной кафедры военной кибернетики.
В 1958-1960 руководил авторским коллективом основного теоретического труда
академии "Общевойсковой бой". Был автором более чем 60 военно-научных
работ.
Был одним из инициаторов создания в академии кафедры военной
кибернетики:
Ещё в 1953-ем году я впервые услышал о работах Винера по исследованию
операций в вооружённых силах. И хотя кибернетика была объявлена "буржуазной
лженаукой", я направил часть сил НИО на изучение всего, связанного с этой
"лженаукой". Было создано переводческое бюро, получившее указание прежде
всего реферировать работы по кибернетике и исследованию операций. Лично я
установил связь с академиками
Акселем Ивановичем Бергом и Колмогоровым . Стал набираться
конкретных знаний. Помогало нам и главное разведывательное управление
генерального штаба. В общем, НИО взял это направление и вёл его, постепенно
накопляя все больше данных, пока не подвёл дело к созданию в 1959-ом году
кафедры военной кибернетики.
7 сентября 1961 года Григоренко выступил на партконференции Ленинского
района Москвы с речью, в которой заявил: "Мы одобряем проект программы, в
которой осуждён культ личности, но возникает вопрос: всё ли делается, чтобы
культ личности не повторился" (намёк в адрес тогдашнего руководителя
советского государства
Н. С. Хрущёва). Предложил "усилить
демократизацию выборов и широкую сменяемость, ответственность перед
избирателями. Изжить все условия, порождающие нарушение ленинских принципов
и норм, в частности, высокие оклады, несменяемость. Бороться за чистоту
рядов партии". Выступление генерала Григоренко было признано "ошибочным",
сам он лишён мандата участника конференции. После этого Григоренко написал
открытое письмо к московским избирателям, в котором критиковал "неразумную
и часто вредную деятельность Хрущёва и его окружения", за что был
незамедлительно уволен из академии и переведён с понижением на Дальний
восток.
В 1962-1964 - начальник оперативного отдела штаба 5-й армии
(Дальневосточный военный округ). Осенью 1963 года создал "Союз борьбы за
возрождение ленинизма", в который вошли 13 человек. "Союз" выпускал и
распространял листовки с критикой советской бюрократии и официальных
профсоюзов. В своих листовках Григоренко выступал "за возврат к ленинским
принципам", "за отстранение от власти бюрократов и держиморд, за свободные
выборы, за контроль народа над властями и за сменяемость всех должностных
лиц, до высших включительно".
1 февраля 1964 года Григоренко вместе с сыновьями, составлявшими основу
"Союза" (их у него было пять, двое умерли в молодости), был арестован и 12
марта доставлен в
на судебно-психиатрическую экспертизу, которая проводилась под
председательством Андрея Снежневского. 19 апреля 1964 года по результатам
экспертизы Григоренко был признан невменяемым и переведён в
Лефортовскую тюрьму , где содержался
до 14 августа 1964 года. За это время 17 июня 1964 года Военная коллегия
Верховного Суда СССР в закрытом режиме и в отсутствии подсудимого
рассмотрела дело Григоренко. По решению суда Григоренко был признан
душевнобольным, лишён воинских званий и 14 августа 1964 года этапирован в
Ленинградскую специальную психиатрическую больницу. Весной 1965 года,
вскоре после отставки Н. С. Хрущёва, Григоренко был освобождён, но не
восстановлен в воинском звании. Чтобы прокормить семью, был вынужден
работать швейцаром, грузчиком в овощном магазине.
Написал известную самиздатскую работу о первых месяцах войны и
ответственности Сталина за трагедию поражений того времени (в связи с
обсуждением книги историка А. М. Некрича "22 июня 1941 года"). Отмечал,
что
накануне войны войска западных приграничных военных округов, незначительно
уступая по численности вероятной армии вторжения противника, в
военно-техническом отношении были значительно сильнее её. Но -
квалифицированные командные кадры были изъяты из армии почти полностью и
подвергнуты репрессиям различной степени. На их место пришли в большинстве
люди малоквалифицированные и просто в военном отношении неграмотные,
зачастую - абсолютные бездарности. Авторитет командного состава в связи с
этим, а также вследствие психоза борьбы с "врагами народа", резко снизился,
дисциплина пришла в упадок.
