Доктор Кристин Мангала воспитывалась в Индии и выросла набожный индуисткой. Ее семья была близко знакома с одним из самых влиятельных индуистских гуру и учителей. Будучи ныне православным христианским писателем и педагогом, она даёт интервью ведущему программы «Озаренноё сердце» (IlluminedHeart) Кевину Аллену, в котором говорит о том, совместимы с христианской верой и жизнью различные аспекты индуистской йоги или же её следует сторониться.
Ведущий : Добро пожаловать в «Озаренноё сердце» (IlluminedHeart) на радио «Древняя вера» (AncientFaith). Как многие из вас знают, в нашей программе мы часто говорим о влиянии восточных нехристианских духовных идей, метафизики и мировоззрения на нашу культуру. Это то духовное окружение, из которого вышел я сам, то окружение, которое продолжает интересовать меня и, надеюсь, некоторых из вас тоже.
Недавно в моём приходе в южной Калифорнии наметилась группа лиц, задающих вопросы о различных восточных традициях, особенно об индуизме. Поэтому я надеюсь, наш сегодняшний разговор на тему «Йога и православие – совместимы ли они?» прольёт свет на эти вопросы. В дополнение к этим вопросам, как известно, многие христиане также занимаются асанами йоги, позами тела, которые, практически, стали так называемым «мейнстримом», господствующей тенденцией в Северной Америке и Европе. Практикуются даже некоторые формы медитации под влиянием индуизма. Таким образом, вопрос о совместимости йоги (в ее различных медитативных формах и особенно позах тела) с православным христианством – это и есть тот вопрос, который мы попытаемся рассмотреть в сегодняшней программе.
Моя гостья, с которой я очень-очень рад говорить – индуска родом из касты брахманов , наивысшей в Индии касты жрецов. Она была воспитана в традициях йоги. Ее дед был, по сути, близким другом одного из толкователей современной йоги и философии Веданты, известного Свами Шивананды, основателя Общества Божественной Жизни. Но моя гостья, доктор Кристин Мангала, стала христианкой в возрасте 22 лет, а затем обратилась в православие. Она получила докторскую степень в области английской литературы в Кембриджском университете и является автором статей по теории литературы и художественной литературе. Кристин сама написала несколько художественных книг, а также книги на различную духовную тематику, в том числе о йоге и христианстве. Она замужем за доктором Дэвидом Фростом, директором Института православных христианских исследований в Кембридже (Англия) – прекрасное заведение, кстати. У них четверо детей. Кристин посещает русскую православную церковь Св. Ефрема в Кембридже.
Ее отличная статья «Йога и христианская вера» послужила толчком к этой программе, и сегодня моя гостья из Кембриджа на телефонной связи с нами.
– Доктор Кристин Мангала, добро пожаловать в «Озаренноё сердце» на радио «Древняя вера». Как здорово слышать Вас в качестве гостя нашей программы.
Доктор Мангала : Большое спасибо, Кевин. Для меня большая честь и удовольствие быть на этой программе.
Ведущий : Огромное спасибо. То, что вы у нас в гостях, это очень хорошо: я предвкушаю наш разговор. Давайте начнем с самого первого вопроса, Кристин. Говоря о йоге, не в ее современном и популяризированном контексте, но в классическом контексте – в котором Вас, вероятно, и учили йоге – понимается ли йога в её родной индийской традиции как духовная практика, либо же она представляется как форма релаксации и физических упражнений, либо верно и то, и другое?
Доктор Мангала : Да, я должна сказать, что йога в ее классическом понимании является многообразной дисциплиной. В основе всего лежит духовная цель и, следовательно, было бы наиболее справедливо сказать, что в классическом контексте надо понимать йогу как духовную практику. Но со времен работ реформаторов конца XIX-го века или даже начала XX века релаксационный аспект йоги также стал доминировать. Однако индийские учителя йоги, начиная от Шивананды, всегда не уставали повторять, что духовная цель является основной целью йоги, а позы и упражнения и другие вещи – лишь вспомогательные. Если вы почитаете учителей, то такие из них, как Ашок Кумар Малхотра, и даже самый популярный писатель на тему йоги Б.К.С. Айенгар, подчеркивают это.
Ведущий : Хорошо, и вопрос, к которому я пытаюсь подойти, и к которому мы будем постоянно обращаться на протяжении нашей программы: возможно ли каким-то образом отграничить определённые формы йоги от их духовного контекста? И вот почему я хотел бы с этого начать. Сейчас большинство людей в Великобритании, Европе и Северной Америке лучше всего знакомы с йогой поз тела, которая называется хатха-йога. Но это всего лишь одна из нескольких классических форм йоги. Не могли бы Вы описать кратко для наших слушателей все, то есть пять, насколько мне известно, классических форм йоги – духовных дисциплин индуизма.
Доктор Мангала : Вы упомянули лишь пять. Это, как с таинствами на Западе: некоторые говорят, их семь, а некоторые говорят – бесчисленное множество, и т. д. На самом деле, если вы заглянете в Бхагавад-Гиту, то там каждая глава озаглавлена «Йога чего-то или того-то», что немного сбивает с толку, но мы будем придерживаться этих пяти. Ими являются, во-первых, карма-йога, в которой вы работаете над развитием отрешенности и достижением состояния бесстрастия. В Бхагавад-Гите есть замечательная фраза о «труде в неутружденности» и «неутружденности в труде», парадокс заключается в том, как же ее реализовать в нашей повседневной жизни – это и есть карма-йога. Во-вторых, джняна-йога – это йога истинного знания, истинного различения, это упражнение интеллекта в различных формах: в различении истины от лжи, невежества от просветления и т. д. В-третьих, бхакти-йога (которая, на самом деле, является одной из самых популярных форм йоги в Индии и, так сказать, широко практикуется) – она попросту предполагает преданность и любовь к избранному божеству или Богу в целом. Далее, есть раджа-йога, представляющая собой гораздо более продвинутую форму психического и психосоматического контроля. Наконец, хатха-йога, – то, что очень популярно на Западе, – направлена на обретение спортивной формы, настройки организма, если угодно, то есть она работает с позами.
Ведущий : Спасибо за обзор, по-моему, это отличный обзор. Итак, Кристин, в контексте классической йоги, в котором мы беседуем, каким образом позы, асаны и хатха-йога соотносятся с другими формами йоги? Я имею в виду, являются ли они духовным звеном одной степени, или низшей формой, или прелюдией к другим формам? Скажите, можно ли достичь освобождения в индуистском понимании исключительно за счет использования йогических поз или асан и т.д.?
Доктор Мангала : Я бы сказала, что в классической йоге вы можете смотреть на это двумя способами. Если смотреть с точки зрения постепенного восхождения, возможно, это немного вводит в заблуждение. Если посмотреть шире, то это – как спицы в колесе: существуют различные аспекты, и идея в том, чтобы добраться до центра. А позы при этом практикуются вместе со всеми другими вещами, так что вы на самом деле одновременное практикуетесь в нескольких аспектах йоги. Это многообразная дисциплина. Безусловно, в древние времена не было и речи о достижении освобождения, то есть духовного освобождения, посредством занятия позами самими по себе. Такая идея даже не пришла бы в голову древним риши-йогам, занимавшимся позами, потому что они были полностью осведомлены о всем диапазоне психосоматических проблем, которые следовало преодолеть в любом духовном пути.
И даже тогда, когда йог просто сидит под деревом и производит впечатление на людей своими позами или лежит на гвоздях, то он частенько рассматривается как зрелище, как объект насмешек. Даже сейчас есть люди, которые проделывают это в паломнических центрах – я называю эти места «сельскими базарами» как некое зрелище. И это, безусловно, отнюдь не поощрялось: простой упор на физические аспекты поз в ожидании, что каким-то образом будет достигнуто произвольное духовное состояние, часто приводит в закоулки и тупики. При этом некоторые психические подвиги становятся возможными, но не обязательно духовное освобождение. Это признается индийскими учителями йоги в ее классическом понимании.
Ведущий : Говоря о йоге и занятиях нею в органическом смысле, какова конечная цель йоги? Как эта цель определяется Патанджали в его классических сутрах йоги и других трудах, подобных этим?
Доктор Мангала : Патанджали говорит о йоге как о «восьмиконечной» аштанге: восьмиконечные позы, восьмиконечная дисциплина. И по сути позы, которыми занимаются, асаны идут третьими в списке. Всё на самом деле начинается с морально-психологической подготовки, с пяти ограничений: вы должны контролировать свои чувства. И пять дисциплин – обратная сторона этого: вы должны быть обучены делать правильные вещи, а потом у вас идет третий этап – позы тела. И тогда вы переходите к регуляции жизненной силы и прекращению участия органов чувств (Пратьяхара), а затем к концентрации и медитации, и, наконец, вы имеете то, что называют словом «самадхи» – поглощение. Теперь, как правило, самадхи или поглощение и рассматривается как конечная цель.
Однако тут возникает коварный вопрос: во что именно вы поглощаетесь?И, я боюсь, на этот вопрос существуют различные ответы, которые дают различные школы индийской/индуистской традиции. Некоторые скажут, что это – поглощение внекоего безликого Брахмана (Brahman), и именно там индивидуальное становится идентичным универсальному; а другие скажут, что это – поглощение в транс-персональное, божественное; и, конечно, если вы являетесь последователем буддистской традиции, у вас вообще не возникнет вопроса ни о каком божестве: ведь, согласно изначального буддистского учения, вы «входите в Нирвану » (Nirvana), как бы «задувающую душу». Поглощение или самадхи – это ключевое слово, описываемое йогом Патанджали в своих сутрах йоги.
Ведущий : Итак, было бы справедливым утверждать, что если придерживаться классического понимания йогических дисциплин, то их конечная цель – это самадхи. Поэтому, как я думаю, нам необходимо несколько детализировать эту цель, поговорить о ней немного подробнее. Самадхи зачастую описывают терминами сакшиананда (saccidananda), «чистое сознание», «блаженство» и т. д. Как их можно сравнить, и сравнимы ли они в принципе, с нашими взглядами внутри христианства о Царствии Божьем и подобным понятиям?
Доктор Мангала : Что ж, понятие сакшиананды охватывает в своем роде истину, знание и блаженство – это трехстороннее описание такого предельного опыта. По моему мнению, это звучит чудесно, но эта концепция – статична, она также представляет собой абстрактную концепцию. Теперь же, когда Иисус говорит о духовной цели человеческих существ такой, как Царствие Божие, то это, для меня, – необычайно богатое, волнующее, динамичное, вдохновляющее вИдение.Поскольку Его концепция – не только внутреннее, но и внешнее; это не только индивидуальное, но также и общностное: это задействует других человеческих существ. И, кроме того, Царствие Божие, о котором говорит Иисус, охватывает не только человечество, но и все Творение. Не только нам, людям, предначертано преобразиться, но также и Творению вкупе с нами. И более того, это – не статичная цель, ведь она коренится в христианском представлении о Боге, который суть Живоначальная Троица, воспеваемая в наших литургиях, а значит, это – очень динамичная, активная сила любви и взаимоотношений.
Вот потому это – невиданная концепция, невероятное вероучение, а также, что касаемо меня, онодаже более величественно, поскольку оно не заканчивается; оно не есть цель, которую вы достигнете и все, оно – длится.Оно – непрестанное превращение «от славы в славу», по словам апостола Павла. Я могу продолжать говорить об этом, но мое многословие, наверное, будет излишним. Но имеется одно очень важное напоминание о Царствии Божьем, которым я бы и хотела подвести итог: Царство Божие достижимо лишь через Распятие Господа, лишь путем следования за Христом. Что означает через страдание наравне с Ним.
