Из того ли то из города из Мурома,
Из того села да Карачарова
Выезжал удаленький дородный добрый молодец.
Он стоял заутреню во Муроме,
А й к обеденке поспеть хотел он в стольный Киев-град.
Да й подъехал он ко славному ко городу к Чернигову.
У того ли города Чернигова
Нагнано-то силушки черным-черно,
А й черным-черно, как черна ворона.
Так пехотою никто тут не прохаживат,
На добром коне никто тут не проезживат,
Птица черный ворон не пролётыват,
Серый зверь да не прорыскиват.
А подъехал как ко силушке великоей,
Он как стал-то эту силушку великую,
Стал конем топтать да стал копьем колоть,
А й побил он эту силу всю великую.
Он подъехал-то под славный под Чернигов-град,
Выходили мужички да тут черниговски
И отворяли-то ворота во Чернигов-град,
А й зовут его в Чернигов воеводою.
Говорит-то им Илья да таковы слова:
- Ай же мужички да вы черниговски!
Я не йду к вам во Чернигов воеводою.
Укажите мне дорожку прямоезжую,
Прямоезжую да в стольный Киев-град.
Говорили мужички ему черниговски:
- Ты, удаленький дородный добрый молодец,
Ай ты, славный богатырь да святорусский!
Прямоезжая дорожка заколодела,
Заколодела дорожка, замуравела.
А й по той ли по дорожке прямоезжею
Да й пехотою никто да не прохаживал,
На добром коне никто да не проезживал.
Как у той ли то у Грязи-то у Черноей,
Да у той ли у березы у покляпыя,
Да у той ли речки у Смородины,
У того креста у Леванидова
Сидит Соловей Разбойник на сыром дубу,
Сидит Соловей Разбойник Одихмантьев сын.
А то свищет Соловей да по-соловьему,
Он кричит, злодей-разбойник, по-звериному,
И от его ли то от посвиста соловьего,
И от его ли то от покрика звериного
Те все травушки-муравы уплетаются,
Все лазоревы цветочки осыпаются,
Темны лесушки к земле все приклоняются, -
Прямоезжею дороженькой - пятьсот есть верст,
А й окольноей дорожкой - цела тысяча.
Он спустил добра коня да й богатырского,
Он поехал-то дорожкой прямоезжею.
С горы на гору стал перескакивать,
С холмы на холмы стал перамахивать,
Мелки реченьки, озерка промеж ног пускал.
Подъезжает он ко речке ко Смородине,
Да ко тоей он ко Грязи он ко Черноей,
Да ко тою ко березе ко покляпыя,
К тому славному кресту ко Леванидову.
Засвистал-то Соловей да по-соловьему,
Закричал злодей-разбойник по-звериному -
Так все травушки-муравы уплеталися,
Да й лазоревы цветочки осыпалися,
Темны лесушки к земле все приклонилися.
Его добрый конь да богатырский
А он на корни да спотыкается -
А й как старый-от казак да Илья Муромец
Берет плеточку шелковую в белу руку,
А он бил коня да по крутым ребрам,
Говорил-то он, Илья, таковы слова:
- Ах ты, волчья сыть да й травяной мешок!
Али ты идти не хошь, али нести не можь?
Что ты на корни, собака, спотыкаешься?
Не слыхал ли посвиста соловьего,
Не слыхал ли покрика звериного,
Не видал ли ты ударов богатырскиих?
Да берет-то он свой тугой лук разрывчатый,
Во свои берет во белы он во ручушки.
Он тетивочку шелковеньку натягивал,
А он стрелочку каленую накладывал,
Он стрелил в того-то Соловья Разбойника,
Ему выбил право око со косицею,
Он спустил-то Соловья да на сыру землю,
Пристегнул его ко правому ко стремечку булатному,
Он повез его по славну по чисту полю,
Мимо гнездышка повез да соловьиного.
Во том гнездышке да соловьиноем
А случилось быть да и три дочери,
А й три дочери его любимыих.
Больша дочка - эта смотрит во окошечко косявчато,
Говорит она да таковы слова:
- Едет-то наш батюшка чистым полем,
А сидит-то на добром коне,
А везет он мужичища-деревенщину
Да у правого у стремени прикована.
Поглядела как другая дочь любимая,
- Едет батюшка раздольицем чистым полем,
Да й везет он мужичища-деревенщину
Да й ко правому ко стремени прикована, -
Поглядела его меньша дочь любимая,
Говорила-то она да таковы слова:
- Едет мужичище-деревенщина,
Да й сидит мужик он на добром коне,
Да й везет-то наша батюшка у стремени,
У булатного у стремени прикована -
Ему выбито-то право око со косицею.
Говорила-то й она да таковы слова:
- А й же мужевья наши любимые!
Вы берите-ко рогатины звериные,
Да бегите-ко в раздольице чисто поле,
Да вы бейте мужичища-деревенщину!
Эти мужевья да их любимые,
Зятевья-то есть да соловьиные,
Похватали как рогатины звериные,
Да и бежали-то они да й во чисто поле
Ко тому ли к мужичище-деревенщине,
Да хотят убить-то мужичища-деревенщину.
Говорит им Соловей Разбойник Одихмантьев сын:
- Ай же зятевья мои любимые!
Побросайте-ка рогатины звериные,
Вы зовите мужика да деревенщину,
В свое гнездышко зовите соловьиное,
Да кормите его ествушкой сахарною,
Да вы пойте его питьецом медвяныим,
Да й дарите ему дары драгоценные!