В 1967 встречался со студентами МГУ, в неофициальном порядке читал им
лекции по истории Великой Отечественной войны. Резко осудил
вторжение советских войск в
Чехословакию в
1968 .
После первого опыта создания "Союза борьбы за возрождение ленинизма"
разочаровался в подпольных методах борьбы, был сторонником активной и
гласной общественной деятельности диссидентов, заявляя:
Власть, родившаяся в подполье и вышедшая из него, любит в темноте творить
свои чёрные дела. Мы же стремимся вынести их на свет, облучить их светом
правды. Власть, стремясь уйти из-под света, изображает наши действия, как
нелегальные, подпольные, пытается загнать нас в подполье. Но мы твёрдо
знаем, что В ПОДПОЛЬЕ МОЖНО ВСТРЕТИТЬ ТОЛЬКО КРЫС
(эта фраза стала названием его книги воспоминаний).
Решительно поддержал национальное движение
крымско-татарского народа ,
способствовал его активизации. 17 марта 1967 выступил перед представителями
крымско-татарской общины, проанализировав причины их неудач в борьбе за
возвращение на родину в Крым:
Нам думается, что главная причина этого заключается в том, что вы
недооцениваете своего врага. Вы думаете, что вам приходится общаться только
с честными людьми. А это не так. То, что сделано с вашим народом, делал не
один Сталин. И его соучастники не только живы, но и занимают ответственные
посты. А вы обращаетесь к руководству партии и правительства со смиренными
письменными просьбами. А так как просят лишь о том, на что безусловного
права не имеется, то ваш вопрос преподносится тем, кто его решает, как
вопрос сомнительный, спорный. Ваше дело обволакивается не имеющими к нему
отношения суждениями. Чтобы покончить с этим ненормальным положением, вам
надо твёрдо усвоить - то, что положено по праву, не просят, а требуют!
Начинайте требовать. И требуйте не части, не кусочка, а всего, что у вас
было незаконно отнято - восстановления Крымской Автономной Советской
Социалистической Республики!.
7 мая 1969 во время поездки в Ташкент на процесс крымских татар был
арестован и помещён в специальную психиатрическую больницу. Экспертиза в
Ташкенте закончилась выводом: "Признаков психического заболевания не
проявляет в настоящее время, как не проявил их в период совершения
инкриминируемых ему преступлений. Вменяем. В стационарном лечении не
нуждается". Новая экспертиза, состоявшаяся в Москве в Институте им.
Сербского сделала вывод о том, что он: "страдает психическим заболеванием в
форме патологического (паранойяльного) развития личности с наличием идей
реформаторства". Был вновь помещён в психиатрическую больницу на
принудительное лечение, находился в
Черняховской специальной
психиатрической больнице.
13 мая 1970 г. к Генеральному прокурору СССР Р. А. Руденко с "Жалобой в
порядке надзора" на определение Ташкентского горсуда и Верховного суда
УзССР по делу Григоренко обратились
M.A.Леонтович ,
А. Д. Сахаров ,
В. Ф. Турчин и
В. Н. Чалидзе , однако не имеется
сведений о том что прокурор как-то отреагировал на это письмо.
В 1971 в самиздате появилась заочная экспертиза, доказывающая факт
психического здоровья Григоренко (впоследствии этот вывод подтверждён
видными американскими психиатрами Аланом А. Стоуном и Уолтером Райчем).
Автором экспертизы был молодой врач-психиатр
Семён Глузман , в 1972 году
арестованный и осуждённый на 7 лет заключения и 3 года ссылки (формально -
по другому обвинению).
В 1974 под давлением широкой международной кампании протестов освобождён,
продолжил диссидентскую деятельность. В 1976 стал членом Московской
Хельсинкской группы, был одним из членов-основателей Украинской
Хельсинкской группы, затем её представителем в Москве.