Это другой момент, поразивший меня как индуску, индуистку обращенную из индуизма. Одной из причин, почему я стал христианкой, было то, что я нашла индуистские ответы на вопросы о зле и страдании крайне недостаточными и даже жалкими: ведь не очень-то хорошо – просто-напросто свести данную проблему к «карме» или «прошлой жизни». Тогда как, принимая страдание всем сердцем и побеждая его любовью, верой, мы исцеляем не только свою израненную душу, но также и весь израненный мир. И одновременно именно это и является Царствием Божьим. Так что, все это как раз и предполагает, что христианская идея Царствия Божьего отстоит очень далеко от того, что я назвала бы – полагаю, да, я оскорблю людей, если скажу это, но я все равно скажу это – назвала бы набором «сделай сам» идеи самадхи. Также, идея самадхи неизбежно становится ориентированной на эгоизм. Даже если люди и говорят про «общинную работу, общественную деятельность» (community work) и тому подобное, в конечном счете самадхи задвигает для них весь мир, задвигает других людей и Творение на второй план.
Ведущий: Как Вы думаете? Знаете, меня всегда смущала эта идея самадхи, особенно в контексте бхакти-йоги, которой я занимаюсь и которая, как Вы отметили ранее, представляет собой преданность олицетворенному божеству. И вот что создает у меня путаницу – возможно, Вы могли бы пролить некоторый свет на это. Мы сейчас говорим о людях, подобных вишнаитам, которые поклоняются Кришне, а в моем случае это был Рамакришна, но есть и другие, которые поклоняются Святой Матери (Sarada Devi?) и Кали и т. д, и т. п. Мой вопрос, Кристин: всегда ли самадхи – это потеря себя? Конечно, в христианстве наша личность в образе Бога является ключевым фактором. Всегда ли это потеря себя или не всегда, или же это «задувание себя», как могли бы сказать буддисты?
Доктор Мангала : Думаю, что понятие «себя», о котором говорится в индуистской традиции, не совпадает с христианским пониманием человеческой личности. Вся человеческая антропология понимается по-другому, и это создает много проблем. Так, когда вы заглядываете в Бхагавад-Гиту, то видите классический пример того, что человеческое существо рассматривается как своего рода душа, пребывающая в теле. Разделение тела и души является чрезвычайно сильным, так что действительное значение имеет только душа; тело же – просто совокупность различных элементов. Очень похожая идея присутствует в других индуистских школах философии, даже в буддизме, но буддизм идет еще дальше, уничтожив само понятие личности. Поэтому, когда Вы спрашиваете: «Что же именно поглощает в себя?», то большинство индусов упомянет любое иллюзорное ощущение «самости». Иными словами, отсутствует ощущение значимости отдельно сотворенной человеческой личности, от которого можно отталкиваться.
Теперь, почему же я нахожу христианство таким освобождающим? Дело в том, что у нас в христианском богословии есть четкое представление и убедительная идея: Бог есть любовь, и Бог есть Бог-Творец и Человколюбец. Эти две вещи безмерно значимы, когда вы задумаетесь о том, кем являются человеческие существа, поскольку раз люди созданы по образу и подобию Бога, то они также имеют эти личные качества. И это невероятно важно, когда вы говорите о Царствии Божием или «обожении» (theosis ) и других связанных понятиях. Ибо человеческие существа по своей природе ценны, так как они сотворены по образу и подобию Бога. С другой стороны, я не нахожу нигде в индуистском образе мышления параллельного понятия. Итак, самадхи – это, естественно, заблуждение, потому что тут имеются разные способы определения человеческого существа, но в основном вы заметите в них скрытую гностическую тенденцию: душа оказывается значимой, а тело – нет.
Ведущий: Я беседовал с некоторыми людьми в нашей стране, состоящими в движении «Харе Кришна». Есть люди, которые, слава Богу, стали приходить со своими вопросами в нашу церковь. И они утверждают, что говорится не о поглощении в безличное божество, а о вечной жизни в качестве уникального существа в «расположении» (прим. переводчика: в оригинале – «loca», предположительно искаженное «location» – расположение) с Кришной, с их божеством. Так что я был смущен тем, говорим ли мы о потере себя во всех случаях или только в некоторых из школ Веданты.
Доктор Мангала : Одна из проблем, связанных с большим числом проявлений индуизма сегодня, состоит в том, что стало довольно сложно отслеживать происходящие встречные течения.Вы бы могли найти много воспринятой христианской терминологии, которою я называю «разжижающей закваской» – это означает, что внушительная часть христианского мышления и христианской терминологии и понятий были поглощены индуизмом и выплюнуты назад, как сам индуизм – на Запад. И эта идея «жить в расположении» – лишь прекрасная фантазия. Несколько лет назад я встретила на улице последователя «Харе Кришна», и он пытался продать мне Бхагавад-Гиту. Я почувствовала симпатию к нему и сказала: «Хорошо, я куплю экземпляр» – понимаете, я работала над переводами Бхагавад-Гиты в то время и я сказала ему: «Вы знаете, всё, о чем Вы мечтаете, – это поэтическая фантазия. Реально есть Иисус Христос, который на самом деле пришел как человеческое существо. Бог на самом деле пришел в один исторический момент времени, Он пришел к нам, чтобы предложить все то, о чем Вы мечтаете». Вот оно, то место, на котором, для меня находится движение «Харе Кришна».
Ведущий: Кристин, вы отлично поставили его на место! Ведь когда я сам в свое время медитировал в ашраме, уже имея свой опыт Христа, то пришел к выводу, что мои устремления, зрительные образы и мысли, которым учил меня гуру, фактически были поэтическими фантазиями. Они представляли мои желания чего-то или нежелание чего-то, происходящего внутри меня, – думаю, Вы понимаете, что я имею в виду. Так что Вы дали хорошее, очень хорошее описание. Хотели бы Вы что-нибудь добавить к нему?
Доктор Мангала : Я собиралась сказать в качестве дополнения, что, как вы знаете, есть слово «видения», употребляемое отцами Церкви и другими богословами, пишущими в своих комментариях, что есть определенные виды и образы, которые мы ожидаем, а Христос – это явь. И как только вы обретаете явь – видения больше не нужны. Смысл в том, что имеется много видений, отображаемых в других религиях. Некоторые из них, в лучшем случае, призывают людей смотреть в правильном направлении, в худшем же случае они могут быть демоническими – вот в чем разница. Никто наверняка сказать не может, и вам потребуется духовная проницательность, чтобы понять, что есть что. На самом деле, видения могут быть настолько сильными, что у вас даже могут появитьсягаллюцинации этих образов. Агехананда Бхарати (Agehananda Bharati), австриец, обращенный в монаха в «Харе Кришна», рассказывал о том, как он «видел» свою богиню наяву, и он имел очень четкое представление о том, что случилось и как это случилось с ним.
Ведущий: Да, конечно, Рамакришне постоянно являлась в видениях Кали, и так далее, и тому подобное – и это приобретало некоторые очень пугающие меня формы. Кристин, Вы написали в своей статье о йоге и христианстве, что ключевой проблемой является то, что йога побуждает людей думать, будто бы существует способ достичь целостности тела и ума путем использования человеческих методов, то есть йоги, без благодати и веры в спасение через Иисуса Христа. Но здесь таится своего рода парадокс, который я хотел бы Вам подбросить. Нас, православных, как Вы наверное знаете, иногда обвиняют, особенно протестанты-евангелисты, в нашем повышенном внимании к обожению и синергии с Богом. И это обвинения такого же рода, как Вы выдвигаете йоге: обвинения в духовных усилиях, работе над праведностью. Помогите нам понять, как провести различие между йогой как ложным духовным усилием, если угодно так выразиться, и обожением и синергией как уместными и действенными духовными усилиями?
Доктор Мангала : Сразу признаюсь: я очень люблю православную концепцию синергии. Это понятие – самый красивый и вдохновляющий способ признания человеческой свободы. Православные писатели ставят ударение ни синергии, потому что признают ее как часть того факта, что мы сотворены по образу и подобию Бога, как свободу, которую мы имеем. Бог не поскупился: он дал нам эту свободу. И представление об усилии легко может быть неверно истолкованным. Это не тот случай, когда мы можем вытянуть себя нашими собственными силами, а это – тот самый случай, когда мы используем Богом данную энергию и направляем свои физические, умственные и духовные силы к Богу, ко Христу посредством Духа.
Позвольте, я приведу пример. И это будет пример не блестящий, а грубый. Скажем, кто-то несется на всех парах, стремясь и рвясь куда-то добраться. И при этом он вовсе не знает, куда именно держит путь, и, возможно, он даже на неправильной дороге, может быть, GPS-навигатор его подводит. Но как только он поймет, что не попадет никуда, он должен повернуть назад.
Так вот, это – то, что происходит с большинством из нас: мы в нашем падшем состоянии оказываемся введенными в заблуждение нашими грехами и страстями, в смятении от «безумств века сего». И сначала мы стремимся найти утешение во всевозможных вещах, которые предлагает мир – в том, что в Библии называется словами «мир» или «плоть». Но когда мы понимаем, что все это не работает, мы буквально поворачиваем назад, то есть мы каемся. И тогда, как только этот поворот назад – это перенаправление наших энергий к правильной человеческой цели, которая заключается в поиске Бога, поклонении и прославлении Его – происходит во всей своей искренности, мы исполняемся Святого Духа. Иными словами, Божья сила начинает течь в нас. Вот поэтому я и люблю слово «синергия», поскольку она признает два аспекта духовной жизни. Так что, когда мы молимся, когда мы боремся, это Святой Дух молится через нас. Таков мой ответ на бросаемые протестантами-евангелистами упреки в так называемом «синергизме», который является своего рода усилием.
Я приведу вам еще один из моих излюбленных примеров, взятый из жития Св. Ефрема Сирина, святого покровителя нашего прихода. Этот пример прекрасно иносказательно говорит нам о том, какого же рода усилие нам следует сделать. Св. Ефрем видит человеческую личность как «арфу Духа», как прекрасный музыкальный инструмент. Чтобы хорошо играть музыку Святого Духа, мы должны быть чистыми: арфа должна быть чистой и хорошо настроенной, а ее струны – быть натянутыми ни слишком туго, ни слишком слабо. То есть, наше духовное усилие, аскеза – все что, рекомендуется православной церковью и православной традицией поста, милостыни, покаяния, благодарения, молитвы – все это суть средства для достижения такой настройки. То есть, на мой взгляд, синергия – это перенаправление сил, исходящих от Бога таким образом, чтобы они могли протекать в нас и изменять нас. Надеюсь, я ответила на часть критических замечаний.
Подобным же образом обстоит дело и с обожением, таким дерзким и немного пугающим некоторых людей словом – они чувствуют, что здесь подразумевается слишком многое. Но это еще не все, потому что, если вы заглянете в Библию, то что же там говорится? Нам заповедано Богом, нам сказано: «Будьте святы, потому что Я свят». Как мы можем игнорировать эту команду? Ведь Он вовсе не попросит нас сделать это самостоятельно, отнюдь нет – Он тянет, «сподвигает» нас, если угодно. Это не военный приказ, но команда любви. Бог проявляет Свою волю. Он великий Человеколюбец. Мы неустанно поем «Человеколюбец» на всех наших службах, имея в виду, что «Бог есть Человеколюбец», Он готов разделить с нами Свою жизнь и Он первым ищет нас. Притча о блудном сыне является классическим примером рассказа о том, как Он первым ищет нас. Когда мы все еще далеко, Он уже спешит к нам.