Эти зятевья да соловьиные
Побросали-то рогатины звериные,
А й зовут мужика да й деревенщину
Во то гнездышко да соловьиное.
Да й мужик-то деревенщина не слушался,
А он едет-то по славному чисту полю
Прямоезжею дорожкой в стольный Киев-град.
Он приехал-то во славный стольный Киев-град
А ко славному ко князю на широкий двор.
А й Владимир-князь он вышел со божьей церкви,
Он пришел в палату белокаменну,
Во столовую свою во горенку,
Он сел есть да пить да хлеба кушати,
Хлеба кушати да пообедати.
А й тут старыя казак да Илья Муромец
Становил коня да посередь двора,
Сам идет он во палаты белокаменны.
Проходил он во столовую во горенку,
На пяту он дверь-то поразмахивал*.
Крест-от клал он по-писаному,
Вел поклоны по-ученому,
На все на три, на четыре на сторонки низко кланялся,
Самому князю Владимиру в особину,
Еще всем его князьям он подколенныим.
Тут Владимир-князь стал молодца выспрашивать:
- Ты скажи-тко, ты откулешний, дородный добрый молодец,
Тебя как-то, молодца, да именем зовут,
Величают, удалого, по отечеству?
Говорил-то старыя казак да Илья Муромец:
- Есть я с славного из города из Мурома,
Из того села да Карачарова,
Есть я старыя казак да Илья Муромец,
Илья Муромец да сын Иванович.
Говорит ему Владимир таковы слова:
- Ай же старыя казак да Илья Муромец!
Да й давно ли ты повыехал из Мурома
И которою дороженькой ты ехал в стольный Киев-град?
Говорил Илья он таковы слова:
- Ай ты славныя Владимир стольно-киевский!
Я стоял заутреню христосскую во Муроме,
А й к обеденке поспеть хотел я в стольный Киев-град,
То моя дорожка призамешкалась.
А я ехал-то дорожкой прямоезжею,
Прямоезжею дороженькой я ехал мимо-то Чернигов-град,
Ехал мимо эту Грязь да мимо Черную,
Мимо славну реченьку Смородину,
Мимо славную березу ту покляпую,
Мимо славный ехал Леванидов крест.
Говорил ему Владимир таковы слова:
- Ай же мужичища-деревенщина,
Во глазах, мужик, да подлыгаешься,
Во глазах, мужик, да насмехаешься!
Как у славного у города Чернигова
Нагнано тут силы много множество -
То пехотою никто да не прохаживал
И на добром коне никто да не проезживал,
Туда серый зверь да нз прорыскивал,
Птица черный ворон не пролетывал.
А й у той ли то у Грязи-то у Черноей,
Да у славноей у речки у Смородины,
А й у той ли у березы у покляпыя,
У того креста у Леванидова
Соловей сидит Разбойник Одихмантьев сын.
То как свищет Соловей да по-соловьему,
Как кричит злодей-разбойник по-звериному -
То все травушки-муравы уплетаются,
А лазоревы цветочки прочь осыпаются,
Темны лесушки к земле все приклоняются,
А что есть людей - то все мертвы лежат.
Говорил ему Илья да таковы слова:
- Ты, Владимир-князь да стольно-киевский!
Соловей Разбойник на твоем дворе.
Ему выбито ведь право око со косицею,
И он ко стремени булатному прикованный.
То Владимир-князь-от стольно-киевский
Он скорёшенько вставал да на резвы ножки,
Кунью шубоньку накинул на одно плечко,
То он шапочку соболью на одно ушко,
Он выходит-то на свой-то на широкий двор
Посмотреть на Соловья Разбойника.
Говорил-то ведь Владимир-князь да таковы слова:
- Засвищи-тко, Соловей, ты по-соловьему,
Закричи-тко ты, собака, по-звериному.
Говорил-то Соловей ему Разбойник Одихмантьев сын:
- Не у вас-то я сегодня, князь, обедаю,
А не вас-то я хочу да и послушати.
Я обедал-то у старого казака Ильи Муромца,
Да его хочу-то я послушати.
Говорил-то как Владимир-князь да стольно-киевский.
Прикажи-тко засвистать ты Соловья да й по-соловьему,
Прикажи-тко закричать да по-звериному.
- Ай же Соловей Разбойник Одихмантьев сын!
Засвищи-тко ты во полсвиста соловьего,
Закричи-тко ты во полкрика звериного.
Говорил-то ему Соловой Разбойник Одихмантьев сын:
- Ай же старыя казак ты Илья Муромец!
Мои раночки кровавы запечатались,
Да не ходят-то мои уста сахарные,
Не могу я засвистать да й по-соловьему,
Закричать-то не могу я по-звериному.
А й вели-тко князю ты Владимиру
Налить чару мне да зелена вина.
Я повыпью-то как чару зелена вина -
Мои раночки кровавы поразойдутся,
Да й уста мои сахарны порасходятся,
Да тогда я засвищу да по-соловьему,
Да тогда я закричу да по-звериному.
Говорил Илья тут князю он Владимиру:
- Ты, Владимир-князь да стольно-киевский,
Ты поди в свою столовую во горенку,
Наливай-то чару зелена вина.
Ты не малую стопу - да полтора ведра,
Подноси-тко к Соловью к Разбойнику. -
То Владимир-князь да стольно-киевский,
Он скоренько шел в столову свою горенку,
Наливал он чару зелена вина,
Да не малу он стопу - да полтора ведра,
Разводил медами он стоялыми,
Приносил-то он ко Соловью Разбойнику.