17 декабря 1976 года, совместно с другими правозащитниками, Григоренко
подписал открытое письмо в защиту
Владимира Буковского от клеветы на страницах
Литературной Газеты.
В конце 1977 выехал с женой в США для операции и свидания с ранее
эмигрировавшим сыном. Через несколько месяцев был
лишён гражданства и тем самым права возвращения в СССР. В последующие годы он продолжал
принимать активное участие в общественной жизни, а также написал книгу
воспоминаний.
Во время эмиграции на предложение работы в качестве преподавателя в
военной академии Вест-Пойнт ответил отказом:
"Я не могу преподавать своему врагу: я советский - бывший советский -
генерал".
Находясь в США, Григоренко обратился с письменным заявлением к руководству
Американской психиатрической ассоциации (АПА), в котором просил
освидетельствовать его психическое состояние. Многочасовое
освидетельствование Григоренко, вопросы врачей и ответы испытуемого были
зафиксированы видеокамерой; авторитетные психиатры США не обнаружили у
Григоренко каких бы то ни было следов психической болезни.
Посмертная судебно-психиатрическая экспертиза в 1991 году признала
заключение о невменяемости Григоренко необоснованным.
С лово бандеровцы уже давно стало синонимом таких понятий, как украинские националисты , или оуновцы (от аббревиатуры ОУН, означающей Организацию украинских националистов). Украинский историк профессор Виталий Масловский в его вышедшей в 1999 году книге под названием «С кем и против кого воевали украинские националисты в годы Второй мировой войны» (книга стала библиографической редкостью, но вполне доступна в Интернете) значительное внимание уделяет понятию «национализм», ссылаясь на созвучную ему книгу другого украинца - Виктора Полищука, имеющую характерное название «Горькая правда: преступность ОУН - УПА (исповедь украинца)». Оба этих автора сходятся во мнении о том, что украинские националисты подменяют понятие патриотизм понятием национализм , и это не только и не столько семантический трюк. Оба автора обоснованно считали, что украинские националисты из ОУН хотели бы построить империалистическую Украину с националистической диктатурой. Слова же «самостiйна» (самостоятельная) и «незалежна» (независимая) означают у бандеровцев, прежде всего, «националистическую Украину», где господствовать будет национализм. При этом они, конечно же, выразители этого национализма.
Чтобы мои строки не воспринимались как какая-то «агитка», приведу в подтверждение сказанному сделанное несколько лет назад предельно откровенное заявление нынешнего лидера украинских националистов Олега Тягнибока, свидетельствующее о том, чтó в случае взятия власти делали бы такие, как он:
«…Этих вонючих жидов и москалей давно надо было с корнем повыдергивать с нашей украинской земли. Ничего-ничего! Уже настал наш час. Я думаю, к концу 2007 года мы выкурим их с Западной Украины, а потом и с Восточной. И там, на Востоке, тоже посшибаем все памятники их героям… Переименуем их города Днепропетровск, Кировоград, Стаханов и другие… С помощью НАТО вышвырнем их Черноморский флот из нашего Крыма, заберем у москалей нашу Кубань, Ростовскую и Воронежскую области…».
Эта цитата взята из статьи украинского историка Б.А. Яцко (исторический альманах «Патриот Украины», вып. 2, Киев, 2007, см. также газету «Киевский вестник» за 26.06.2007). Она предельно ясно иллюстрирует, что ждало бы Украину в случае победы бандеровцев.
«Час бандеровцев» на Украине, к счастью, пока не настал. Нетерпеливый Тягнибок явно выдавал желаемое за действительное; на недавних президентских выборах он набрал всего 1.4 %.
Теперь рассмотрим непосредственно вопрос об отношении генерала Петра Григоренко, этнического украинца, к украинским националистам, или бандеровцам. Этого незаурядного человека, храброго и бескомпромиссного, они всегда стремились повесить на свое знамя. Думаю, что совершенно безосновательно, - постараюсь это доказать.
