Фактрум хочет рассказать вам несколько историй о покорении Эвереста. Предупреждаем: текст не для впечатлительных!
1. 40 проходящих мимо и одна съемочная группа телеканала Discovery
Впервые широкая общественность узнала об «ужасных» нравах, царящих на подходах к Эвересту в мае 2006 года, когда стали известны обстоятельства гибели Дэвида Шарпа, британского альпиниста, который попытался покорить вершину в одиночку. Он так и не добрался до вершины, погибнув от гипотермии и кислородного голодания, но примечательно то, что мимо медленно замерзающего учителя математики в общей сложности прошло 40 человек, и никто ему не помог. Среди прошедших мимо оказалась съемочная группа телеканала Discovery, журналисты которой взяли у умирающего Шарпа интервью, оставили ему кислород и ушли дальше.
Широкая общественность возмутилась «аморальным» поступком «прошедших мимо», но истина заключается в том, что Шарпу на такой высоте уже никто и ничем помочь бы не смог даже при всем желании . Это было просто не в человеческих силах.
2. «Зеленые ботинки»
Неизвестно, когда понятие «зеленые ботинки» вошло в обиход покорителей Эвереста и стало фольклором. Зато доподлинно известно, что они принадлежат индийскому альпинисту Цевангу Палжору, одной из жертв «кровавого мая» 1996 года - в тот месяц на Эвересте погибло в общей сложности 15 человек. Это самое большое число жертв за один сезон за всю историю покорения высочайшей на планете вершины. Годами зеленые ботинки Палжора являются ориентиром для тех, кто поднимается на гору.
В мае 1996 года на Эверест поднималось сразу несколько коммерческих экспедиций - две американские, одна японская, одна индийская и одна тайваньская. О том, кто виноват в том, что большая часть их участников так и не вернулась, спорят до сих пор. По событиям того мая снято несколько фильмов, выжившие участники написали несколько книг. Кто-то винит погоду, кто-то проводников, которые начали спускаться раньше своих клиентов, кто-то другие экспедиции, которые не помогли терпящим бедствие или даже помешали им.
3. Супруги Арсентьевы
В мае 1998 года супруги Фрэнсис и Сергей Арсентьевы предприняли попытку покорить Эверест без дополнительного кислорода. Затея дерзкая, но вполне реальная - без дополнительного оборудования (минимум 10–12 кг) подниматься и спускаться можно быстрее, но и риск полного истощения от нехватки кислорода очень велик. Если во время подъема или спуска что-то пойдет не так и альпинисты задержатся в «зоне смерти» дольше, чем позволят физические возможности организма, их ждет неминуемая смерть.
В базовом лагере на высоте 8200 метров супруги провели пять дней, дважды их попытки подняться заканчивались неудачей, время шло, с ним уходили и силы. Наконец, 22 мая они вышли в третий раз и… покорили вершину.
Однако во время спуска супруги потеряли друг друга из виду и Сергей был вынужден спуститься один. Фрэнсис потеряла слишком много сил и просто упала, не в состоянии продолжать путь. Через несколько дней мимо замерзающей Фрэнсис прошла узбекская группа, не оказав ей помощи. Зато ее участники сообщили Сергею, что видели его жену и тот, взяв баллоны с кислородом, отправился на поиски… и погиб. Его тело нашли много позднее.
Последними людьми, которых видела Фрэнсис и кто, соответственно, видел ее живой, стали британские альпинисты Иэн Вудолл и Кэти О’Дауд, которые провели с умирающей несколько часов. По их словам она все время повторяла «не оставляйте меня», однако помочь британцы ей уже ничем не могли и ушли, оставив ее умирать в одиночестве.
4. Возможно, первые истинные покорители Эвереста
Не зря те, кто стремятся покорить Эверест, говорят, что мало подняться - пока ты не спустился, покоренной вершину считать нельзя . Хотя бы потому, что некому будет рассказать о том, что ты там действительно был. Такова печальная судьба альпинистов Джорджа Мэллори и Эндрю Ирвина, которые предприняли попытку покорить Эверест в 1924 году. Дошли они до вершины или нет - неизвестно.
В 1933 году на высоте 8460 м был найден топорик одного из альпинистов. В 1991 году на высоте 8480 м был найден кислородный баллон, произведенный в 1924 году (и, соответственно, принадлежавший либо Ирвину, либо Мэллори). И, наконец, в 1999 году было найдено тело Мэллори - на высоте 8200 м. При нем не нашли ни камеры, ни фотографии жены. Последний факт заставляет исследователей верить в то, что-либо Мэллори, либо оба альпиниста все же достигли вершины, так как Мэллори перед тем, как отправиться на Эверест, сказал дочери, что обязательно оставит фото супруги на вершине.
5. Эверест не прощает «не таких, как все»
Эверест жестоко наказывает тех, кто пытается действовать «не как все». Не зря большинство успешных восхождений совершается либо в мае, либо в сентябре-октябре - в остальное время года погода на горе не способствует подъемам и спускам. Слишком холодно (до мая), слишком быстро меняются погодные условия, слишком высок риск схода лавин (летом).
Болгарин Христо Проданов решил доказать, что подъем на Эверест в апреле вполне возможен - сделать то, что до него никто не сделал. Он был очень опытным альпинистом, покорившим множество знаковых вершин.
В апреле 1984 года Христо предпринял восхождение на Эверест - в одиночку и без кислорода. Он успешно покорил вершину, став одновременно первым болгарином, ступившем на самую высокую гору планеты и первым человеком, который сделал это в апреле. Однако на обратном пути он попал в жестокий буран и замерз насмерть.
6. Самый жуткий труп на Эвересте
Ханнелоре Шмац стала первой женщиной и первым гражданином Германии, погибшим на подходе к вершине Эвереста. Это случилось в октябре 1979 года. Однако известна она не только поэтому и не из-за того, что умерла от истощения на спуске, успешно покорив Эверест, а потому, что еще добрых 20 лет ее тело пугало тех, кто пытался покорить Эверест. Она, почерневшая на морозе, застыла в положении сидя по направлению к поднимающимся на Эверест, с широко открытыми глазами и с развивающимися на ветру волосами. Ее тело пытались спустить с вершины, однако несколько экспедиций потерпели неудачу, а участники одной из них сами погибли.
В конце концов, гора сжалилась и во время одной особо сильной бури в начале «нулевых» тело Ханнелоре было сброшено в пропасть.
7. Юбилеи оставьте живым
Шерп Лобсанг Шеринг, племянник Тенцинга Норгея, первого официального покорителя Эвереста, в мае 1993 года решил совершить восхождение в память о том, что сделал его дядя. Благо и 40-летний юбилей покорения горы как раз приближался. Однако Эверест не очень любит «юбиляров» - Шеринг успешно поднялся на самую высокую гору планеты, но погиб во время спуска, когда уже считал, что он в безопасности.