Соловей Разбойник Одихмантьев сын
Принял чарочку от князя он одной ручкой,
Выпил чарочку ту Соловей одним духом.
Засвистал как Соловей тут по-соловьему,
Закричал Разбойник по-звериному -
Маковки на теремах покривились,
А околенки во теремах рассыпались.
От него, от посвиста соловьего,
А что есть-то людушек - так все мертвы лежат,
А Владимир-князь-от стольно-киевский
Куньей шубонькой он укрывается.
А й тут старый-от казак да Илья Муромец,
Он скорешенько садился на добра коня,
А й он вез-то Соловья да во чисто поле,
И он срубил ему да буйну голову.
Говорил Илья да таковы слова:
- Тебе полно-тко свистать да по-соловьему,
Тебе полно-тко кричать да по-звериному,
Тебе полно-тко слезить да отцов-матерей,
Тебе полно-тко вдовить да жен молодыих,
Тебе полно-тко спущать-то сиротать да малых детушек!
А тут Соловью ему й славу поют,
А й славу поют ему век по веку!
Из того ли то из города из Муромля,
Из того села да с Карачарова
Выезжал удаленький дородный добрый молодец;
Он стоял заутреню во Муромли,
А и к обеденке поспеть хотел он в стольный
Киев– град,
Да и подъехал он ко славному ко городу
к Чернигову.
У того ли города Чернигова
Нагнано то силушки черным черно,
А и черным черно, как черна ворона;
Так пехотою никто тут не похаживат,
На добром кони никто тут не проезживат,
Птица черный ворон не пролетыват,
Серый зверь да не прорыскиват.
А подъехал как ко силушке великоей,
Он как стал то эту силушку великую,
Стал конем топтать да стал копьем колоть,
А и побил он эту силу всю великую.
Он подъехал то под славный под Чернигов град.
Выходили мужички да тут черниговски
И отворяли то ворота во Чернигов град,
А и зовут его в Чернигов воеводою.
Говорит то им Илья да таковы слова:
«Ай же мужички да вы черниговски!
Я нейду к вам во Чернигов воеводою.
Укажите мне дорожку прямоезжую,
Прямоезжую да в стольный Киев град».
Говорили мужички ему черниговски:
«Ты удаленький дородный добрый молодец,
А и ты славныя богатырь святорусскии!
Прямоезжая дорожка заколодела,
Заколодела дорожка, замуравела;
А и по той ли по дорожке прямоезжею
Да и пехотою никто да не прохаживал,
На добром кони никто да не проезживал:
Как у той ли то у грязи то у черноей,
Да у той ли у березы у покляпыя,
Да у той ли речки у Смородины,
У того креста у Леванидова
Сиди Соловей разбойник во сыром дубу,
Сиди Соловей разбойник Одихмантьев сын;
А то свищет Соловей да по соловьему
Он кричит, злодей разбойник, по звериному,
И от его ли то, от посвисту соловьего,
И от его ли то, от покрику звериного,
Все лазуревы цветочки отсыпаются,
А что есть людей, то все мертвы лежат.
Прямоезжею дороженькой пятьсот есть верст,
А и окольноей дорожкой цела тысяща».
Он пустил добра коня да и богатырского.
Он поехал то дорожкой прямоезжею.
Его добрый конь да богатырскии
С горы на гору стал перескакивать,
С холмы на холму стал перемахивать,
Мелки реченьки, озерка промеж ног спущал.
Подъезжает он ко речке ко Смородинке,
Да ко тоей он ко грязи он ко черноей,
Да ко тое ко березе ко покляпые,
К тому славному кресту ко Леванидову.
Засвистал то Соловей да и по соловьему,
Закричал злодей разбойник по звериному,
Так все травушки муравы уплеталися,
Да и лазуревы цветочки отсыпалися,
Темны лесушки к земле вси приклонилися.
Его добрый конь да богатырскии,
А он на корзни да потыкается.
А и как старый от казак да Илья Муромец
Берет плеточку шелковую в белу руку,
А он бил коня а по крутым ребрам;
Говорил то он, Илья, да таковы слова:
«Ах ты, волчья сыть да и травяной мешок!
Али ты идти не хошь, али нести не мошь?
Что ты на корзни, собака, потыкаешься?
Не слыхал ли посвисту соловьего,
Не слыхал ли покрику звериного,
Не видал ли ты ударов богатырскиих?»
Да берет то он свои тугой лук разрывчатый,
Во свои берет во белы он во ручушки,
Он тетивочку шелковеньку натягивал,
А он стрелочку каленую накладывал,
То он стрелил в того Соловья разбойника,
Ему выбил право око со косицею.
Он спустил то Соловья да на сыру землю,
Пристегнул его ко правому ко стремечку булатному,
Он повез его по славну по чисту полю,
Мимо гнездышко повез да соловьиное.
В том гнездышке да соловьиноем
А случилось быть да и три дочери,
А и три дочери его любимыих;
Больша дочка эта смотрит во окошечко косящато,
Говорит она да таковы слова.
«Едет то наш батюшка чистым полем,
А сидит то на добром кони,
Да везет он мужичища деревенщину,
Да у правого стремени прикована».
Поглядела его друга дочь любимая,
«Едет батюшко раздольицем чистым полем,
Да и везет он мужичища деревенщину,
Да и ко правому ко стремени прикована».
Поглядела его меньша дочь любимая,
Говорила то она да таковы слова:
«Едет мужичищо деревенщина,
Да и сидит, мужик, он на добром кони,
Да и везет то наша батюшка у стремени,
У булатного у стремени прикована.