История одной цитаты
В газетных статьях не принято, как правило, давать ссылки на источники информации. Поэтому такие статьи практически не попадают в научный оборот. Поэтому начну с некоторых уточнений. В одной из моих статей, посвященных евреям-бандеровцам (газета «Народ мой» № 4 (392) 28.02.2007), в качестве эпиграфа взято следующее высказывание П. Григоренко, приведенное в упомянутой выше книге В. Масловского:
«Не хотел бы находиться в государстве, в котором правили бы бандеровцы».
Приведу эту же цитату на языке оригинала: «Не хотiв би бути в украiнськiй державi, в якiй би урядовали бандерiвцi». Видно, что перевод аутентичен. Сам же В. Масловский приводит эту цитату со ссылкой на книгу Виктора Полищука (ее название дано в начале статьи), в которой можно прочесть следующее:
«Мне навсегда запомнились слова великого украинца генерала Петра Григоренко, которые он сказал на научной конференции в Мак-Мастерском университете в Гамильтоне (город в Канаде - Г.Ш.): “Я не хотел бы дождаться такой Украины, которую представляет украинская националистическая мысль…”».
Если у В. Масловского речь идет именно об этом высказывании генерала, то в контексте рассматриваемой темы различия обеих цитат можно считать чисто редакционными. Однако по существу приведенная в книге В. Полищука формулировка неприятия Петром Григоренко вообще украинской националистической мысли выглядит более категорично, чем в формулировке В. Масловского. Ведь украинская националистическая идеология сформировалась еще до того, как Степан Бандера воплотил ее в своей политической мысли, а затем реализовал на практике в деяниях той власти, которая, по его убеждению, должна была стать страшной . Именно бандеровцы в своем националистическом фанатизме готовы были пожертвовать половиной просоветски настроенных жителей Украины (а это порядка 20 миллионов украинцев!), чтобы, культивируя страх и запугивание, упрочить свою бандеровскую власть.
Из мемуаров генерала
Боевой генерал Петр Григоренко, завершивший, как и миллионы других украинцев, Великую Отечественную войну в рядах Красной Армии, очень требовательно относился к своему гражданскому долгу. Острое неприятие им лицемерия и лжи, господствовавших в общественной жизни, и жгучее желание жить не по лжи привели его в начале 60-х гг. в ряды диссидентов. Ему, благополучному с обывательской точки зрения человеку (заведующий кафедрой в одной из военных академий, кандидат наук с почти готовой докторской диссертацией), по его словам, «дышать нечем было» в окружавшей его затхлой атмосфере. В свойственной ему манере драться с открытым забралом он смело выступил против проявлений антисемитизма в его академии, против наметившегося в стране возрождения сталинизма и культа личности, а затем еще стал отстаивать права крымских татар и немцев Поволжья. После увольнения из академии и попытки создания им «Союза борьбы за возрождение ленинизма» (в него входили сыновья и другие близкие родственники генерала) он в 1964 году был арестован, объявлен душевнобольным и невменяемым, лишен наград и разжалован в рядовые. Схема известная…
Генерал Петр Григоренко вошел в историю как один из тех, кто стремился к возрождению независимой общественной мысли в СССР. Этим, большей частью, и объяснялось пристальное внимание к написанной им книге воспоминаний под примечательным названием «В подполье можно встретить только крыс» (Нью-Йорк, 1981, изд. «Детинец»). Есть в этой книге фрагменты, относящиеся к теме данной статьи. В главе 24 («Война закончена») читаем:
«Мои бывшие подчиненные (по 8 дивизии) заезжали ко мне в Москву и с возмущением и болью рассказывали, как они жгли и разрушали дома заподозренных в помощи повстанцам, как вывозили в Сибирь семьи из этих домов, женщин и детишек, как выбрасывали население из сел и хуторов, как устраивали облавы на повстанцев. …Во время одного из моих выступлений уже здесь, в США, мне задали вопрос - воевал ли я против УПА. Я ответил: «Бог уберег», и это действительно так. Это действительно чудо, что я не занял должность, которую очень хотел занять и которую мне буквально в руки давали. Если бы я ее занял, то, безусловно, воевал бы и против УПА, и против мирных земляков своих. Я, тогдашний, был способен на это. И если бы встал на этот путь, то продолжал бы и далее изменяться в сторону бесчеловечья… …Послевоенный выбор едва ли не самый ответственный. И хотя я не понимаю, как смог сделать правильный выбор, но догадываюсь, что Бог не оставил меня своим Промыслом, потому что я все же предпочел добро. Во мне самом победила любовь к жене, к едва родившемуся сыну, к своей семье. Ради них я отказался от пути тщеславия. И Бог благословил этот выбор, повел меня на путь правды и добра».