И потом, все это очень трудно уловить современным восприятием, потому что люди еще даже не начали думать о Боге как о любви. Они по-прежнему в ловушке устарелых идей о Боге как карателе, о Боге как о сборщике грехов и о Боге как о законе – и от всех эти ложных богов нужно избавиться в первую очередь. Когда вы читаете Библию и молитесь, вы открываете для себя Бога любви – вот откуда вы должны начинать. Однако что же происходит, когда предлагается любовь? Многие люди в наши дни, так же как делали это в прошлом и продолжают делать до сих пор, говорят: «Нет, спасибо. Я самодостаточен». Но в тот момент, когда вы отпираетесь, говоря «нет», вы закрываете дверь: Бог не намерен понуждать Себя. Так что, мне нравится думать об обожении как о преображении Божьей любовью. Чем шире мы отворяем окна — а это и есть то, что я понимаю под нашими усилиями – тем больше потоков Божьего света проникает внутрь. И мы должны помнить, что это не статичный свет, это динамичный свет Троицы – свет, которому мы позволяем проникать внутрь, освещать и изменять нас. Вот чем является обожение, по моему, ограниченному, разумению.
И в этой жизни нам даётся возможность получить представление о жизни святых, показавших нам на протяжении веков, что такого рода изменение возможно, что можно стать «свето-проницаемым» для Бога в этой жизни, прямо в этой жизни и еще в большей мере — в жизни грядущей.
Доктор Мангала : Думаю, да, из-за того естественного смысла, который имеют для индусов таинства, таинственное и мистическое измерения жизни. И в православном христианстве они, можно сказать, будут чувствовать себя как дома. Помню, я со своей семьей и мужем путешествовала по Индии, мы отправились в Харидвар на севере и побывали там на вечерней церемонии с зажженными фонариками. Знаете, сотни и сотни людей зажигали фонарики, в определенное время говорили молитвы, отпуская их вплавь вниз по реке Ганг, матери всего живого, дающей жизнь, и так далее. И я не могла удержаться от мысли, как легко это могло бы быть превращено в христианский благодарственный молебен, и православные будут способны совершить его, потому что, знаете, мы воспринимаем все каким-то мистическим, сакральным образом, что естественно совмещается с культурой, в которой выросли индусы.
Ведущий: Индуизм настолько материален по своей сути, даже его с двойственностью души и тела, в нем так много материальных аспектов. И, конечно же, у нас в православном христианстве тоже есть материальный аспект – событие вочеловеченья Бога, так что я согласен с Вами. Как и когда, Кристин, современная, ориентированная на позы и медитацию йога стала, как Вы написали в своей статье, «хрестоматийнойдля американских школ самопомощи и позитивного мышления и закрепилась на рынке в качестве безопасного и легкого пути к блаженству в общепризнанном понимании»? Было ли это при Вивекананде в XIX веке или это было до него при Махариши, или при ком-то после него?
Доктор Мангала : На самом деле, верите вы этому или нет, я не хочу заявлять так, будто бы жила в Америке и видела это своими глазами, но истоки уходят к началу XIX века, к определенным литературным деятелям таким, как Эмерсон и Торо, которые и положили начало этому движению. Эмерсон, конечно, был законченным трансценденталистом и унитаристом, он ввел концепцию Над-души и писал стихи о Брахмане и тому подобному. Но знаете ли вы, что бостонский брамин Торо был первым, кто стал заниматься йогой?
Ведущий: Неужели? Я этого не знал.
Доктор Мангала : Это был он, несомненно! Он и подобные ему люди, на самом деле, вероятно, так реагировали на чрезмерности кальвинистского пуританства, я не уверена, но таково видимо было их окружение. И они стали вводитьболее идеалистические представления о человеческих существах. Я всегда чувствую, что, на протяжении всей истории, таким образом действует Святой Дух. Ведь что-то забывается или не признается в достаточной степени, а кто-то преуспевает и оказывается даже переоцененным – и вы это понимаете, и необходимо восстановить баланс тем или иным способом.А потом приходит кто-то другой и своими действиями баламутит воду, вносит неясность. Я имею в виду людей, заигрывавших с идеями Сведенборга и его последователей, Блаватскую с ее теософией и других похожих на них людей – трудно сейчас вдаваться в детали, но есть книга об этом, которую я могу порекомендовать, я это сделаю чуть позже. Так вот, они создали «дух», это главное, они создали «этос » – идеал психологизированной психической религии.
Далее, что интересно, когда Вивекананда прибыл на заседание Мирового парламента религий (прим. переводчика – конгресс представителей разных конфессий, проходивший на территории США в 1893 году), то это было для него подобно глотку воздуха: он очень быстро увидел перспективу – это была еще одна точка пересечения Востока и Запада, но не простая, а из ряда вон выходящая. И Вивекананда изменил, переформулировал классическую индуистскую метафизику, создав нечто, называемое «практической Ведантой», которая на самом деле была далека от того, чему учил Шанкара, подлинный философ Веданты. Но эта «практическая Веданта» даже для самого Вивекананды оказалась чересчур абстрактной, так что затем он создал свое пособие по раджа-йоге, и именно язык данного руководства возымел огромное влияние – невероятно близкий языку книг «о самопомощи» и книг «по саморазвитию». Ведь он прямо заявлял, что вся цель состоит в том, как взять себя под контроль и управлять природой.
Но в его трудах местами попадаются, на мой взгляд, нелепые, а иногда прямо таки бесцеремонные посулы мгновенных результатов, направленные на формирование потребительского менталитета. Теперь есть такой подход: «мгновенные результаты» и «быстрые решения», если угодно, «сделай это сам», все это «здесь и сейчас» и «в своем собственном доме» и сам по себе – не утруждайся ходить куда-то еще!». Этот подход получил дальнейшее развитие у таких людей, как Махариши Махеш Йоги, Раджниш и у целых народностей таких, как свами и матаджи.
Я тут упоминала одну книгу и думаю, Ваши читатели могут ей заинтересоваться. Она называется «История современной йоги: Патанджали и западная эзотерика», написана Элизабет де Микелис и содержит очень полезную информацию об этом из ряда вон выходящем взаимном обогащения идеями Востока и Запада в конце XIX века, которое, в конечном счете, породило две современные формы йоги: йогу поз тела и медитативную йогу.
Ведущий: Повторите, пожалуйста, для наших слушателей еще раз название и автора. Продиктуйте по буквам фамилию автора.
Ведущий: Придерживаясь линии, которой мы придерживались и от которой немного отклонились, хочу спросить: нет ли ничего зазорного, на Ваш взгляд, в том, чтобы использовать йогу как форму отдыха или физических упражнений? И в добавление к этому, должны ли христиане быть в курсе или беспокоиться о том духовном багаже, который часто несет йога? Как Вы думаете, можно ли заниматься йогой в полном отрыве от ее религиозной составляющей?
Доктор Мангала : Парадокс, но зародившееся тогда движение дало теперь определенные результаты – давайте приведем примеры: министерство здравоохранения и спорта Англии рекомендует йогу для своих футболистов и спортсменов. Здешняя Национальная служба здравоохранения рекомендует йогу для людей с медицинскими проблемами и т. д. Йога стала очень часто использоваться в качестве формы физических упражнений и релаксации, наряду физиотерапией и другими подобными вещами. И я думаю, что в некотором смысле это хорошо, потому что то, что они сделали, заключается в размежевании составляющих йоги, а несколько потягиваний или правильное дыхание, безусловно, будут действительно полезными для осанки и помогут перестроить и успокоить ум.
Здесь необходимо сделать предостережение. Упражнение в умеренных дозах – это прекрасная вещь, и упражнения йоги в умеренных дозах могут быть прекрасной вещью. Но я бы также хотела отметить, что с некоторыми людьми, которых я знаю, произошло следующее: когда этим людям надоели простые упражнения, они перешли к более сложным, а затем у них образовалась зависимость. Я употребляю слово «зависимость», потому что выделяются гормоны радости, это дает вам подзарядку и вы становитесь зависимыми от этого так же, как бегуны зависимы от бега и т. п. И здесь самое время остановиться и задуматься, что же именно происходит: вы просто расслабляетесь или же фактически для вас это уже зависимость сродни тяги к алкоголю, перееданию. И это опасный момент.
Второе, что я хотела бы сказать о духовном багаже: христиане обязательно – а я сейчас обращаюсь к христианам – обязательно должны быть осторожными с тем, что они получают в качестве духовного багажа, читают ли они книги, ходят ли на занятия йогой. Прежде всего, есть две вещи, которые христианам следует делать: во-первых, они должны быть полностью и всецело укрепившимися в своей христианской вере, в молитвах и богослужениях. Только в таком случае мы, христиане, будем иметь свет, подлинный свет Христов, сможем отличать добро и брать его, отметая зло. У меня есть довольно простой образ Христа, и когда люди спрашивают меня: «Как вы справляетесь с вашим прошлым, вашим индуистским прошлым?» – я говорю: «допустим, на чердаке есть какие-то хорошие вещи и есть мусор, тогда Христос – это магнит.» Я здесь использую метафору: Христос действует как магнит. Он будет притягивать к себе хорошие вещи, а остальные отпадут. И нам потребуется этот свет [Христов], в противном случае мы будем не в состоянии сказать, что правильно, а что не правильно. Вторая вещь, которую нельзя упустить, – это необходимость следить за тем, чтобы ваши учителя йоги – не важно, учат ли они только позам или не только — не подводили бы вас, явно либо скрытно, к другим вещам, уже вовлекающим вас в индуистский духовный этос . Ибо он, как я уже говорила, в силу самадхи как своей цели, самореализации и других подобный вещей, чужд и несовместим с христианством, где мы ищем Царствия Божия. Вдобавок к этим словам, я бы даже сказала, что он является одной из форм отступничества в самом худшем смысле. Итак, совершенно ясно: есть две необходимые вещи. Вы должны быть непреклонны в благой христианской вере, богослужениях и молитвах, и, как следствие, быть в состоянии проводить различие. Также вы должны следить, остаются ли упражнения просто упражнениями или же они исподволь превращаются во что-то другое.
Моя подруга-исследователь в Штатах, записалась в одну такую группу, чтобы поддерживать себя в хорошей физической форме. Через некоторое время она обнаружила, что учитель давал им мантры, после которых она начала входить в странные психические состояния; она тогда писала диссертацию на степень доктора философии, что само по себе уже является достаточным, чтобы ввести кого-угодно в странное психическое состояние. Занятия не помогали, напротив, она становилась более тревожной, и она бросила их очень скоро, потому что она православная девушка и поэтому поняла, что что-то здесь не так. Итак, я утверждаю: мы действительно вынуждены учиться различать – и это очень важно.
Ведущий: Знаете, вот что я хочу добавить к этому. Когда-то много-много лет назад, еще до того, как стать христианином, я проходил школу трансцендентальной медитации, где старались вынести за скобки индуистский религиозный этос . Однако, вам там говорили: принесите кусочек фрукта, и вы должны были принести это или что-то подобное, а потом, когда вы приходили, американский инструктор ставил это перед фотографией Махариши и его гуру, говорилось несколько слов на санскрите, затем вам давали мантру на санскрите для повторения – так что, во многом, это была трансцендентальная медитация в духе индуизма. Поэтому, Кристин, я разделяю Вашу точку зрения. Поскольку мы должны закругляться, я хочу задать напоследок вопрос о попытках «христианизировать» йогические техники. Вы в своих статьях упоминали Дешане (Déchanet) и других авторов. Так может ли существовать по-настоящему христианская йога?
Доктор Мангала : Дешане – это очень интересный случай. Он очень ясно мыслящий писатель. Знакомы ли Вы с его работами?
Ведущий: Не знаком. Честно говоря, я узнал о нем из Вашей статьи. Теперь, понимая чуть больше, собираюсь почитать его.
