Укрощение необъезженных лошадей

Лоринда стояла у окна.

День выдался солнечный и ясный, и садовые цветы, коих здесь было в изобилии, пестрели яркими красками на фоне зеленой тисовой изгороди, которую уже давно никто не подстригал, и более тонких кустарников.

Девушка проснулась утром с ощущением, что вот-вот должно случиться нечто ужасное, и внезапно вспомнила, словно громом пораженная, что именно сегодня должна состояться ее свадьба.

Накануне ночью Лоринда долго не могла заснуть, все еще втайне надеясь, что каким-то чудом она будет спасена и этот день никогда не настанет. Но теперь оставалось меньше часа до того момента, когда отец должен был отвести ее в маленькую, невзрачную церковь, где ее крестили, чтобы выдать замуж за человека, которого она презирала.

Она не видела Дурстана Хейла с того самого дня, как отправилась в замок, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, но, к великому сожалению, оказалась побежденной.

Он все это время был в отъезде – где именно, ей не было известно, – но приготовления к свадьбе шли полным ходом, и его поверенный сообщил ей во всех подробностях, как именно должна проходить церемония.

После традиционного обряда венчания в церкви, который совершит местный викарий, им предстояло отправиться в замок, где состоится свадебный прием, на нем должны присутствовать все знатные люди графства.

Лоринда понятия не имела, кто эти приглашенные гости, но не снизошла до того, чтобы обратиться за сведениями к поверенному. Однако ей почему-то казалось, что их соберется не слишком много.

После окончания свадебного приема они должны были встретиться с арендаторами и слугами, для которых готовилось особое празднество в огромном амбаре для сбора десятины, который остался в памяти Лоринды без крыши, но теперь, по-видимому, восстановлен в своем первоначальном виде.

Потом, когда сгустятся сумерки, в саду на лужайке начнутся танцы, сопровождаемые фейерверком, а артисты в костюмах будут изображать сцены из легенды о Робин Гуде, что станет, бесспорно, главным событием вечера.

Она уже готова была прямо заявить о своем недовольстве приготовлениями, не скрывая пренебрежительного к ним отношения, если бы отец не восклицал с нескрываемой радостью, что все устроено точно так, как в старые добрые времена, и что подобного рода празднества сохранились у него в памяти еще с детских лет.

Лоринда не получала никаких личных посланий от своего будущего мужа, но всякий раз, когда она думала о нем, ее неприязнь к нему все возрастала, пока наконец сама она не стала испытывать страх перед силой собственных чувств.

«Я ненавижу его! Ненавижу!» – повторяла она про себя, сознавая в то же время, что ловушка, которой она так опасалась, захлопнулась и отныне отрезаны все пути к бегству.

Она уже надела платье, в котором должна было идти к алтарю.

Рано утром, как только девушка проснулась, почтенная миссис Доджман с трудом поднялась вверх по лестнице с огромной коробкой, только что доставленной в экипаже из замка.

Лоринда догадалась, что было в коробке, еще до того, как открыла ее, и когда она подняла крышку и заглянула внутрь, то обнаружила, что не ошиблась. Дурстан Хейл прислал ей свадебное платье!

В жизни ей не доводилось видеть более прекрасного платья, и к тому же оно изумительно шло ей.

Блоснежный атлас, покрытый тончайшим газом того же цвета, своей чистотой подчеркнет прозрачность ее кожи, и ее рыжие волосы будут особенно ярко выделяться под изящной кружевной фатой, присланной вместе с платьем.

Однако она вовсе не собиралась позволять Дурстану Хейлу выбирать для нее свадебное платье или приобретать его за собственный счет. Она выберет себе наряд по собственному желанию, у него не может быть никакой власти над ней до тех пор, пока обручальное кольцо не окажется на ее пальце.

Из-за отсутствия денег она не могла обновить свой гардероб, как бы ей этого ни хотелось, однако в ее шкафу было достаточно элегантных платьев, которые она носила в Лондоне. Они неизменно вызывали всеобщее восхищение, стоило ей появиться в любом из них.

Она подвергла их придирчивому осмотру, отвергая то одно, то другое, пока наконец не выбрала, лукаво улыбнувшись про себя, не белое платье, хотя белых у нее хватало, а зеленое. Если прежние знакомые, размышляла Лоринда, вправе были ожидать от нее какой-нибудь эксцентричной выходки, то приверженных условностям жителей графства и особенно Дурстана Хейла ее появление на свадьбе в зеленом платье удивит, а возможно, даже возмутит. К платью, которое, в сущности, больше подходило для вечера, она надела широкополую шляпу, заранее отделанную зелеными перьями страуса.

В этом наряде она выглядела необыкновенно привлекательной и в то же время чувственной. Дурстан Хейл сразу же поймет, что она умышленно бросает ему вызов, подумала Лоринда, глядя в зеркало.

«Я не намерена подчиняться его прихотям! – решила она. – Уж если он задумал купить меня, я постараюсь сделать его существование настолько унылым и невыносимым, насколько это будет в моих силах».

Лоринда вздернула подбородок, глаза ее заблестели, как всегда в предчувствии схватки. Она отошла от зеркала, чтобы закончить укладывать свои вещи, и неожиданно услышала голос отца: он звал ее.

Отправляться в церковь было слишком рано, и Лоринда недоумевала, что могло ему понадобиться. Наверное, ему попались на глаза еще какие-нибудь предметы, которые он пожелал взять с собой в Ирландию.

За все десять дней, предшествовавших свадьбе, у Лоринды не выдалось ни одной свободной минуты для себя. Отец был так взволнован предстоящей поездкой в другую страну, что напоминал школьника, собиравшегося домой на каникулы. Он пил намного меньше обычного и твердо решил забрать с собой из замка все, что, как он считал, могло понадобиться ему в будущем или украсить собой новый дом, который он надеялся обрести в Ирландии.

– А если мистер Хейл станет возражать, узнав, что ты взял все эти вещи с собой? – засомневалась Лоринда. – В конце концов, раз уж он купил нас без остатка вместе со всем имуществом, они по праву принадлежат ему.

– Едва ли ему так необходимы все наши фамильные портреты, да и тебе тоже! – ответил отец. – И я настаиваю на том, чтобы хоть некоторые из моих предков оставались рядом со мной.

По-видимому, отцу это понадобилось, чтобы произвести должное впечатление. Лоринде нетрудно было об этом догадаться, так как граф уже восстановил в памяти имена многих влиятельных людей в Ирландии, с которыми успел познакомиться за долгие годы. Он же заставил Лоринду отправить некоторым из его прежних друзей письма, извещавшие о его скором прибытии.

Само собой разумеется, все вещи, которые он пожелал увезти с собой, пришлось упаковать Лоринде при помощи грумов.

Сборы оказались непомерно сложной задачей, поскольку небольшая кучка личных вещей в холле превратилась в целую груду багажа, все возраставшую с каждым днем.

– Почему бы тебе не забрать с собой весь дом и скрыться? – как-то раз съязвила Лоринда.

– Я бы так и сделал, если бы мог, – серьезно сказал граф. – Если бы мы располагали деньгами Хейла, чтобы потратить их на Прайори, как это было бы чудесно!

– Но тебе так или иначе пришлось бы жить в Корнуолле, папа, а ты сам говорил, что одна мысль об этом наводит на тебя скуку.

– Это правда, – вынужден был согласиться он. – Мне всегда говорили, что Дублин – очень веселый город, а игорные залы там почти не уступают лондонским.

Лоринда вздохнула.

Было совершенно бесполезно предостерегать отца от дальнейшего участия в азартных играх. Она понимала, что это было бы лишь пустой тратой времени, однако сердце ей подсказывало, что, хотя в данном случае ему удалось вернуть свой долг, в следующий раз он может оказаться далеко не таким удачливым.

«Какой смысл сейчас спорить об этом? – убеждала она себя. – Папа все равно будет играть независимо от последствий, что бы я там ему ни говорила».

– Лоринда! – крикнул он снова.

– В чем дело, папа?

– Я хочу, чтобы ты спустилась вниз.

Она повиновалась, медленно спускаясь по ступенькам и поглядывая краешком глаза на целую гору сундуков, баулов и чемоданов, загромоздивших весь холл.

Граф находился в гостиной, и не один. Рядом с ним стоял Дурстан Хейл. Он выглядел, как вынуждена была признать Лоринда, в высшей степени импозантно.

Его элегантный костюм привлек бы к себе внимание в любом обществе, но когда их глаза встретились, его проницательный взгляд показался Лоринде еще более отталкивающим и смутил ее гораздо сильнее, чем в ту памятную встречу.

– Ты должна подписать брачный контракт, – сказал ей граф. – Твой будущий муж любезно привез сюда все необходимые документы, чтобы нам не пришлось задерживаться в ризнице после завершения свадебного обряда.

Чувствуя на себе взгляд Дурстана Хейла, Лоринда подошла к письменному столу, на котором лежала целая кипа юридических документов, и будущий муж спросил у нее:

– Вы получили свадебное платье, которое я отправил вам сегодня утром?

– Да, его доставили, – кивнула Лоринда.

– Тогда почему же вы его не надели?

– Потому, что я предпочитаю венчаться в своем собственном платье.

– Уж не в том ли, что теперь на вас?

– Надеюсь, вам оно понравилось, – ответила Лоринда, заранее уверенная в обратном.

– Я человек суеверный.

– Неужели вы и впрямь можете верить, будто зеленый цвет приносит несчастье?

– На свадьбе – да! Пожалуйста, переоденьтесь.

– Я не собираюсь этого делать. Вы должны принимать меня такой, какая я есть.

– Я не считаю зеленое платье подходящим для невесты, и, конечно, ваше появление в таком виде потрясло бы всех друзей и знакомых, которые будут ждать нас в церкви.

– Зато это даст им тему для пересудов!

– Я считаю это нежелательным, когда дело касается моей жены.

Лоринда бросила на него взгляд, полный нескрываемого лукавства:

– А вы все еще хотите жениться на мне! Мое поведение постоянно вызывало в обществе пересуды.

– Я так и понял и намерен отныне раз и навсегда положить этому конец.

– Что ж, посмотрим, – загадочно промолвила Лоринда и, взяв белое гусиное перо, опустила его в чернильницу.

– Где я должна поставить свою подпись? – спросила она.

Дурстан Хейл протянул руку и положил ее на документы.

– Сначала вы переоденетесь.

Подняв на него глаза, она поняла по его резко очерченному подбородку и плотно сжатым губам, что он говорит совершенно серьезно.

– Я уже сказала вам, что намерена венчаться в зеленом.

– Женщина, с которой я вступаю в брак, должна быть одета в белое!

Они стояли лицом к лицу по разные стороны письменного стола. Резким движением Дурстан Хейл убрал документы.

– Очень жаль, милорд, – обратился он к графу, – но мне все же кажется, что нам лучше подписать документы в ризнице, после окончания брачного обряда.

Он направился к двери.

– Я буду венчаться только с женщиной, которая одета как подобает невесте, и не стану ждать в церкви больше трех минут после назначенного часа!

Он оставил Лоринду и графа в ужасной растерянности и, прежде чем кто-то из них успел что-либо сказать, удалился.

– Ради всего святого, Лоринда! – воскликнул отец. – Что ты еще затеяла? Разве у тебя не хватает ума понять, что он не тот человек, которым ты можешь вертеть, как тебе угодно?

Лоринда ничего не ответила, и он закричал:

– Сейчас же иди наверх и переоденься! Можешь не сомневаться, если мы опоздаем, он ждать не станет. Господи, Боже мой, и почему Ты только дал мне такое безмозглое создание?

Она не смела лишать его этого удовольствия, не говоря уже о том, что для них совершенно немыслимо оставаться в Прайори без пенни в кармане, и покорно поднялась наверх. Ей казалось, будто каждый шаг неотвратимо приближает ее к эшафоту.

Как она могла попасть в такую незавидную историю? И почему только она не вышла замуж раньше за кого-нибудь из своих лондонских поклонников? Даже участь любовницы Ульрика казалась ей более привлекательной, чем та мучительная процедура, через которую ей предстояло пройти.