В этих цитатах перед нами как бы предстают два человека, разделенных более чем 30-летним интервалом.
Тогдашний Петр Григоренко, смотревший на бандеровцев буквально через оружейный прицел, стрелял бы в них, своих врагов, не колеблясь. И семьи бандеровских пособников он бы выселял в Сибирь, как это, хоть и возмущаясь, делали его бывшие подчиненные. Но хотелось бы задать теперь уже, к сожалению, риторический вопрос: а кто из этих бывших подчиненных возмущался больше всех? Ответ на такой вопрос теперь все равно ведь не получишь. Дело в том, что когда красноармейцы вступили на территорию Западной Украины, тесня гитлеровцев на запад, то бандеровцы не только постреливали им в спину и устраивали засады. Так, как они это сделали, к примеру, устроив засаду генералу Николаю Ватутину, скончавшемуся затем после ранения бандеровской пулей. Часть бандеровцев, бывших полицаев, влилась в ряды Красной Армии. Убеждений своих эти «самостийники» при этом не меняли, но больше предпочитали драться против немцев, чем оправдываться перед органами НКВД за участие в былых злодеяниях. Можно вполне понять, что расправы карательных органов с их земляками воспринимались бандеровцами очень болезненно. Наверняка были среди возмущенных и те мало что знавшие наши воины, которые признавали, подобно Петру Григоренко, лишь сражения в открытом бою. Но если бы им рассказали о том, что здесь творили сообща гитлеровцы и их пособники от местного населения в годы оккупации, то их терпимость явно бы поубавилась. Достаточно сказать, что таких же женщин и детишек гитлеровцы и их пособники переселяли не в Сибирь, а сразу же на тот свет - вспомним многочисленные бабьи яры . Причем не за какое-то пособничество своим противникам, а лишь за то, что они были другой национальности - евреями и поляками - или, будучи украинцами, придерживались других убеждений, поддерживая законную советскую власть...
Когда теперешний (времен написания своих мемуаров) Петр Григоренко вспоминал ситуацию в Западной Украине тридцатилетней давности, то едва ли он в то время владел документами о преступлениях бандеровцев, опубликованными гораздо позже такими исследователями, как В. Масловский и В. Полищук. Их информация тем более ценна, что они были живыми свидетелями трагических событий в тех местах. Петр Григоренко, интернационалист и некогда убежденный коммунист с большим партийным стажем, после его многолетнего пребывания в диссидентской среде не мог по-иному оценивать вынужденную жесткую политику советских властей, не замечавших подчас размытой грани между подлинными преступниками и их соседями, втянутыми в тупиковый водоворот коллективной вины. Для бывшего боевого генерала не было разницы - за чьи, попранные с его точки зрения, права ему следует выступать, подчиняясь своему гражданскому долгу. Потому-то он был одним из немногих, кто ринулся защищать права крымских татар и поволжских немцев. Что же касается несправедливостей в отношении украинцев, то он в данном вопросе проявлял вполне понятную повышенную чувствительность. Об этом свидетельствует следующий фрагмент из книги его воспоминаний:
«Сталин на празднике Победы произнес тост за великий русский народ. Тост, который развязал руки великодержавно-шовинистическим элементам и унизил достоинство других народов, в том числе моего великого украинского народа».
Из этого высказывания отнюдь не следует, что самосознание генерала Петра Григоренко в какой-то мере содержало бациллы национализма. Скорее в этом можно отчетливо видеть проявление его национальной гордости, в значительной степени свойственной интеллектуалам любой национальности. О разнице между национальной гордостью и национализмом говорить не приходится, она очевидна.