Доктор Мангала : Он очень досконален, а также очень осторожен и четко проводит различие между духовным этосом йоги и христианскими верованиями, и он очень ясно дает понять, что они несовместимы. У Дешане светлая голова и хороший слог. Далее, во второй части книги он дает практические рекомендации о том, как использовать позы йоги, чтобы прославить Бога, воспевать Ему хвалу, выразить раскаяние и т. д. Это своего рода синхронизация христианства, христианской молитвы и богослужения с позами йоги.
Я решила, что это звучит интересно, так что провела некоторое время, когда писала эту статью, занимаясь тем, что он рекомендует. Затем вскоре у меня возникло неприятное ощущение, будто я становлюсь ужасно самосознательной (self-conscious) в своей молитве: теперь я не забывала о себе, а стала чрезмерно осознавать себя. Мне это очень не понравилось. Я хотела бы сосредоточиться на Боге, а не на том, как я творю молитву. И это очень сильно сбивало меня с толку. Так что мой личный опыт таков, что я бы предпочла просто выполнять упражнения, а затем молиться, не задумываясь о позах в связи с молитвой.
Ведущий: Интересно. Наш эфир подходит к концу. Я не знаю, кто – христиане или нет – нас сейчас слушают, но для слушателей-христиан хочу спросить Вас всерьез: к какому выводу мы пришли касательно занятий йогой православными христианами? Заниматься йогой? Не заниматься вообще? Или заниматься с некоторыми ограничениями?
Доктор Мангала : Ну, я думаю, при условии, что эти люди знают, чем они занимаются… Так, например, некоторые из асан на ранних стадиях – это нормально, если вы воспринимаете их как форму отдыха, как способ привести в форму ваше тело и как способ научиться правильно дышать – большинство из нас ведь не знает, как правильно дышать, – но это предел, дальше которого я бы не стала заходить. Все, что сложнее, так или иначе станет для вас серьезнейшей проблемой, потому что требует надлежащего здоровья. Например, если вы страдаете от высокого кровяного давления, вы не должны делать позу ширшасана. Вы знаете: это плохо для вас, и вы должны быть осведомлены об этих вещах.
Ведущий: Это стойка на голове?
Доктор Мангала : Да. Если у вас больная щитовидная железа, вы также должны соблюдать осторожность в том, какие асаны делать, а какие нет. Так что вам потребуется больше знаний, чем у большинства людей, ходящих в эти группы. Поскольку вся беда здесь и начинается. Что касается медитативных практик и пения мантр и т. д., то этому безусловно надо сказать «нет», потому что они вводят вас в некоторые психические состояния, что может быть очень опасным иногда. Так что я бы вела речь о самых ограниченных и минимальных занятиях. Минимальных в смысле погружения внутрь, когда даже мысли не должно возникать об этих занятиях как о йоге, если это вам нравится.
Ведущий: Хочу добавить вот что. Я знал женщину, которой было 42 и которая стала заниматься хатха-йогой. Она активно занималась, и речь уже, возможно, шла о зависимости. Не зная, что у нее высокое кровяное давление, она регулярно принимала позы со стойкой на голове. Эта женщина была очень близким другом моей матери. Так вот, когда она стояла в одной из этих поз, у нее произошла аневризма мозга и она скончалась на месте.
Доктор Мангала : Ну, это вопиющий случай! Но, на самом деле, этот случай — один из многих. Я бы сказала, есть юмористы, высмеивающие индийских гуру, ведущих некоторые из таких йогических практик – их высмеивают, говоря, что эти позы могут реально повредить капилляры мозга, – а люди на самом деле страдают, повреждая себе мозг, и думают, будто входят в состояние блаженства, потому что просто больше не понимают, что к чему.
Это предельно жесткая критика, но опасность существует, и даже врачи, когда они что-то советуют, должны быть осторожными относительно своих рекомендаций. Я надеюсь, они действительно в этом разбираются. С другой стороны, я сама замечаю, что всегда, когда что-то забываю или когда сижу склонившись над компьютером слишком долго, если я сяду, определенным образом сложа руки и подышу чуть медленнее и т. д., я начинаю чувствовать себя лучше. Это я к тому, как можно прийти в себя, и аналогично, если конечности затекают, вы принимаете несколько основных поз, и это помогает. Я очень посредственный любитель, так что не буду особо распространяться. Я перехожу от ничегонеделанья к простейшим действиям. Да, рада, что Вы упомянули эту историю, потому что состояние здоровья является чрезвычайно важным, когда люди начинают заниматься такими вещами.
Ведущий: Да, как и в случае любых других физических упражнений. Итак, в гостях нашей сегодняшней программы была доктор философии Кристин Мангала. Кристин, огромное спасибо Вам за то, что были моей гостьей в «Озаренном сердце» на радио «Древняя вера». Это было очень весело и увлекательно.
Доктор Мангала : Спасибо Вам большое. Было очень приятно с Вами поговорить.
Перевод Дмитрия Куликова и Марии Багировой
Вопрос: «Можно ли заниматься йогой?»
Отвечает протоиерей Димитрий Смирнов:
– Вообще – это вопрос многоплановый. Я неоднократно на него отвечал, стараясь коснуться то одного аспекта, то другого.
Апостол Павел сказал: «Нам всё позволено, но не всё полезно». Заниматься йогой, как духовной дисциплиной – категорически запрещено, потому что эти духовные практики приводят человека в ад. Несмотря на то, что Владимир Семенович пел: «Хорошую религию придумали индусы…» – ничего хорошего в этой религии нет, потому что это – язычество, а боги язычников – суть бесы! Хотя определенная религиозная интуиция в йоге имеет свое проявление (впрочем, как и во всякой религии) в силу того, что каждая душа по природе своей – христианка.
Обычно говорят, что я, мол, занимаюсь только хатха-йогой, то есть исключительно физическими упражнениями. Но тут есть несколько опасностей.
Первое. Хатха-йога родилась, произросла и принесла плоды на каком дереве? На христианском? Нет. Поэтому совершенно понятно, что дерево, на котором произрастает хатха-йога – это дерево антихристианское. Поэтому, даже участвуя только в телесной части, самой низшей, ты все равно используешь плоды работы врага рода человеческого.
Второе. Большинство учителей (более 90%) различных йоговских упражнений – являются фанатами йоги и, как правило, не являются христианами. А значит, они являются носителями этих духов – и это очень опасно, потому что каждый учитель является для ученика авторитетом. Человек может пропитаться этими духами, которые рождаются в результате таких занятий.
И самый главный дух – это дух гордыни, потому что йога – это путь самосовершенствования. А для христианина нет ничего более опасного, чем – само. Самость – это самое антихристианское свойство! Потом десятилетиями придется выдавливать это из своей души! Да и то – лишь пытаться, потому что очиститься от этой гордости можно исключительно только благодатью Божией. Спрашивается: зачем подвергать себя такой опасности?
И третье. Обычно учителя йоги говорят, что йоговские упражнения без занятий пранаямой – то есть дыханием – невозможны. Есть, разработанное в древности отцами-исихастами, дыхательное упражнение при Иисусовой молитве, но более поздние отцы всем христианам запретили ходить в ту сторону, потому что это связано с особым воздействием на человека, а поскольку не каждый может распознать злых духов – можно впасть в прелесть и даже дойти до безумия.
Учителя йоги говорят, что просто физические упражнения – без дыхательных упражнений – это мертвому припарки.
– А так бесу-то легче будет войти!
Протоиерей Димитрий Смирнов:
– Бес – это все-таки духовное существо, хотя эта духовность и со знаком минус, но каким-то образом это связано. Ведь вся терминология йоги и ее учителей проистекает из учения, в основе которого лежит сам антипод Христа.
Поэтому, когда у меня человек спрашивает, я обычно говорю так: «Если бы ты был моим сыном (или дочерью) – я бы тебе этого не посоветовал». Потому что тот, кто не входит в дверь, а дверь – это Христос («Аз есмь дверь…» – сказал Христос), а «…перелазит инуде, тот есть вор и разбойник».
Поэтому: зачем нам, познавшим истину во Христе через Святое Евангелие и благодать через Церковь – лезть через забор? То, что люди ищут в йоге – это есть и в христианстве! Просто по невежеству своему люди этого не знают.
Даже Рамакришна – один из великих йогов прошлого – исследовав христианство, в какой-то период своей жизни был готов стать христианином, но потом опять сошел с этого пути и, как все нормальные йоги, закончил жизнь самоубийством. Такое самоубийство в этой системе называется нирвикальпа самадхи – человек входит в состояние самадхи, душа покидает его тело и потом не возвращается. В переводе на русский язык – покончил с собой, так как душа отлетела. То же самое произошло и с Вивеканандой. То есть – с обоими учителями и реформаторами этих практик.
Поэтому – выражусь помягче – врагу не пожелаешь, а другу – тем более…
Протоиерей Александр Березовский:
– Но ведь можно само упражнение почерпнуть из книг – необязательно общаться с самими носителями этих учений? Многие свидетельствуют о том, что упражнения, предложенные йогой, облегчают страдания, потому что некоторые болезни ослабевают…
Протоиерей Димитрий Смирнов:
– Страдания очень хорошо облегчает героин! Разве мы будем его рекомендовать? А самый простой наркоз – это алкоголь. Хоть режь тебя! Не всё, что облегчает – хорошо. И это – не панацея! Я не знаю ни одного человека, который бы, занимаясь йогой, остался бы неповрежденным! Может быть, такие люди и есть, но на моем пути (с тех пор как я в церкви) – ни одного не попалось!
Степень повреждения разная, но я знаю таких, которые перестали практиковать двадцать лет назад, но до сих пор у них проблемы! Они на мир – и в частности, на духовный мир – смотрят через призму йоги. И когда у них возникают мысли или переживания – они стараются для себя перевести их на язык йоги.
Есть такой феномен: если, допустим, русский человек уедет в Англию, то через двадцать лет он начнет думать по-английски, и чтобы говорить по-русски – ему сначала нужно мысленно перевести. Вот и здесь происходит нечто подобное: человек может забыть свой природный язык. А наш природный язык – это православное христианство, и нам незачем входить в другую религиозную систему. Это представляет для нас опасность. Поэтому закончу словами: «Нам всё позволено, но не все полезно». Святой апостол Павел.
Я задумалась, какие же аргументы против йоги выдвигают священники. И с этим вопросом обратилась напрямую к служителям церкви.
"Йога - это грех, – мягко ответил отец Александр. - Православие и йога несовместимы. Она настолько же разнятся, как для желающего перебраться на другой берег реки лодка и камень на шее. Йога – это жестокий самообман, не стремление к Богу, а желание самому стать Богом. Стерегитесь этого - вот что я могу сказать вам про йогу".
"Аскетика православия и аскетика йоги действительно похожи. Но это только на первый взгляд кажется. На самом деле разница огромнейшая, - сказал отец Викентий. - Православный подвижник, совершая подвиг, укрепляется в смирении, углубляется в видении своих грехов, своих недостатков, начинает плакать о своих грехах. А йог, когда занимается своими упражнениями, тем больше укрепляется в гордыне, превозносит себя, считая, что становится всемогущим. Такое поведение недопустимо, потому что Господь гордым противится, а смиренным дает благодать".
Опросив еще нескольких священников, я пришла к выводу: никто не знает толком, что такое йога и чем занимаются ее приверженцы. А если кое-что и слышали, то уверены, что цель йогов – принять самую сложную позу и сильно гордиться этим. А кто даже какие-то труды почитал, приводит такие аргументы греховности йоги: в ней нет покаяния за грехи, нет любви к богу, йоги холодны и безразличны, потому что сосредоточены на себе, своем теле и психике, что говорит о стремлении достичь только личного благополучия, в них нет любви к людям, потому что им предписано не общаться с людьми, не испытывать эмоций.