Но время шло, она стянула зеленое платье, и старая миссис Доджман, еле передвигая ноги, поднялась наверх, чтобы застегнуть на ней белый свадебный наряд и помочь закрепить на голове кружевную фату традиционным венком из флердоранжа.

Когда все было готово, Лоринда убедилась, что сейчас она более прелестна, чем когда бы то ни было. Тонкая фата, прикрывавшая лицо, придавала ей почти неземную красоту, словно она была одной из нимф, обитавших, как гласили корнуоллские предания, в реках и озерах.

Но, едва спустившись вниз и обнаружив там отца, нервно расхаживавшего из стороны в сторону с часами в руке, Лоринда почувствовала, что ее ненависть к Дурстану Хейлу вспыхнула с новой силой.

Девушка молила Бога, чтобы рано или поздно ей удалось заставить его горько пожалеть о том, что он силой принудил ее стать его женой.

«Я нужна ему лишь потому, что принадлежу к роду Камборнов, только и всего, – негодовала она. – Аристократическое имя, чтобы украсить его стол и придать ему значительность в глазах людей, на которую он не может притязать по факту рождения».

Пока они ехали в церковь в закрытом экипаже, присланном Дурстаном Хейлом из замка, ей пришло

в голову, что она, по сути, ничего не знает о своем будущем муже, кроме того, что он богат.

«Наверняка он не лишен ума, если сумел нажить состояние», – подумала Лоринда.

Но вместе с тем она представляла его столь же безжалостным и малоприятным в общении, каким он показался, когда походя купил Прайори вместе с нею самой.

«Пожалуй, он к тому же еще и не отличается честностью! – презрительно усмехнулась про себя Лоринда. – Выскочка, плебей, он понятия не имеет, что хорошо, а что дурно!»

И все-таки ей было трудно убедить себя в том, что Дурстан Хейл действительно выходец из низов. Во всем его облике чувствовалась властность, которая в ее глазах всегда была признаком знатного происхождения. По крайней мере он знал толк в этикете, вплоть до мелочей: у портала церкви ее ожидал свадебный букет под пару платью, искусно составленный из лилий и гардений. Чудесный аромат и прелесть цветов на какой-то миг успокоили бурю, неистово бушевавшую в ее груди.

Но когда она проследовала по проходу между рядами сидений под руку с отцом и увидела поджидавшего ее Дурстана Хейла, его вид не мог вызвать у нее никаких иных чувств, кроме ненависти.

Церковь была пышно украшена множеством белых цветов, и все места заняты, но лишь до тех пор, пока они не покинули ризницу. Поэтому Лоринде так и не представилась возможность взглянуть на собравшихся в надежде увидеть среди них знакомые лица.

Само собой разумеется, им пришлось задержаться в церкви дольше, чем они предполагали с самого начала, потому что брачный контракт и документы на продажу Прайори в конце концов пришлось подписать прямо в ризнице.

Лоринда также заметила, как отец сунул в карман конверт, без сомнения, содержавший в себе чек на сорок тысяч фунтов.

«Дурстан Хейл сделал все, чтобы мы его не провели». Она дала себе слово, что непременно найдет какой-нибудь способ насолить ему, хотя он уже считал, что взял над ней верх. Затем они направились в замок в открытой карете, украшенной цветами и запряженной четверкой белых лошадей.

«Все ради того, чтобы пустить пыль в глаза! – подумала Лоринда с презрением. – Вот зачем ему понадобилось устраивать это представление!»

Она старалась не смотреть на человека, сидевшего рядом с ней, и вместо этого махала рукой детям, приветствовавшим их, когда они миновали деревню, и пожилому привратнику с семьей, встретившим их поклонами и реверансами при въезде в главную аллею перед домом. Сам замок, с окнами, блестевшими в лучах солнца, производил неизгладимое впечатление.

Новобрачные вышли из экипажа, и дворецкий обратился к ним с короткой приветственной речью. Лоринда увидела, что и все остальные слуги в доме выстроились в ряд, чтобы поздороваться, прежде чем они направились в парадную столовую.

К ее удивлению, за свадебным столом собралось не менее пятидесяти человек, причем здесь присутствовали главы почти всех древних аристократических родов графства. Немало гостей были рады встрече с отцом, и ей пришло на ум, что с его стороны было глупо не обратиться к старым друзьям, когда он вернулся домой после проигрыша.

Теперь было уже слишком поздно об этом думать, однако ей казалось, что если бы отцу снова представилась возможность выбирать, он бы предпочел остаться в своем родном графстве, вместо того чтобы начинать новую жизнь в стране, о которой почти ничего не знал.

А некоторые дамы говорили ей, что хорошо знали и помнили ее покойную мать, но у Лоринды возникло ощущение, что они также слышали и о ее собственных выходках в Лондоне, и потому в их отношении к ней присутствовала легкая сдержанность.

Еда оказалась превосходной, так же как и вина, и, похоже, свадебный пир доставил всем удовольствие, однако Лоринда была не в состоянии проглотить ни кусочка.

Она все время чувствовала обручальное кольцо на среднем пальце левой руки. Дурстан Хейл надел его с такой властностью, что это само по себе могло вызвать смятение в ее душе. А не допускающий возражений тон, с каким он произнес слова брачного обета, наводил на мысль, что он бросает ей вызов, даже стоя рядом с ней перед алтарем.

Сама Лоринда твердо решила ни в коем случае не выказывать робость и не позволять своему голосу дрогнуть в решающий момент, и теперь, оказавшись в парадной столовой, она столь же твердо вознамерилась держать себя как можно непринужденнее. Никто, и прежде всего ее жених, не должен подумать, будто она встревожена или как-то подавлена обрушившимся на нее событием.

Так как у нее не было никакого желания говорить с мужем, она решила перенести свое внимание на лорда-лейтенанта графства, сидевшего по другую руку от нее.

Уже немолодой, почтенный джентльмен охотно готов был обсуждать с ней трудности рыболовства, дороговизну доставки производимых фермерами товаров на городские рынки и другие местные проблемы. Большинство из них служили предметов разговоров, которые ей доводилось слышать еще десять лет назад, когда она в последний раз жила в Корнуолле.

Казалось, трапеза тянулась бесконечно, но вот лорд-лейтенант графства предложил тост за здоровье жениха и невесты, и Дурстан Хейл встал и произнес ответное слово.

Он был краток, сдержан, остроумен и, к удивлению Лоринды, выглядел вполне уверенным в себе.

«Он так самонадеян, – ухмыльнулась она про себя, – что просто удивительно, зачем ему вообще понадобился мой титул, у него и так достаточный вес в обществе».

Наконец гости стали прощаться, и Лоринда решила, что самое время вернуться к себе в спальню.

– Пожалуйста, не переодевайтесь, – сказал Дурстан Хейл, когда она уже стояла одной ногой на нижней ступеньке лестницы, положив руку на перила.

Она взглянула на него, изумленно приподняв брови.

– Арендаторы, к которым мы вскоре присоединимся, непременно пожелают увидеть вас в наряде невесты, и мне не хотелось бы, чтобы вы их разочаровали.

– Похоже, у меня нет выбора? – спросила Лоринда.

Это были первые фразы, которыми они обменялись с момента венчания.

– Никакого. – Не дожидаясь ответа, он удалился.

Дрожа от гнева, она поднялась наверх, где ее встретила экономка, немолодая женщина с приятным лицом, проводившая ее в комнату, ранее известную Лоринде как Спальня Королевы. Название было не совсем точным. Дело в том, что в находившейся рядом Спальне Короля, которую обычно занимали владельцы замка, когда-то действительно ночевал Карл Первый во время своей борьбы со сторонниками парламента. Но местные жители, служившие в замке, решили, что раз хозяин занимает Спальню Короля, то, по логике вещей, комната его жены должна именоваться Спальней Королевы.

Итак, Лоринда оказалась в комнате многих поколений хозяек замка Пенрин. Она помнила эту комнату без мебели, с обивкой, отходившей от стен, и потолком, который грозит вот-вот обрушиться. Девушка остановилась в дверном проеме и затаила дыхание, пораженная разительными переменами. Плафоны приковывали взгляд изображениями античных богов и богинь на фоне лазурно-голубого неба. Высокие окна занавешены синими портьерами, пол устлан ковром такого же цвета. Украшенная резьбой кровать с позолоченными подпорками застелена шелком и бархатом и увенчана балдахином с перьями страуса – такая кровать, по убеждению Лоринды, и должна была находиться в парадной спальне.

Мебель вся в резьбе и позолоте, на столах и комодах огромные вазы с белыми лилиями, подобными тем, что украшали ее свадебный букет, а также гвоздиками и гардениями, наполнявшими воздух чудным ароматом.

– Надеюсь, вам понравится здесь, миледи, – почтительно промолвила экономка.

– Это просто замечательно! – восхитилась Лоринда. – Я вспоминаю, как эта комната выглядела раньше, и просто не верится, что она могла так преобразиться.

– Замок теперь не узнать, миледи; все, кто здесь останавливается, говорят, что у нашего хозяина превосходный вкус.

Она облегченно вздохнула.

– Но я рада, что все уже позади. Здесь у нас трудились рабочие со всего графства. Еще никогда подобные вещи не делались так быстро, но впрочем, если уж хозяин что-либо захочет, он своего добивается!

«Это правда», – с горечью подумала Лоринда. Она сняла венок и фату и умылась. Затем пришла горничная, чтобы причесать ее и снова закрепить на голове венок.

Лоринда решила остаться в платье, в котором венчалась. Сегодня утром она уже пыталась воспротивиться чужой воле и проиграла. У нее не было никакого желания еще раз затевать ссору с мужем по тому же поводу.

Лоринда была уже готова, когда раздался стук в дверь. Горничная открыла, и девушка увидела отца.

– Я зашел попрощаться, Лоринда. Горничная оставила их наедине.

– Твой муж оказал мне честь, он дал мне самых быстрых лошадей и сопровождающих, чтобы я мог проделать первую часть пути.

– Ты намерен отправиться в Бристоль?

– Там я смогу найти судно, которое доставит меня в Ирландию.

– Я знаю, как ты ждешь этой поездки, папа, и надеюсь, она тебя не разочарует.

– Уж по крайней мере как следует позабавлюсь, – сказал граф.

Он вдруг посерьезнел и, запинаясь, промолвил:

– Я буду… скучать по тебе, Лоринда.

– Не сомневаюсь, папа.

Он мягко положил руки ей на плечи.

– Хейл позаботится о тебе. Смею заметить, из него выйдет вполне покладистый муж, не смотри, что порой он ведет себя так, будто он сам Господь всемогущий!

Лоринда рассмеялась:

– Именно так он и думает о себе, папа! Отец улыбнулся:

– Ну что ж, думаю, ты быстро поставишь его на место. Все мужчины, которые встречались на твоем пути, в конце концов становились твоими покорными рабами, я уверен, что и Хейл не окажется исключением.

– Хотелось бы верить, – сказала Лоринда. Однако она не слишком надеялась, что ей удастся покорить Дурстана Хейла. Он казался совершенно невосприимчивым к ее чарам, и, кроме того, в нем чувствовалась непреклонность, какую она еще ни разу не замечала ни в одном мужчине.

И все же она попыталась убедить себя, что ее тревога совершенно напрасна. Еще ни один из блестящих кавалеров и светских щеголей, домогавшихся ее внимания в Лондоне, не смог подчинить ее себе. Может быть, потому, что она выказывала им равнодушие, всегда оставалась для них недосягаемой, и они рано или поздно оказывались у ее ног, признательные ей за малейшую милость и охотно исполнявшие малейшую ее прихоть.

Лоринда взглянула на отца и улыбнулась:

– Не беспокойся за меня, папа. Я прекрасно со всем справлюсь.

Лоринда знала, что отец говорит неправду, однако воздержалась от замечаний.

– Я никогда не забуду об этом, папа. – Она поцеловала отца в щеку.