С проявлениями национализма П. Григоренко столкнулся еще в подростковом возрасте, когда на его глазах в период Гражданской войны смена власти Советов на власть белогвардейскую сопровождалась актами беззакония и еврейскими погромами. В своей книге он детально описывает случай, когда, не раздумывая, стал спасать еврейского мальчика от измывавшейся над ним ватаги малолетних антисемитов. Мальчика спасти удалось, но рука, поврежденная бляхой ремня его недавнего приятеля и почти кумира, напоминала П. Григоренко о себе всю последующую жизнь. Да еще и из реального училища он тогда был исключен по указанию из белогвардейской комендатуры за то, что «вступился за жидёнка»... Обширный круг его друзей и соратников по правозащитному движению не делился им по национальному признаку, поэтому он в самых сложных ситуациях в полной мере не раз ощущал чувство локтя и не раз об этом вспоминал с благодарностью.
Приведу существенные факты из книги Людмилы Алексеевой «История инакомыслия в СССР». Когда в 1976 г. по примеру России была создана Украинская Хельсинкская группа (УХГ), то в нее одним из первых вошел Петр Григоренко, член Московской Хельсинкской группы (МХГ). Создателем и руководителем УХГ стал украинский поэт Микола Руденко, бывший секретарь партийной организации Союза писателей Украины (в 1975 г. его исключили и из партии, и Союза писателей). Уйдя на фронт добровольцем, он прошел всю войну, находясь на передовой, и закончил ее в звании майора. Этому, по словам П. Григоренко, «умному, доброму, благородному» человеку «было что терять, но он последовал велению совести». Примечательно, что этот признанный руководитель украинского национального движения в одной из своих ранних статей писал, что «украинские националисты были и остаются злейшими врагами украинского народа». М. Руденко и П. Григоренко дружили между собой и явно были единомышленниками. Об этом свидетельствует следующее признание генерала:
«У нас было много общего, может, и незаметного для постороннего взгляда, но, тем не менее, реального».
Касаясь пребывания П. Григоренко в составе УХГ, Л. Алексеева в своей книге отмечает, что его, русифицированного еще в молодости, «до момента вступления в эту группу в качестве ее московского представителя не занимали проблемы русификации Украины» и что ранее, находясь в составе МХГ, он активно занимался «всеми аспектами нарушений гражданских прав в СССР». Между тем УХГ с момента ее создания полностью сосредоточилась на украинской национальной проблеме. По ее оценке, УХГ «сузила поле своей деятельности до защиты только одного права - права на национальное равноправие - и фиксировала нарушения только этого права и только по отношению к украинцам». Такое самоограничение УХГ «повлекло за собой ограничение круга ее сторонников». В результате этого параллельно развивалось «правозащитное движение, так сказать, в чистом виде, без упора на национальную проблему украинцев, которое заметнее украинского движения в больших городах Украины, сильно русифицированных, - Харьков, Одесса, Черновцы, Ворошиловград, Запорожье, как и вся Донецкая область. Если и возникали между этими движениями какие-то связи, то, опять же, через московских правозащитников, а не через УХГ». Основную роль в «сконцентрированности УХГ на одной-единственной проблеме» сыграл, по мнению Л. Алексеевой, ее однородный состав: все основатели - украинцы, и большинство их были участниками украинского национального движения задолго до создания Группы.
Именно пребыванием П. Григоренко одновременно в составе и МХГ, и УХГ можно объяснить подчас сложность и неоднозначность его позиции. Искренний советский патриотизм, некогда присущий и ему, и его единомышленнику М. Руденко, под влиянием известных причин со временем претерпел сильную трансформацию («Его просоветский настрой потерпел крах под влиянием антисталинской речи Хрущева в 1956 г. на XX съезде КПСС», - так пишет Л.Алексеева о М. Руденко). И когда в конце своей книги П. Григоренко эмоционально описывает политику Советского Союза в духе тогдашних представлений о нем, как об «империи зла», то его, вдоволь натерпевшегося от произвола и гнусных происков «крыс из подполья», можно вполне и понять и простить. Чего не скажешь в полемическом запале?..