Можно было бы посмеяться над этими утверждениями, если бы не было так грустно стремление очернить все то, в чем не разобрался, безапелляционное желание доказать, что только твой путь является единственно верным и правильным, если бы не была так печальна попытка отвечать на все "почему" просто "потому что".
Такие разные на самом деле?
У меня нет теологического образования и не я не достигла просветления в йоге. Но я родилась и всю жизнь прожила в православной среде и занимаюсь йогой достаточно давно, чтобы не видеть существующих точек соприкосновений. Давайте порассуждаем вместе.
Какая цель-минимум у йоги? Избавиться от болезней, чтобы не отвлекать душу от совершенствования. Какой основной метод совершенствования души? Растворить свое Эго, убрать его с почетного пьедестала, с переднего плана, перестать считать себя центром Вселенной. Только избавившись от преобладания Эго можно очиститься от шелухи мелких страстей, обид, ненависти и презрения и воспринимать мир с той непосредственностью, радостью и любовью, которые присущи только маленьким детям.
А какой же грех в православии самый страшный, самый тяжелый, самый непростительный, за который нужно каяться непрестанно и безостановочно? Нет, вовсе не убийство, не прелюбодейство и не чревоугодие. Самый ужасный грех – это гордыня. И ох как много верующих не знают об этом. Или знают, но не осознают. Ведь одно дело сказать на исповеди "каюсь в гордыне" и с чистой душой причаститься. А другое дело пойти после этого и зло обругать сына за немытую посуду, не пустить подчиненного в отпуск, чтобы не мнил о себе невесть что, жестко объяснить жене, где ее место в доме, и презреть соседа за пьянство.
Гордыня на каждом шагу. Неосознанная и от этого еще более страшная. Ослепленный гордыней человек и убьет, и изнасилует и все другие смертные грехи совершит. И найдет себе оправдание. Но, избавившись от гордыни, люди сливаются с Богом и свет Божьей любви озаряет их души.
Разве гордыня и эго не одно и то же?
Смертные грехи в православии
Всего же смертных грехов семь: гордыня, корыстолюбие, зависть, гнев, прелюбодеяние, чревоугодие и уныние.
Алчность приводит к умножению забот, ко внутренней злобе и замкнутости, а провоцирует страх утраты и гнев на возможных конкурентов и завистников.
Зависть или недоброжелательство предполагает убеждение в несправедливости установленного Богом порядка и противоречит христианским добродетелям - великодушию и состраданию.
Человек, который поддается гневу, чувствует себя обиженным или раздраженным, находится в постоянной опасности совершить ужасные поступки и причиняет вред себе и другим. Главная причина гнева - гордыня.
Блуд и обжорство являются формами сластолюбия. Они вызывают как телесное страдание, так и страдание души, так как предмет радости сластолюбца не является истинным благом. Борьба с пороком обжорства предполагает не столько волевое подавление позывов к пище, сколько размышление о ее истинном месте в жизни.
Уныние - состояние беспредметного недовольства, обиды, безнадежности и разочарованности, сопровождающееся общим упадком сил.
Все смертные грехи являются обратной стороной гордыни или эго. А эго базируется на чувстве собственной важности, страхе смерти и чувстве жалости к себе. Хорошо видно, что грехи гордыни, алчности, зависти и гнева есть проявлениями чувства собственной значимости, а блуд, чревоугодие и уныние – потаканием своей слабости, что расценивается как жалость к себе.
Десять "заповедей" йоги
В "Йога сутрах" Патанджали даются десять установок для практикующего йогу: пять запретных (яма) и пять предписывающих (нияма) – "нельзя" и "следует" духовного пути. Как пишет Свами Криянанда, значение их в том, что они предотвращают "утечку" нашей энергии. Первое правило ямы – ненасилие, непричинение вреда. Как только из сердца изгоняется склонность притеснять других, так или иначе обижать их (в том числе и стремясь к личной выгоде за их счет), то сама собой появляется благожелательность.
Следующим принципом "нельзя" является воздержание от неправды. Правдивость является для нас естественной тенденцией, как только преодолевается желание искажать истину.
Третья яма – нестяжание, то есть отсутствие корыстолюбия. Это касается не только материальных вещей, но и более тонких, таких как похвала или должность.
Четвертая яма – самоконтроль (брахмачарья). Обычно эту установку соотносят с практикой полового воздержания, однако она имеет более широкий смысл. Брахмачарья означает контроль всех естественных потребностей, из которых половое влечение – самое сильное, но не единственное. Огромное количество энергии уходит на мысли или на поиски чувственных наслаждений. Йога не ставит вопрос о правильности или греховности секса, она говорит о том, как и куда мы должны направлять свою энергию.
Пятая яма: непринятие. "Непринятие" составляет естественную пару с "нестяжанием". Нестяжание означает непривязанность к тому, что не принадлежит нам, непринятие же означает непривязанность к тому, что мы обычно считаем своей собственностью. Дело в том, что нам на самом деле не принадлежит ничего. Все – наши тела, поступки и даже мысли – принадлежит Господу.
Ниям или "следует" тоже пять. Это чистота, удовлетворенность, самоограничение, интроспекция (самоанализ, самопознание) и преданность Господу, набожность.
Под "чистотой" разумеется сердечная, а не телесная чистота, хотя, конечно, она включает и последнюю.
"Удовлетворенность" это не самодовольство, а состояние, в котором следует мужественно пребывать перед лицом самых тяжелых превратностей. То есть, нужно принимать все, что ни случается, как волю Божью, и быть довольным.
"Самоограничение" - это не несение внешних аскез, а состояние невовлеченности во все внешнее. Следует научиться быть хозяином своих "хочу" или "не хочу" и уметь доводить до конца свои начинания.
Интроспекция (самоанализ, самопознание) - это, казалось бы, обращение вовнутрь, однако это больше, чем самоанализ. Самоанализ все так же держит ум привязанным к эго, тогда как, прежде всего, подразумевается обращение ума к Богу. Интроспекция позволяет нам увидеть Бога в себе. Нет необходимости в осуждении себя и своих качеств, нужно просто развить способность иметь абсолютно ясный ум и объективность.
Набожность – это преданность, направленная вовнутрь, а не разбрасываемая вовне в религиозных церемониях и ритуалах. Набожность направляет естественную любовь сердца от мирских объектов к Богу.
Как видите, смертные грехи очень сильно перекликаются с принципами ямы-ниямы. А если вспомнить еще и 10 заповедей, в частности, возлюби Господа Бога всем сердцем своим; возлюби ближнего своего, как самого себя; не убий; не прелюбодействуй; не укради; не возводи ложных свидетельств; не пожелай жены и добра ближнего своего, то эта взаимосвязь становится еще более очевидной.
Более того, возьму на себя смелость утверждать, что сходны не только общие принципы жизни, но и конкретные методы. В православии издревле существует духовная практика, в результате которой человек переживает единство с Богом. Такая практика называется исихазм.
Что такое исихазм?
По словам одного современного православного богослова, если монашество является средоточием православной духовности, то исихазм - самое ядро этого средоточия.
Слово "исихазм" происходит от греческого "исихия" - "покой", "безмолвие". В основе практики исихазма созерцательная молитва, отказ от мыслей, эмоций и образов. В результате практики происходит обожение и восхождение к Богу.
"Основной метод исихазма состоит в многократном повторении "молитвы Иисусовой" ("Господи Иисусе Христе, помилуй меня грешного"). Приняв сидячую позу и опустив подбородок на грудь, молящийся "направляет свой ум в сердце", замедляет дыхание, чтобы таким образом успокоить поток мыслей, и начинает "творить молитву", связывая ее ритм с дыханием, пока молитва не становится "самодвижущейся", и уже не человек молится, предпринимая для этого определенные действия, а молитва как бы течет через него, не требуя никаких усилий. При этом молящийся последовательно отбрасывает "помыслы" (т. е. мысли), очищая таким образом ум и делая его подобным пустому зеркалу, в котором сможет отразиться благодатное касание "несозданного света", - пишет Ригин.
Созерцание этого света, который называют нетварным (то есть несотворенным, существующим вечно) или Фаворским (именно этот свет видели ученики Иисуса Христа при его преображении на горе Фавор), имеет большое значение для практики исихазма. Через этот свет подвижник входит в общение с Непостижимым Богом. Исполняясь этим светом, он приобщается божественной жизни, становясь Богом по благодати. Так происходит теозис – обожение человека.
Далее читаем у Ригина: "Считается, что "помещение ума в сердце" и замедление дыхания при совершении "молитвы Иисусовой" является основным приемом, восходящим еще к Симеону Новому Богослову и Григорию Синаиту. Ум "проникает в сердце" вместе с вдыхаемым воздухом, следуя за ним. Дополнительный прием, предложенный Св. Никифором Уединенником, состоит в том, что вдох и выдох связываются с ударами сердца, а каждое слово молитвы произносится на один удар сердца. При этом первые три слова "молитвы Иисусовой" произносятся на вдохе, а следующие три - на выдохе. Ритмичность повторяемой молитвы, связанной с дыханием, постепенно приводят к тому, что мысли угасают, а ум успокаивается и пребывает в сердце, где, по словам Симеона Нового Богослова, он поначалу встречает лишь "тьму" и кипение страстей, но потом за этой "тьмой" в глубине сердца открывается "неизреченная радость".
По мере продвижения в молитвенной практике подвижника начинает посещать состояние экстаза, однако, по словам Симеона Нового Богослова, экстаз является лишь начальной ступенью, а не целью практики, которая состоит в достижении постоянного, не нарушаемого единства с Богом, затрагивающего все естество человека - дух, душу и тело
С практикой исихазма связано и учение о "телесных центрах". Это "головной центр", с которым связана деятельность ума; "гортанный центр", в котором зарождается речь, отражающая мысль; "грудной центр" и, наконец, "сердечное место" (расположенное в районе сердца), которому уделяется столь большое значение в практике исихазма. Ниже "сердечного места" находится область "чрева", средоточие "низменных страстей" (конец цитаты).
Не правда ли очень напоминает техники, присущие не только йоге, но и другим восточным практикам, а "телесные центры" вызывают совершенно четкие ассоциации с чакрами? Но автор очень мудро ушел от ответа на этот вопрос. "Учение о телесных центрах, а также приемы практики, связанные с дыханием и многократным повторением одних и тех же слов вызывают естественные ассоциации с рядом восточных традиций, однако мы не ставим себе цели в данной статье развивать эти ассоциации по ряду причин, главная из которых - самодостаточность всякой духовной традиции и наличие потенциальной возможности объяснять ее идеи, оставаясь в пределах самой этой традиции", - говорит он.
Немного истории и философии исихазма
Читая об истории исихазма, невозможно отделаться от мысли об удивительной схожести методов и практик, присущих православию и йоге. Смотрите сами.
Так, в сочинениях Макария Египетского (IV в.) есть учение об "обожении" - прикосновении божественного начала к человеку, преображающего душу и тело. Для подвижников это была не абстрактная идея, а факт их внутренней духовной жизни, реальность их духовной практики. Во время непрестанной молитвы ум освобождается от страстей и озаряется светом. Это приносит в душу особенный внутренний покой. Это не апатия или безразличие, а глубокая тишина и невозмутимость духа, отказывающегося от высказываний и проявлений. Такое состояние можно сравнить с гладкой поверхностью воды в безветренный день, оно наполняет душу радостью и блаженством. Это блаженство дает чистоту сердца и девственность души, ту цельность души, которая и есть целью духовной практики подвижника.
