«Всякий раз, когда я спускался с деревенского угора на луг, я как бы вновь и вновь попадал в свое далекое детство — в мир пахучих трав, стрекоз и бабочек и, конечно же, в мир лошадей, которые паслись на привязи, каждая возле своего кола.
Я частенько брал с собой хлеб и подкармливал лошадей, а если не случалось хлеба, я все равно останавливался возле них, дружелюбно похлопывал по спине, по шее, подбадривал ласковым словом, трепал по теплым бархатным губам и потом долго, чуть не весь день, ощущал на своей ладони ни с чем не сравнимый конский душок» .
Лошади «радовали мое крестьянское сердце... Но чаще всего они вызывали у меня чувство жалости и даже какой-то непонятной вины перед ними.
Конюх Миколка, вечно пьяный, иногда и день и ночь не заявлялся к ним, и вокруг кола не то что трава — дернина была изгрызена и выбита дочерна. Они постоянно томились, умирали от жажды, их донимал гнус...»
Подкармливают лошадей и деревенские женщины.
Однажды рассказчик замечает среди других лошадей свою любимицу Клару, или Рыжуху.
Она была из породы «так называемых мезенок, лошадок некрупных, неказистых, но очень выносливых и неприхотливых, хорошо приспособ ленных к тяжелым условиям Севера».
Тяжелая работа изуродовала ее. Но все же «Рыжуха была кобылка чистая, да к тому же еще сохранила свой веселый, неунывающий характер, норовистость молодости».
Она всегда радостно встречает своего друга-рассказчика. Но в этот раз окаменело стоит у своего кола. Даже на хлеб не реагирует.
Герой видит на ее морде слезы. «Большие, с добрую фасолину, лошадиные слезы».
—Что с тобой? — спрашивает человек.
И будто бы слышит ответ лошади.
— Я плачу о лошадиной жизни. Я им сказала, что были времена, когда нас, лошадей, жалели и берегли пуще всего на свете, а они подняли меня на смех, стали издеваться надо мной...
Оказывается, на дальнем покосе, с которого только что вернулась Рыжуха, она познакомилась с одной старой кобылой, с которой на пару ходила в конной косилке.
Старуха Забава во время каторжной работы утешала свою молодую подругу песнями.
Из этих песен Рыжуха узнала, что «были времена, когда нас, лошадей, называли кормилицами, холили и ласкали, украшали лентами».
Другие лошади не поверили песням Рыжухи: «Замолчи! И так тошно!»
«Рыжуха с надеждой, с мольбой подняла ко мне свои огромные, все еще мокрые, печальные глаза, в фиолетовой глубине которых я вдруг увидел себя — маленького, крохотного человечка».
Рыжуха и другие лошади просят человека сказать правду.
«Все, все правильно говорила старая кобыла, ничего не соврала. Были, были такие времена, и были еще недавно, на моей памяти, когда лошадью дышали и жили, когда ей скармливали самый лакомый кусок, а то и последнюю краюху хлеба — мы-то как-нибудь выдюжим, мы-то и с голодным брюхом промаемся до утра. Нам не привыкать. А что делалось по вечерам, когда наработавшаяся за день лошадка входила в свой заулок! Вся семья, от мала до велика, выбегала встречать ее, и сколько же ласковых, сколько благодарных слов выслушивала она, с какой любовью распрягали ее, выхаживали, водили на водопой, скребли, чистили!»
Лошадь была главной опорой и надеждой всей крестьянской жизни. А русские гулянья на лошадях на празднике Масленицы!
«Первая игрушка крестьянского сына — деревянный конь. Конь смотрел на ребенка с крыши родного отцовского дома, про коня-богатыря, про сивку-бурку пела и рассказывала мать, конем украшал он, подросши, прялку для своей суженой... И конской подковой — знаком долгожданного мужицкого счастья — встречало тебя почти каждое крыльцо. Все — конь, все — от коня: вся жизнь крестьянская, с рождения до смерти...»
Любимый конь Карько, как рассказывает герой, всю войну трудился на лесоповале. А в День Победы колхозники обрушили на него тяжелые бревна и отправили в праздничный котел.