Можно лишь порадоваться за Петра Григоренко, единственного генерала среди диссидентов, осознанно выбравшего принципы гуманизма в качестве критерия правильности своих поступков во второй половине срока, отпущенного ему для жизни. К сожалению, нельзя сказать нечто аналогичное в адрес бандеровцев, жесткость к которым со стороны карательных органов в послевоенное время генерал в своих мемуарах приравнивал к преступлению. Он ненавидел подполье, в котором его образное мышление видело только крыс (отсюда название его книги). Когда Петр Григоренко писал свои мемуары, бандеровцы давно уже покинули свои подполья. Подросли их дети, а затем и внуки. Природа, как говорится, на детях отдыхает. И теперь на примере амбиций внуков неуемных бандеровцев можно видеть живучесть украинского национализма, его дальнейшую трансформацию в сторону бесчеловечья . Генерал П. Григоренко и представить бы себе не мог, что на его родной Украине через дюжину лет после написания им своих мемуаров западноукраинские депутаты аплодисментами встретят сообщение их земляка, также депутата, о том, что 80 % карателей Бабьего Яра составляли оуновцы («Киевский вестник», 26.03.1993). Совестливость Петра Григоренко никогда не была свойственна далеким от покаяния бандеровцам, опиравшимся в своих поступках не на совесть вообще, а на «националистическую совесть». О парадоксах такой «совести» очень убедительно написала профессор Оксфордского университета Клаудия Кунц в своей книге «Совесть нацистов». В полной мере детально описанная ею этика убийц была характерна для украинских националистов, прилежно копировавших в части расовой политики своих гитлеровских наставников.
…Бандеризация Украины в минувшем году ознаменовалась таким постыдным событием, как присвоение звания Героя Украины Степану Бандере. Это звание вполне можно было бы присвоить подлинному патриоту Украины генералу Петру Григоренко, если оно будет очищено от явно порочащей такое звание героизации сомнительных «героев». Возможно, это еще состоится, и тогда как пророчество будут восприниматься следующие строки из его воспоминаний:
«Мы вернемся на Родину и увидим наш освобожденный от крысиной напасти народ».
Хорошо бы. Пока же героизация бандеровцев сопровождается крысиными атаками на памятники, являющиеся святынями для другой, пока еще большей части украинского народа. Великому украинцу генералу Петру Григоренко наверняка не понравились бы предпринимавшиеся не так давно попытки перезахоронения «подальше от украинской столицы» праха Героя Советского Союза генерала армии Николая Ватутина. Основания для такого кощунства прямо-таки смехотворны: русское звучание его фамилии (был бы он Ватутенко , то дочери Героя будто бы не сделали абсурдного предложения перезахоронить прах ее отца - так ей издевательски объяснили мотивы планировавшейся акции). Памятник этому Герою, освободителю Киева, похоже, снесут-таки, если бандеризацию Украины остановить не удастся.
СССР
(лишён гражданства в )
Зинаида Григоренко
Пётр Григо́рьевич Григоре́нко (Петро Григоренко , 16 октября , село Борисовка , ныне Приморского района Запорожской области - 21 февраля , Нью-Йорк , США) - генерал-майор ВС СССР (), участник диссидентского движения , правозащитник, основатель Украинской Хельсинкской группы , член Московской Хельсинкской группы .
Комсомольская молодость
Родился в крестьянской семье. Украинец . С - член бюро комсомольской ячейки в родном селе. С работал в железнодорожном депо в Юзовке (с - Сталино, с - Донецк), с был помощником машиниста. В - недолго был политруком в 1-й трудовой школе и в детгородке для несовершеннолетних правонарушителей. В 1926- - секретарь Селидовского сельского райкома комсомола. В 1927- - секретарь комитета комсомола транспортного комбината.
Образование
Противник репрессий
Предан партии Ленина-Сталина и социалистической Родине. Окончил инженерную академию в 1934 г. и Академию Генерального штаба в 1939 г. Учился много, но ничему не научился. Командного опыта почти не имеет, вял, неповоротлив, в работе имеет много недостатков. Сам дисциплинирован, смел, к подчинённым мало требователен, нуждается в повседневном контроле и руководстве.