Подлинным отцом исихазма считают классика византийской мистики Симеона Нового Богослова (949-1022 гг.). Именно ему приписывается авторство трактата "О трех методах сосредоточения и молитвы", который описывает методы практики, о которых мы говорили ранее - приняв сидячую позу и склонив голову к груди, подвижник намеренно замедляет дыхание и начинает произносить "Иисусову молитву", соединяя ее с ритмом дыхания и направляя в сердце, пока молитва не становится "самодвижущейся".
Во второй половине XIII веке идеи Симеона Нового Богослова были развиты Никифором Исихастом (Никифором Уединенником), - итальянцем, принявшим православие и ставшим афонским подвижником; автором трактата "О трезвении и хранении сердца", где систематически излагается техника духовной практики исихазма.
Основное развитие методов исихазма связано с именем настоятеля ряда афонских монастырей Григория Синаита (около 1250 - около 1330 гг.). В своей работе "О безмолвии и о молитве" Григорий Синаит пишет о двух стадиях иночества - монашеском делании (посты, подвижничество, удаление от мира и т.п.) и созерцании, состоящем в неделании. Созерцание, по Григорию Синаиту, имеет три стадии:
Сосредоточение и "молитва умом";
Благодать и духовная радость, нисхождение "несозданного света", обретение безмолвия ума;
Высшая ясность, трезвость ("трезвение ума"), постижение сути всех вещей и созерцание своей собственной духовной сущности.
Наиболее разработана традиция исихазма была в XIV веке Григорием Паламой.
Григорий Палама (1296-1359) получил в молодости светское образование, в 1315 г. принял монашество на горе Афон, где был некоторое время игуменом монастыря Эсфигмен, а затем стал отшельником. По учению Паламы, человек, который достиг совершенства в любви, возлюбив Бога без всякого эгоизма и корысти, может посредством молитвы приобщиться к Божественной энергии, то есть живой и повсеместно действующей благодати Бога и возвыситься до самого Бога, увидев воочию Свет Его предвечной славы (Фаворский свет) – обожиться.
А идеологический противник Григория Паламы, монах Варлаам Калабриец, ставший впоследствии католиком, виденный Паламой Свет считал обычным самовнушением, а сам исихазм определял как ряд полумагических дикарских приемов. Варлаам утверждал, что видеть Божественный свет нельзя, потому что нельзя. Спор богословов разрешился в 1351 на Влахернском поместном соборе: критика Варлаама была осуждена, паламизм был объявлен официальной доктриной византийской православной церкви, а в 1368 году Григорий Палама причислен к лику святых.
Палама придал исихазму действительно философское обрамление, разработав учение о принципиальном различии сущности Бога, которая непроявлена и недоступна постижению, и самоизлучающихся энергий Бога, которые пронизывают весь мир, нисходя к человеку. Это несотворенное излучение Бога и есть тот нетварный Фаворский свет. При этом Палама ссылается на слова Дионисия Ареопагита о "неприступном свете" и Боге, как "сверхсветлой тьме", снова и снова утверждая принципиальную недоступность и трансцендентность этого света, входящего в сердце подвижника, "помыслы" (мысли) которого угасли, а душа пуста и прозрачна.
Тема преображения, достигаемого с помощью света и нисхождения благодати, является центральной в аскетическом учении Григория Паламы. Он считал, что такое просветление духа, будучи достигнутым, должно затронуть и тело. Дух животворит плоть, преображая ее, ибо "тело - храм, в котором пребывает телесно вся полнота Бога". Путь к такому преображению - "безмолвная" или "духовная" молитва, о которой Исаак Сирин писал, что на первой стадии молитва состоит из слов, а на второй стадии она уже не имеет ни слов, ни формы. Это действительно безмолвная, сама собой происходящая или "самодвижущаяся" молитва, дающая подвижнику глубинный покой, тишину и причастность к нетварному свету божественных энергий.
Преемницей Византии стала Русь. Идеи исихазма начали проникать сюда давно, с самого принятия христианства. Например, Антоний - основатель Печерского монастыря в Киеве - совершил паломничество на гору Афон, и прожил некоторое время в монастыре Эсфигмен (где позже настоятелем был Григорий Палама), обучаясь у афонских отшельников.
Последователем исихазма был Сергий Радонежский. Лучшие подвижники православного мира Серафим Саровский, Иоанн Кронштадтский, Амвросий Оптинский, Игнатий Брянчанинов мыслили и чувствовали во многом так же, как и Палама, который верил в то, что человек может взойти к Богу, верил в то, что человек не должен смиряться с собственным несовершенством, а должен преодолевать его.
Я не преследую цель доказать, что в православии используются элементы йоги. Это было бы не разумно, равно как и сравнивать несравнимое – йогу и религию. Это два совершенно разных пути. Но, мне кажется, что они проходят параллельно и ведут к одной цели. Поэтому и методы самосовершенствования, духовные практики, способы созерцания, избавления от Эго или гордыни сходны. Разве это не свидетельствует об их эффективности?
Отношения с Богом, на мой взгляд, очень интимное дело. Только вы имеете право решать, какой путь вам подходит больше. Хочу сказать только одно: я не причисляю себя к верующим, потому что не верю, а ЗНАЮ, что Бог есть. И я не считаю себя приверженцем какой-то одной церкви, потому что мне не нравятся посредники между мной и Богом, которые бесконечно борются за власть, за сферы влияния, за финансы, наконец.
Если высшая цель религии, в данном случае православной, привнесение в душу частицы света Божьего, раскаяние в грехах и пестование безграничной любви к Богу в сердце, то я православная. Потому что люблю Бога всем сердцем и вижу присутствие Его во всем, что есть на земле, и стремлюсь дарить всем существам – живым и неживым – радость и свет Господней любви. Разве это не йога в том высшем понимании этого слова, которое означает ЕДИНСТВО?
Моя подруга, о которой шла речь в начале, ходит в Киевскую школу Йоги. Моя знакомая ходит в церковь. Каждая – прекрасной, светлой души человек. Много общего я вижу в их стремлении к совершенству. Дай Бог им сил на их Пути.
Татьяна Танская, инструктор по йоге, Киевская школа йоги
Допустимо ли христианину заниматься йогой и если нет, то почему? В настоящем сборнике читатель найдет аргументированный ответ на эти вопросы. Авторы материалов знакомы с йогой не понаслышке – один отдал ей в молодости семь лет жизни, а другая, будучи индианкой, происходящей из касты брахманов, практиковала йогу с детства. Во вступительной статье приводится также обзор высказываний других православных авторов.
На Западе – в Европе и Америке, – йога уже давно не чувствует себя «гостьей с Востока», в адаптированном и упрощенном виде она прочно заняла свое место в современной массовой культуре. В последние годы это коснулось и нашей страны. Появилось много центров йоги, в одних она подается как древняя духовная традиция, ведущая к внутреннему совершенству, а в других – как комплекс физических упражнений для оздоровления тела.
Среди посетителей этих центров оказались и люди, называющие себя православными христианами. Многие из них считают занятия йогой не противоречащим своей вере, и болезненно реагируют на слова священнослужителей и богословов, которые говорят о недопустимости увлечения йогой для христианина. Причины столь резкой позиции для них остаются непонятными.
Для того, чтобы обозначить и объяснить православное отношение к йоге, и был составлен настоящий сборник. Поскольку среди многих апологетов йоги распространено мнение, что будто бы критику йоги позволяют себе только люди, толком не знакомые с ней и потому их суждения не могут быть компетентны, в настоящем сборнике представлены работы таких православных авторов, которые знакомы с йогой не понаслышке.
Архимандрит Софроний (Сахаров) в молодости отдал занятиям йогой, – и не просто физическими упражнениями, а с глубокой медитацией, – более семи лет своей жизни. Впоследствии он раскаялся в этом и уверовал во Христа, а со временем стал монахом на Святой Горе, учеником преподобного . Отец Софроний на практике постиг духовный опыт Православия, и имел все необходимое, чтобы компетентно сравнивать православный и индийский пути. Он не писал специального сочинения на эту тему, но высказывался в различных беседах, цитаты из которых и приведены в настоящем сборнике.
В еще большей степени высказываться о йоге имеет право Христина Мангала Фрост. Сама по национальность индианка, она родилась в семье, принадлежащей к касте брахманов, и изучала йогу не через третьи руки в адаптированных версиях, как многие современные россияне, а с раннего детства и в оригинальной индуистской традиции. В молодости, учась в Австралии, она приняла протестантизм, а позднее обратилась в Православие, в котором духовно возрастает уже более десяти лет. Христина обладает учёной степенью доктора наук по английской литературе в Кембриджском университете, она замужем за православным христианином Дэвидом Фростом, и является матерью четверых детей, а также прихожанкой русского православного храма прп. Ефрема Сирина в Кембридже (Великобритания).
Прежде, чем перейти к этим работам, хотелось бы сделать небольшой обзор мнений о йоге, которые высказывали о ней авторитетные православные иерархи.
В мае 2009 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, выступая на студенческом фестивале «Вера и дело» так ответил на вопрос о йоге: «Занятия йогой имеют две составляющие, одна из них – это физические упражнения. Специалисты по физкультуре могут дать точную характеристику этим упражнениям, и ничего плохого в самой технике этих упражнений не существует». Его Святейшество напомнил, что йога – вовсе не только лишь физкультура, она опирается на вполне определенную религию и предполагает соответствующие духовные практики.
«Йога сопровождается медитацией, и вот к этому я отношусь с большой настороженностью» , – отметил Святейший Владыка. Он подчеркнул, в частности, что при использовании такого рода практик может разрушаться национальное самосознание человека, его культурная идентичность и предостерег от экспериментов с медитацией. В качестве примера Патриарх поделился своими впечатлениями от общения в Индии с русскими людьми, всерьез увлекшимися индуистскими духовными практиками.
Предстоятель другой Поместной Православной Церкви – Архиепископ Албанский Анастасий (Яннулатос) в свое время написал целую статью под названием «Йога» . В ней он пишет:
«Многие упражнения йоги оказывают небольшое положительное воздействие на определенных людей, по крайней мере, такое, которое оказывают и упражнения других комплексов. Но, вообще говоря, эти упражнения входят в структуру индуизма и являются этапами более широкого и общего духовного восхождения. Их конечная цель – нечто большее, чем просто хорошее физическое самочувствие... Ведь и коленопреклонения нашей молитвенной традиции не являются простыми телодвижениями, а связаны с более глубокими процессами и выражают определенный настрой и состояние души, стремящейся к духовным целям; точно так же и более сложные упражнения йоги связаны с индуистскими верованиями и индийским духовным, религиозным опытом».
Перечислив восемь ступеней-этапов традиционного пути йоги, направленного к последней цели – «освобождению», владыка Анастасий отмечает, что «Хотя на первых этапах сохраняются некоторые элементы сознания, на последнем йог приходит к преодолению даже самосознания. Они не воспринимают цвета, запахи, звуки, чувства и не осознают себя или кого-либо еще. Их духи «свободны», как говорят инициированные, от памяти и забвения. Это считается знанием, просвещением. Эта техника направлена на связь с Абсолютом. Для нее центральные истины христианства о Христе Спасителе, благодати, бескорыстной любви, Животворящем Кресте не имеют никакого значения».
Затем архиепископ высказывается критически о попытках некоторых греков очистить йогу от всего индийского и сделать «христианской». По этому поводу владыка Анастасий замечает, что если бы это действительно было бы возможно, в лучшем случае получился бы некий метод «достижения человеком глубокой тишины, избавления от внутренних потрясений, производимых нашими желаниями, интересами и фантазиями», однако «нет нужды искать такой метод, потому что он привел бы к противоположным результатам: абсолютная автономия человеческого духа и чрезвычайная путаница. Согласно христианской вере, духовная жизнь с ее завершением есть дар Божией благодати, а не достижение независимой человекоцентристской техники. Кроме того, для нас, православных христиан, существует исихастский опыт восточного христианства, где при определенных религиозных условиях можно достичь святой духовной жизни во Христе, мира и «исихии» в любви».