Рассказчик любит лошадей, которым живется очень нелегко: конюх за ними плохо ухаживает, забывает кормить и поить, к тому же их донимает гнус. Когда может, он заходит к ним и старается их подкармливать. В одно из таких посещений повествователь замечает, что Рыжуха плачет. Из рассказа лошади он узнает, что у лошадей был спор о лошадиной жизни.
Рыжуха услышала песню о тех временах, когда лошадям жилось хорошо. Песни эти пела ей старая кобыла, которая услышала их от своей матери, а та от своей. Когда Рыжуха слушала эти песни, ей было легче работать, она забывала про жару и другие трудности лошадиной жизни. Выйдя на луг, молодая лошадь начала петь песни старой кобылы своим товарищам. Но другие лошади подняли Рыжуху на смех, они говорили, что это все вранье, просили не травить душу.
Лошадь спрашивает у человека, правда ли то, что говорится в песне. Рассказчик не может выдержать взгляда Рыжухи. Он знает, что это все правда, но не может сказать об этом своей четвероногой подруге. Человек уходит. Только потом он понимает, что совершил непоправимую ошибку, и что у него больше никогда не будет такой искренности и доверия в отношении с Рыжухой.
(No Ratings Yet)
Краткое содержание рассказа Абрамова “О чем плачут лошади”
Другие сочинения по теме:
- 1-3 Поздней осенью в сибирское село Сосино приехала экспедиция, обследовавшая реки и водоемы в суземе – северной тайге. До села...
- Ы В предвоенном Ленинграде жили художник Петр Петрович и его жена Елена Аркадьевна. Был у них черный красавец доберман-пинчер Дар...
- Изумруд – рослая беговая лошадь с ногами и телом безупречных форм. Он живет в конюшне вместе с другими беговыми жеребцами,...
- Михаил Пряслин приехал из Москвы, гостевал там у сестры Татьяны. Как в коммунизме побывал. Дача двухэтажная, квартира пять комнат, машина…...
- Деревенская девочка Танька просыпается от холода. Мать уже встала и гремит ухватами. Странник, ночевавший у них в избе, тоже не...
- Лето. В последний раз главная героиня Аля Амосова была в родной деревне Летовке в прошлом году, на похоронах матери. Теперь...
- Мишке Пряслину недолго приходилось жить дома. С осени до весны – на лесозаготовках, потом сплав, потом страда, потом снова лес....
- Михаил щадил сестру и никогда не говорил ей, но сам знал, из-за чего женился на ней Егорша, – чтобы взвалить...
- Пекашинский мужик Степан Андреянович Ставров срубил дом на склоне горы, в прохладном сумраке огромной лиственницы. Да не дом – хоромину...
- К Шерлоку Холмсу обращается за помощью полковник Росс, у которого похитили жеребца по кличке Серебряный, первого фаворита скачек на кубок...
- На заре с барского конного двора выгоняют на луг лошадей. Из всего табуна выделяется серьезным, задумчивым видом старый пегий мерин....
- Новелла представляет собой разные версии одного и того же события, высказанные разными людьми. Дровосек рассказал на допросе, что он нашел...
- Ы Два года деревенский мужик Егор Иваныч копил деньги на лошадь. Плохо питался, бросил курить махорку, “а что до самогона,...
- Лет пять тому назад я попал в Лебедянь в самый разгар ярмарки. Я остановился в гостинице, переоделся и отправился на...
Федор Абрамов
О чем плачут лошади
Всякий раз, когда я спускался с деревенского угора на луг, я как бы вновь и вновь попадал в свое далекое детство - в мир пахучих трав, стрекоз и бабочек и, конечно же, в мир лошадей, которые паслись на привязи, каждая возле своего кола.
Я частенько брал с собой хлеб и подкармливал лошадей, а если не случалось хлеба, я все равно останавливался возле них, дружелюбно похлопывал по спине, по шее, подбадривал ласковым словом, трепал по теплым бархатным губам и потом долго, чуть не весь день, ощущал на своей ладони ни с чем не сравнимый конский душок.
Самые сложные, самые разноречивые чувства вызывали у меня эти лошади.