8. На Эверест можно подниматься сколько угодно, но однажды он заберет тебя
Бабу Чири Шерпа - шерп-легенда, проводник, который побывал на Эвересте десять раз. Человек, который провел на вершине горы 21 час без кислорода, человек, который поднялся на вершину за 16 часов 56 минут, что до сих пор является рекордом. 11-я экспедиция закончилась для него трагически. На высоте 6500 метров, «детской» для этого проводника, он фотографировал горы, случайно не рассчитал свои движения, оступился и упал в расщелину, в которой и разбился насмерть.
9. Он умер, а кто-то - выжил
Бразилец Витор Негрете погиб в мае 2006 года во время спуска после покорения Эвереста. Это было уже второе восхождение Негрете, и на этот раз он планировал стать первым бразильцем, который покорил гору без кислорода. Поднимаясь, он сделал тайник, в котором оставил еду и кислород, которыми он бы смог воспользоваться на спуске. Однако на обратном пути, после успешно выполненной миссии, он обнаружил, что его тайник был разорен и все припасы исчезли. Негрете не хватило сил добраться до базового лагеря и умер он совсем недалеко от него. Кто забрал припасы и жизнь бразильца - осталось невыясненным.
Эверест – привычное нам название самой высокой вершины в мире. В Тибете его принято называть иначе – Джомолунгма. Высота горы 8845 метров. Туристов мы обычно подвозили к базовому лагерю - высота здесь 5200 метров. Впрочем, не все добирались до туда. Некоторые оставались в небольшом отеле, в восьми километрах от лагеря, ели и любовались Эверестом из окна.
Базовый лагерь вот
Однажды в отеле нам встретились два русских альпиниста, которые искали каких-то немецких туристов, не найдя их, присоединились к нашей трапезе и порассказывали всяческих историй.
Конечно в первую очередь народ интересовал вопрос, а как попасть, собственно, на Эверест? Сколько это стоит и кого туда берут?
Стоимость данного похода начинается от 12 тысяч долларов. Это минимальные условия. Бывает, что цена доходит до 40 тысяч долларов. В этом случае предоставляются комфортные палатки, с саунами и спальнями (это стационарные лагеря на определенной высоте), а так же парочка шерпов, которые несут багаж и баллоны с кислородом. Поход на Эверест в этой ситуации превращается в увесилительную прогулку. Почти.
Шерпы – тибетский народ, маленький и незаметный, которые прекрасно переносят высоту. Они идут наравне с альпинистами, только ноша их, порой, гораздо тяжелее. Для альпиниста удобно, когда ему помогает шерп. Чем выше, тем более разряжен воздух и тем сложнее дается каждый шаг. Тут то и начинает ошущаться каждый лишний килограмм в рюкзаке. А если еще баллоны с кислородом с собой, то особенно тяжело. На самую вершину зайти без кислорода невозможно. Была пара случаев, когда это удавалось – люди целенаправленно ставили такой рекорд. Все остальные случаи, увы, заканчивались плохо. Маленькими баллончиками на таком пути не обойдешься. Нужны полноценные большие баллоны. В среднем четыре штуки (а лучше шесть), по двенадцать килограммов каждый. Как видно, те, кто может позволить оплатить услуги шерпов, имеют больше шансов зайти наверх.
Кого туда берут? Понятно, что прежде чем покорять Эверест хорошо бы сходить на пару гор, высотой 6-7 тысяч метров, для тренировки. Но не все, кто идут на Эверест имеют хоть малейший опыт восхождений. Если есть деньги, и нет явных проблем со здоровьем, то берут практически всех. Будущий покоритель Эвереста подписывает бумагу, что никто за него ответственности не несет.
До семи с половиной тысяч идти довольно несложно – маршрут по классике – один из легких. Эверест вообще не считается сложной горой для покорения, если не брать в расчет ее высоту и проблемы, связанные с кислородным голоданием.
Восемь тысяч и выше – зона смерти. Здесь уж точно никто ни за кого ответственности не несет. Ощущается каждый шаг и каждый вздох. Если товарищ вдруг упал от бессилия, а ты подошел помочь, то в следующий момент у тебя может не хватить сил для себя. Так что здесь, в буквальном смысле, каждый за себя. Люди знают на что идут. Знают вдвойне, так как с высоты семи тысяч метров всегда можно вернуться. Прилетит вертолет и заберет желающего, если совсем плохо - услугу оплатите потом. Либо с проводником можно отправиться вниз. В крайнем случае дождаться группу в одном из базовых лагерей. Свыше семи с половиной тысяч остается идти только вверх.
До вершины доходят единицы. Условия действительно суровые. Температура колеблется от дневной +40 на солнце до -40 ночью. Если к этому прибавляются ветра, то особенно тяжело. От погоды многое зависит, именно поэтому есть четкие сезоны, когда ходят на Эверест. Если на шести тысячах высоты можно переждать ветер и облачность, то свыше семи с половиной лучше этого не делать. Кислородное голодание сказывается на мозге не самым лучшим образом. Чем это чревато – зависит от общего состояния организма.
Альпинисты признавались, что в моменты нехватки кислорода, у людей возникают галлюцинации. Некоторые видят души умерших товарищей и прочие приведения. Говорили они об этом с усмешкой – настоящие материалисты. Кстати, в силу Тибета не очень верили. Хотя не отрицали, что энергетика в местных храмах сумасшедшая. Даже материалист может почувствовать ее воздействие.
Самое сложное в восхождении - это последний рывок с 8100 до самой вершины. Выходят рано утром, практически ночью, чтобы до вечера успеть зайти, побыть минут двадцать на самом пике, почувствовать свой триумф, сделать фото и вернуться в базовый лагерь. Априори считается, что если не успеваешь этого сделать до темноты, то шансов вернуться практически не остается. Здесь обязательно должно повезти с погодой. На высоте 8100 нельзя ждать хорошей погоды - слишком тяжелый, разряженный воздух. Если непогода застала на пути к пику или ясно, что дойти до темноты туда-обратно не получится, то лучше повернуть назад. Очень обидно это делать, но здесь тот самый случай, когда выбирать не приходится.
А это храм недалеко от базового лагеря
На Эверест ходят с конца марта до конца мая. И с конца августа до конца октября. Поход, как правило, укладывается в два месяца. Бывает, что затягивается на три - погода вещь капризная. Зимой температура ночью может падать аж до -60 плюс пронизывающие ветра. А летом там сильные туманы.
По дороге к Эвересту
Впервые Эверест был покорен в 1953 году англичанином. Когда стало понятно, что сделать это реально, просто зайти на Эверест по легкому маршруту стало не интересно для желающих поставить различные рекорды. На Эверест заходили в одиночку. Заходили зимой. Без кислорода до самой вершины. Был тот, кто оставался на пике Эвереста 24 часа - это почти нереально. Заходили без ног (бывали и такие случаи), по сложным маршрутам - кто во что горазд. Конечно было много печальных историй. Но Эверест привлекает альпинистов снова и снова. А сегодня туда может отправиться практически любой желающий. Было бы здоровье. Ну и деньги на экспедицию, разумеется. Хотя подобные походы сказываются на здоровье не лучшим образом. Надо быть действительно уверенным, что это нужно и хорошо подготовленным.