Архиепископ Анастасий обращает также внимание на то, что в Греции многие центры, где изучается йога, намеренно скрывают ее религиозное происхождение и корни, тем самым вводя в заблуждение людей, не имеющих достаточной религиоведческой подготовки.
Православный религиовед священник Михаил Плотников, много лет посвятивший изучению религиозных традиций Индии, в одном из интервью напоминает, что «йога – это монашеская практика, которая подразумевает вначале отказ от противоестественных желаний (то есть от греховных, порочных желаний), затем – от естественных желаний (брака, богатства и проч.), потом – вообще от всех желаний. Например, классическая индуистская раджа-йога, кодифицированная в «Йога-сутрах» Патанджали, имеет восемь ступеней. Проходя первые ступени, йогин с помощью аскезы и специальных упражнений приобретает контроль над своим физическим и «тонким» телами. На высших ступенях он добивается контроля над психикой и постигает искусство сосредоточенного созерцания (медитации). При этом следует практически не пить и не есть, мало спать и дышать, быть равнодушным к похвалам и оскорблениям, ничего не чувствовать, остановить поток своих мыслей, полностью сконцентрироваться в себе на некой точке, войти в состояние транса. И вот тогда в твою внутреннюю пустоту и безмолвие должен войти свет, который воспринимается йогином как свет собственной «божественности»...
Йогины полагают, что после остановки всех психических процессов и достижения самадхи, то есть состояния сосредоточения без содержания, «выжигаются семена кармы» и это гарантирует от нового перерождения и позволяет в любой момент навсегда освободиться от тела... Такой именно настоящей аскетической йогой в России у нас мало кто занимается... всевозможные гуру и держатели йогических центров в России фактически занимаются ньюэйджевской йогой, в которой практически отсутствует аскетизм, и только изредка практикуется временное уединение, медитация, чтение мантр, которые нужны для освобождения от мыслей и сосредоточения. Цель такой йоги – некое успокоение, вхождение в блаженное состояние и не более того» .
Далее отец Михаил специально останавливается на разоблачении некоторых мифов о йоге, распространяемых ее западными приверженцами: «Мне не раз доводилось слышать или читать утверждения российских адептов йоги, что, дескать, индийские йоги живут долго и счастливо, при этом не болеют тяжелыми хроническими заболеваниями, на них не давит груз стрессов и нерешенных проблем. Это ложь, миф... Всеобщая диспансеризация, которая была в Индии (первый и последний раз) в 1980-х годах, показала, что йогины, которых там несколько миллионов человек, живут в среднем даже меньше, чем обычный житель Индии и страдают, к тому же, массой заболеваний. Например, катарактой глаз, потому что постоянно концентрируются на солнце, вывихами суставов, артритами и артрозами из-за частого нахождения подолгу в противоестественных позах. Йоги страдают букетом заболеваний верхних дыхательных путей и желудочно-кишечного тракта, потому как каждый день делают клизмы, жгутами очищают носоглотку, что со временем практически уничтожает слизистую оболочку в кишечнике и носовой полости... Не смотря на то, что все они, за исключением женатых шиваитов, дают обет безбрачия, подавляющее большинство йогинов оказались больны хроническими венерическими заболеваниями. Те же йогины, которые не хотят поддаваться блудной страсти, весьма часто оскопляют себя изуверскими способами...»
Отец Михаил делает следующий вывод: «Говоря о духовной опасности от занятий йогой, можно кратно сказать так: если будешь заниматься настоящей индуисткой или буддисткой йогой – впадешь в самообольщение – будешь считать себя «богом», а если будешь заниматься ньюэйджевской йогой также впадешь в прелесть... От занятий фитнес-йогой серьезных духовных последствий нет, впрочем, как правило, фитнесом занимаются люди, которые вообще не живут никакой духовной жизнью... По моему мнению, правильнее сказать, что любой фитнес, не только с элементами йоги, сам по себе не душеполезен. Люди, которые слишком заботятся о своем внешнем виде и здоровье тем самым свидетельствуют, что они не живут духовной жизнью» .
Стоит также привести мнение иеромонаха Серафима (Роуза), который в молодости, до принятия Православия, также немало времени занимался восточными медитативными практиками: «Почти двадцать лет назад французский монах-бенедиктинец Дешане написал о своем опыте превращения йоги в «христианское» учение... Любой понимающий природу прелести, или духовного заблуждения, узнает в этом описании «христианской йоги» точные характеристики тех, кто духовно сбился с пути... То же стремление к «святым и божественным чувствам», та же открытость и готовность быть «восхищенным» неким духом, те же поиски не Бога, а «духовных утешений», то же самоопьянение, которое ошибочно принимается за «состояние благодати», та же невероятная легкость, с которой человек становится «созерцателем» или «мистиком», те же «мистические откровения» и псевдодуховные состояния. Это общие характерные признаки тех, кто впал именно в это состояние духовного заблуждения...»
В заключение хотелось бы процитировать запись разговора, сделанную митрополитом Иерофеем (Влахосом), – по его просьбе один из афонских старцев кратко обозначил основные отличия православной Иисусовой молитвы от индийского типа йоги и медитации:
«Во-первых, в молитве решительно выражается вера в Бога, Который сотворил мир, управляет им и любит его. Он – нежный Отец, Который заботится о спасении Своего творения. Спасение совершается в Боге, поэтому в молитве мы просим Его: «Помилуй мя». От делателя умной молитвы далеко отстоит самоспасение и самообожение, в котором и состоял грех Адамов, грех падения... Спасение совершается не «в себе и через себя», как утверждают человеческие учения, но в Боге.
Во-вторых, в молитве мы стремимся встретиться не с безликим богом. Мы не ставим цель подняться до «абсолютного ничто». Наша сосредоточивается на личностном Боге – Богочеловеке Иисусе. Отсюда и молитва: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий»... Мы любим Христа и храним Его заповеди. Мы подвизаемся в их осуществлении. Он сказал: «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди» (). Любя Христа и храня Его заповеди, мы соединяемся с Пресвятой Троицей.
В-третьих, при умной непрестанной молитве мы не впадаем в состояние гордости. Учения, о которых ты говорил мне ранее, изобилуют гордостью. Нашей же молитвой приобретается блаженное состояние смирения. «Помилуй мя», – говорим мы и считаем себя хуже всех. Не превозносимся ни над каким братом. Любая гордость чужда делателю молитвы. Имеющий ее безумен.
В-четвертых, как уже отмечалось, спасение – не абстрактное состояние, но единение с Триипостасным Богом в лице Господа нашего Иисуса Христа. Но это единение не устраняет человеческого фактора. Мы не ассимилируемся, поскольку каждый из нас – особая личность...
Архимандрит Софроний (Сахаров)
«Медитации приводили к покою от рассеянности заботами земной жизни, – давали мне часы интеллектуального наслаждения, – возносили меня в мнимые духовные сферы, – поставляли меня выше окружающей меня среды. Философски я не мог мыслить Абсолютное Начало – персональным. Причиною тому было отчасти мое следование общему заблуждению тех кругов, в которых я вращался: смешение понятия персоны с понятием индивидуума, тогда как философски они диаметрально противоположны. Ребенком я был научен молиться Бессмертному Отцу Небесному, к Которому ушли все мои деды и прадеды. Тогда, в детской вере (ср. ; ), Персона и Вечность легко сочетались. Итак, с младенческого возраста воспринятый мною христианский персонализм в какой-то момент стал самым существенным вопросом: Бытие, абсолютное, может ли быть персональным? Мой искренний «восточный» опыт носил, скорее, интеллектуальную – оторванную от сердца – форму: аскеза умного совлечения со всего относительного. Постепенно я убеждался, что стою на неправильном пути: ухожу от истинного реального Бытия в не-бытие» .
«По моем новом обретении Христа, мой «восточный» опыт, длившийся приблизительно семь или восемь лет предстал моему духу как самое страшное преступление пред любовью Бога, Которого знала моя душа с раннего детства» .
«Наиболее недопустимым является смешение ее [Иисусовой молитвы] с йогой, с буддизмом и даже «трансцендентальной медитацией» и подобное сему. Радикальное различие всех этих уклонений с христианством состоит в том, что в основе нашей жизни лежит Откровение о Боге личном: АЗ ЕСМЬ. Все другие пути отводят ум человека от личных взаимоотношений между Богом и молящимся в область отвлеченного трансперсонального Абсолюта, в имперсональную аскетику. Медитация, как отвлечение нашего ума от всяких образов, может давать нам ощущение успокоения, мира, исхода из условий времени и пространства, но в ней отсутствует сознательное предстояние Богу личному; в ней нет действительной молитвы, т. е. лицом к Лицу. Это может привести к тому, что увлеченный медитацией удовлетворится психическими результатами подобных экспериментов и, что хуже всего, восприятие Живого Бога, Абсолюта Персонального станет для него чуждым» .
«В этом устремлении к универсальному, трансцендентальному, сверхличному человек, как живая личность, должен исчезнуть. Параллельно с этим и на Востоке ум людской искал слияния с абсолютным Бытием, трансцендирующим все, что характерно миру преходящих явлений. Создавался разрыв между реально сущим и отвлеченным созерцанием человеческого рассудка... Во всех этих случаях мы находимся перед расслоением целостного человека, кончающимся его полным уничтожением» .
«Путь наших отцов требует крепкой веры и долготерпения, тогда как наши современники пытаются схватить все духовные дары, включая даже непосредственное созерцание Абсолютного Бога, нажимом в короткий срок. Нередко среди них встречается склонность провести параллель между молитвою Именем Иисуса и йогой, или «трансцендентальной медитацией», и подобное сему. Полагаю нужным указать на опасность такого заблуждения – опасность смотреть на молитву как на простейшее и легкое «техническое» средство, приводящее к непосредственному единению с Богом. Считаю необходимым категорически подчеркнуть радикальное различие между Иисусовой молитвой и всеми иными аскетическими теориями.
Заблуждаются все те, что стремятся мысленно совлечься всего преходящего, относительного, чтобы таким образом перешагнуть некий невидимый порог, осознать свою безначальность, свое «тожество» с Истоком всего сущего; чтобы возвратиться к Нему, безымянным трансперсональным Абсолютом; чтобы растворить в океане сверхмысленного и свою персональность, смешивая сию последнюю с индивидуализированною формою природного существования. Аскетические усилия подобного рода дали некоторым возможность подняться до металогического созерцания бытия, испытать некий мистический трепет, познать состояние молчания ума по выходе сего последнего за пределы временных и пространственных измерений. В подобных опытах человек может ощущать покой совлечения непрестанно меняющихся явлений видимого мира; раскрыть в себе свободу духа и созерцать умную красоту. Конечное развитие такой имперсоналистической аскетики многих привело к усмотрению божественного начала в самой природе человека, к тенденции самообожению, лежащей в основе великого Падения; прозреть в себе некую «абсолютность», которая по существу есть не что иное, как отражение Божией Абсолютности в созданном по образу; испытать влечение к возврату в то состояние покоя, в котором человек был, якобы, до явления своего в этот мир; во всяком случае, после опыта совлечения может родиться в уме этот род мысленной аберрации.
Я не ставлю в данном случае пред собою цели перечислить все вариации умственных интуиций, но скажу из моего собственного опыта, что Бога Истинного, Живого, т. е. Того, Который есть «Сущий», – во всем этом НЕТ. Это есть естественный гений человеческого духа в его сублимированных движениях к Абсолюту. Все созерцания, достигаемые на этом пути, суть самосозерцания, а не Богосозерцания. В этих положениях мы раскрываем для себя красоту еще тварную, а не Перво-Бытие. И во всем этом нет спасения человеку» .