Они волновали, радовали мое крестьянское сердце, придавали пустынному лугу с редкими кочками и кустиками ивняка свою особую - лошадиную - красоту, и я мог не минутами, часами смотреть на этих добрых и умных животных, вслушиваться в их однообразное похрустывание, изредка прерываемое то недовольным пофыркиванием, то коротким всхрапом - пыльная или несъедобная травка попалась.
Но чаще всего лошади эти вызывали у меня чувство жалости и даже какой-то непонятной вины перед ними.
Конюх Миколка, вечно пьяный, иногда и день и ночь не заявлялся к ним, и вокруг кола не то что трава - дернина была изгрызена и выбита дочерна. Они постоянно томились, умирали от жажды, их донимал гнус - в затишные вечера серым облаком, тучей клубился над ними комар и мошкара.
В общем, что говорить, - нелегко жилось беднягам. И потому-то я как мог пытался скрасить, облегчить их долю. Да и не только я. Редкая старушонка, редкая баба, оказавшись на лугу, проходила мимо них безучастно.
На этот раз я не шел - бежал к лошадям, ибо кого же я увидел сегодня среди них? Свою любимицу Клару, или Рыжуху, как я называл ее запросто, по-бывалошному, по обычаю тех времен, когда еще не было ни Громов, ни Идей, ни Побед, ни Ударников, ни Звезд, а были Карьки и Карюхи, Воронки и Воронухи, Гнедки и Гнедухи - обычные лошади с обычными лошадиными именами.
Рыжуха была тех же статей и тех же кровей, что и остальные кобылы и мерины. Из породы так называемых мезенок, лошадок некрупных, неказистых, но очень выносливых и неприхотливых, хорошо приспособленных к тяжелым условиям Севера. И доставалось Рыжухе не меньше, чем ее подругам и товарищам. В четыре-пять лет у нее уже была сбита спина под седелкой, заметно отвисло брюхо и даже вены в пахах начинали пухнуть.
И все-таки Рыжуха выгодно выделялась среди своих сородичей.
На некоторых из них просто мочи не было смотреть. Какие-то неряшливые, опустившиеся, с невылинялой клочкастой шкурой, с гноящимися глазами, с какой-то тупой покорностью и обреченностью во взгляде, во всей понурой, сгорбленной фигуре.
А Рыжуха - нет. Рыжуха была кобылка чистая, да к тому же еще сохранила свой веселый, неунывающий характер, норовистость молодости.
Обычно, завидев меня, спускающегося с угора, она вся подбиралась, вытягивалась в струнку, подавала свой звонкий голос, а иногда широко, насколько позволяла веревка, обегала вокруг кола, то есть совершала, как я называл это, свой приветственный круг радости.
Сегодня Рыжуха при моем приближении не выказала ни малейшего воодушевления. Стояла возле кола неподвижно, окаменело, истово, как умеют стоять только лошади, и ничем, решительно ничем не отличалась от остальных кобыл и коней.
«Да что с ней? - с тревогой подумал я. - Больна? Забыла меня за это время?» (Рыжуха две недели была на дальнем сенокосе.)
Я на ходу стал отламывать от буханки большой кусок - с этого, с подкормки, началась наша дружба, но тут кобыла и вовсе озадачила меня: она отвернула голову в сторону.
Рыжуха, Рыжуха… Да это же я… я…
Я схватил ее за густую с проседью челку, которую сам же и подстриг недели три назад - напрочь забивало глаза, притянул к себе. И что же я увидел? Слезы. Большие, с добрую фасолину, лошадиные слезы.
Рыжуха, Рыжуха, да что с тобой?
Рыжуха молча продолжала плакать.
Ну, хорошо, у тебя горе, у тебя беда. Но ты можешь сказать, в чем дело?
У нас тут спор один был…
У кого - у нас?
У нас, у лошадей.
У вас спор? - удивился я. - О чем?
О лошадиной жизни. Я им сказала, что были времена, когда нас, лошадей, жалели и берегли пуще всего на свете, а они подняли меня на смех, стали издеваться надо мной… - и тут Рыжуха опять расплакалась.
Я насилу успокоил ее. И вот что в конце концов рассказала она мне.