На мгновение он прижал ее к своей груди, затем отстранился и окинул взглядом спальню.

– Во всяком случае, тебе не придется беспокоиться о хлебе насущном!

– Так же, как и тебе! – подхватила Лоринда. – Но будь осторожен, папа. В следующий раз, когда тобой овладеет азарт игрока, рядом может не оказаться состоятельного набоба из Индии, готового поставить на кон!

Выражение из лексикона игроков рассмешило отца. Когда он вышел из комнаты, Лоринда неожиданно почувствовала себя безмерно одинокой.

Девушка пыталась убедить себя, что все дело в огромных размерах дома, но в то же время понимала, что у нее только одна причина для тревоги: теперь она в полном смысле слова осталась наедине со своим мужем.

Веселое пиршество арендаторов в огромном амбаре достигло своего апогея, и шум там стоял просто невообразимый. Когда Лоринда с мужем прибыли к месту празднества, большие бочки с элем и корнуоллским сидром, который особенно ударял в голову, вот уже несколько часов опустошались одна за другой.

Все собравшиеся поднялись с мест, даже те, что нетвердо держались на ногах, и приветствовали новобрачных радостными возгласами, а распорядитель проводил их к двум креслам в дальнем конце помещения, напоминавшим троны.

Наиболее уважаемые фермеры обратились к ним со словами поздравления, после чего Дурстан Хейл заговорил снова.

На этот раз его ответная речь оказалась даже более забавной, так что аудитория прямо-таки покатывалась со смеху. А в заключение по случаю своего бракосочетания он пообещал им освобождение на шесть месяцев от арендной платы. Это известие было воспринято, пожалуй, с еще большим восторгом: в ответ раздались бурные аплодисменты.

Пока они обходили помещение, обмениваясь рукопожатиями с гостями, Лоринда пришла к выводу, что Дурстан Хейл не только хозяин поместья, но и главное лицо в этом маленьком мирке, а у нее самой, в сущности, ничтожная роль.

Однако женщины от души желали счастья Ло-ринде, а некоторые застенчиво протягивали ей веточки белого вереска и маленькие раковины, которые, как вспомнила она не без смущения, считались талисманами, дарующими молодоженам плодовитость.

Потом они все вместе вышли в сад полюбоваться фейерверком. Ракеты стремительно взлетали в потемневшее небо, и целый град золотистых и серебряных искр обрушивался на затененные кустарники.

К концу вечера Лоринда заметно устала, и когда наконец Дурстан Хейл сказал, что они могут вернуться в дом, она с радостью удалилась в большую гостиную, которую до сих пор еще ни разу не видела.

Комната оказалась чудесной, однако Лоринда была слишком утомлена, чтобы оценить по достоинству мебель и картины на стенах. Часы показывали половину десятого. По лондонским меркам было еще не слишком поздно, но у нее с самого полудня не выдалось ни одной свободной минуты, чтобы передохнуть.

– Не желаете чего-нибудь выпить? – предложил Дурстан Хейл.

– Нет, спасибо.

– Позвольте заметить, что вы с честью выдержали то, что должно было стать для вас суровым испытанием.

Его комплимент немало удивил Лоринду.

Весь день она была во власти неприятного ощущения, что он осуждает все, что бы она ни говорила и ни делала.

– Завтра я покажу вам свадебные подарки, – продолжал он. – Я счел излишним выставлять их в холле – они заняли бы все помещение, – и мой секретарь перенес все в одну из гостиных.

– Надо полагать, ни один не предназначен лично для меня?

Он ничего не ответил, и она спросила:

– Вы поместили объявление о нашей свадьбе в «Газетт»?

Лоринда удивленно вскинула брови:

– Но почему?

– Мне казалось, люди сочтут странным то обстоятельство, что вы вышли замуж, едва успев покинуть Лондон. Есть лишь одна видимая причина, чтобы поспешить со свадьбой.

– Вы имеете в виду ваше состояние?

– Вот именно!

– Разумеется, было бы затруднительно объяснять всем и каждому, что вам нужна жена с титулом и землями, непосредственно граничащими с вашими, и это настоящая причина спешки.

К ее огорчению, муж никак не отреагировал на ее колкость.

– Пожалуй, вам лучше удалиться к себе, – заметил он.

Она поднялась с места, невольно почувствовав раздражение от того, что он предложил это первым.

– Я действительно очень устала, – промолвила она, – и это неудивительно – ведь пришлось пожимать руки стольким людям.

Они вместе дошли до нижней ступеньки лестницы, где уже стоял наготове лакей.

Лоринда хотела пожелать Дурстану Хейлу спокойной ночи таким тоном, чтобы ясно дать ему понять: она не ожидает увидеть его снова до завтрашнего утра. Однако она опасалась, что это может побудить его к противодействию, которого она надеялась избежать, и потому медленно поднялась по лестнице, даже не посмотрев в его сторону.

Ее распирало любопытство, не следит ли он за ней, но она не обернулась.

Оказавшись у себя в спальне, где ее ждали горничные, она почувствовала необъяснимое сердцебиение.

Лишь когда ее наконец оставили одну, девушка призналась себе, что она просто была напутана. Сама мысль, что Дурстан Хейл может к ней прикоснуться, а тем более предъявить свои супружеские права, внушала ей ни с чем не сравнимый ужас. Он был ей настолько неприятен, что, казалось, одно его прикосновение принесет ей больше страданий, чем все муки ада, которые столь красочно живописал викарий в своих проповедях.

«Я его ненавижу!» – повторяла она про себя.

Как только горничные покинули комнату, она бросилась к двери, чтобы ее запереть, и почти тут же недоверчиво уставилась на замок.

Ключа в скважине не оказалось!

Лоринда даже предположить не могла, что в доме, где под рукой было все, в том числе и замки, украшенные рельефными изображениями и позолотой, не найдется ни одного ключа. Она открыла дверь, дабы убедиться, не оставлен ли он снаружи: быть может, комнаты запирают лишь тогда, когда их обитатели отсутствуют. Ничего!

Девушка осмотрела смежную комнату, которая вела в гостиную, но и там ключа не было, и она на миг остановилась в раздумье, чувствуя, как ею постепенно овладевает паника. Но усилием воли Лоринда подавила в себе страх, зная, что будет сопротивляться до последнего вздоха. Пусть их считают супругами по закону, никогда, будучи в здравом уме и твердой памяти, она не согласится на большее.

Она бросилась в противоположный угол комнаты и стала торопливо открывать ящики покрытого инкрустацией комода.

В одном из них среди привезенного из дома багажа, рядом с перчатками и носовыми платками, девушка нашла пистолет, который всегда носила с собой для защиты от разбойников и грабителей с большой дороги.

Пистолет лежал в особом футляре, где также хранились пули, и Лоринда зарядила его.

«Если даже мне придется стрелять, вовсе не обязательно доводить дело до смертоубийства, – размышляла она. – Я могу просто ранить его в руку, и тогда на некоторое время он перестанет докучать мне своим присутствием».

Надо заметить, что Лоринда была довольно метким стрелком. Зная, как огорчен отец, что судьба не дала ему сына, она достигла совершенства во всех видах спорта, которые предпочитала сильная половина человечества.

Как только Лоринда достаточно подросла, чтобы сесть на лошадь, она стала ездить верхом. Она могла подстрелить дичь не хуже опытного охотника и упражнялась с револьвером, пока не научилась попадать в яблочко. Еще до того как в возрасте десяти лет Лоринда покинула Корнуолл, она побеждала не только своих ровесников, но и подростков с конюшни в скачках с препятствиями. Она ездила на тех же лошадях, что и взрослые, помогала их объезжать и обладала такой великолепной посадкой и умением держаться в седле, что старый грум отца часто говорил:

– Таким вещам нельзя научить, миледи. Видно, это дано вам от рождения.

С пистолетом в руке Лоринда уселась в кресло напротив двери.

Горничные переодели ее в тонкую, отделанную кружевами ночную рубашку, которую она привезла с собой из Лондона, однако Лоринда набросила поверх нее не пеньюар под пару ей, а атласный халат на подкладке, теплый и гораздо менее откровенный.

Девушка потуже завязала пояс на талии, надеясь, что ее красота не заставит супруга потерять голову, как это часто случалось с другими мужчинами в ее присутствии.

Каждый раз, когда она оставалась наедине с мужчиной, он рано или поздно пытался привлечь ее к себе и поцеловать.

Лоринде не раз приходилось давать отпор слишком горячим поклонникам, но еще ни одному из них не удавалось удержать ее дольше чем на несколько секунд и тем более добиться от нее поцелуя.

Это вызывало у нее гнев и отвращение, и если бы кто-нибудь из них осмелился на большее, она могла пристрелить дерзкого собственными руками.

«Я сумею справиться с Дурстаном, как и с остальными», – убеждала про себя Лоринда.

И вдруг непонятно почему она вспомнила человека, удержавшего ее стальной хваткой, когда она разыскивала контрабандистов. За последние две недели на девушку обрушилось столько дел, что она уже почти забыла то неприятное происшествие – ладонь незнакомца, сжимавшую ей рот, и его руку, с легкостью оторвавшую ее от земли.

«Он напал на меня сзади, – нашла она себе оправдание. – Дурстан и я встретимся лицом к лицу».

Лоринда сидела и, не отрываясь, смотрела на дверь. Заряженный пистолет лежал рядом, так чтобы она могла дотянуться до него правой рукой.

Когда ее муж придет, она раз и навсегда покажет ему, кто здесь хозяин.

Лоринда проснулась внезапно.

Она не сразу сообразила, где находится. Чуть погодя, она обнаружила, что свечи почти догорели и сама она сидит в кресле с высокой спинкой, вся продрогшая и окоченевшая. Он так и не пришел!

Пистолет по-прежнему лежал рядом с ней.

Не в силах справиться с дрожью, она с трудом поднялась на ноги и посмотрела на часы из Дрезденского фарфора, стоявшие на каминной полке. Было три часа ночи.

Лоринда недоверчиво уставилась на стрелки. По-видимому, она проспала по меньшей мере три часа.

Теперь не оставалось никаких сомнений: муж не придет к ней сегодня ночью, и она может лечь в постель.

Лоринда сняла атласный халат, бросив встревоженный взгляд на дверь – а вдруг он вздумает появиться как раз в этот момент.

Она скользнула под одеяло и все-таки положила пистолет под подушку.

Кровать была теплой и удобной, однако вопреки ожиданиям Лоринда заснула не сразу. Ее мучил вопрос, почему муж в брачную ночь решил оставить ее одну. Казалось маловероятным, чтобы такой человек, как он, не стал настаивать на своих супружеских правах.

Затем в голову пришла неожиданная мысль: неужели причина в том, что он не находит ее привлекательной?

Лоринда отказывалась в это верить и вместе с тем вынуждена была признать, что, с тех пор как она впервые встретила Дурстана Хейла, он никогда не смотрел на нее с выражением, хотя бы отдаленно напоминавшим восхищение. Даже сегодня, несмотря на то что она надела свадебное платье, которое он сам для нее выбрал, вместе с присланной им фатой, в те короткие мгновения, когда она обращала свой взгляд на него, в его глазах было все то же насмешливое выражение, а на губах – слегка язвительная улыбка, приводившая ее в бешенство.

Неужто и в самом деле из всех мужчин, встреченных ею до сих пор, ей послан судьбой тот единственный, кого она ни в малейшей степени не привлекала как женщина?

По ее самолюбию был нанесен жестокий удар, и она, желая смягчить его, стала убеждать себя, что ошиблась. Радуясь возможности не прибегать к насилию, чтобы помешать мужу прикоснуться к ней, она в глубине души была глубоко оскорблена его безразличием.

На ее счету было столько побед, и она была так избалована лестными предложениями и комплиментами мужчин, что случившееся казалось ей из ряда вон выходящим, недоступным ее пониманию.

Ее охватило такое уныние, что она, не в состоянии справиться с ним, задала себе еще один вопрос: если он не был очарован ею, то как она могла подчинить его себе и диктовать ему свою волю?