А это на обратном пути
Ранним утром 29 мая 1953 года на вершину Эвереста впервые поднялись люди: шерп Тенцинг Норгей и новозеландец Эдмунд Хиллари. «Сияло солнце, а небо — за всю жизнь я не видел неба синее! Я глядел вниз и узнавал места, памятные по прошлым экспедициям… Со всех сторон вокруг нас были великие Гималаи… Величайшие вершины мира казались маленькими холмиками. Никогда еще я не видел такого зрелища и никогда не увижу больше — дикое, прекрасное и ужасное», — вспоминал Тенцинг Норгей.
Ровно через 27 лет на том же самом месте стоял австриец Райнхольд Месснер, он взошел на вершину мира в одиночку. «Опускаюсь на снег, от усталости тяжелый, как камень… Но здесь не отдыхают. Я выработан и опустошен до предела… Еще полчаса — и мне конец… Пора уходить. Никакого ощущения величия происходящего. Для этого я слишком утомлен», — рассказывал Райнхольд Месснер. Заметили разницу в ощущениях? Хиллари и Тенцинг использовали кислород. А Месснер дышал окружающим воздухом.
Oxygenium
Еще в XVII веке ученые доказали, что воздух содержит какое-то необходимое для жизни вещество. Благодаря бесцветному, безвкусному и невидимому O2 (кислороду) вы сейчас читаете эти строки. С ростом высоты падает давление воздуха, он становится разреженным. Вдох на вершине Эвереста (8848 м) принесет в три раза меньше кислорода, чем на уровне моря. Поднимитесь туда быстро без специального оборудования — и вас захлестнет жесткая кислородная недостаточность (гипоксия). Ощущение пустоты при вдохе, рябь в глазах, боль во всем теле, потеря сознания и…
«При разгерметизации кабины самолета на 8000 м пилот теряет сознание через две минуты, — говорит доцент кафедры экстремальных и прикладных видов спорта РГУФК, заслуженный мастер спорта Юрий Байковский. — Высокогорье очень агрессивная среда. Сухой воздух, ураганные ветра, непогода, резкие перепады температур от +30 днем до -20 ночью. При этом человек идет вверх, несет груз. Альпинистам в таких условиях иногда приходится жить 2−3 недели. Это возможно только при медленном подъеме — организм приспосабливается».
«Величайшие вершины казались маленькими холмиками. Никогда я еще не видел такого зрелища и никогда не увижу больше — дикое, прекрасное, ужасное!»
Акклиматизация
Поэтому на осаду Эвереста в среднем уходит полтора месяца, хотя на сам штурм вершины нужна всего пара дней. Остальное время занимает акклиматизация — адаптация к тяжелым горным условиям. И в первую очередь — к недостатку кислорода. «Чтобы нагнать больше кислорода, человек дышит глубже и чаще, — объясняет специалист по гипоксическим тренировкам Алла Цветкова. — А сердечно-сосудистая система старается быстрее отнести кислород к тканям и органам: повышается пульс, давление, объем крови. Происходит выброс гормонов, стимулирующих образование эритроцитов. Растет уровень гемоглобина».
Но адаптация происходит не мгновенно — некоторое время человек испытывает губительное действие гипоксии. «Сонливость, вялость, головные боли — это первые признаки, — объясняет Алла. — В первую очередь нарушается работа мозга. Отсюда усталость, головокружение, давление в висках. Появляется одышка, холодеют руки и ноги, наступает упадок сил».
Вдох-выдох
Казалось бы, дыши глубже, а сердце стучи быстрее, и нет проблем. Но не все так просто. На высоте быстро выводится углекислый газ, который важен для человека не менее кислорода. Попробуйте усиленно подышать секунд десять — чувствуете, как закружилась голова?
А в горах недостаток CO2 приводит к «периодическому дыханию». Дело в том, что сигналом на «вдох-выдох» служит в норме не понижение содержания кислорода, а повышение уровня углекислого газа в крови. Во время сна на больших высотах этот сигнал в какой-то момент задерживается, дыхание останавливается секунд на 10−15. За это время организм «дожигает» остатки кислорода, и, когда его почти не остается, срабатывает защитная реакция, дыхание резко возобновляется. Человек невольно просыпается. «Это очень неприятное ощущение, — говорит Юрий Байковский. — Бывает, в этот момент человеку снится, что он попал в лавину, задыхается и умирает».
Золотое правило
Через несколько дней дыхание, пульс и сон нормализуются — организм адаптируется к уровню кислорода в воздухе. Однако каждый реагирует на высоту по‑своему. Одни акклиматизируются быстро и без осложнений, у других развивается острая горная болезнь — «горняшка»: тошнота, рвота, головные боли, беспокойный сон. Лечение заключается в прекращении подъема, а если состояние продолжает ухудшаться — в немедленном спуске.
В большинстве случаев через несколько дней «горняшка» полностью проходит. И чтобы избежать ее, альпинисты поднимаются медленно и периодически спускаются вниз для отдыха («ступенчатая акклиматизация»). Новая высота — это стресс для всего организма. А последовательный «подъем-спуск-подъем» дает время на восстановление и мобилизацию сил перед новой нагрузкой. «Забирайся высоко, спи низко» — золотое правило акклиматизации.
«Однажды мы провели ночь на высоте 8500 м без кислорода, — рассказывает заслуженный мастер спорта СССР по альпинизму Евгений Виноградский. — Конечно, тяжело, энергия уходит. Тем не менее мы всё контролировали. Но не каждый человек способен перенести такое. Некоторые начинают страдать от гипоксии уже на трех тысячах и, как бы ни старались, подняться выше не могут. Высота для таких людей — огромный риск.»
Супершерп
Несмотря на тяжелые природные условия, люди издревле живут в самых высоких местах нашей планеты — в Гималаях, Андах, на Памире. Индейцы племени мокороча в Перу — на высотах около 5000 м. В Тибете буддистский монастырь Ронгбук расположен на 5100 м. Из окон отеля и ресторанчика неподалеку от монастырских строений хорошо виден Эверест.
Первые испанские поселенцы Южной Америки столкнулись со страшной проблемой в городе Потоси (4000 м над уровнем моря) — новорожденные умирали в первые часы жизни. Но местные индейцы от такого недуга не страдали: они отлично приспособились к жизни в горах. Горцы отличаются большой грудной клеткой, высоким уровнем эритроцитов и гемоглобина в крови и смуглой кожей, которая лучше защищает от солнца. На выработку «врожденной» устойчивости колонистам потребовалось более полувека. Только через 53 года в Потоси смог выжить первый испанский новорожденный.