На дальнем покосе, с которого только что вернулась Рыжуха, она познакомилась с одной старой кобылой, с которой на пару ходила в конной косилке. И вот эта старая кобыла, когда им становилось совсем невмоготу (а работа там была каторжная, на износ), начинала подбадривать ее своими песнями.
Я в жизни ничего подобного не слыхала, - говорила Рыжуха. - Из этих песен я узнала, что были времена, когда нас, лошадей, называли кормилицами, холили и ласкали, украшали лентами. И когда я слушала эти песни, я забывала про жару, про оводов, про удары ременки, которой то и дело лупил нас злой мужик. И мне легче, ей-богу, легче было тащить тяжелую косилку. Я спрашивала Забаву - так звали старую кобылу, - не утешает ли она меня. Не сама ли она придумала все эти красивые песни про лошадиное беспечальное житье? Но она меня уверяла, что все это сущая правда и что песни эти певала ей еще мать. Певала, когда она была сосунком. А мать их слышала от своей матери. И так эти песни про счастливые лошадиные времена из поколения в поколение передавались в ихнем роду.
И вот, - заключила свой рассказ Рыжуха, - сегодня утром, как только нас вывели на луг, я начала петь песни старой кобылы своим товаркам и товарищам, а они закричали в один голос: «Вранье все это, брехня! Замолчи! Не растравляй нам: душу. И так тошно».
Рыжуха с надеждой, с мольбой подняла ко мне свои огромные, все еще мокрые, печальные глаза, в фиолетовой глубине которых я вдруг увидел себя - маленького, крохотного человечка.
Скажите мне… Вы человек, вы все знаете, вы из тех, кто всю жизнь командует нами… Скажите, были такие времена, когда нам, лошадям, жилось хорошо? Не соврала мне старая кобыла? Не обманула?
Я не выдержал прямого, вопрошающего взгляда Рыжухи. Я отвел глаза в сторону и тут мне показалось, что отовсюду, со всех сторон, на меня смотрят большие и пытливые лошадиные глаза. Неужели то, о чем спрашивала меня Рыжуха, занимало и других лошадей? Во всяком случае, обычного хруста, который всегда слышится на лугу, не было.
Не знаю, сколько продолжалась для меня эта молчаливая пытка на зеленой луговине под горой, - может, минуту, может, десять минут, может, час, но я взмок с головы до ног.
Все, все правильно говорила старая кобыла, ничего не соврала. Были, были такие времена, и были еще недавно, на моей памяти, когда лошадью дышали и жили, когда ей скармливали самый лакомый кусок, а то и последнюю краюху хлеба - мы-то как-нибудь выдюжим, мы-то и с голодным брюхом промаемся до утра. Нам не привыкать. А что делалось по вечерам, когда наработавшаяся за день лошадка входила в свой заулок! Вся семья, от мала до велика, выбегала встречать ее, и сколько же ласковых, сколько благодарных слов выслушивала она, с какой любовью распрягали ее, выхаживали, водили на водопой, скребли, чистили! А сколько раз за ночь поднимались хозяева, чтобы проведать свое сокровище!
Да, да, сокровище. Главная опора и надежда всей крестьянской жизни, потому как без лошади - никуда: ни в поле выехать, ни в лес. Да и не погулять как следует.
Полвека прожил я на белом свете и чудес, как говорится, повидал немало - и своих, и заморских, а нет, русские гулянья на лошадях о масленице сравнить не с чем.
Все преображалось как в сказке. Преображались мужики и парни - чертом выгибались на легких расписных санках с железными подрезами, преображались лошади. Эх, гулюшки, эх, родимые! Не подкачайте! Потешьте сердце молодецкое! Раздуйте метель-огонь на всю улицу!