Христина Мангала Фрост
Йога и христианская вера
Я родилась в индийской семье, стала христианкой в 22 года и являюсь православной христианкой в течение десяти лет. Воспитана я была в духе йоги. Мой дед был другом одного из основоположников современной йоги Свами Шивананды, который обычно вместе со сладким, травяным, богатым витаминами варевом, которое нам очень нравилось, присылал свои книги по йоге. В детстве родителями поощрялось выполнение определённых поз и дыхательных упражнений, всегда с чётким предупреждением, что существуют различные способы дыхания для мужчин и женщин, так как их тела различной формы.
Когда я вышла замуж и у меня появились дети, я научила их некоторым вещам, которые посчитала полезными и взяла из моих детских уроков йоги, например, выполнять некоторые позы и извлекать пользу из этих упражнений. Мои дети были воспитаны в христианской семье и находились вне опасности впасть в заблуждение индуистских эзотерических духовных идей, таких как, например, «самореализация», которые часто сопровождают современную йогу. Во время поездки в Индию они столкнулись с подобными идеями в ашраме, но быстро отвергли их, как принадлежность идолопоклоннической, культовой атмосферы, царившей в этом ашраме.
Я излагаю всё это, главным образом, для того, чтобы подчеркнуть, что йога – это больше, чем просто упражнения, и что мы сейчас, как никогда, нуждаемся в даре проницательности при знакомстве с йогой. Нам необходимо иметь чёткое представление о том, с чем мы имеем дело.
К йоге когда-то относились с благоговением в Индии, как к таинственной ветви индуистской духовной дисциплины, которая требует большой физической и психологической отваги. К ней обращались искатели, стремящиеся достичь высот индийского представления о духовном совершенстве. Такой искатель должен был придерживаться сурового режима физической и умственной деятельности под строгим руководством почитаемого мастера – гуру. Конечной целью йоги было не что иное, как ощущение божественного в себе.
С девятнадцатого века, во многом благодаря усилиям неустанной пропаганды индийских гуру-миссионеров, таких как Свами Вивекананда, йога лишена своей мистики и сложности. Внешне это выразилось в форме американских школ самопомощи и позитивного мышления и преподносится массам как безопасный и лёгкий путь к блаженству, доступный каждому. Слово «Йога» теперь хорошо известно и на Востоке, и на Западе; пользующаяся большой популярностью определённая программа регулярных упражнений изучается и практикуется большим количеством людей в школьных залах и на спортивных площадках. Пока одни учителя йоги продвигают её как простую технику для обеспечения физического благополучия человека, другие выступают за то, что это универсальный ответ на основные вопросы жизни. Некоторые преподаватели и студенты йоги преуменьшают важность индийского этоса, в котором закреплён духовный язык йоги, другие с готовностью вбирают в себя тот самый этос, особенно те, кто находят православное вероисповедание, его обряды и требования утомительными. Многие христиане занимаются йогой, не обращая внимания на её духовный багаж, в то время как другие чувствуют из-за этого некоторое беспокойство и часто встречают неодобрение со стороны своих священников и епископов.
Характерный случай в англиканской церкви
В газете «Таймс» от 31 августа 2007 года была опубликована статья, которая наделала много шума. «Священники запрещают нехристианскую йогу для малышей» гласил заголовок, и далее говорилось: «Была запрещена детская группа, проводившая занятия йогой в двух помещениях церкви. Группа была разогнана священниками, которые описали Йогу как нечто мошенническое и нехристианское». Точка зрения, представленная в статье, казалось, позволяет предположить, что священники повели себя как неразумные и чрезмерно фанатичные паникёры. Из статьи также известно, что учительница йоги мисс Вудкок была «возмущена» их запретом на её «Юм-Юм йогу для малышей и их мам». Она утверждает, что объяснила церкви, что её «йога носит совершенно нерелигиозный характер». Она, однако, была вынуждена признать, что «некоторые виды взрослой йоги основаны на индуистских и буддийских медитациях».
Употребляя слово «упражнение», а не «медитация», учительница обращает наше внимание на два основных типа йоги, распространённых сегодня: современная физическая йога и современная медитативная йога. Понимая, что медитативная йога часто углубляется в духовные сферы и ставит цели, несовместимые с христианством, мисс Вудкок стремится сохранить «упражнение», без «медитации». Может ли такой отказ сделать йогу «безопасной»?
Священники не согласны: «Философия йоги не может быть отсоединена от её практики, и любой учитель йоги (даже для малышей) должен разделять точку зрения этой философии. Йога может показаться безвредной или даже полезной, но таким образом люди могут начать думать, что есть способ достижения целостности тела и души с помощью человеческих методов, в то время как единственно верный путь к целостности – это вера в Бога, через Иисуса Христа».
Любая надежда исключительно на «человеческий метод» для достижения целостности в отрыве от веры в Иисуса Христа, безусловно, подвергается осуждению со стороны священнослужителей – в том числе англиканских и баптистских.
Но при этом среди мирян есть такие, кто задается вопросом о том, нельзя ли рассматривать методы йоги как средство «для настройки» нашего тела и души, чтобы мы стали лучше воспринимать Божью благодать? Прежде чем попытаться ответить на эти вопросы, мне необходимо вкратце рассказать о видах йоги, которые можно сегодня встретить, и о том индо-буддийском этосе, неотъемлемой частью которого они являются.
Что такое йога
1 . Голливудская Йога, как это следует из названия, направлена на достижение внешней привлекательности, хорошей физической формы и долголетия.
2 . Гарвардская Йога нацелена на ясность ума, концентрацию и душевное равновесие.
3 . Гималайская Йога не укладывается в рамки двух предыдущих и направлена на достижение особого состояния, известного как самадхи (погружённость).
4 . Культовая Йога в центр внимания ставит харизматических гуру. Считается, что просвещённость нисходит только одним прикосновением гуру к ученику, который поклоняется ему или ей, как Богу.
Чистые индийские техники утверждают, что нужно следовать указаниям оригинального санскритского текста, «Йога Сутры» Патанджали. Индийская традиция предполагает «восьмиступенчатую» йогу, для которой выполнение физических упражнений – относительно незначительный пункт программы, а основной упор сделан на умственное и нравственное очищение и использование психических сил для самосовершенствования. «Восемь ступеней» – это:
1 . «пять ограничений» (яма),
2 . «пять дисциплин» (нияма),
3 . «физические упражнения» (асана),
4 . «расширение жизненной энергии» (пранаяма),
5 . «внутренняя сфокусированность» (пратьяхара),
6 . «концентрация» (дхарана),
7 . «медитация» (дхьяна),
8 . «погружённость» (самадхи).
Прохождение первых двух «ступеней» направлено на развитие таких нравственных качеств, как правдивость, самоотверженность и ненасилие. Некоторые индийские учителя йоги сожалеют, что третья ступень, «физические упражнения», в настоящее время широко преподаётся без какого-либо отношения к нравственному совершенствованию. Они настаивают на том, что равновесие, достигаемое практикой поз, это, то, что, прежде всего, направляет йога на путь, конечной духовной целью которого является состояние постоянного блаженства, известное как самадхи, или «погружённость».
Погружённость во что? Можно встретить множество ответов на этот вопрос – всё зависит от того, во что вы верите.
Если вы индус, который верит, что нет никакой разницы между его сущностью (атманом) и Верховной сущностью (Брахманом), «погружённость» означает достижение опыта неразделимого единства с Брахманом. Такой индус видит конечную духовную реальность как Безликую и решительно утверждает, что вера в Безликого превосходит любую веру в Личного Бога.
Если вы индус-теист, который развивает личные любовные отношения со своим богом или богиней и стремится к освобождению по милости божества, то «погружённость» означает утопление себя в данном конкретном боге.
Если вы буддист и не верите в Бога-Творца (что часто повторяет Далай-лама), «погружённость» означает наступление нирваны, «угасание», окончательное исчезновение себя.
Хотя амбициозная духовная программа йоги Патанджали превратилась в упражнения для поддержания физической формы в западных руководствах по йоге, она всё ещё встречается в несколько изменённой форме даже на Западе.
В основе всех традиционных подходов к йоге лежит точка зрения философской системы, известной как санкхья. Согласно ей, наше обычное психосоматическое «я» является побочным продуктом физических процессов, и с помощью тренировок человек будто бы очищается, как луковица, добираясь до того центра, где находится «чистое сознание». Вот как объяснил это один учитель йоги: «однажды личность осознаёт, что она, в сущности, есть чистое сознание, отличное и отдельное от психофизических процессов, от своих ложных представлений» .
Однако утверждение, что систематический разрыв контактов с внешним миром создаёт единство в человеке, кажется весьма сомнительным. Напротив, как показал Р. Д. Лэйкг в своём «Разделённом Я», начало радикального выхода из внешней реальности вполне может привести к шизофрении. Мало того, что, пускаясь, согласно йоге, в путешествие в себя, человек рискует заболеть психически, так ещё и такая цель поднимает ряд серьёзных проблем для христианина. Иисус призывает нас искать внутри Царство Божие, а не «чистое сознание». Даже в христианской монашеской традиции, которая рекомендует удаление от мира, от объектов чувственного опыта, монах находится в поисках «внутреннего царства». В этом «внутреннем царстве» – Божественная Святая Троица, Господь наш. Мы познаём Христа и общаемся с Ним в Духе Святом и силою этого же Духа мы называем Бога «Отче наш». «Чистое сознание» – это лишь далёкий отзвук того, чем является христианское состояние «Царства Божия».
Влиятельные индийские миссионеры, как Вивекананда и его последователи, приводят в действие определённые методы йоги для продвижения поп-мистики, основанные на понятии «самореализации», которое стало крылатым словом йоги. Путь к «самореализации» с помощью йоги представлен как всеобщий призыв, свободный от догм и строго светский. Тем не менее, тщательное изучение сочинений Вивекананды показывает сильный уклон в сторону одной конкретной индийской традиции, из которой Вивекананда убрал тонкую метафизику индийской недуалистичности (адвайты) и то, что осталось, стал поддерживать на рынке со всем пылом. Случайные цитаты из его работ иллюстрируют его безрассудный синкретизм и опрометчивые, часто нелепые утверждения того, что он сделал для метода «самореализации».
«Всё есть Я. Говори это непрестанно». «Иди в свою комнату и получи Упанишады из самого Себя. Ты есть величайшая книга, которая когда-либо существовала или когда-либо будет, бесконечное хранилище всего, что есть». «Я сущность блаженства». «Не следуй за идеалом, ты содержишь их все в себе». «Христы и Будды просто случаи, в которых олицетворяются твои внутренние силы. В действительности это мы отвечаем на каши собственные молитвы». «Мы можем называть это Буддой, Иисусом, Кришной, Иеговой, Аллахом, Агни, но это только Я». «Вселенная – это мысль, и Веды – слова этой мысли. Мы можем создавать и уничтожать, пересоздавать целую вселенную» .
Когда Вивекананда понял, что ему нужно нечто большее, чем несвязные философские разговоры о его бренде «самореализации», он написал работу о Раджа-Йоге, которая является практическим пособием для тех, кто ищет так называемую «самореализацию».
Несовместимость йоги и христианства
Существует множество причин, почему духовные основы современной йоги несовместимы с христианством, главной из которых является чрезмерный акцент на себе. Эгоцентризм с христианской точки зрения есть корень зла. В нем – падение человека, его отклонение от Бога в сторону ошибочной, мятежной зависимости от себя. Это разрыв общения с Богом, который заканчивается грехом и .