Девушка погрузилась в сон ближе к рассвету, и когда она проснулась, то обнаружила, что этот вопрос все еще занимает ее ум.

В восемь часов утра, как она и просила, явились горничные, и она велела подать завтрак в постель: у нее не было никакого желания встретиться с мужем раньше, чем этого требовала необходимость.

Ей принесли изящно сервированный поднос, покрытый кружевной салфеткой, на нем стояли серебряные блюда с фамильным гербом, тарелки и чашки из севрского фарфора.

Лоринда невольно вспомнила завтраки в Прайо-ри, которые неуклюже ставила на стол старая миссис Доджман, а также фарфоровую посуду с отбитыми краями и потускневшее серебро – всем этим приходилось довольствоваться ей с отцом.

– Не могли бы вы выяснить, каковы планы на утро? – обратилась она к одной из горничных.

– Хозяин просил передать вам, миледи, как только вы проснетесь, что в половине одиннадцатого он собирается на прогулку верхом и просит вас его сопровождать.

– Благодарю, – громко сказала Лоринда. – Будьте так добры, приготовьте мою амазонку.

Но про себя она решила: это не что иное, как еще одно приказание мужа. Он даже не поинтересовался, хочет ли она присоединиться к нему, просто таково его желание.

«Рано или поздно мы сумеем прийти к взаимопониманию», – успокаивала она себя, хотя интуиция подсказывала ей, что сделать это будет не так-то легко.

Когда Лоринда встала с постели, чтобы принять приготовленную для нее ванну, ей вдруг пришло в голову, что, если она хочет настоять на своем и подчинить себе мужа, как многих мужчин до него, то первое, что нужно для этого сделать, – конечно, пустить в ход свои женские чары.

Это открытие ее ошеломило. Ведь ее изначальным побуждением было продолжать сопротивляться ему, противопоставлять свою волю его воле, противоречить ему при всяком удобном случае, постепенно превращая его жизнь в настоящий ад, так что в конце концов он вынужден будет сдаться.

Однако девушка все же понимала, к своему огорчению, что такими методами она никогда не добьется желаемого результата и, если дело дойдет до поединка двух воль, он победит. Нет, ей следовало действовать более тонко, проявить все свое искусство обольщения, чтобы он просто не мог противиться ее очарованию. Ей будет нелегко скрыть свою неприязнь, но она так или иначе сумеет с этим справиться. Как и во всем остальном в жизни, она будет стремиться к поставленной цели и добьется своего обычной настойчивостью.

«Я заставлю его себя полюбить, – решила про себя Лоринда, – и страдать за то, что он так относится ко мне».

Она совершенно проигнорировала то обстоятельство, что он избавил ее отца от крупных неприятностей, заплатив гораздо больше, чем полагалось, за Прайори и за сомнительную привилегию стать ее мужем.

Ее ненависть к нему была настолько сильна, что она твердо вознамерилась отомстить ему любыми возможными и невозможными средствами.

«Он обязательно влюбится в меня, – сказала она сама себе угрюмо, – и вот тогда-то я смогу вволю посмеяться над ним, как над другими своими поклонниками».

Ей было известно лучше, чем кому бы то ни было, что насмешка может стать оружием гораздо более острым, чем холодная сталь, особенно если это касается чувств мужчины.

Лоринда невольно вспомнила, как часто она осыпала насмешками Эдварда, как охлаждала его пыл презрением, и тем не менее он всегда возвращался к ней, словно преданный пес, готовый умолять о новых милостях.

Именно так она покарает Дурстана Хейла за то, что он принудил ее выйти за него замуж. Избрав способ мести, она уже не сомневалась, что возьмет над ним верх, несмотря на то что преимущество было явно не на ее стороне.

Но прежде всего ей хотелось быть уверенной в одном – что ей не придется сидеть каждую ночь с пистолетом в руке в ожидании мужа, который не питал к ней никаких чувств.

Лоринда произнесла как бы между прочим, обращаясь к горничной:

– Я вижу, что в замке нет ключа. Иногда я запираю дверь днем, если хочу, чтобы меня никто не тревожил. Не могли бы вы узнать у экономки, куда он делся?

– Да, разумеется, миледи, – ответила горничная. – Понятия не имею, почему он исчез.

Лоринде эта пропажа действительно показалась загадочной, так как у Дурстана Хейла не было никаких видимых причин забирать с собой ключ, если он даже не собирался воспользоваться преимуществом, которое давала ему незапертая дверь в ее спальню.

Одетая в зеленую амазонку из тонкой ткани, отделанную белой тесьмой, Лоринда выглядела очень привлекательной. На ней была та самая треуголка с зеленым пером, развевавшимся над ухом, которая сразу же произвела настоящий фурор в Гайд-парке. Она уложила волосы с большей тщательностью, чем обычно, а ботинки для верховой езды, под широкой юбкой были начищены так, что блестели, словно зеркала, когда она спускалась вниз по лестнице.

Со звенящими на ногах серебряными шпорами и шуршащими нижними юбками, Лоринда являла поистине совершенное сочетание женственной мягкости и мужественности. Она постаралась придать своему взгляду нежность, которой вовсе не чувствовала, а когда увидела в холле Дурстана Хейла, ее алые губы соблазнительно приоткрылись и на них появилась обманчивая улыбка.

– Я с большим удовольствием принимаю ваше предложение вместе отправиться на прогулку верхом, – вежливо произнесла она. – Вы уже выбрали направление?

– Мне казалось, что вам будет интересно взглянуть на некоторые новшества, которые мне удалось ввести у себя на фермах, теперь я собираюсь их распространить и на Прайори.

– Буду очень рада, – мягко сказала Лоринда. Если он и был удивлен переменой в ее отношении

к нему, то ничем этого не показал.

Вместе они направились к парадной двери, но как только Лоринда взглянула на лошадей, ожидавших снаружи, ей уже не пришлось изображать восторг и воодушевление – эти чувства и в самом деле были искренними.

Ей никогда прежде не приходилось видеть более великолепных образцов этой породы.

Кобыла, предназначенная ей, оказалась вороной с белой звездочкой на переносице и белой полоской на груди. Жеребец, принадлежавший Дурстану Хейлу, был того же цвета, но без каких-либо пятен на гладкой, лоснящейся шкуре.

Лоринда подошла к кобыле, погладила ее морду и заговорила с ней ласково, словно с ребенком.

– Как ее зовут? – спросила девушка.

– Айше, – ответил Дурстан Хейл. – Я дал всем своим лошадям индусские имена, и мой жеребец носит кличку Акбар.

Грум подсадил Лоринду в седло. Она почувствовала, как Айше откликнулась на ее прикосновение к поводьям, и ее охватило то же самое ощущение удовольствия и прилива сил, какое испытывает музыкант, извлекающий звуки из великолепно настроенного инструмента.

В первый раз за многие недели она забыла обо всем, кроме радости от сознания того, что она едет верхом на животном, равного которому она до сих пор не знала.

На какое-то мгновение ее ненависть к мужу отступила на второй план. Она была счастлива, и счастье это казалось частицей яркого солнечного света, заливавшего все вокруг.

Через пять минут.
- За дядю!
- А! Ох! Поче…
- За тётю!
- А, ох-м, ай! За что?!
- За Хинату-саму!
- Огх! Что…
- Скушай ещё ложечку!
- А-а-а!
- И ещё!
- Охмп!
- И ещё!
Наконец экзекуция закончилась.
- Господи, за что?! – взвыл Неджи глядя в потолок. – Что я тебе сделал?!
После «завтрака» Тен Тен, сунув Неджи кляп в рот, начала его щекотать и продолжала делать это в течение десяти минут. Верёвки не развязывались. Неджи впервые серьёзно задумался о самоубийстве. Тем временем Тен Тен вернулась.
- Соскучился?
- Тен Тен, - сиплым голосом выдохнул Неджи. – За что?!
- А теперь сюрприз!
- ??? (Не-е-е-т!)
- У тебя такие красивые ножки…
Неджи покраснел. Затем побледнел.
- Они теперь будут ещё красивее… Я их побрею!
- А-а-а-а-а!
Тен Тен ловко сунула ему в рот кляп и достала «орудия пыток». Теперь её жертва только мычала и извивалась. Тем временем девушка, несмотря на яростное сопротивление закатала обе штанины, села сверху и приступила… Неджи стонал и мычал. Наконец чёрное дело было окончено. Неджи что-то просительно замычал сквозь кляп. Тен Тен посмотрела на него:
- Вытащить?
Он судорожно кивнул.
- А ты будешь хорошим мальчиком?
- Угум. Уа-м.
- Ну, хорошо.
Неджи открыл рот и часто задышал.
- Тен Тен! За что?! Что я тебе сделал?!
- Ничего! Как ты мог подумать?! И кстати, я ещё не закончила.
- Тен Тен! Пожалуйста, умоляю…
- Ты ведь обещал быть хорошим мальчиком.
Неджи замолчал.
- А теперь я накрашу тебе ногти. – Девушка достала пузырек с лаком.
- Тен Тен! Нет! Прошу тебя!
Девушка потянулась к кляпу и Неджи замолк.
- Пощади…
Следующие пятнадцать минут Неджи предложил абсолютно всё, что угодно, затем вспомнил вслух всё, что хотя бы отдалённо можно было назвать грехом, покаялся, короче сделал всё, что только было возможно… Однако через пять минут любовался тщательно накрашенными ногтями. На руках и ногах.
- Тен Тен… - медленно проговорил Неджи. – Добей меня, чтобы я не мучился.
- Неджи, ну что ты.- Тен Тен медленно провела рукой по его волосам. – Я тебя накрашу.
И достала косметичку. От вопля Неджи подпрыгнула крыша.
…Неджи смотрел в зеркало. Волосы у него были заплетены в две косички, а лицо щедро накрашено. Подобного бедняга вынести уже не смог и потерял сознание. Через какое-то время он очнулся и нервно моргнул пару раз, затем повернулся, передвигая затёкшее тело. Верёвок больше не было. Это он понял не сразу. Нервно дернувшись, Неджи оглядел свои ногти, и провёл ладонью по лицу. Лака не было, как и всего остального. Сзади на плечи мягко опустились чьи-то мягкие руки.
- Неджи, прости, – прошептала Тен Тен.
Он чуть повернул голову и слабо улыбнулся. Тен Тен села рядом и, слегка приобняв, погладила его по голове. Так они сидели некоторое время, затем, заметив что он заснул, она аккуратно опустила его так, чтобы он снова лежал, и, тихо затворив дверь, вышла.