Ему выбито то право око со косицею».
Говорила то и она да таковы слова.
«Ай же мужевья наши любимые!
Вы берите тко рогатины звериные,
Да бегите тко в раздольице чисто поле,
Да вы бейте мужичища деревенщину!»
Эти мужевья да их любимые,
Зятевья то есть да соловьиные,
Похватали как рогатины звериные
Да и бежали то они да и во чисто поле
К тому ли мужичищу деревенщине,
Да хотят убить то мужичища деревенщину.
Говорит им Соловей разбойник Одихмантьев сын:
«Ай же зятевья мои любимые!
Побросайте тко рогатины звериные,
Вы зовите мужика да деревенщину,
В свое гнездышко зовите соловьиное,
Да кормите его ествушкой сахарною,
Да вы пойте его питьицем медвяныим,
Да и дарите ему дары драгоценные».
Эти зятевья да соловьиные
Побросали то рогатины звериные
А и зовут то мужика да и деревенщину
Во то гнездышко во соловьиное;
Да и мужик от деревенщина не слушатся,
А он едет то по славному чисту полю,
Прямоезжею дорожкой в стольный Киев град.
Он приехал то во славный стольный Киев град
А ко славному ко князю на широкий двор.
А и Владимир князь он вышел со Божьей церкви,
Он пришел в палату белокаменну,
Во столовую свою во горенку.
Они сели есть да пить да хлеба кушати,
Хлеба кушати да пообедати.
А и тут старыя казак да Илья Муромец
Становил коня да посередь двора,
Сам идет он во палаты белокаменны,
Проходил он во столовую во горенку,
На пяту он дверь ту поразмахивал,
Крест от клал он по писаному,
Вел поклоны по ученому,
На всё на три, на четыре на сторонки
низко кланялся,
Самому князю Владимиру в особину,
Еще всем его князьям он подколенныим.
Тут Владимир князь стал молодца выспрашивать:
«Ты скажи тко, ты откулешный, дородный
добрый молодец,
Тобе как то молодца да именем зовут,
Величают удалого по отечеству?»
Говорил то старыя казак да Илья Муромец:
«Есть я с славного из города из Муромля,
Из того села да с Карачарова,
Есть я старыя казак да Илья Муромец,
Илья Муромец да сын Иванович!»
Говорит ему Владимир таковы слова:
«Ай же ты, старыя казак да Илья Муромец!
Да и давно ли ты повыехал из Муромля,
И которою дороженькой ты ехал в стольный Киев град?»
Говорил Илья он таковы слова:
«Ай ты, славныя Владимир стольнокиевский!
Я стоял заутреню христовскую во Муромле,
А и к обеденке поспеть хотел я в стольный Киев град,
То моя дорожка призамешкалась;
А я ехал то дорожкой прямоезжею,
Прямоезжею дороженькой я ехал мимо то Чернигов град.
Ехал мимо эту грязь да мимо черную,
Мимо славну реченьку Смородину,
Мимо славную березу ту покляпую,
Мимо славный ехал Леванидов крест».
Говорил ему Владимир таковы слова:
«Ай же мужичищо деревенщина!
Во глазах, мужик, да подлыгаешься,
Во глазах, мужик, да насмехаешься!
Как у славного у города Чернигова
Нагнано тут силы много множество,
То пехотою никто да не прохаживал,
И на добром коне никто да не проезживал,
Туды серый зверь да не прорыскивал,
Птица черный ворон не пролетывал;
А у той ли то у грязи то у черноей
Да у славноей у речки у Смородины,
А и у той ли у березы у покляпые,
У того креста у Леванидова
Соловей сидит разбойник Одихмантьев сын;
То как свищет Соловей да по соловьему,
Как кричит злодей разбойник по звериному,
То все травушки муравы уплетаются,
А лазуревы цветки прочь отсыпаются,
Темны лесушки к земли вси приклоняются,
А что есть людей, то вси мертво лежат».
Говорил ему Илья да таковы слова:
Соловей разбойник на твоем дворе,
Ему выбито ведь право око со косицею,
И он к стремени булатному прикованный».
То Владимир князь от стольнокиевский,
Он скорешенько ставал да на резвы ножки,
Кунью шубоньку накинул на одно плечко,
То он шапочку соболью на одно ушко,
Он выходит то на свой то на широкий двор
Посмотреть на Соловья разбойника.
Говорил то ведь Владимир князь да таковы слова:
«Засвищи тко, Соловей, ты по соловьему,
Закричи тко, собака, по звериному».
Говорил то Соловей ему разбойник
Одихмантьев сын: «Не у вас то я сегодня, князь, обедаю,
А не вас то я хочу да и послушати,
Я обедал то у старого казака Ильи Муромца,
Да его хочу то я послушати».
Говорил то как Владимир князь
да стольнокиевский: «Ай же старыя казак ты, Илья Муромец!
Прикажи тко засвистать ты Соловью да и по соловьему,
Прикажи тко закричать да по звериному».
Говорил Илья да таковы слова:
«Ай же Соловей разбойник Одихмантьев сын!
Засвищи тко ты в пол свисту соловьего,
Закричи тко ты во пол крику звериного».
Говорил то ему Соловей разбойник Одихмантьев сын:
«Ай же старыя казак ты, Илья Муромец,
Мои раночки кровавы запечатались,
Да не ходят то мои уста сахарные:
Не могу засвистать да и по соловьему,
Закричать то не могу я по звериному,
А и вели тко князю ты Владимиру
Налить чару мни да зелена вина,
Я повыпью то как чару зелена вина,
Мои раночки кровавы поразойдутся,
Да уста мои сахарни порасходятся,
Да тогда я засвищу да по соловьему,
Да тогда я закричу да по звериному».