Неудивительно, что главные помощники любой экспедиции в Гималаи — это шерпы, небольшая народность, живущая у подножия Эвереста. Если вам нужно нанять проводника, забросить еду и снаряжение в лагерь на 8000 м или соорудить переход через пятиметровую трещину во льду — вам нужен шерп. «Когда команда поднялась на вершину, их ожидала палатка, услужливо разбитая десятью шерпами накануне» — показательная альпинистская шутка. Мировые «эверестские» рекорды принадлежат профессиональным альпинистам-шерпам. В этом году Аппа Шерпа поднялся на вершину мира в 18-й раз. Пемба Дордж делает это за 8 часов 10 минут, а Бабу Чири как-то заночевал на «крыше мира» и провел там в общей сложности 21 час. Однако для поддержания «суперрепутации» и из-за жесткой конкуренции шерпам порой приходится браться за крайне опасную работу. Многие из них навечно остались на склонах Гималаев из-за обморожений, лавин и несчастных случаев.
Зона смерти
Но выше 6000 м постоянно находиться не могут даже шерпы. Там организм работает на износ за счет внутренних резервов, «перезарядить» которые невозможно из-за постоянной нехватки кислорода. «Представьте, что вы непрерывно работаете и даже ночью не можете отдохнуть, — объясняет Юрий Байковский. — Частота пульса во время сна на большой высоте — 80−90 ударов в минуту, в 1,5 раза выше нормы».
Общее состояние постепенно ухудшается. Ослабляются иммунитет, умственные способности, память. Нарушается психика. В книге «Слово об Эльбрусе» приводится рассказ экспедиционного врача П.В. Андригина, который, указав на осколки стекла на снегу, пояснил: «Это — смеситель для счета эритроцитов в крови. Испытуемый, на уровне долины вполне владеющий собой субъект, на высоте взял да и вполне спокойно перекусил его зубами». Альпинисты резко теряют в весе — до 10−15 кг за 6−8 недель.
Животные-рекордсмены
Для некоторых животных высота — не проблема. Горные козлы, яки и бараны поднимаются почти до 6000 м. За ними следует ирбис (снежный барс). Еще выше обитают птицы: в Гималаях бородача (ягнятника) видели на 7500 м. На Эвересте гнезда альпийских галок находили на 8100 м. Но абсолютный рекорд высоты принадлежит африканскому грифу, столкнувшемуся в 1973 году с пассажирским самолетом на высоте 12150 м. Правда, вид рекордсмена пришлось определять уже на земле — по оставшимся перьям.
Еще выше, от 7500 м, начинается так называемая «зона смерти». Там у альпинистов задача простая — выжить. Даже самые выносливые выдерживают считаные дни. «Я просто прозябаю, как растение… каждое движение стоит массы волевых усилий… Боль во всем теле… Ощущение, возникшее несколько часов назад, что у меня есть невидимый спутник, усиливается. Я даже спрашиваю себя, как же мы разместимся в этой крошечной палатке. Кусок сухого мяса разделяю на две равные части. Оборачиваюсь. Убеждаюсь, что я один», — рассказывал Райнхольд Месснер о высоте 8200 м.
За одну ночь
Бесконечно долго противостоять гипоксии не может ни один человек. У каждого из нас есть определенный «запас прочности». После его исчерпания начинаются все менее и менее обратимые изменения в организме. В легких и головном мозге начинает скапливаться жидкость, что смертельно опасно.
Отек мозга чаще всего случается выше 7000 м, но известны случаи заболевания и на 3−5 тысячах. Один из первых симптомов — нарушение походки, неадекватное поведение. «Было ощущение, как будто я очень пьян. Я не мог идти не спотыкаясь и совершенно потерял способность думать и говорить. У меня в голове было несколько слов, но я никак не мог сообразить, как мне их произнести», — описывал ощущения при отеке мозга участник одной из экспедиций на Эверест Дейл Круз.
Отек легких чаще всего развивается от 4000 м. Появляются тяжелая одышка, сильная усталость, шумы при дыхании, ногти и губы синеют. Больной пытается лечь, но так труднее дышать — приходится вставать (симптом «ваньки-встаньки»). Пенистая, кровавая мокрота при кашле — один из последних симптомов.
Более того, любой «сбой» может «сломать» даже самого выносливого. Повышение температуры до 38 °C (например, из-за обыкновенной простуды) усиливает гипоксию в два раза, до 39,5°C — в четыре. На высоте 7000 м насморк может за одну ночь перейти в отек легких и привести к смерти. Вот почему подниматься без акклиматизации категорически запрещено.
В аптечке «высотного» доктора обязательно есть противоотечные дексаметазон и нифедипин. Однако лучшее лекарство — быстрый спуск: шансы вылечить на высоте близки к нулю. «А самая важная задача — не допускать такого состояния, — говорит мастер спорта международного класса по альпинизму Валентин Божуков. — Для этого нужно тренировать выносливость: бег, плавание… А во время восхождения использовать кислородное оборудование».
Английский воздух
Лучший защитник от гипоксии — баллон со сжатым кислородом, постоянный спутник большинства высотных альпинистов. Впервые кислород на Эверест привезли англичане в 1922 году. Шерпы только посмеивались над «английским воздухом». «Стандартный комплект для Эвереста — четыре баллона на человека, — говорит Андрей Максимов, замдиректора НПО «Поиск», компании — производителя кислородного оборудования. — Но лучше брать с запасом. Был случай, когда группу застала непогода выше 8000 м. Они там пять дней сидели и пошли дальше на восхождение. А если бы не достаточное количество кислорода…» Если же кислород кончится, альпинист мгновенно «переносится» в гораздо более суровую среду. «Как можно быстрее вниз! — говорит Андрей Максимов. — Пока вы в здравом уме и твердой памяти».
Лишь сотни альпинистов во всем мире (в России около десятка) способны подняться на вершину мира без кислорода. И дело не только в большой выносливости, но и в исключительной удаче. Ибо ни один человек не властен над погодой на Эвересте. Кроме того, сложные маршруты и спасработы без кислорода крайне опасны либо совершенно невозможны.
«Это древний спор, — рассказывает Валентин Божуков. — Одни считают, что гипоксия — такая же помеха восхождению, как мороз, ветер, лавины, и против нее не зазорно защищаться. Другие — что бескислородное восхождение — это величайшее достижение. А кислород — допинг. Но это все равно как сравнивать прыжки в высоту — обычные и с шестом. Восхождения на Эверест с кислородом и без — это два разных вида спорта».
Впрочем, даже при наличии самого современного снаряжения альпинизм остается крайне опасным занятием. Однако люди продолжают стремиться к «вершине мира», несмотря на холод, лавины и гипоксию. Почему? Джордж Мэллори, погибший во время штурма Эвереста в 1924 году, на этот вопрос отвечал коротко: «Потому что он существует».
Всем известно, что в горах недостаточно кислорода, и по этой причине может возникать горная болезнь. Однако это не совсем так. Содержание кислорода в горном воздухе ровно такое же, как и в воздухе на равнине. А именно 21%. На самом деле, сама по себе концентрация кислорода вообще не имеет никакого значения для нашего организма. Значение имеет только парциальное давление кислорода (далее PO2). Только оно определяет сколько кислорода сможет проникнуть в кровь через легкие.
Что такое парциальное давление?