Сквозь предрассветную дрёму до Неджи стали долетать отдельные звуки. Однако желание ещё подремать не проходило. Подремав ещё некоторое время, он проснулся и потянулся. Вставать не хотелось. Из окна чуть дуль лёгкий ветерок, донося запах природы. Мысли были свежими и ясными. Он подошёл к окну и, облокотясь на подоконник, выглянул наружу. Красота. Вдруг, прислушавшись к себе, он замер, а затем рассмеялся. Что-то исчезло. Апатия и уныние, которые год за годом были рядом, вдруг исчезли, с души словно камень свалился, стало легко-легко. Неджи широко улыбнулся(!) и громко расхохотался. Затем вспомнил прошлый день и расхохотался ещё громче.
- Ай да Тен Тен! – выдохнул он.
Широко улыбаясь, он сбежал вниз по лестнице. Дом был пуст. Тут Неджи понял, какой он грязный (ещё бы - двое суток спать в одежде). За двадцать минут он помылся и сменил одежду и, наскоро позавтракав, вышел на улицу. День был великолепным. Он стоял, впервые за много лет наслаждаясь им.
…Наруто, Киба, и Сай с девушками, весело болтая, шли к домику, где остановились Тен Тен и Неджи. Пора было уже навестить это пару.
- Эй! Что это! – выпучив глаза, Наруто показывал пальцем вперёд.
- Дурак. Это Неджи.
- Он… Он улыбается!
- Что?! – Киба посмотрел сначала на Наруто, а затем на Неджи.
Идущие рядом Ино и Сакура одновременно посмотрели друг на друга, а затем протёрли глаза. Хината стояла чуть приоткрыв рот. И только Сай сохранял своё хладнокровие, искренне улыбаясь.
- Йо! Добрый день! – помахал им Неджи, и некоторое время улыбался, глядя на их лица, а затем побежал вперёд.
- Н-Неджи… - прохрипел Наруто, когда тот сжал его. – Пусти меня! Я не из этих!
Тот рассмеялся и, отпустив его, шутливо ткнул Кибу под рёбра, затем по очереди обнял всех девушек. Хинату он подхватил на руки и поцеловал в обе щёчки отчего девушка, не привыкшая к братской ласке, покраснела ещё больше и смущённо отвела глаза.
- Н-неджи, это ты? – глаза у Кибы вываливались из орбит.
- Ага.
- Неджи, как тебе не стыдно, – улыбнулся Сай. – Это ведь Хината-сама.
- Ага. А ещё это моя сестра, – улыбнулся Неджи.
- Н-ниса, – выдохнула красная от смущения Хината.
Неджи запечатлел на ней ещё один поцелуй. Теперь уже все стояли вокруг и улыбались.
- А где Тен Тен? – спросила Ино.
Неджи чуть замер.
- А разве она не с вами?
- Нет.
Неджи обернулся. Лицо его отражало странную смесь доброжелательности и коварства.
- Наруто, – слишком доброжелательным голосом сказал он и передал ему свою сестру. Тому ничего не оставалось, кроме как подхватить её, чтобы она не упала.
Теперь лицо девушки могло соперничать со свеклой.
- Итак, Тен Тен с вами нет.
Лицо Неджи было суровым. Но глаза смеялись. Все вокруг насторожились и начали припоминать все мрачные предсказания Тен Тен.
- Итак, малышки Тен Тен с вами нет…
Повисла напряжённая пауза.
- Неджи, что ты…
- Дайте мне ремень который гудит при вращении над головой, – парень снова обвёл всех грозным взглядом. – Для начала.
- А… а…а что потом? – испуганно спросила Ино.
- Я подумаю… Забрать все кунаи. Сюрикены. И остальные побрякушки. – Грозный взгляд задерживался на каждом. – Оставить без сладкого… И отобрать всю косметику!!!
Не выдержав, Неджи снова расхохотался и все снова заулыбались.
- Похоже я знаю, где она. Бьякуган!
- Надо же, - шёпотом произнёс Киба. – Хината до сих пор не потеряла сознание, и это при том, что её держит Наруто.
Сай взглянул в сторону удаляющегося Неджи.
- Ну, похоже она тоже подверглась шоковой терапии.

Тен Тен бежала так быстро, как только могла. Нужно было сразу бежать в Коноху или куда подальше, а не прятаться в этом лесу, чтобы посмотреть, как всё пройдёт.
В двух километрах позади бежал Неджи. И в том, что он догонит её, сомнений не было. Тен Тен нервно сглотнула. О том, что будет, когда он догонит, она не хотела задумываться.
Дистанция сократилась на пятьдесят метров… Затем ещё на пятьдесят метров.
Но ведь Неджи несмотря на мрачность был очень добрым…
«Может он… простит?» - Тен Тен снова нервно сглотнула. - «Конечно, простит. Сначала догонит, а потом простит».
Девушка медленно начала вспоминать все техники Неджи.
Ещё сто метров.
«А может, правда, зря она всё это устроила? Может не надо было?»
Ещё двести метров…
«Неджи вообще был таким милым, когда хмурился! Это ему так шло!»
Тен Тен продолжала бежать как можно быстрее. Сбежать точно не получится.
Дыхание начало сбиваться, а Неджи рывком покрыл сразу триста метров. Теперь Тен Тен полностью сосредоточилась на беге. На луну она голосить не будет, это точно. Потому что сейчас полдень.
Минус ещё двести метров.
Тен Тен начала бороться со сбивающимся дыханием и смутно припомнила, что Неджи умеет разбивать камни Воздушным Кулаком, как кувалдой.
Неджи рывком покрыл почти всё расстояние, теперь остался какой-то жалкий десяток метров. Оставшийся десяток он покрыл мгновенно. Тен Тен развернулась к нему и успела только пискнуть, и зажмуриться, когда он обхватил её. Секунду Неджи улыбался, глядя на неё, а затем сделал тоже, что и с Хинатой. Теперь цветом лица девушка могла соревноваться с его сестрой. Тен Тен изумлённо открыла глаза, и что-то хотела сказать, но Нейджи одним движением накрыл её губы. Теперь с цветом её лица не могла соперничать даже Хината.
- Н-Недж…
Чмок.
- Я…
Чмок.
- П-про…
Чмок.
Разговор начался только через несколько минут. К тому времени Тен Тен от смущения была готова под землю провалиться.
- Неджи. Прости, мне так стыдно, – от румянца девушка была ещё красивее, и уж совсем мило смотрела в землю, стараясь не глядеть в улыбающееся лицо Неджи. – Я так виновата…
Он не разжимал объятий.
Чмок.

Ну, мне кажется, ничего плохого не случится, – сказала Сакура, глядя вслед Неджи.
Ино потрясённо глядела вслед.
- Ну хоть кто-нибудь скажите мне, что она с ним сделала?!
- Гхм, - кашлянул Киба. – Я тоже хочу это знать.
- А может и на Ино проведём эту терапию, – задумчиво сказала Сакура. – Чтобы ты была такая скромная, кроткая…
Ино фыркнула.
- Хината, проверь на всякий случай.
Наруто, не дожидаясь пока Хината упадёт в обморок, поставил её на землю.
- Он… Они… - засмущалась Хината.
- Что? – разом спросили все.
- Ц-целуются…
- Теперь я поняла, почему Тен Тен говорила, что может погибнуть… - задумчиво произнесла Сакура. – От счастья.

Тен Тен и Неджи шли остальным на встречу, все улыбались.
- А… почему… она? – начал Наруто, глядя на краснеющую девушку.
- Наверно Неджи провёл свою шоковую терапию, – мягко прервал его Сай.
Наруто посмотрел на Тен Тен, а затем на Хинату.
- А-а.
- Ну что, возвращаемся?
Отвечать никто не стал, все просто окружили их. Неджи немного постоял вместе со всеми, а затем отошёл в сторону и громко прокашлялся. Все взгляды обернулись к нему.
- А теперь, я буду вас бить.
Все заулыбались.
- Засранцы, – расхохотался Неджи, а затем снова сделал страшное лицо. – Тен Тен, подойди ко мне.
Та, смущаясь и краснея, подошла.
- Ближе.
Все затаили дыхание.
- Повернись ко мне спиной.
- Н-но…
- Я ведь твой капитан, – вкрадчиво начал Неджи.
Девушка повернулась. Неджи рывком за филейную часть придвинул её ещё ближе.
- А теперь нагнись!
- ???!!!
Киба и Наруто покраснели.
Неджи достал из кармана новые заколки и вставил их в причёску девушки. Киба и Наруто посмотрели друг на друга и засмеялись первыми.
- Н-Неджи…
Чмок.

Ну что, возвращаемся.
Неджи обнял Тен Тен за талию одной рукой, а другой - Хинату, и двинулся вперёд, остальные улыбнулись и двинулись следом.
- Сакура-чан. Пошли на свидание, – по привычке протянул Наруто.
- Никогда. Балбес, – улыбнулась Сакура и легонько стукнула его голове, гораздо легче, чем обычно, а затем взъерошила волосы.
Наруто залился краской и замолчал.
- Это самое, Сай…
- Да, Наруто-кун?
- Помнишь я тебе говорил.
Ино толкнула Сакуру в бок:
- Давай поругаемся?
- С удовольствием! – улыбнулась та. – Жирдяйка.
- Толстолобая!
Обе весело рассмеялись.
Киба посмотрел на своих друзей и улыбнулся:
- Ну что, Акамару, давай подурачимся?
- Гав!
- ЙЁХУ-У-У! Я ИВАН-ЦАРЕВИЧ!!!

Недавно в 400 км от Монтевидео, в Такуарембо, представители гаучо собрались на фестиваль Патрия Гауча.

1. Этот фестиваль проводится в рамках сельских традиций гаучо из Аргентины, Уругвая и Бразилии. Главным событием фестиваля является соревнование по укрощению необъезженных лошадей.

2. Праздник Patria Gaucha проводится ежегодно в начале марта. Он является одним из основных праздников Уругвая.

3. На фото видно, как гаучо укрощает коня на празднике Patria Gaucha в Такуарембо.

4. В прошлом году фестиваль Patria Gaucha отметил свое 25-летие.

5. На фестиваль съезжаются гаучо не только из Уругвая, но и со всей Латинской Америки.

6. В этом году фестиваль посетили латиноамериканские ковбои из Аргентины и Бразилии.

7. Сам фестиваль состоит не только из укрощения необъезженных лошадей, но и из других мероприятий.

8. К примеру, одно из таких мероприятий - «исход». Суть его в том, что местные жители наряжаются в старинные костюмы и идут в Сальто Чико, в память об уругвайском национальном герое Артигасе.

9. В рамках фестиваля проходит и парад лошадей. Тогда тысячи уругвайцев проезжают через весь городок верхом на лошадях.

10. Во время парада лошадей наездники-мужчины облачаются в костюмы гаучо, а женщины - в традиционные длинные белые платья.

11. Шествующие верхом на лошадях во время парада то и дело выкрикивают - «Viva la patria!» (Да здравствует, Родина!).

12. В эти праздничные дни можно прикупить одежду для гаучо, ковбойские аксессуары или даже лошадиную сбрую.

13. Однако самая главная часть праздника - «doma» - уругвайский вариант родео.

14. Главная задача во время соревнования - продержаться как можно дольше в седле необъезженной лошади.

15. Как правило, всадники выдерживают 10-15 секунд, после чего кубарем летят на землю.

16. Независимо от того, как долго ты продержался в седле, за смелость тебя все равно одарят аплодисментами.

17. Не только родео привлекает сюда посетителей, но и отличная фольклорная музыка, народные танцы, а также прекрасное уругвайское вино.

18. Ежегодно мероприятие посещают свыше 200 тысяч гостей и участников.

«В тот день я умерла, и до сих пор меня нет…»

В последнее время вокруг сообщества «STOPкиднеппинг» кипят дикие страсти. Дошло до того, что участников проекта, вокруг которого объединились преимущественно мамы, лишенные возможности общения со своими детьми, причисляют чуть ли не к организованной преступной группировке.

Это громкое эхо семейных войн, которые экс-мужья, как правило, весьма состоятельные и влиятельные мужчины, объявили своим бывшим женам и тем, кто встал на их защиту.

«МК» решил прояснить ситуацию, расспросив активистов движения и тех, кому они помогают.

Детектив Екатерина Шумякина (вторая справа) с мамами, которые оказались в труднейшей ситуации.

Когда со мной все это случилось, я была совершенно одна. Не представляла, куда бежать и к кому обращаться. Если бы тогда, в 2012 году, у меня была такая поддержка, как «STOPкиднеппинг», моя дочь давно была бы со мной, - говорит основатель проекта Алина Брагина, чья история под заголовком «Нить Арианы» подробно освещалась в нашей газете.

Напомним: бывший гражданский муж Алины Григорий Казанский украл их общую дочь Ариану в возрасте 11 месяцев и, несмотря на 12 решений суда в пользу матери, так и не вернул.

За шесть лет лишь одна встреча с ребенком, которая больше напоминала эпизод из шпионского романа: в детском центре, набитом охранниками, Алине позволили наблюдать за дочерью на расстоянии, ничем не выдавая, что она родная мать…

Не видеть, как растет твоя любимая девочка, не провожать ее в первый класс. Есть лишь пара фотографий Арианы, одна из них сделана судебными приставами. Сегодня ребенок называет мамой чужую женщину.