И лошади раздували. Радугами плясали в зимнем воздухе цветастые, узорчатые дуги, июльский жар несло от медных начищенных сбруй, и колокольцы, колокольцы - услада русской души…
Первая игрушка крестьянского сына - деревянный конь. Конь смотрел на ребенка с крыши родного отцовского дома, про коня-богатыря, про сивку-бурку пела и рассказывала мать, конем украшал он, подросши, прялку для своей суженой, коню молился - ни одной божницы не помню я в своей деревне без Егория Победоносца. И конской подковой - знаком долгожданного мужицкого счастья - встречало тебя почти каждое крыльцо. Всё - конь, всё - от коня: вся жизнь крестьянская, с рождения до смерти…
Ну и что же удивительного, что из-за коня, из-за кобылы вскипали все главные страсти в первые колхозные годы!
У конюшни толклись, митинговали с утра до ночи, там выясняли свои отношения. Сбил у Воронка холку, не напоил Гнедуху вовремя, навалил слишком большой воз, слишком быстро гнал Чалого, и вот уж крик, вот уж кулаком в рыло заехали.
Меню статьи:
Фёдор Абрамов – великий советский прозаик, один из лучших писателей своего времени. Его произведения проникают в самые глубины души, повествуя о тяготах и горестях жизни в русской глубинке. Рассказ «О чём плачут лошади» был написан Абрамовым в 1973 году, в нём он с высоты прожитых лет рассуждает о том, как изменилась роль лошади в деревенском быту. Писатель наделяет лошадей способностью говорить по-человечески, чтобы дать им возможность выразить всю ту боль, что они чувствуют из-за пренебрежительного отношения к себе людей. А ведь совсем недавно были времена, когда лошадь была настоящим сокровищем крестьянской семьи, можно сказать, полноправным её членом.
Грустные размышления о жизни лошадей
Повествование ведётся от первого лица. Автор с наслаждением рассказывает, как попадая в родную деревню, окунаясь в запахи луговых трав и слыша шум крылышек стрекоз, он снова будто оказывается в детстве. А это трудное, но в то же время благодатное время в жизни главного героя, которое неотъемлемо связано с лошадьми. И вот теперь, уже став совсем взрослым, он, все так же трепеща, хватает в руки буханку хлеба и бежит в низину, где пасутся колхозные лошади. Предвкушение от общения с ними вызывает у повествователя бурю эмоций. Во-первых, восхищение красотой этих умных и благородных животных, во-вторых, щемящее чувство жалости и вины, потому что лошади не получают в колхозе достойного ухода. Конюх Миколка – пьяница, который может сутками не показываться на рабочем месте. И как результат – лошади стоят на вытоптанном до черноты лугу, изнывая от жажды, мошкары и гнуса. Поэтому-то автор и бежит к ним что есть мочи, как только оказывается в родной деревне, чтоб хоть как-то скрасить своей лаской и гостинцами нелёгкую лошадиную долю.
Любимица Рыжуха
В тот день он бежал навстречу пасущимся животным особенно быстро, потому что увидел среди них свою любимицу – лошадь по имени Клара, которую про себя называл Рыжухой.
Эта кобыла не была какой-то особенной породы, да и тяжёлая трудовая жизнь уже оставила на ней свой отпечаток: спина под седёлкой была сбита, брюхо обвисло, стали пухнуть вены в паху. Но не было в ней той тупой обречённости, которую видел наш герой в глазах других животных. Рыжуха всё ещё сохранила свой молодецкий весёлый нрав и неунывающий характер.
Увидев своего друга человека, она, обычно, звонко приветственно ржала и совершала «приветственный круг радости».
Лошадиные слезы
Но в тот раз всё было иначе. Увидев нашего героя, Рыжуха не выразила абсолютно никаких эмоций – продолжила стоять неподвижно. Человек забеспокоился, что его любимица больна или забыла его, потому что провела две недели на дальнем сенокосе. Он стал судорожно отламывать от буханки большущий кусок хлеба для угощения, повернул в себе лошадиную морду и оторопел, потому что увидел в глазах Рыжухи большущие лошадиные слёзы.
Разговор Рыжухи с героем рассказа
Наш герой невольно стал расспрашивать у лошади, что с ней случилось, на что она неожиданно стала отвечать ему человеческим голосом.
Рыжуха поведала своему другу, что у неё возник спор с другими лошадьми о жизни лошадиной. А началось всё с того, что, будучи на дальнем покосе, она познакомилась со старой кобылой Забавой. Та кобыла знала множество песен о давних временах, о том, как хорошо тогда жилось лошадям. Она пела эти песни Рыжухе, когда работать становилось совсем невмоготу.