Парциальное давление - это та часть общего давления газовой смеси, которую создает один конкретный газ. Например, если на равнине атмосферное давление 1 атмосфера (далее атм), а концентрация кислорода 21%, то PO2 = 0,21 атм. И это именно то парциальное давление кислорода, к которому мы все привыкли и при котором чувствуем себя нормально.
Как изменяется PO2 при подъеме в горы?
При подъеме в горы атмосферное давление постепенно снижается. На вершине Эльбруса оно становится вдвое ниже, чем на равнине, то есть около 0,5 атм. А это значит, что PO2 на вершине Эльбруса опускается до 0,1 атм. Разумеется, организм неизбежно реагирует на такое значительное снижение PO2 различными проявлениями, самые легкие из которых головная боль и слабость, а самые тяжелые - это отек легких и отек головного мозга. Чтобы этого избежать, важно перед восхождением делать качественную акклиматизацию.
Что происходит с организмом во время акклиматизации?
Когда организм испытывает гипоксию (недостаток кислорода), он включает адаптивные процессы, направленные на то, чтобы увеличить содержание гемоглобина в крови и таким образом увеличить растворимость кислорода в крови и компенсировать недостаточное PO2. Для включения адаптивных механизмов требуется время. У большинства людей для этого требуется 7 дней. В эти 7 дней необходимо подниматься и спускаться, постепенно набирая высоту.
Но даже при правильной акклиматизации содержание гемоглобина в крови увеличивается только на 20-30%, тогда как PO2 на вершине Эльбруса, как мы уже знаем, снижается на 50%. То есть акклиматизация не способна в полной мере компенсировать недостаточное PO2. На практике это проявляется так: человек чувствует себя приемлемо, его здоровью ничто не угрожает, но при этом он чувствует слабость, у него одышка и, возможно, даже головная боль. Несмотря на полноценную акклиматизацию, он прекрасно ощущает недостаток кислорода и каждый шаг в гору дается ему с большим трудом.
Как влияет использование кислорода на человека?
Да, организм не может в полной мере компенсировать низкое PO2 в горах, но PO2 можно повысить! Повысить PO2 можно двумя способами:
Первый способ - повысить общее давление. Но в горах это возможно только при наличии портативной барокамеры. Это такая герметичная резиновая камера, к которой подключен компрессор. Ее используют в горах для помощи при тяжелой горной болезни, когда нет возможности сиюминутно спустить больного на безопасную высоту. В камеру помещают больного, компрессор нагнетает в камеру обычный воздух, от этого давление в камере увеличивается, а, соответственно, увеличивается и PO2. Очень скоро больному становится гораздо лучше.
Второй способ - увеличить концентрацию кислорода во вдыхаемом воздухе. Это возможно при наличии кислородного оборудования. Нормальное PO2, как мы уже знаем, 0,21 атм, а атмосферное давление на вершине Эльбруса 0,5 атм. Это значит, чтобы чувствовать себя так же, как на равнине, достаточно дышать смесью, в которой содержится 42% кислорода. В действительности, при использовании кислородного оборудования мы можем устанавливать разную скорость подачи кислорода, тем самым изменяя концентрацию кислорода во вдыхаемом воздухе в большую или меньшую сторону. То есть мы можем создавать даже более высокое PO2, чем 0,21 атм, и, соответственно, организм будет получать еще больше кислорода, чем на равнине. В итоге на практике мы видим, что те клиенты, которые используют кислород, но совершенно не имеют акклиматизации, чувствуют себя лучше и идут быстрее, чем те, которые имеют хорошую акклиматизацию, но не используют кислород.
Нужно ли использовать кислородное оборудование при восхождении на Эльбрусе?
Само по себе это ощущение гипоксии довольно интересное, как опыт. Меняется сознание, любая физическая нагрузка становится очень тяжелой. И когда в таком состоянии человек достигает вершины, он получает совершенно неповторимый психо-эмоциональный опыт, который вряд ли можно с чем-то сравнить. В этот момент на глаза часто накатывают слезы. Многие впоследствии говорят о том, что их жизнь разделилась на «до» восхождения и «после».
Совершенно очевидно, что такие сильные эмоции - это именно то, что нужно многим в современном мире, довольно скучном и однообразном. Однако, вместе с тем очевидно и то, что эти эмоции нужны не всем. И что для некоторых людей просто побывать на вершине Эльбруса, взглянуть на Мир с такой высоты - этого уже достаточно.
Поэтому нужно ли использовать кислород во время восхождения или нет - вопрос очень личный, и ответ на него зависит только от ваших индивидуальных предпочтений.
Использование кислорода в компании Страху Нет
В компании Страху Нет кислородное оборудование широко используется по трем направлениям:
1. Восхождение на Эльбрус с кислородом за 1 день.
Использование кислорода не позволит получить столь сильные эмоции, как описывалось выше, просто по тому, что человек в этом случае не будет испытывать гипоксию. Он будет испытывать только физическую нагрузку и не более того. Не будет ни слез на вершине, ни преодоления себя. Но такой формат восхождения, безусловно, тоже имеет право на существование. Акклиматизация в этом случае, разумеется, не нужна. Восхождение занимает всего 1 сутки, а весь тур вместе с авиаперелетом можно уложить в 1 уикенд. Например, в пятницу вечером участник восхождения вылетает из Москвы в Минеральные Воды, где мы его встречаем и отвозим в отель. В субботу мы поднимаемся на склон Эльбруса, размещаемся в Приюте, а следующей же ночью поднимаемся сначала на снегоходе, а потом и пешком на вершину Эльбруса. В воскресение в обед мы внизу, а вечером участник уже дома. Все время, пока он находится на горе, он дышит кислородом через кислородную маску. Самое приятное в таком формате восхождения это то, что для этого не нужно брать отпуск. То, для чего раньше требовалась организация большой экспедиции, теперь можно уложить в 2 выходных дня вместе с перелетом. Представьте только… Коллеги в понедельник спрашивают: «Что ты делал на выходных?» А вы скромно отвечаете: «Да я на Эльбрус поднимался». Разве не удивительно?!
2. Использование кислорода для экстренных случаев.
Это, собственно, то, с чего началось наше использование кислорода несколько лет назад. Если вопрос использовать ли кислород во время восхождения - это личное дело каждого, то наличие экстренного комплекта кислородного оборудования в каждой группе, восходящей на Эльбрус, должно быть обязательной нормой. Потому что только оно может гарантировать безопасность для жизни и здоровья участника восхождения в той ситуации, когда у него развилась тяжелая горная болезнь, и нет возможности немедленно спуститься вниз. Достаточно дать такому больному подышать кислородом, и хорошее самочувствие и силы к нему возвращаются. Насыщение крови кислородом при этом отслеживается пульсоксиметром. Обычно использование экстренного комплекта кислородного оборудования означает, что данному клиенту необходимо немедленно прекратить набор высоты или вовсе прекратить восхождение.
Этот же экстренный комплект также может быть использован и в таких случаях, когда до вершины осталось совсем немного (100 метров, например), а кому-то из клиентов стало слишком тяжело идти. Использование кислорода в таком случае экономит его силы и, что также очень важно, время всей группы.