Однажды у меня появилась идея создания проекта, который бы бесплатно помогал мамам, оказавшимся в таком же положении, - рассказывает Алина. - Многие находятся в ужасающем моральном состоянии. Порой достаточно гадкого SMS-сообщения от бывшего мужа, чтобы полностью опустились руки. Кому-то нужны юридические услуги, кому-то - психологическая поддержка, кому-то - материальная. Мне повезло: у меня были машина и драгоценности, которые я продавала, чтобы нанять детективов и адвокатов, но к нам обращаются женщины, у которых вообще ничего нет. Им просто некуда идти с детьми. Без нашей помощи их быстро найдут бывшие мужья.

Парадоксальная ситуация: есть решение суда, но оно не исполняется. Судебные приставы отлично знают, как действовать, когда надо описывать имущество, но почему-то теряются, если приходится забирать ребенка у отца или у матери, попирающих права другого родителя. Кроме того, похитители часто скрываются с детьми, порой их приходится разыскивать в других регионах страны, а иногда за рубежом. Если вынужденное расставание затягивается на месяцы и годы, ребенок элементарно отвыкает от тех, кто подарил ему жизнь. Он не захочет идти к «чужим». Не отрывать же силой плачущего малыша, хватающегося за маму или папу!

Алина Брагина, создатель проекта «STOPкиднеппинг», не теряет надежды вернуть дочь Ариану, которую она не видела почти 7 лет.

Алина Брагина вспоминает, как они возвращали первого ребенка. Это была шестимесячная девочка, чья бабушка со стороны отца решила не отдавать ее матери.

Мы приехали во время прогулки, мама подошла и взяла ребенка из коляски на руки. Мы просто стояли рядом. Одна она бы не решилась, это невероятно страшно. Ее трясло, будто на улице минус 30, а она в одной футболке.

Потом была Лейла Муружева из Ингушетии. У нее двое детей, которые по решению суда должны проживать с матерью, но решение не исполняется.

Мы сидели несколько часов в Измайловском районном отделе судебных приставов, куда родственники бывшего мужа привезли ее сына и дочь. Когда психолог сказал Лейле: «Ты сегодня сможешь забрать только одного ребенка», мы взяли маму с дочкой в плотное кольцо и не дали никому к ним приблизиться. Они сели в машину, а представители отца пытались устроить погоню. Лейла до сих пор восстанавливает свою девочку, которую она не видела больше трех лет. У ребенка были вши, ожирение, хронический бронхит. Она не знала в 5 лет, что такое краски и пластилин, ее не кормили горячей едой…

Волонтеры сообщества рассказывают жуткие истории о том, как отцы силой отбирают детей. Девятилетняя дочка Анны Гринфельд из Санкт-Петербурга шла в школу с дедушкой, когда группа неизвестных, нанятая ее отцом, напала на пожилого человека. В считаные секунды девочку с травмой спины затащили в машину и увезли в неизвестном направлении.

Точно таким же способом похитили сына Марины Воронцовой, когда он с бабушкой шел по улице. Женщину ударили, мальчик упал на асфальт, но похитителей это не остановило.

Эти случаи даже зафиксировали камеры уличного наблюдения, но уголовных дел нет, - констатирует Максимилиан Буров, адвокат и один из основателей проекта «STOPкиднеппинг». - Оправдание Следственного комитета в такой ситуации: мол, ребенка-то отдали папе. А Родиона Голубкова забрала мама, но уголовное дело возбуждено.

Слушаю личную историю Максимилиана и его старшего брата Ильи, которых тоже в раннем детстве оторвали от матери, и понимаю, что о семейных войнах он знает не понаслышке. Братьям было два с половиной и три с половиной года.

Папа - переводчик, финансовый ресурс был на его стороне, а мама - кандидат в мастера спорта по биатлону, это помогло разрулить ситуацию. С нами работал психолог Борис Григорьевич Кравцов, который адаптировал в России достаточно спорные тесты Ройшаха для оценки психического состояния. Через год маме удалось нас забрать - она бросилась на колени перед охранниками, те не стали препятствовать. Чего только не делают отцы, чтобы вычеркнуть мать из жизни ребенка. Наша мама рассказывала, с какой болью слушала наш диалог с братом перед сном: «А эта женщина наша мама?» - «Не знаю, наша мама ведь умерла». Редкий отец может подменить собой мать. Как правило, самыми близкими людьми для детей становятся охранники и няни…

Мы говорим о наделавшей много шума истории Натальи Разумовской, когда мама, около двух лет не видевшая своих детей, вместе с волонтерами «STOPкиднеппинг» решилась на отчаянный поступок - операцию с использованием дымовой шашки. На дачный участок в Истринском районе Подмосковья Наталью подвез старший брат адвоката. Решили использовать мальчишеский спецэффект.

Поскольку от мамы поступила информация, что детей в отсутствие отца вообще на улицу не выводят и они сидят взаперти, логично было применить подобный обман, - констатирует Максимилиан. - Такая дымовая шашка используется во время игр в пейнтбол или в страйкбол и вреда причинить не может, по уровню опасности даже бенгальские огни страшнее. К слову, саму Наталью с детьми потом выкуривали из дома с применением спецсредств…

Почти все мамы в таком положении становятся заложниками панического страха. Они боятся отцов своих детей, боятся жаловаться. Начинается безрезультатное хождение по инстанциям: в полицию, в опеку, к уполномоченному по правам ребенка. Одну маму, отчаянно нуждавшуюся в помощи, грубо отфутболили: «Сама виновата! Ты же не от изнасилования троих детей родила!»

Нас обвиняют в том, что мы выполняем заказы, связанные с похищением детей у одного из родителей. За этим стоят известные нам отцы, которые объединились, чтобы уничтожить проект. Наша миссия как раз состоит в том, что мы никогда не отбираем детей. Мы помогаем их возвращать. Движение объединяет родителей, которые оказались бессильны в борьбе за родного ребенка, даже когда закон на их стороне. С нашей помощью уже 25 детей смогли вернуться к своим мамам, - говорит Екатерина Шумякина, которую несколько лет назад правозащитник Ольга Романова назвала милиционером, перешедшим на сторону народа. Сегодня Катя занимается частным сыском и активно участвует в проекте «STOPкиднеппинг».

Сейчас в работе порядка 50 случаев похищения детей. Причем, по словам основателей движения, они вступают в дело, только когда есть судебное решение.

Некоторые вместо документов присылают откровенную липу, когда в определении суда не указаны ни фамилия, ни отчество ребенка. В таких ситуациях всегда отказываем, - отмечает Екатерина. - А в последнее время мы регулярно сталкиваемся с настоящими провокациями. На днях получаю сообщение: «Дали ваш телефон в Общественной палате. Пишет вам представитель пострадавшей мамы. Можно ли вернуть девочку пяти лет? Удерживает отец, не дает общаться. У мамы серьезный бизнес, она платежеспособна. Сколько это стоит?» Я ответила: «Вы ошиблись номером. Мы общественное движение».

О провокациях рассказывает и помощник адвоката Андрей Сиднев. К слову, именно его противники проекта назначили главным злодеем, повторяя на каждом углу, что он отсидел 16 лет за убийство женщины и бандитизм, хотя доподлинно известно, что Андрея оговорили, и люди, которых заставили дать на него показания, давно уже публично покаялись. «МК» рассказывал эту историю в статье «Ему приписали убийство: журналист отсидел полжизни за чужое преступление».

То обращается женщина, которая хочет отобрать ребенка, чье место жительства определено с отцом, у бывшего мужа. Я даже отвечать не стал, потому что мы этим не занимаемся, - говорит Андрей. - То звонит мужчина: «Здравствуйте, я представитель клиентки, которой муж не отдает детей. У него много денег, хочу, чтобы вы силой забрали детей». Дал ему полную консультацию и предложил написать на сайт движения. Он повесил трубку. Те, кому действительно нужна помощь, ведут себя совсем иначе.

Матери, лишенные детей, абсолютно потерянные. У них отрешенный взгляд. Они пугаются, когда им объясняют: «У тебя есть все права. Это твой ребенок. Пойди и возьми его!»

Они часто говорят о том, что не видят смысла жить дальше. Это страшно слышать от молодых женщин, - переживает Екатерина Шумякина. - У многих нет денег на адвоката. Сейчас я веду бесплатно дело Дины Юськив. У нее грудной ребенок, она в долгах, потому что адвокат кинула ее на 250 тысяч: взяла гонорар и скрылась. Последняя ситуация была 17 сентября, когда Дина с грудничком на руках пришла увидеться с дочкой от первого брака, и ее муж не разрешил шестимесячного ребенка положить на кровать, и малыш все время просидел в переноске. Маме даже не давали воды попить, а когда Дина вышла на лестничную клетку, бывший муж сорвал с грудного ребенка шапочку и начал топтать ее…

Большинство жертв семейной войны - мамы, но проект отнюдь не феминистский, он помогает как мамам, так и папам. Просто мужчины реже обращаются за поддержкой. Адвокат Буров сейчас представляет интересы Андрея Киселева, который обратился в рамках процесса по определению порядка общения с ребенком.

Он никого отбирать не собирался, просто хотел общаться с сыном, который длительное время был от него изолирован, - делится мой собеседник. - Я присутствовал на исполнительных действиях, которые проходили в детской комнате кафе. К Андрею тянулся не только его родной ребенок, на нем буквально висли посторонние дети. А мама привезла с собой на эту встречу человек 10 сопровождающих, но сама влипла в телефон. Потом четырехлетний мальчик сказал: «Мама, иди, мы тебе с папой мешаем!» Значит, он привык к такой ситуации. Теперь благодаря значительному финансовому ресурсу нового мужа получаем еще и уголовное дело: «Киселев завладел автомобилем BMW и на нем скрылся с места преступления». А в показаниях свидетелей и в протоколе осмотра места происшествия совсем другая картина: в какой-то момент с переднего сиденья автомобиля выпали Киселев и Денисевич (новый муж), свидетель их разнимал, и они были доставлены в полицию. Вопрос: куда скрылся Киселев? По показаниям тех же свидетелей, на автомобиле уехала его бывшая жена.

Надежда Селютина, которую в самый тяжелый момент поддержал «STOPкиднеппинг», считает себя сильной, но в ее глазах застыла боль. Кажется, она совсем разучилась радоваться: война с мужем за детей вымораживает душу и надрывает сердце.

Надежда с мужем. До семейной войны еще далеко.

Своих девочек пяти и семи лет Надежда не видит седьмой месяц и не знает, где они находятся. Старшая дочь была записана в школу, но 1 сентября не пришла в класс.

В 2017-м Надежда приняла решение расстаться с мужем. Пока девочки были совсем маленькими, она на многое закрывала глаза, а однажды поняла, что семьи в глубинном понимании этого слова у них давно нет, хотя денег хватало и на отдых, и на одежду, и на хороший детский сад за 120 тысяч на ребенка.

­­- Мы оба родом из Екатеринбурга, в Москву переехали вслед за родителями мужа, когда его отец получил назначение в ОАО «Системный оператор Единой энергетической системы» на должность директора по правовым вопросам. Муж никогда не спрашивал у девочек, как прошел день, не гулял с ними. Мы жили в разных половинах большой квартиры, - признается Надежда. - Но, как только я решилась на развод, начался ад. Муж преследовал меня, закрывал в комнате и психологически уничтожал. Не раз грозил самоубийством и травился таблетками. На самом деле он мной манипулировал. Ведь если человек решил уйти из жизни, он делает это тихо.

Она рассказывает, как муж требовал, чтобы она письменно отказалась от всего совместно нажитого имущества. Зимой он выгонял ее из дома, отобрав ключи, телефон, паспорт и деньги, со словами: «Иди погуляй!». После очередного скандала Надежда отвезла детей на пару часов к свекрови, а когда вернулась за девочками, дверь ей никто не открыл.

Она делится жуткими воспоминаниями, как муж разбудил ее ночью, она зашла в ванную, а он стал бить ее ладонями по голове, чтобы не оставлять следов.