Более того, старая лошадь утверждала, что всё, о чем говорится в тех песнях, правда, что они передавались в её лошадином семействе из поколения в поколение. И вот, вернувшись в родные места, Рыжуха стала петь те песни своим товарищам, что очень сильно растравило их души. Они кричали на неё, требовали замолчать, жаловались, что им и так тошно, и без её песен. Теперь кобылка обратилась к человеку, которому доверяла, она спросила, правда ли то, о чём пела старая Забава. Правда ли то, что жизнь лошадей была совсем иная в старые времена. Автор не смог выдержать честного вопрошающего взгляда лошади, он отвёл глаза и предался воспоминаниям.
Воспоминания о прошлом
Действительно, то о чём пелось в лошадиных песнях было правдой, при том не столь давно это было. Наш герой размышляет, что прожил он на земле полвека, и ещё на его памяти отношение к лошадям было совсем не тем, что сейчас. Он с болью в душе вспоминает, как раньше вся семья выбегала встречать лошадку, идущую с поля, что лучший кусок хлеба в семье отдавали лошади, как её мыли, поили, скребли, как вставали по ночам в хлев, проверить, как она там, как украшали лентами к празднику. И не было сокровища большего в крестьянской семье, чем лошадь. Невозможно было в те времена без лошади ни в поле отправиться, ни в лес, ни на праздник. Как человек, повидавший многое на своём жизненном пути, автор утверждает, что не видел ничего прекраснее, чем русские масленичные гулянья на лошадях.
Горечь от нелегких дум
С горечью наш герой вспоминает о коне по имени Карько, рядом с которым он вырос. Животное было основным кормильцем и опорой многодетной осиротевшей семьи. Судьба развела человека и его коня, началась война, у каждого из них было своё поле битвы. Писатель призывает не забывать о том, какую лепту внесли лошади в победу над фашизмом. Сам он попал на родину только в 1947 году и сразу бросился разыскивать своего коня, но узнал, что того не стало в самый День Победы. Сравнивая себя с Вещим Олегом, он припоминает, как искал место, где захоронены останки Карька, да так и не нашёл …
Между тем, пока наш герой предавался воспоминаниям, Рыжуха продолжала смотреть на него с мольбой во взгляде, как и другие лошади. В этот момент человек почувствовал, что не существует вокруг него вообще ничего кроме глубоких лошадиных глаз, вопрошающих к нему из вечности. Но вдруг он встрепенулся, напустил на себя непринуждённый вид и посоветовал лошадям не забивать себе голову всякой ерундой, а просто грызть хлеб, пока есть такая возможность. После чего, стараясь не глядеть в глаза Рыжухе, побросал ломти хлеба на землю и развязной походкой двинулся в сторону реки. Тяжело было у человека на душе, не радовала его буйная растительность родных мест. Он от все души надеялся, что сейчас услышит за спиной знакомый хруст травы, тихое пыхтение, и всё будет как прежде. Но позади него оставалась лишь гнетущая тишина.
Герой рассказа, бывший деревенский житель, спустился с длинного холма на широкий луг, где паслись колхозные лошади. Всякий раз, встречаясь с ними, он вспоминал детство, которое было связано с конями. Мальцом он любил подкармливать кобылок взятым из дома куском хлеба. Или просто погладить по шее, спине, потрепать по холке, расчесать гриву. А как здорово подставить ладонь к бархатным губам животного и почувствовать тёплое конское дыхание.
Лошади волновали его сердце, но почему-то всегда возникало чувство вины перед этими красивыми и гордыми животными. Привязанные целые сутки к колу, они умирали от жажды, некуда было деться от зноя, гнуса, мошкары. А на кусочке луга истоптанная, выеденная до земли трава. Забывали их перевязать на другое место с сочной травой, сводить на реку, где можно отдохнуть в прохладе и вдоволь напиться. Тяжело жилось лошадям из-за вечно пьяного колхозного конюха. Только какой-нибудь сердобольный селянин иногда подкормит.