Говорил Илья тот князю он Владимиру:
«Ты, Владимир князь да стольнокиевский!
Ты поди в свою столовую во горенку,
Наливай ко чару зелена вина,
Ты не малую стопу да полтора ведра,
Подноси ко к Соловью к разбойнику».
То Владимир князь да стольнокиевский,
Он скоренько шел в столову свою горенку,
Наливал он чару зелена вина,
Да не малу он стопу да полтора ведра,
Разводил медами он стоялыми,
Приносил то он ко Соловью разбойнику.
Соловей разбойник Одихмантьев сын,
Принял чарочку от князя он одной ручкой,
Выпил чарочку то Соловей одным духом.
Засвистал как Соловей тут по соловьему,
Закричал разбойник по звериному,
Маковки на теремах покривились,
А околенки во теремах рассыпались
От его от посвисту соловьего,
А что есть то лкэдюшек, так все мертвы лежат;
А Владимир князь от стольнокиевский,
Куньей шубонькой он укрывается.
А и тут старый от казак да Илья Муромец,
Он скорешенько садился на добра коня,
А и он вез то Соловья да во чисто поле,
И он срубил ему да буйну голову.
Говорил Илья да таковы слова:
«Тебе полно тко свистать да по соловьему,
Тебе полно тко кричать да по звериному,
Тебе полно тко слезить да отцей матерей,
Тебе полно тко вдовить да жен молодыих,
Тебе полно тко спущать то сиротать да малых детушек»,
А тут, Соловью, ему и славу поют,
А и славу поют ему век по веку.
Из того ли то из города из Муромля,
Из того села да с Карачарова
Выезжал удаленький дородный добрый молодец;
Он стоял заутреню во Муромли,
А и к обеденке поспеть хотел он в стольный
Киев— град,
Да и подъехал он ко славному ко городу
к Чернигову.
У того ли города Чернигова
Нагнано то силушки черным черно,
А и черным черно, как черна ворона;
Так пехотою никто тут не похаживат,
На добром кони никто тут не проезживат,
Птица черный ворон не пролетыват,
Серый зверь да не прорыскиват.
А подъехал как ко силушке великоей,
Он как стал то эту силушку великую,
Стал конем топтать да стал копьем колоть,
А и побил он эту силу всю великую.
Он подъехал то под славный под Чернигов град.
Выходили мужички да тут черниговски
И отворяли то ворота во Чернигов град,
А и зовут его в Чернигов воеводою.
Говорит то им Илья да таковы слова:
«Ай же мужички да вы черниговски!
Я нейду к вам во Чернигов воеводою.
Укажите мне дорожку прямоезжую,
Прямоезжую да в стольный Киев град».
Говорили мужички ему черниговски:
«Ты удаленький дородный добрый молодец,
А и ты славныя богатырь святорусскии!
Прямоезжая дорожка заколодела,
Заколодела дорожка, замуравела;
А и по той ли по дорожке прямоезжею
Да и пехотою никто да не прохаживал,
На добром кони никто да не проезживал:
Как у той ли то у грязи то у черноей,
Да у той ли у березы у покляпыя,
Да у той ли речки у Смородины,
У того креста у Леванидова
Сиди Соловей разбойник во сыром дубу,
Сиди Соловей разбойник Одихмантьев сын;
А то свищет Соловей да по соловьему
Он кричит, злодей разбойник, по звериному,
И от его ли то, от посвисту соловьего,
И от его ли то, от покрику звериного,
Все лазуревы цветочки отсыпаются,
А что есть людей, то все мертвы лежат.
Прямоезжею дороженькой пятьсот есть верст,
А и окольноей дорожкой цела тысяща».
Он пустил добра коня да и богатырского.
Он поехал то дорожкой прямоезжею.
Его добрый конь да богатырскии
С горы на гору стал перескакивать,
С холмы на холму стал перемахивать,
Мелки реченьки, озерка промеж ног спущал.
Подъезжает он ко речке ко Смородинке,
Да ко тоей он ко грязи он ко черноей,
Да ко тое ко березе ко покляпые,
К тому славному кресту ко Леванидову.
Засвистал то Соловей да и по соловьему,
Закричал злодей разбойник по звериному,
Так все травушки муравы уплеталися,
Да и лазуревы цветочки отсыпалися,
Темны лесушки к земле вси приклонилися.
Его добрый конь да богатырскии,
А он на корзни да потыкается.
А и как старый от казак да Илья Муромец
Берет плеточку шелковую в белу руку,
А он бил коня а по крутым ребрам;
Говорил то он, Илья, да таковы слова:
«Ах ты, волчья сыть да и травяной мешок!
Али ты идти не хошь, али нести не мошь?
Что ты на корзни, собака, потыкаешься?
Не слыхал ли посвисту соловьего,
Не слыхал ли покрику звериного,
Не видал ли ты ударов богатырскиих?»
Да берет то он свои тугой лук разрывчатый,
Во свои берет во белы он во ручушки,
Он тетивочку шелковеньку натягивал,
А он стрелочку каленую накладывал,
То он стрелил в того Соловья разбойника,
Ему выбил право око со косицею.
Он спустил то Соловья да на сыру землю,
Пристегнул его ко правому ко стремечку булатному,
Он повез его по славну по чисту полю,
Мимо гнездышко повез да соловьиное.