3. Прокат кислородного оборудования.
Кроме того, каждый наш клиент, который совершает восхождение на Эльбрус по любому маршруту, может арендовать кислородное оборудование и во время восхождения дышать кислородом просто для того, чтобы облегчить себе задачу. Отличное решение, если перед вами не стоит цель испытать на себе влияние недостатка кислорода в горах.
Безопасность при использовании кислородного оборудования
Использование кислородного оборудования может быть смертельно опасным при неправильном его использовании. И прежде всего здесь речь о таких возможных случаях, когда восходитель пошел на вершину с единственным комплектом кислородного оборудования, и один из элементов оборудования вышел из строя. На практике у нас такое не встречалось, но любая техника рано или поздно может сломаться, и к этой ситуации нужно быть готовым. Достаточно просто всегда иметь при себе запасной комплект оборудования. Потому что остаться человеку без акклиматизации и без кислорода на большой высоте это то же самое, что дайверу остаться на большой глубине без воздуха. И здесь применяется то же правило, что и в дайвинге: каждый элемент оборудования должен дублироваться. Элементов всего три, это 4- литровый баллон (для детей 2-литровый), маска и редуктор. Соответственно, у гида в рюкзаке обязательно должен быть запасные баллон, маска и редуктор.
Кроме того, кислород в баллоне может просто закончиться. В 4-литровом баллоне под давлением 300 атм. находится 1200 литров кислорода. Обычная скорость подачи кислорода 2 литра в минуту. Таким образом, одного баллона хватает на 10 часов непрерывной работы. Обычно этого более чем достаточно для того, чтобы подняться на Эльбрус и спуститься. Но опять же, на случай, если вдруг восхождение и спуск займут более 10 часов, необходимо иметь при себе запасной полный баллон кислорода.
Можно ли отравиться кислородом?
Можно. Но только не при атмосферном давлении и тем более не при давлении ниже атмосферного. Токсичное для человека PO2 = 1,6 атм и выше. Но если даже дышать 100%-ным кислородом при атмосферном давлении, то PO2 будет только 1 атм. Поэтому даже если очень постараться, отравиться кислородом не получится.
И еще один важный нюанс в использовании кислорода, который касается безопасности. Чистый кислород при контакте с маслами и другими легковоспламеняющимися веществами, способен провоцировать возгорание. Поэтому использовать его нужно только чистыми руками и подальше от подобных веществ.
Почему на высоте 8500 метров сложно даже надеть куртку, каково подняться на Эверест без кислородного баллона, как привыкнуть к сильному перепаду высот и бороться с холодом и что чувствуешь, забравшись на вершину, на которую еще не ступала нога человека?
Петербургские альпинисты, покорившие десятки и сотни мировых вершин, рассказали «Бумаге» о том, как они готовились к восхождениям и что происходило с ними во время самых экстремальных экспедиций.
Лхоцзе - 8516 метров
Виктор Коваль, 36 лет
Мастер спорта, инструктор альпинизма, чемпион России
В душе я всегда был спортсменом. В ранние студенческие годы я занимался спортивным скалолазанием, держал форму. Но постепенно мне захотелось большего, и я перешел на восхождения на настоящие горы. Маршруты я выбирал на невысокие и простые вершины - в силу нехватки опыта. Мне этого хватило, чтобы превратить альпинизм в хобби, которое остается со мной до сих пор.
Мне было 19 лет, небольшие высоты - до 4 тысяч метров - и легкие скальные маршруты были для меня самыми подходящими. Помню, мы однажды поднялись на пик горы, и я увидел небывалые пейзажи, почувствовал приятное физическое напряжение и не захотел терять эти ощущения. С тех пор я смотрел на своих старших товарищей, которые делали более сложные и трудные восхождения, и стремился вырасти в спортивном плане до их уровня. Так я загорелся романтикой гор.
Поначалу мне казалось, что на многие пики залезть нереально. Но ведь если люди это делают, значит, и я могу, думал я. Тренируясь, покоряя вершины всё выше и выше, я постепенно на деле понимал, что это действительно возможно.
С тех пор я смотрел на своих старших товарищей, которые делали более сложные и трудные восхождения, и стремился вырасти в спортивном плане до их уровня. Так я загорелся романтикой гор
В это же время я стал осознавать, что альпинизм - это не только интересные истории и красивые фотографии или удивительные приключения в различных уголках света, но еще и безумные физические нагрузки в нечеловеческих условиях. Некоторые заканчивают, когда сталкиваются с такими трудностями, а я это принял. Ну и попал.
С тех пор я побывал на многих вершинах. Помимо Эльбруса, высшей точки Европы, были и другие, более серьезные: пик Коммунизма, пик Ленина, пик Корженевской, пик Хан-Тенгри, пик Победы - все они высотой более 7 тысяч метров. Всего я побывал более чем на 100 различных горах в разных уголках света.
К 2013 году я понял, что у меня уже достаточно высотного опыта, чтобы выжить на высотах выше 8 тысяч метров. Для покорения мы с группой выбрали пик Лхоцзе - 8516 метров над уровнем моря - нетуристический и некоммерческий восьмитысячник в Непале, в горной системе Гималаев.
Фото из личного архива
Лхоцзе соседствует с Эверестом: он на несколько метров пониже, но при этом технически сложнее. На Лхоцзе, в отличие от Эвереста, всё нужно делать самим: там нет веревок, нет инструкторов - ты предоставлен сам себе. Ну и он дешевле многих восьмитысячников. Так как мы смогли найти финансирование экспедиции, нам не пришлось платить несколько десятков тысяч долларов, как это обычно делается при восхождении на такую высоту.
Времени было немного. Буквально за две недели мы собрались и поехали. Прилетели в столицу Непала, там получили соответствующие бумаги, купили продовольствие, недостающее снаряжение. И полетели в горную часть страны.
Такая экспедиция занимает много времени. Только до подножия горы мы шли по горным тропам около недели. Крайнее селение находится на высоте 4000 метров: там еще есть жизнь, а воздух насыщен кислородом.
Крайнее селение находится на высоте 4000 метров: там еще есть жизнь, а воздух насыщен кислородом
Базовый лагерь (место для длительной стоянки - прим. «Бумаги» ) мы разбили на высоте 5300 метров - это почти высота Эльбруса. Вокруг - ничего: ни растений, ни животных. Один камень, лед и горные галки, которые летают здесь. Мы начали жить, акклиматизироваться.
Первое время ты привыкаешь к высоте: терпишь головную боль, апатию. Но вскоре организм адаптируется, и ты начинаешь совершать акклиматизационные выходы на другие высоты. У нас таких выходов было три, каждый из которых на 1000 метров выше предыдущего. Выход продолжался несколько дней, чтобы организм постепенно привыкал к низкому давлению и недостатку кислорода на высоте. Спустившись, мы останавливались по несколько дней в лагере и отдыхали: смотрели фильмы, разговаривали обо всем, о чем только можно. Отдохнули - и снова в путь.