Бригадой командовал один год и 3 месяца. За это время показал низкие волевые качества, мягкотел, нетребователен и неорганизован. На всем протяжении в бригаде была низкая дисциплина, неорганизованность, слабая выучка личного состава. Т. Григоренко неоднократно предупреждался за плохую работу, но добиться лучших результатов не смог. Имеет хорошую оперативно-тактическую подготовку, но практически организовать взаимодействие родов войск и управлять соединением не умеет. Сам дисциплинирован, но навести твёрдую дисциплину в частях в силу своей нетребовательности не может. Страдает чрезмерным зазнайством, переоценкой своих знаний и способностей, а на деле их не оправдывает. По своему складу характера на командной должности использовать нельзя. Лучше использовать на оперативно-штабной работе. За неорганизованность, отсутствие должной дисциплины в бригаде и слабое воспитание личного состава, вследствие чего в начале ноября с. г. было массовое отравление личного состава бригады, от должности командира бригады отстранён. ВЫВОД: Командовать соединением не может, на командную должность можно назначить не выше командира полка. Лучше использовать на оперативно-штабной работе в крупном штабе или начштаба бригады, дивизии.
Подполковник Григоренко в занимаемой должности с января 1944 г. Прибыл из тыловых частей с должности командира бригады. Опыта штабной работы в боевых условиях не имеет. По причине излишнего самолюбия авторитетом у товарищей и подчинённых не пользуется. К вопросу организации управления войсками относится поверхностно. Инициативы не проявляет. В военном отношении подготовлен достаточно. Смел и решителен. Для приобретения опыта работы в боевой обстановке необходимо назначить тов. Григоренко начальником штаба стрелковой дивизии, действующей на активном участке армии.
Преподаватель академии
- С 1945 - старший преподаватель кафедры общей тактики;
- С - заместитель начальника научно-исследовательского отдела (НИО);
- С - начальник научно-исследовательского отдела;
- С - начальник вновь созданной кафедры военной кибернетики.
После первого опыта создания «Союза борьбы за возрождение ленинизма» разочаровался в подпольных методах борьбы, был сторонником активной и гласной общественной деятельности диссидентов, заявляя:
Власть, родившаяся в подполье и вышедшая из него, любит в темноте творить свои чёрные дела. Мы же стремимся вынести их на свет, облучить их светом правды. Власть, стремясь уйти из-под света, изображает наши действия, как нелегальные, подпольные, пытается загнать нас в подполье. Но мы твёрдо знаем, что В ПОДПОЛЬЕ МОЖНО ВСТРЕТИТЬ ТОЛЬКО КРЫС
(эта фраза стала названием его книги воспоминаний ).
Решительно поддержал национальное движение крымско-татарского народа , способствовал его активизации. 17 марта 1967 выступил перед представителями крымско-татарской общины, проанализировав причины их неудач в борьбе за возвращение на родину в Крым:
Нам думается, что главная причина этого заключается в том, что вы недооцениваете своего врага. Вы думаете, что вам приходится общаться только с честными людьми. А это не так. То, что сделано с вашим народом, делал не один Сталин . И его соучастники не только живы, но и занимают ответственные посты. А вы обращаетесь к руководству партии и правительства со смиренными письменными просьбами. А так как просят лишь о том, на что безусловного права не имеется, то ваш вопрос преподносится тем, кто его решает, как вопрос сомнительный, спорный. Ваше дело обволакивается не имеющими к нему отношения суждениями. Чтобы покончить с этим ненормальным положением, вам надо твёрдо усвоить - то, что положено по праву, не просят, а требуют! Начинайте требовать. И требуйте не части, не кусочка, а всего, что у вас было незаконно отнято - восстановления Крымской Автономной Советской Социалистической Республики!.
В конце выехал с женой в США для операции и свидания с ранее эмигрировавшим сыном. Через несколько месяцев был лишён гражданства и тем самым права возвращения в СССР . В последующие годы он продолжал принимать активное участие в общественной жизни, а также написал книгу воспоминаний.