В том гнездышке да соловьиноем
А случилось быть да и три дочери,
А и три дочери его любимыих;
Больша дочка эта смотрит во окошечко косящато,
Говорит она да таковы слова.
«Едет то наш батюшка чистым полем,
А сидит то на добром кони,
Да везет он мужичища деревенщину,
Да у правого стремени прикована».
Поглядела его друга дочь любимая,
«Едет батюшко раздольицем чистым полем,
Да и везет он мужичища деревенщину,
Да и ко правому ко стремени прикована».
Поглядела его меньша дочь любимая,
Говорила то она да таковы слова:
«Едет мужичищо деревенщина,
Да и сидит, мужик, он на добром кони,
Да и везет то наша батюшка у стремени,
У булатного у стремени прикована.
Ему выбито то право око со косицею».
Говорила то и она да таковы слова.
«Ай же мужевья наши любимые!
Вы берите тко рогатины звериные,
Да бегите тко в раздольице чисто поле,
Да вы бейте мужичища деревенщину!»
Эти мужевья да их любимые,
Зятевья то есть да соловьиные,
Похватали как рогатины звериные
Да и бежали то они да и во чисто поле
К тому ли мужичищу деревенщине,
Да хотят убить то мужичища деревенщину.
Говорит им Соловей разбойник Одихмантьев сын:
«Ай же зятевья мои любимые!
Побросайте тко рогатины звериные,
Вы зовите мужика да деревенщину,
В свое гнездышко зовите соловьиное,
Да кормите его ествушкой сахарною,
Да вы пойте его питьицем медвяныим,
Да и дарите ему дары драгоценные».
Эти зятевья да соловьиные
Побросали то рогатины звериные
А и зовут то мужика да и деревенщину
Во то гнездышко во соловьиное;
Да и мужик от деревенщина не слушатся,
А он едет то по славному чисту полю,
Прямоезжею дорожкой в стольный Киев град.
Он приехал то во славный стольный Киев град
А ко славному ко князю на широкий двор.
А и Владимир князь он вышел со Божьей церкви,
Он пришел в палату белокаменну,
Во столовую свою во горенку.
Они сели есть да пить да хлеба кушати,
Хлеба кушати да пообедати.
А и тут старыя казак да Илья Муромец
Становил коня да посередь двора,
Сам идет он во палаты белокаменны,
Проходил он во столовую во горенку,
На пяту он дверь ту поразмахивал,
Крест от клал он по писаному,
Вел поклоны по ученому,
На всё на три, на четыре на сторонки
низко кланялся,
Самому князю Владимиру в особину,
Еще всем его князьям он подколенныим.
Тут Владимир князь стал молодца выспрашивать:
«Ты скажи тко, ты откулешный, дородный
добрый молодец,
Тобе как то молодца да именем зовут,
Величают удалого по отечеству?»
Говорил то старыя казак да Илья Муромец:
«Есть я с славного из города из Муромля,
Из того села да с Карачарова,
Есть я старыя казак да Илья Муромец,
Илья Муромец да сын Иванович!»
Говорит ему Владимир таковы слова:
«Ай же ты, старыя казак да Илья Муромец!
Да и давно ли ты повыехал из Муромля,
И которою дороженькой ты ехал в стольный Киев град?»
Говорил Илья он таковы слова:
«Ай ты, славныя Владимир стольнокиевский!
Я стоял заутреню христовскую во Муромле,
А и к обеденке поспеть хотел я в стольный Киев град,
То моя дорожка призамешкалась;
А я ехал то дорожкой прямоезжею,
Прямоезжею дороженькой я ехал мимо то Чернигов град.
Ехал мимо эту грязь да мимо черную,
Мимо славну реченьку Смородину,
Мимо славную березу ту покляпую,
Мимо славный ехал Леванидов крест».
Говорил ему Владимир таковы слова:
«Ай же мужичищо деревенщина!
Во глазах, мужик, да подлыгаешься,
Во глазах, мужик, да насмехаешься!
Как у славного у города Чернигова
Нагнано тут силы много множество,
То пехотою никто да не прохаживал,
И на добром коне никто да не проезживал,
Туды серый зверь да не прорыскивал,
Птица черный ворон не пролетывал;
А у той ли то у грязи то у черноей
Да у славноей у речки у Смородины,
А и у той ли у березы у покляпые,
У того креста у Леванидова
Соловей сидит разбойник Одихмантьев сын;
То как свищет Соловей да по соловьему,
Как кричит злодей разбойник по звериному,
То все травушки муравы уплетаются,
А лазуревы цветки прочь отсыпаются,
Темны лесушки к земли вси приклоняются,
А что есть людей, то вси мертво лежат».
Говорил ему Илья да таковы слова:
Соловей разбойник на твоем дворе,
Ему выбито ведь право око со косицею,
И он к стремени булатному прикованный».
То Владимир князь от стольнокиевский,
Он скорешенько ставал да на резвы ножки,
Кунью шубоньку накинул на одно плечко,
То он шапочку соболью на одно ушко,
Он выходит то на свой то на широкий двор
Посмотреть на Соловья разбойника.
Говорил то ведь Владимир князь да таковы слова:
«Засвищи тко, Соловей, ты по соловьему,
Закричи тко, собака, по звериному».
Говорил то Соловей ему разбойник
Одихмантьев сын: «Не у вас то я сегодня, князь, обедаю,
А не вас то я хочу да и послушати,
Я обедал то у старого казака Ильи Муромца,
Да его хочу то я послушати».