Спускаясь каждый раз в базовый лагерь с высоты 6300, 7000 или 7900 метров, ты уже воспринимаешь его как родной дом, где нет ни гипоксии, ни усталости. Я вообще перестал в какой-то момент ощущать, что базовый лагерь находится на серьезной высоте.
Спускаясь каждый раз в базовый лагерь, ты уже воспринимаешь его как родной дом, где нет ни гипоксии, ни усталости
В это время меня поддерживала поставленная цель. Надо было дойти до вершины. Через месяц мы поняли, что организм готов, а погода хорошая. И предприняли штурмовой выход.
Когда доходишь до высоты выше 7600 метров, организм перестает восстанавливаться: ты не можешь отдыхать - только меньше уставать. Даже зашнуровать ботинки, надеть куртку - это серьезная работа.
С 7900 метров до вершины пика Лхоцзе мы шли часов восемь. Что чувствуешь на вершине? Что сделана только часть работы и осталась еще половина: нужно спуститься вниз живым и невредимым. Восхождение заканчивается лишь внизу - только там возникает радость и чувство завершенности.
Фото из личного архива
Фото из личного архива
Фото из личного архива
Фото из личного архива
Фото из личного архива
Когда мы спускались и уже почти подходили к базовому лагерю, нам нужно было пройти через нагромождение огромных льдин размером с пятиэтажные дома. Это была бесконечная череда наваленных друг на друга пятиэтажек изо льда в хаотичном порядке: какая-то висит, какая-то наклонена.
Мне нужно было спуститься по веревке, висящей на одной из льдин. Я тогда встал, пристегнул страховочное снаряжение. И у меня будто видение: что-то мне не дает ступить вниз. В таком состоянии я стою секунд 10 - и вдруг противоположная льдина, под которой я должен был оказаться, обрушивается и сметает всё на своем пути. И я до сих пор не разобрался, что это было: может, опыт, может, мистика, может, седьмое чувство.
Что чувствуешь на вершине? Что сделана только часть работы и осталась еще половина: нужно спуститься вниз живым и невредимым
Только внизу у меня появилось чувство спокойствия и удовлетворения: два месяца у меня была цель, к которой я шел, а сейчас всё сделано, всё в порядке. Мы добрались.
Самое интересное, что после случая со льдинами у меня и мысли не было бросить альпинизм. Такие мысли возникают лишь изредка, когда ты в жуткий мороз сидишь, стучишь зубами и думаешь, зачем ты во всё это ввязался, - лучше уж на море.
Альпинизм позволяет мне реализовать мои спортивные амбиции, бывать в самых разных и интересных местах по всей Земле. Я попадаю в совершенно другой мир, постоянно нахожусь в физическом «напряге», который позволяет другими глазами смотреть на обычную жизнь. И продолжаю.
Вообще, этот спорт не более опасен, чем езда на велосипеде по городу. Конечно, мир гор таит в себе много опасностей, но на то человеку и дается голова, чтобы уметь преодолевать трудности, минимизируя возможные риски. Горы живут по своим правилам - и эти правила нужно соблюдать. Любые несчастные случаи в горах, да и не только, - результат человеческих ошибок, а не стечения обстоятельств.
Эверест - 8848 метров
Николай Тотмянин, 59 лет
Мастер спорта по альпинизму, лауреат премии Piolet d’Or2, многократный чемпион России
Я уже не так активно занимаюсь альпинизмом, как раньше. Сейчас мне 59 лет, у меня два внука, с которыми хочется проводить больше времени. У меня были товарищи, ушедшие из жизни в больших горах: на их место не пришли альпинисты, с которыми можно восходить.
В горы я впервые поехал ровно 40 лет назад. Шло лето 1977 года, я окончил первый курс матмеха ЛГУ, и совершенно случайно меня распределили в секцию альпинизма. Мы с командой поехали на какую-то небольшую гору на Кавказе - и без труда прошли ее.
С тех пор я полюбил высоту, постоянно испытывал себя. В основном держался средним из всех, но при этом чувствовал себя лучше других, находясь на вершине, где остальным становилось сложнее дышать. Тогда мне стало интересно, докуда смогу подняться без кислорода.
Постепенно я совершал восхождения с университетской сборной, потом - еще и с городской. Гора за горой - и я стал «Снежным барсом» (награда за восхождение на самые высокие пики СССР - прим. «Бумаги» ) в 26 лет. На этом я не остановился: сейчас у меня уже не помню сколько восхождений на небольшие горы, около 50 подъемов на семитысячники и пять - на восьмитысячники, в том числе два на Эверест.
Сейчас у меня уже не помню сколько восхождений на небольшие горы, около 50 подъемов на семитысячники и пять - на восьмитысячники, в том числе два на Эверест
Самым запоминающимся за всю карьеру был, наверное, первый Эверест. Мы, петербургские альпинисты, когда только появились компании с деньгами и уже не нужно было получать разрешение на выезд за границу, очень хотели посмотреть, что это за Эверест. Но у нас не получалось найти спонсоров, чтобы заплатить огромную сумму за вход.
Тогда я старался накопить силы для Эвереста. Я мечтал об этом, работая гидом и проводя по четыре экскурсии на семитысячники в год. Я постоянно бегал кроссы, марафоны, ходил на скалодром. Слава богу, организм это запомнил. Не знаю, что было бы, если бы не эта подготовка.
Наступил 2003 год, прошло ровно 50 лет с первого восхождения на Эверест, и спонсоры нашлись. Они собрали международную команду альпинистов, дали нам необходимое снаряжение, и всё сложилось - мы поехали. Тогда же поехали еще несколько групп альпинистов. В общем, я был дико рад.
Правда, еще в начале восхождения я понял, что многие участники этой команды и других групп гораздо хуже приспосабливаются к высоте. Я поднимался туда, где они еще не навешали веревки.
Всё самое интересное началось, когда мы уже прошли акклиматизацию, поставили второй лагерь на высоте 7800 метров. У всех были кислородные баллоны, предвиделся предмуссонный период (стабильная погода, пригодная для восхождений - прим. «Бумаги» ). Оставалось только переждать в базовом лагере ураган (предшествует предмуссонному периоду - прим. «Бумаги» ), а после - поставить штурмовую палатку перед пиком.
Мы вернулись в базовый лагерь и начали смотреть в подзорную трубу. Видели, что ураган разбушевался сильнее, чем планировалось: он сметал все палатки и продовольствие, которые оставались на той высоте. Почему-то именно наш лагерь [размещенный на высоте 7800 метров] частично остался цел. Испортились лишь несколько баллонов с кислородом, повредились пара палаток. Стало понятно, что выдвигаться нужно сейчас.
Ураган разбушевался сильнее, чем планировалось: он сметал все палатки и продовольствие, которые оставались на той высоте
Было принято решение, что наша группа разделится на несколько подгрупп. Я был в той, которая выдвигалась первой. Всего в подгруппе нас было трое: два парня с кислородом, и я - без него. Нам нужно было поднять штурмовую палатку на высоте 8300 метров, принести туда газовые баллоны и еду.