Потом надел мне на голову полипропиленовый мешок… после этого стал мне брызгать в глаза гелем для душа. Полиция приезжала и уезжала. Однажды участковый дал совет уехать из квартиры. Вот только идти мне было некуда. В Москве у меня ни близких друзей, ни родных. Пришлось снять номер в гостинице на месяц.

Сейчас она живет на съемной квартире и ищет своих детей. Москва, Московская область, Санкт-Петербург.

Я объезжала квартиры, где могли быть мои дети, но нигде их не находила. Случайно наткнулась на сайт «STOPкиднеппинг» и попросила о помощи. Они разместили фотографии моих детей в Интернете, приходили на суд, оказывали психологическую поддержку, потому что я находилась в таком состоянии, когда не можешь ни есть, ни спать. Ты понимаешь, что силы нужны для борьбы за детей, но чувствуешь себя беспомощной, потому что не знаешь, что делать. Я была в изоляции, и меня буквально спасало общение в чате, где мамы, которые прошли все эти этапы, делились своим драгоценным опытом, куда обратиться с заявлением. У нас ведь не занимаются розыском детей, если они находятся с кем-то из родителей. Мне говорили: «Дети с папой!». А он высылал фотографии затылков дочерей и писал: «Угадай, кто это?»

Она показывает скриншоты переписки, от которой стынет кровь. Нецензурные выражения, площадная брань, оскорбления - все это в адрес матери общих детей. А потом открывается настоящее дно человеческой низости:

В три ночи он стал мне присылать SMS-сообщения, что ему позвонил мой папа и сказал, что моя мама ночью упала с лестницы в коттедже, сломала себе шею и умерла. Папа, мол, плачет и говорит, что это я ее довела.

Не помня себя от тревоги, она набрала номер отца и прокричала: «Что с мамой?!» Все было нормально. Но ночь ужасов на этом не кончалась.

Потом он позвонил моему папе и сказал: «Приезжайте на опознание трупа Селютиной Надежды…» Папе скоро 70 лет...

Скриншот смс-сообщения Данилы Селютина жене Надежде, ставшего ее ночным кошмаром.

Совсем недавно, 6 сентября, комиссия по делам несовершеннолетних и защите их прав Одинцовского муниципального района Московской области постановила признать виновным гражданина Селютина Данилу в совершении административного правонарушения.

За то, что он лишил детей общения с матерью, которая не имеет никаких сведений о местонахождении своих дочек, состоянии их здоровья, назначили наказание в виде штрафа в размере 2000 рублей.

«Скорее всего, мне придется забирать детей с судебными приставами», - тяжело вздыхает Надежда. Ей предстоит пройти еще несколько кругов ада.

Мы не подменяем государственные органы, - объясняет мне Екатерина Шумякина. - Просто большинству родителей, которым приходится отвоевывать своих детей, чтобы начать действовать, требуется плечо для опоры. Мы - их последний рубеж. Если завтра наш проект прекратит свою деятельность, порядка ста мам окажутся брошенными на произвол судьбы, как лодочка в бурном море.

…На сайте Алины Брагиной детские пинеточки розового цвета, фотографии из прошлой жизни и рвущие душу слова: «10 декабря 2011 года Григорий Казанский увез нашу дочь Ариану Казанскую в неизвестном направлении. В тот день я умерла, и до сих пор меня нет, я не живу, я существую... без частички своей души, без куска своей плоти. Я не чувствую боли, у меня нет страха. Я живая, но я не живу вот уже более 6 лет».

Она верит, что однажды ее дочь узнает всю правду. Что скажет Ариана своему отцу, когда вырастет?

Склонившись, он нежно поцеловал ее и вышел в свою спальню, где сорвал с себя кожаные лосины и надел костюм для верховой езды. Нужно поскорее выбраться из дома и все обдумать. Люсинда Харрингтон смутила его разум. Он вдруг понял, что не желает учить ее искусству эротики, с тем чтобы другой мог наслаждаться пылкими ласками. Но что же делать? Если он откажется выполнять ее хитроумный план, все погибло. Он не сомневается в том, что она не покорится «Ученикам дьявола», для этого у нее слишком сильная воля.

Он покинул спальню, сбежал по лестнице и подозвал Джона.

Леди Люсинде потребуется ваша помощь, Джон. Присмотрите за ней, но помните, перед вами леди, а не одна из обычных гостий.

Будет исполнено, милорд, - поклонился лакей. Повелитель отправился к конюшне, где уже ждал конь.

Вскочив в седло, Повелитель вырвался на волю, в зеленые луга. Тревожные мысли не давали покоя. Впервые с тех пор, как он связался с «Учениками дьявола», сожаление не давало покоя. Как они спесивы, наглы, как презирают женщин, считая их созданиями низкими и ничтожными! А чем он лучше их? Никого не ранил, никому не причинил физической боли, но скольких девушек, не желавших поначалу отдать свою невинность так называемым благородным людям, подчинил своей воле и заставил покориться! И большинство сначала влюблялись в него! Теперь судьба отплатила ему за все. Он едва знал Люсинду, но уже успел влюбиться.

Повелитель расстроенно огляделся. Поля зеленели дружными всходами. Пасущиеся на лугах лошади выглядели ухоженными, их шкуры блестели. Кобылы обхаживали рожденных в этом году жеребят. На другом лугу весело гонялись друг за другом годовалые жеребята. На дальнем пастбище разгуливал его призовой жеребец Рамзес, огромное гнедое чудовище, которого он вырастил сам. Рамзес вот уже два года подряд участвовал в скачках, и деньги, выигранные им, вместе с платой, полученной от «Учеников дьявола», позволяли Повелителю содержать свое небольшое имение.

Всего несколько сот акров осталось от того, что когда-то было громадным богатым владением, насчитывавшим тысячи акров плодородных земель. Поскольку король Карл Второй пообещал не отдавать обратно конфискованное имущество после Реставрации, семья осталась почти ни с чем. А потом прадед, дед и отец, свято верившие, что самое главное на свете - удовлетворение собственных прихотей и что кошельки их бездонны, как бы беспечно они разбрасывали деньги, распродавали последнее, что осталось. Женились они не на приданом, и поколение за поколением становилось все беднее, а богатые наследницы и не смотрели на мелкопоместных дворян. Вот и мать Повелителя была не благородного рождения. Приданое ее оказалось ничтожным, и отец, очаровательный мот и повеса, проиграл его еще до рождения сына. Мать вскоре умерла. Отец свел себя в могилу пьянством, когда мальчику было тринадцать. Бабка со стороны отца, весьма строгая женщина, воспитала внука, сумев внушить ему понятия о фамильной чести. Она скончалась через семь лет и до сих пор оставалась единственной женщиной, внушившей ему почтительное восхищение, ибо была сильна душой и не стала жертвой ни мужа, ни сына. Отважная, упорная, независимая, она напомнила ему леди Люсинду.

Бабушка вряд ли одобрила бы его звание Повелителя Шлюх, усмирявшего женщин для развлечения распутников и негодяев. Только один человек из «Учеников дьявола» знал его настоящее имя. Основатель общества - сэр Дерек Боуэн. Они вместе ходили в школу, но сэр Дерек был на несколько лет старше и всегда поражался его способности стать хозяином положения и склонить остальных к своей воле.

Вступай в наше братство, - предложил он как-то другу.

У меня нет склонности к насилию, - отказался Повелитель.

Большинство девушек дурно воспитаны, - пояснил сэр Дерек. - Их следует долго убеждать, прежде чем они согласятся задрать юбку перед господами. Только ты сможешь улестить их так, чтобы они сами пришли и сами попросили. Пусть сначала привыкнут к ласкам любого рода. Соси их грудки, возбуждай, пощипывай крохотные изюминки, а когда они будут сгорать от страсти и любопытства, приведешь к нам, и уж мы постараемся сорвать лакомые «вишенки». Многие после этого захотят пойти на содержание: участь куда приятнее, чем кормить свиней, терпеть побои пьяного мужа или шить, пока не откажут глаза. «Ученики дьявола» дают девчонкам шанс на счастливую жизнь. Мы назовем тебя Повелителем, старина. Твой труд будет вознагражден. Подумай, как пригодятся тебе деньги! Ты по уши в долгах. Труд невелик, а твое поместье будет процветать, и никто не пострадает, уверяю тебя.

Я подумаю, - пообещал Повелитель и отправился в Лондон, к бывшей любовнице отца, спросить ее совета.

Они все равно заполучат этих бедняжек, и никто им не помешает, - ответила Марианна. - Уж лучше какой-нибудь сострадающий столь жалкой участи человек осторожно подготовит их, мой дорогой мальчик, а ты способен даже утку заманить на сковороду!

Он рассмеялся.

Но мне понадобятся не только сладкие речи. Ты мне поможешь?

Она согласилась и повела его по лавкам, расположенным в темных закоулках, подальше от респектабельных кварталов. Там ему предложили богатый выбор эротических игрушек, которых, по уверению елейно-угодливого владельца, будет вполне достаточно, чтобы склонить на грех самую упрямую девицу. Он также нарисовал и заказал новые устройства, специально для личного пользования.

После он подарил Марианне небольшую вещичку из фамильных драгоценностей, в благодарность за помощь. Она приняла подарок, пригласив его навещать ее почаще во время визитов в Лондон. Смысл ее слов был абсолютно ясен, но сама мысль о том, чтобы лечь в постель с бывшей содержанкой отца, далеко уже не юной девушкой, была ему отвратительна.

Выйдя на улицу, Повелитель немедленно отправился в клуб «Уайте», где и нашел сэра Дерека Боуэна, к величайшему удивлению последнего.

Не знал, что ты в Лондоне, - вымолвил тот и велел внести лучшего бренди старому другу.

Я здесь уже несколько дней, - сообщил Повелитель. - Нужно было кое-что разузнать, вернее, подготовиться, но теперь я в полном твоем распоряжении, Дерек, поскольку решил принять предложение. Приезжай к концу недели, и мы обсудим детали. Однако у меня есть условие. Никто, кроме тебя, не должен знать мое настоящее имя. Можешь заверить своих приятелей, что Повелитель - джентльмен благородного происхождения. Это для того, чтобы они не вздумали обращаться со мной как с лакеем. Надеюсь, ты понимаешь и согласен?

Разумеется, - немедленно ответствовал сэр Дерек. - Увидимся вечером в пятницу, дружище.

Несколько дней спустя он приехал в Оксфордшир и вместе с Повелителем установил основные правила. Повелитель нес полную ответственность за привезенных к нему женщин. Девственниц запрещалось насиловать. Он просто должен был пробудить в них чувственность, прежде чем передать будущим хозяевам. Женщин более искушенных ожидали иное обращение и иные радости, но с теми же результатами.

Найди мне трех лакеев, которые могли бы стать помощниками в этих плотских развлечениях, - потребовал он у сэра Дерека. - Подозреваю, что нужные люди у тебя уже есть.

Сэр Дерек улыбнулся и кивнул.

На моей земле есть древний римский театр, правда, довольно маленький. Возможно, он был выстроен специально для семьи патриция, владевшей этой областью. Летом мы будем пользоваться им, а для плохой погоды ты найдешь нам безопасное убежище. Поскольку я буду держать девушек в своем доме, то не хочу надолго приводить их на ваши собрания, чтобы они не пугались.

Неподалеку есть старый монастырь, - заметил сэр Дерек. - Он уже несколько веков как заброшен и почти разрушился, но подвалы вполне крепкие и сухие. Я велю прибраться и все приготовить для наших собраний. Он улыбнулся.

Очевидно, ты там недавно побывал, - догадался Повелитель, заметив эту легкую усмешку.

Это очень уединенное место, - ответил сэр Дерек, - а джентльмену иногда просто необходимо уединение.

Совершенно верно, - согласился Повелитель.

Они еще долго обсуждали мелкие, но совершенно необходимые детали их плана, и в воскресенье днем сэр Дерек отправился обратно в Лондон, чтобы сообщить «Ученикам дьявола» приятную новость.