Говорил то как Владимир князь
да стольнокиевский: «Ай же старыя казак ты, Илья Муромец!
Прикажи тко засвистать ты Соловью да и по соловьему,
Прикажи тко закричать да по звериному».
Говорил Илья да таковы слова:
«Ай же Соловей разбойник Одихмантьев сын!
Засвищи тко ты в пол свисту соловьего,
Закричи тко ты во пол крику звериного».
Говорил то ему Соловей разбойник Одихмантьев сын:
«Ай же старыя казак ты, Илья Муромец,
Мои раночки кровавы запечатались,
Да не ходят то мои уста сахарные:
Не могу засвистать да и по соловьему,
Закричать то не могу я по звериному,
А и вели тко князю ты Владимиру
Налить чару мни да зелена вина,
Я повыпью то как чару зелена вина,
Мои раночки кровавы поразойдутся,
Да уста мои сахарни порасходятся,
Да тогда я засвищу да по соловьему,
Да тогда я закричу да по звериному».
Говорил Илья тот князю он Владимиру:
«Ты, Владимир князь да стольнокиевский!
Ты поди в свою столовую во горенку,
Наливай ко чару зелена вина,
Ты не малую стопу да полтора ведра,
Подноси ко к Соловью к разбойнику».
То Владимир князь да стольнокиевский,
Он скоренько шел в столову свою горенку,
Наливал он чару зелена вина,
Да не малу он стопу да полтора ведра,
Разводил медами он стоялыми,
Приносил то он ко Соловью разбойнику.
Соловей разбойник Одихмантьев сын,
Принял чарочку от князя он одной ручкой,
Выпил чарочку то Соловей одным духом.
Засвистал как Соловей тут по соловьему,
Закричал разбойник по звериному,
Маковки на теремах покривились,
А околенки во теремах рассыпались
От его от посвисту соловьего,
А что есть то лкэдюшек, так все мертвы лежат;
А Владимир князь от стольнокиевский,
Куньей шубонькой он укрывается.
А и тут старый от казак да Илья Муромец,
Он скорешенько садился на добра коня,
А и он вез то Соловья да во чисто поле,
И он срубил ему да буйну голову.
Говорил Илья да таковы слова:
«Тебе полно тко свистать да по соловьему,
Тебе полно тко кричать да по звериному,
Тебе полно тко слезить да отцей матерей,
Тебе полно тко вдовить да жен молодыих,
Тебе полно тко спущать то сиротать да малых детушек»,
А тут, Соловью, ему и славу поют,
А и славу поют ему век по веку.
Илья Муромец и Соловей разбойник - русская народная сказка-былина, про великого народного богатыря Илью Муромца и его подвиги. Сказку Илья Муромец и Соловей разбойник можно читать онлайн или скачать в формате doc и PDF.Здесь вы найдете полный текст, краткое содержание и тематические пословицы к сказке.
Краткое содержание сказки про Илью Муромца и Соловья разбойника
можно начать с того, что Илья Муромец был очень сильным и бесстрашным богатырем, любящим свою родную землю и ее народ. Соловей разбойник напротив, является отрицательным персонажем, он грабит и убивает людей, разбойничает на дорогах в городах и селах. Поехал русский богатырь за реку Смородину, нашел Соловья разбойника на трех дубах, девяти суках, пустил в его стрелу сто пудовую, схватил, да привязал к стремени. Привез к его хоромам, а там жена и дочери разбойничьи стали всякие богатства предлагать за свободу Соловья Рахмановича, но не поддался Илюша уговорам вражьим, повез разбойника в Киев град к князю Владимиру. Князь встретил Илью Муромца, поспешил посмотреть на добычу, а увидев, приказал Соловью разбойнику засвистеть по соловьиному, зарычать по звериному. Соловей не будь дурак, отказался, якобы не ты меня с бою брал не тебе приказывать, пусть Илья прикажет, да еще и во рту запеклось, дескать, как свистеть буду? Велел Илья Муромец напоить Соловья вином сладким, пивом хмельным, да закусить дать калачом ржаным. Приготовился Соловей разбойник свистать, да Илья его предупредил, все в полусилу делать, не то худо ему будет. Разбойник не послушался, засвистел во весь соловьиный свист, за что и лишился своей головы.
Герои сказки
Илья Муромец и Соловей разбойник народное олицетворение добра и зла. Илья Муромец не имеющий страха, сильный и могучий богатырь, у которого одна только стрела весом в пуд (16 кг.). Добрый молодец готов защищать родную землю от любых врагов и обидчиков без промедления. Примечательно, что в былинах и сказках русские богатыри вполне реальные персонажи, они не владеют волшебной силой, а остаются простыми людьми, деревенскими мужиками. Илья Муромец воплощает в себе огромную силу и благородство, которое может защитить и восстановить справедливость. Абсолютно все подвиги русских богатырей посвящены служению народу и защите родной земли.
Соловей разбойник отрицательный персонаж сказки
, одновременно и человек и птица и сказочное существо. Это существо главный враг и противник всех богатырей, ведь он обладает практически такой же силой. Чудовищная и волшебная сила Соловья разбойника в его свисте и зверином реве. Когда посвистывает Соловей разбойник, трясется земля, падают деревья, прячется все живое, и погибают люди. Заросла, замурована прямая дорога в Киев град, поселился у реки Смородины Соловей разбойник, окольным путем теперь ходят пешие и ездят конные. Противостоять разбойнику может только богатырь, в данной сказке – Илья Муромец.