Наш герой и в этот раз спешил к своим любимицам с угощением. Особенно он выделял Рыжуху. Она была из породы низкорослых, неказистых, но выносливых лошадок. Выпало много испытаний на неё. От тяжёлой работы вены на ногах набухли, брюхо висело, на спине шрамы и язвы.
Но Рыжуха выглядела лучше других лошадей, у которых шерсть висела клочками, глаза гноились. И весь вид говорил о тоске, обречённости. Она же чаще всего была бодра, весела.
Мужчина приближался к лошадям. Обычно, завидев его, кобылка встречала друга радостным ржанием, но сегодня этого не было. На лугу стояла удивительная тишина.
Протянув рыжей любимице кусок хлеба, он был поражён – лошадь отвернулась. Уж не заболела ли? Что случилось?
Тут он увидел в её глазах слёзы. Успокоившись, лошадь рассказала ему следующую историю.
Недавно на покосе она познакомилась со старой кобылой. Когда лошадям приходилось невмоготу, та подбадривала их весёлыми песнями. В этих песнях говорилось о том, что раньше коней называли кормильцами, украшали их лентами, любили, лелеяли. Рыжуха и другие лошади, слушая это пение, забывали о зное, гнусе, мошкаре. И даже удары ремнем погонщика казались не такими злыми.
Кобыла поинтересовалась у Забавы, старой лошади, правда ли, что в старину с почтением и любовью относились к ним. И та подтвердила это, ей о том, как любили лошадей раньше, рассказывала её бабушка.
И Рыжуха решила спеть эти весёлые песни на лугу своим подругам, но те её высмеяли. Лошади не поверили россказням. Молодая кобыла обратилась к мужчине с вопросом, были такие времена, когда лошадей чтили, ухаживали за ними, наряжали в праздники. А, может, всё придумала старая кобыла?
Нашему герою стало стыдно, он отвернулся. Слёзы навернулись на глаза. Что ответить?
Конечно, всё было так, как говорила старая кобыла. Последний кусок хлеба делили с кормилицей-лошадью. Когда коней приводили с работы, всё семейство, от мала до велика, их встречали, распрягали, вели на водопой, скребли и чистили. Ночью несколько раз поднимались, чтобы посмотреть, всё ли в порядке на конюшне, хорошо ли накормлен и напоен трудяга-конь.
Ведь без лошади никуда. В любой праздник лошадок украшали лентами, бубенцами. Особенно на великие русские празднества, троицу, масленицу, народ любил кататься в санях и телегах весёлыми шумными компаниями. Расчёсанные гривы коней развевались под расписными дугами, бубенцы звенели на всю округу.
Любимой игрушкой деревенских детишек была лошадка. Прялки расписывались мастерами обязательно фигурками лошадей. А конская подкова приносила счастье каждому крестьянскому дому. Когда появились колхозы, сколько споров было вокруг лошадей. Каждый волновался, хорошо ли живётся его кормильцу в общественном хозяйстве.
Будучи студентом, мужчина, приезжая домой в деревню, не мог спокойно пройти мимо кормильца семьи Карька. Паренёк обязательно гладил его по шее, разговаривал с ним. И обязательно подкармливал его куском каравая. Этот конь был главным работником в семье, особенно в войну. И закончил свою жизнь на трудовом фронте, таская тяжёлые брёвна.
В русском человеке генетически заложена любовь к лошади. И как вещий Олег хотим посетить могилу своего друга-коня. Так и наш герой хотел отыскать то место, где успокоились кости любимца семьи Карька.
Мужчина видел, как Рыжуха с мольбой глядит на него, другие лошадки тоже перестали жевать и смотрят вопросительно. Оглушительная тишина повисла над лугом. Но человек стал вести бесшабашно, сказав, что нечего заниматься ерундой, а лучше ешьте хлеб. И грубо простившись с лошадьми, пошёл домой. Но на душе было муторно. Душили слёзы. Не мог он сказать правды кобылкам, он обманул их. И теперь доверия к нему никогда уже не будет.
И тяжёлая лошадиная тоска навалилась на него. И казалось, что он, человек, тоже нелепое существо лошадиной породы.