Через несколько дней прибыли лакеи Джон, Дик и Мартин с рекомендациями и письмом от сэра Дерека. Все вышеописанное происходило три года назад.

Первая привезенная насильно девушка оказалась пылкой своевольной фермерской дочкой. На ее укрощение ушла всего неделя. Впоследствии она подарила своему покровителю, сынку богатого лорда, много ночей наслаждения и двух бастардов, прежде чем удалиться на покой и мирно жить в выделенном ей коттеджике. За ней последовало бесчисленное количество селянок, продавщиц, и, наконец, за несколько месяцев до появления леди Люсинды, здесь не слишком долго обитала гувернантка лорда Мелдрю, чопорная и жеманная молодая дама, имевшая глупость противиться авансам своего нанимателя. Но, побыв немного на попечении Повелителя, она превратилась в бесстыжую тварь, взявшую полную власть над несчастным лордом и безоговорочно правившую им за счет таких неоспоримых прелестей, как огромные груди и ненасытное лоно, которым его обладательница, кажется, могла колоть орехи. Недавно Повелитель слышал, что лорд Мелдрю за последнее время заметно побледнел и едва держится на ногах.

Раскат грома вернул его к действительности. Подняв голову, он увидел, что собирается дождь. Пришлось повернуть коня и мчаться к конюшне. Он едва успел добраться домой до начала грозы и немедленно поспешил к своей подопечной. По пути наверх Повелитель встретил Дика и Мартина.

Как там ее светлость? - осведомился он. Лакеи расплылись в улыбках.

Не поверите, милорд, но она прекрасно держится. Сейчас с ней Джон.

Повелитель взбежал по лестнице и почти ворвался в спальню, служившую местом заключения Люсинды. И сразу же увидел наклонившегося над ней Джона. Он лихорадочно дергал рукой, работая «дилдо». Люсинда билась в спазмах наслаждения, упорно требуя от него не останавливаться.

Лакей повернул голову на звук открывшейся двери.

Кажется, леди знакома истинная страсть, милорд. С этой неприятностей не будет. Взгляните.

И Джон раздвинул складки розовой плоти двумя пальцами, открыв набухшую горошину ее женственности, вздувшуюся вдвое против прежнего. Отняв пальцы от «дилдо», он сжал налившийся кровью бугорок, и Люсинда взвизгнула, излившись обильными слезами чувственности.

Прекрасно, Люсинда, - одобрил Повелитель и, отпустив Джона, сел на край кровати и спокойно заметил: - Джон прав, утверждая, что тебе знакома страсть, мое сокровище. Тебе было хорошо?

Д-да и нет, - призналась Люсинда. - Никогда не испытывала ничего подобного, даже с моим дражайшим Робертом, но теперь… это уж слишком. Не знаю, сколько раз я кончила. Стараюсь лежать спокойно, но стоит мне чуть стиснуть его - и начинается… Что это со мной? Никогда раньше не была так слаба.

Это не слабость, - покачал он головой. - Ты очень чувственна, и, кроме того, прошло несколько лет, прежде чем ты позволила себе отдаться восхитительным восторгам похоти.

Он осторожно шевельнул «дилдо», и Люсинда содрогнулась.

Боюсь, мое сокровище, что твои поклонники действительно не заслуживают столь замечательной женщины.

Он наклонился и коснулся ее уст горячими губами.

Если ты в самом деле вознамерилась отомстить, нам предстоит много работы. Когда ты в сентябре отдашь свое тело этой троице, они должны ощутить такое, чего раньше им не доводилось испытывать. Ты должна быть так хороша, что при одной мысли о том, что можешь выбрать не его, каждый должен сгорать от нетерпения и отчаяния. Но вряд ли это произойдет, если я не изменю свои методы обучения. Думаю, ты все усвоишь куда быстрее, если мы станем любовниками, а не повелителем и рабыней. Ты согласна?

Да, - с готовностью кивнула Люсинда, - но только если назовешь свое имя. Как можешь ты быть моим возлюбленным, если я даже не знаю, кто ты?

Я открою только одно из имен, - согласился он. - Этого будет достаточно, Люсинда?

Но ты снимешь маску? - настаивала она.

Нет, и ты знаешь, что я прав. Меня зовут Роберт, как твоего мужа.

Да, запомнить будет легче легкого, - сухо заметила Люсинда, но тут же хмыкнула: - До чего же все это забавно, Робби!

Я хочу лечь с тобой, - неожиданно объявил он и, вынув «дилдо», отложил в сторону. Потом встал, снял сапоги и поспешно разделся. Его копье было уже отвердевшим и готовым к битве.

Ты не развяжешь меня? - попросила она.

Только ноги, но руки пусть останутся связанными. Ты найдешь такой способ соития весьма приятным.

Он ослабил шелковые шнуры, удерживавшие ее широко разведенные ноги.

Значит, я все-таки остаюсь твоей пленницей, - тихо шепнула она. Он возбуждал ее. Возбуждал куда сильнее, чем муж.

Он вложил ей палец в рот, и Люсинда стала сосать, гадая, как он выглядит без маски. Пусть она прикрывает всего лишь лицо и переносицу, все равно, не видя лица, невозможно определить, красив ли мужчина. Осмелится ли она сорвать маску?

Но Люсинда немедленно вспомнила, что руки у нее не свободны. Кроме того, если она не станет следовать правилам игры, возможно, никогда не узнает правду о том, кто он на самом деле. Нет, нужно быть терпеливой.

Одно она знала твердо: Робби - настоящий мужчина, в отличие от тех трех идиотов, которые пытались силой потащить ее к алтарю.

«О чем она думает?» - в свою очередь, размышлял он, изнемогая от желания. Наклонив темноволосую голову, он стал лизать ее горло, целуя и лаская языком стройную колонну теплой плоти. Она шевельнулась, закидывая голову, так что шелковистая кожа распаляла и без того бушующее пламя. Его пальцы запутались в ее каштановых локонах.

Сейчас мне не до игр и любезностей, - в отчаянии выдохнул он, прежде чем глубоко вонзиться в покорное тело и задвигаться со все большей скоростью. При виде ее почти обезумевшего лица Роберт застонал. Она тесна, как девственница, и горяча, как раскаленные угли. Его еще больше возбуждало сознание того, что она натягивает и дергает свои узы в тщетной попытке освободиться.

Ее ноги обвились вокруг его талии, алчно стиснули. Впервые в жизни он вскрикнул в головокружительном экстазе. Не смог сдержаться. Она невыразимо восхитительна!

К своему удивлению, он вдруг понял, что не смог покорить Люсинду, это она покоряла его. Роберт поцеловал ее глубоким страстным поцелуем, и она сильно вздрогнула, придавленная его телом, в то мгновение, когда хмельной напиток его страсти вырвался в потоке сладострастия и желания. Отодвинувшись от нее, он последним усилием сорвал с крючков шнуры, обнял Люсинду и прижал к себе.

Люсинда остро ощущала прикосновение мускулистой груди. Под ее щекой мерно билось сердце. Она жадно вдыхала запах его страсти. Это безумие! Они вместе всего два дня, но она уже поняла, что именно с этим человеком хочет провести остаток жизни, независимо от того, кто он на самом деле. Почему она ни разу не встретила его в Лондоне за весь прошлый сезон? Узнала бы она его, если бы видела раньше? Да! О да!

Ты бывал последнее время в столице? - не выдержала она.

У меня нет средств постоянно вращаться в обществе. Кроме того, я не ищу жену, так что не вижу необходимости жить в Лондоне целый сезон.

Значит, мы не виделись, даже случайно, - вздохнула она.

Нет, до вчерашнего дня, - кивнул он. Люсинда рассеянно прикусила губу.

Но ты приедешь на бал графини Уитли, да, Робби?

Чтобы стать свидетелем твоего триумфа? - улыбнулся он.

Именно свидетелем.

Приеду, - согласился он. - После тебя я больше никого не хочу укрощать. Твои поклонники были щедры, поэтому я могу позволить себе небольшое развлечение. Остановлюсь у своего друга, сэра Дерека, побываю на балу и вернусь к своим лошадям. - Он погладил ее по голове и чуть слышно спросил: - А ты? Что станешь делать ты, Люсинда?

Буду жить долго и счастливо, как говорится в сказках.

Без страсти? Ты, такая живая, такая пылкая? - не выдержал он. Дьявол, почему он всего лишь жалкий бедняк? Почему не владеет состоянием, без которого он не имеет права сделать ей предложение?

О, я снова выйду замуж, - заверила Люсинда, - но выберу супруга сама, и только сама. Как и моя сестра Джулия, я не добиваюсь ни богатства, ни высокого положения. Благодаря моему дорогому мужу я хоть сейчас могу пойти под венец даже с последним нищим, если захочу. Но никто, никто на свете не укротит меня, не превратит в серую мышку. Я отдам себя лишь тому, кто полюбит меня. Тому, кого полюблю я. Именно этого хотел для меня Роберт Харрингтон, и я не отступлюсь от его заветов.

Подняв голову с его груди, она взглянула в полускрытые маской зеленые глаза.

Ты когда-нибудь любил?

Однажды, много лет назад. Хотел жениться на дочери состоятельного соседа. Элайза была прелестна. Мы знали друг друга с детства. Когда мне было семнадцать, а ей пятнадцать, она стала моей. Страсть кипела огненной лавой, и мы встречались почти каждый день. Я решил попросить ее руки и готовился приехать в их поместье, но тут объявили о ее помолвке с неким маркизом из Йоркшира. Я чуть не плакал от досады. Она же хладнокровно уведомила меня, что маркиз сказочно богат и она всегда хотела быть маркизой. «Но что будет, когда он узнает, что ты не девственна? Твой маркиз просто прогонит тебя и с позором отошлет в Оксфордшир». Она засмеялась и объяснила, что уже отдалась ему. «Я кричала и разыгрывала невинность. Едва он заснул, я вымазала бедра и простыни куриной кровью, пузырек которой получила от няни».

Я был потрясен ее предательством и развращенностью, но ее следующие откровения показали всю степень моей наивности. Она сказала, что уже носит ребенка, хотя точно не может сказать, кто отец - я или маркиз. Но какая разница, если муж поверит всему и признает дитя своим наследником?!

На следующей неделе устроили пышную свадьбу. Приехали и мы с бабушкой. Ничего не поделать: отказаться было немыслимо. Поразительно только, каким воплощением чистоты она казалась в тот день!

Значит, поэтому ты презираешь женщин, - догадалась Люсинда.

Вовсе нет! - запротестовал он.

Почему же в таком случае позволяешь «Ученикам дьявола» использовать себя подобным образом? Мостить путь к падению несчастных девушек? - вежливо осведомилась Люсинда. - Наверное, все еще сердит на девушку за обман и измену и, поскольку не в силах наказать ее, вымещаешь зло на них.

Ее проницательность ошеломила Роберта.

Господи! - воскликнул он. - Что я наделал?! Ты права, я сам не понимал, как глубоко тлеет во мне гнев, и только сейчас, упомянув о случившемся, осознал, что все еще не простил ее. Ощутил ярость при мысли о том, что Элайза могла оказаться столь бессердечной и отринуть истинную любовь. Негодование, что более пышный, чем мой, титул и мешок с золотом значили для нее больше, чем я. И что же я сотворил в своей безрассудной злобе?!

Что сделано, то сделано, - урезонила Люсинда. - Но неужели ты позволишь той жестокой особе по-прежнему отравлять твою жизнь? Не стоит раскаиваться в том, что пришлось сыграть роль Повелителя. Ты ведь сам утверждаешь, что никого не убивал, не насиловал, ни над кем не издевался, а изменить прошлое не в нашей власти. Зато от тебя зависит, каким станет будущее, Робби. - Она нежно поцеловала его в губы и пообещала: - Мы проведем лето не как враги, а как влюбленные. Я исцелю все твои раны. В сентябре я наконец смогу восторжествовать над троицей самонадеянных идиотов, а согласившись помочь мне, ты искупил все свои грехи.