Читать сказку – былину про Илью Муромца и Соловья разбойника
не только очень интересно, но и познавательно. Ведь, она вышла из народа и наверняка имеет не только выдуманные, но и реальные факты, которые были во времена Древней Руси. Историки говорят о том, что реально существовали и Илья Муромец и человек похожий на Соловья разбойника. Сказка Илья Муромец и Соловей разбойник не имеет какого-то особого поучительного смысла, зато она точно описывает душу и характер русского человека: безграничную любовь к своей родной земле, защита своих людей и традиций. И не дай бог кто-то даже подумает разбойничать на земле русской, вмиг появятся такие богатыри как Илья Муромец, и тогда уж врагу несдобровать!
Сказка Илья Муромец и Соловей разбойник наглядный пример таких пословиц как
: Славна богатырями – земля русская, Богатырская рука, однажды бьет, Не родом богатырь славен, а подвигом, Родина мать – умей за нее постоять, Любовь к Родине сильнее смерти, Береги землю родимую, как мать любимую, Русский ни с мечом, ни с калачом не шутит.
Былина «Илья Муромец и Соловей-разбойник» - одно из произведений былинного цикла о подвигах самого почитаемого в русском народе богатыря. Былина повествует о двух героических событиях, в которых участвует Илья Муромец: бое с войском врага - «силушкой», которой было «черным-черно», и победе над Соловьем-разбойником.
История
Произведение не имеет авторской принадлежности и представляет собой образец народного эпоса. Время создания былины можно определить приблизительно - ее сложил народ в устной форме в период до XIV века. Былина претерпела множество изменений за все время своей истории, обретала новых персонажей, обогащалась поэтическими образами. Первые упоминания об Илье Муромце, как о защитнике русских земель, были обнаружены в XVI веке в переписке между одним из подданных Речи Посполитой иего королем. Богатырь в ней назван Ильей Муравленином. Двадцать лет спустя путешествующий иностранец упомянул в своих записках о том, что видел в Киево-Печерской лавре мощи русского богатыря Ильи Моровлина. Это свидетельствует о том, что тому времени былина, как и ее главный герой, была уже широко известна в народе.
Анализ произведения
Описание содержания
Действие былины начинается с того, что Илья Муромец собирается в путь: постояв «заутреню во Муроме», он к обедне хочет поспеть «в стольный Киев-град». Перед Черниговом встречается ему вражеское войско, которое он разбивает. Черниговские «мужички» просят его стать воеводой в городе, но Илья Муромец отказывается и едет дальше по опасной прямой дороге в Киев, несмотря на предостережения об обитающем там Соловье-разбойнике - он губит путников «посвистом соловьим» и «покриком звериным».
Богатырь ранит и берет в плен разбойника, а затем, приехав в Киев, оставляет его на княжеском дворе связанным. Князь Владимир не верит в рассказ о том, что гость проехал по прямой дороге в Киев и победил Соловья-разбойника. Удивленный тем, что грозный враг, действительно, пленен, князь просит его показательно посвистеть. Когда тот производит своим свистом разрушения в городе, Илья Муромец вывозит его в чисто поле и казнит.
Главные герои
Два главных героя произведения олицетворяют один - абсолютное добро, другой - зло. Илья Муромец бесстрашен и рассудителен. Предупрежденный об опасности, подстерегающей в пути, он не сворачивает с него, а смело вступает в бой с разбойником и побеждает его. Богатырь сам себя назначает защитником русской земли и народа от врагов и ответственно, умело несет свою службу. Образ Ильи Муромца частично списан со сказочных, вымышленных персонажей, но имеет и исторического прототипа - святого Ильи Печерского Чеботка. Многие черты богатыря говорят о его связи с мифическими Перуном и Велесом.
Происхождение образа противника главного героя Соловья-разбойника не совсем ясно. Если рассуждать масштабно, то он заменяет в былине другого известного злодея, обидчика русских людей, змея. Однако можно предположить и то, что это не мифический образ, а обычный разбойник, отличающийся выдающейся силой производить свист.
Есть в произведении еще один герой - князь Владимир. Судя по времени действия, изображен Владимир Красно Солнышко. Князь показан вздорным и не очень разумным человеком. Он внезапно гневается при подозрении на то, что в словах Ильи Муромца может быть насмешка над ним, просит разбойника посвистеть, хотя наслышан о разрушительной силе его свиста. Образ князя описан в традиционном для народного эпоса насмешливой тональности описания царей.
Анализ структуры произведения
Действие былины развивается поступательно последовательно. Много внимания уделяется деталям и разговорам, описанию героев и обстоятельств действий. Само же действие передано в лаконичных и точных, но образных выражениях: «тетивочку шелковеньку натягивал», «стрелочку каленую накладывал», «стрелил» и «выбил право око».
В былине передана мечта народа о верном защитнике, грозном для врага, верным и справедливом для своих. Илья Муромец одинаково независим от просьб народа, если они не отвечают его главной цели - защищать всю землю русскую, а не отдельные города, и от отношения к нему князя - он вежлив и уважителен к нему, но не боится спорить и отстаивать свое человеческое достоинство.
Произведение написано своеобразным «былинным» слогом, с повторами и неторопливым течением сюжета. Все герои имеют ярко выраженную индивидуальность, мотивы их поступков разъяснены прямой речью героев, а не рассказчиком. Сама прямая речь поэтична, изобилует образными выражениями.
Былина «Илья-Муромец и Соловей-разбойник» представляет собой один из лучших образцов былинного эпоса. Герои и сюжет нашли отражение в некоторых неславянских эпосах.