Из-за того, что ребята несли кислород, большая часть продовольствия была у меня. Но за счет того, что я был без кислорода, мне удавалось двигаться быстрее. В какой-то момент я решил, что приду быстрее, найду место для лагеря и установлю всё.
Когда ребята подходили, палатка уже была готова. Мы приготовили пищу и легли спать. Напали морозы. А мне было еще холоднее: у меня нет кислорода, тепловыделение организма не работает. Поспать не удалось.
Когда наутро все выходили, я намеренно делал это последним, чтобы подольше оставаться в тепле. Но выйти пришлось, и мы пошли вверх.
На полпути к пику, отстав от всех из-за усталости, я пришел ко «второй ступени» [Эвереста] (находится на высоте 8610 метров - прим. «Бумаги» ). Это место, где горные плиты наложены друг на друга и похожи на лестницу. Люди там поднимаются на веревках. В этот раз альпинистов там внезапно оказалось больше сотни. Я понимал, что, если не предприму ничего экстраординарного, просто замерзну там насмерть.
Пропустить меня вперед все отказались: большинство этих людей были здесь на экскурсии, с гидом. Говорили, что я-то без кислорода, а у них он может закончиться (в случае если на такой высоте у человека закончится кислород, он может умереть - прим. «Бумаги» ). Мне пришлось лезть без веревки, самому, цепляясь ногами и руками. Спасало лишь то, что пик уже был виден из-под облаков.
На высоте 8700 метров я понял, что всё, совсем космос: мне не хватало энергии, чтобы следить за приборами по измерению состояния тела. То, что я раньше делал на автомате, теперь приходилось, будто роботу, просчитывать в голове: сейчас я посмотрю на руку, через пять минут - на ногу.
То, что я раньше делал на автомате, теперь приходилось, будто роботу, просчитывать в голове: сейчас я посмотрю на руку, через пять минут - на ногу
Последние 100 метров до вершины я шел сильно перегруженным: движения были настолько замедлены, что их было сложно контролировать. Я решил не останавливаться, а уже дойти и сделать, что требуется.
И я добрался. На высоте 20 наставленных друг на друга «Лахта-центров» (высота башни - 462 метра - прим. «Бумаги» ) чувствуешь себя усталым покорителем всего. Ты дышишь легко и свободно, но кажется, что не вдыхаешь живительный кислород. Пульс бешеный. Пошевелить хоть одной частью тела - преодоление себя. По ощущениям это может разве что слабо сравниться с тем, когда ты за несколько минут забежал по лестнице на какой-нибудь 40-й этаж здания с завязанным на голове мешком и хочешь остановиться, а твое тело бежит дальше.
Каким-то образом я стал первым из России, кто в тот год покорил Эверест. Красиво там: никого и ничего нет, сплошной снег. На пике я встретил прибалта, который тоже стал первым от своей страны. Мы договорились, чтобы он сфотографировал меня, а я - его. Нам обоим хотелось просто быстро запечатлеть этот момент на фото и видео и начать спуск.
Спуск был легким. Я даже встретил своих товарищей, которые отказались от восхождения из-за усталости. Ночевал я в лагере на высоте 7800 метров. Оказалось, я был единственным, кто шел без кислорода. Хороший подъем, часто припоминаю его.
После этого восхождения я отдыхал и восстанавливался дома. У меня такое строение организма, я могу это вынести: спасибо крепким бабушке и дедушке. На мое здоровье даже этот Эверест особенно не повлиял - я начал чувствовать себя только лучше.
Вообще, такой экстрим в горах помогает убить страх в обыденной жизни. Ты просто уже не можешь сильно переживать из-за сломанной машины, если сам смог подняться на высоту птичьего полета.
Сейчас интенсивность моих спортивных действий уменьшается из года в год. В большинстве случаев я хожу по классическим маршрутам в качестве гида. Мне нравится учить людей, чувствую себя прекрасно.
Тулаги - 7059 метров
Руслан Кириченко, 32 года
Мастер спорта по альпинизму
Всё начиналось, как обычно в этом деле, с любви к природе. Когда мне было лет 15, я побывал в горах на Кавказе и решил, что хочу ходить не только к подножию, но и на вершины.
Фото из личного архива
Своей целью я выбрал пик Тулаги - 7059 метров - в Гималаях. Для восхождений его открыли лишь в 2003 году. На тот момент это был один из одиннадцати непокоренных семитысячников. На него пытались попасть несколько групп альпинистов со всего мира, но долгое время ни у кого не выходило. Мы с группой какое-то время следили за этим, а потом нашли спонсора и решили попробовать сами.
С командой из четырех человек, каждый из которых на тот момент был мастером или кандидатом спорта по альпинизму, выдвинулись в сторону горы в 2013 году. Как обычно, приехали в Непал, подготовились, забрались на 6000 метров. Но один из участников заболел - пришлось уходить.
На тот момент Тулаги был одним из одиннадцати непокоренных семитысячников
Фото из личного архива
Фото из личного архива
Фото из личного архива
Вместо большого лагеря мы разбили туры, такие пирамидки из камней. Чтобы не потеряться, использовали электронные средства навигации. Восхождение было стандартным, как и любое другое сложное восхождение, ничего не предвещало бед. Когда мы были практически у пика Тулаги, поставили палатку, чтобы отдохнуть. Поспали и пошли дальше. Вернувшись туда же через два дня, палатки не обнаружили - только снег. Сошла лавина.
Из-за этого мы чуть не лишились всех ледовых инструментов. Пришлось копать снег, но обнаружить удалось лишь ледоруб. Решили, что этого хватит. Хватило. После этого мы за пять дней дошли до пика.
Наше восхождение было седьмой попыткой взойти на Тулаги - и первой удачной. Вся экспедиция заняла меньше месяца. По возвращении мы подготовили детальное описание своего маршрута, чтобы потом этот опыт могли повторить и другие.
Я не считаю, что, чтобы взойти туда, мне потребовалось максимально преодолеть себя - это не самый сложный пик в моей карьере. Мы просто более грамотно построили маршрут, всё просчитали и сделали это. В альпинизме немалую долю в успехе предприятия занимает тактика.
В альпинизме немалую долю в успехе предприятия занимает тактика
Я не знаю, что будет в будущем. У меня нет задачи: прекратить или не прекратить [заниматься альпинизмом]. Есть возможность - ходим в горы, нет возможности - не ходим. Для этого также нужно много денег: прилететь в другую страну, получить пермит (разрешение на восхождение на гору - прим. «Бумаги» ).
Каждый альпинист пытается минимизировать риск опасных ситуациях. Ты должен не делать глупости, а следить и за своими действиями, и за природой: за толщиной снежного покрова и ходом льдин.
Я не считаю, что альпинизм - для людей с особым устройством организма. Главное, грамотно выстраивать тренировочный процесс. Альпинизм, как и любой вид спорта, более или менее опасный для жизни, дает тебе чувство удовлетворения от сделанного. Ты получаешь удовольствие, выполнив задачу.
