ДАВКА В ЛУЖНИКАХ
До недавнего времени мало кому было известно о событиях, произошедших 20 октября 1982 года на стадионе «Лужники». В тот вечер в результате образовавшейся давки погибло, по разным данным, от 66 до 340 человек. Точное количество жертв неизвестно и сегодня.
Трагедии на стадионах – не редкость. Когда толпу захлестывают эмоции, она становится неуправляемой. И появляется печальная статистика: Кали (Колумбия), 1982 год – 24 погибших, 250 раненых; Шеффилд (Англия), 1989 год – 45 погибших, 200 раненых; Гватемала, 1995 год – 82 погибших и 147 раненых… Большая часть этих людей погибла не от рук разъяренных фанатов, а в результате давки, образовавшейся на трибунах или в узких проходах. Как напоминание о трагедии, на футбольном поле каждый год появляются букеты цветов. Родные и близкие погибших проводят митинги – дань памяти тем, кто уже никогда не придет поболеть за любимую команду. На Лужниках всего этого не было…
День, когда московский «Спартак» в матче 1/16 финала розыгрыша Кубка УЕФА встречался в «Лужниках» с нидерландским «Харлемом», выдался холодным. Снег, ледяной ветер и десятиградусный мороз никак не способствовали аншлагу на трибунах «Лужников». Но спартаковские болельщики не собирались пропускать игру: подумаешь, мороз, – как будто нельзя согреться «изнутри»! Поэтому на матч пришло 16,5 тысячи болельщиков (именно эту цифру называет директор стадиона Виктор Кокрышев). Часть из них – голландские болельщики, но основное большинство – обычная московская молодежь, к которой слово «фанаты» можно применить с большой натяжкой.
В те годы, когда произошла трагедия, в СССР еще полным ходом происходило строительство коммунизма. Поэтому фанатское движение воспринималось как нечто абсолютно чуждое самому духу советских людей. Правоохранительным органам давались соответствующие указания: пресекать любые действия фанатов (доходило до того, что им запрещалось приходить на матч с атрибутикой любимой команды, хлопать и скандировать лозунги). Но чем большее противодействие встречали болельщики, тем сильнее становилось чувство протеста. Выражение презрения к стражам порядка стало одним из основных пунктов негласного кодекса болельщиков. Поэтому милиционеры, обнаружив, что «подопечных» не так уж много, решили собрать их на одной трибуне – трибуне «С». Так легче было контролировать ситуацию. Кроме того, к началу матча было очищено только две трибуны, так что не имеет смысла искать в действиях милиции какой-то особый смысл.
Матч проходил в целом спокойно: спартаковцы забили гол в ворота гостей, и до последней минуты всем казалось, что счет так и останется 1:0 в пользу «Спартака». Поэтому те, кто должен был добираться домой на электричках, начали постепенно выбираться к выходу. Милицейское оцепление было только радо возможности поскорее оказаться в тепле, поэтому отстающих даже начали поторапливать. Часть людей уже успела выйти через единственные открытые ворота, когда Сергей Шевцов за двадцать секунд до конца матча забил второй мяч. Позже, узнав о трагедии, он с горечью скажет: «Эх, лучше бы я не забивал тот гол…»
Все произошло в считанные минуты. Трибуны взревели от восторга, и часть болельщиков повернула назад – посмотреть, что случилось. В результате два встречных потока столкнулись в узком проходе, на лестнице, ведущей в вестибюль с арены. Остается только гадать, кто из спрессованных в единую массу людей споткнулся первым. Но их участь была решена: после секундной заминки задние «поднажали», и упавшие оказались затоптаны. Из-за возникшей давки не выдержали перила лестницы. Люди, шедшие с краю, начали падать с высоты на бетонный пол… За считанные минуты погибло 66 (по другим данным – 67) человек, еще 61 получил ранения и увечья, из них 21 – тяжелые. Искалеченных людей и трупы милиционеры сложили на промерзшую землю, вызвали машины «скорой помощи»… Тех, кто избежал чудовищной мясорубки, милиция провела по тому же выходу, не давая времени осмотреться. Но многие все же увидели последствия давки – раздавленных насмерть и искалеченных людей, которые всего минуту назад сидели рядом и радовались игре спартаковцев… Родители, обеспокоенные отсутствием детей, почувствовали неладное и приехали на стадион. Но там стояло оцепление, никого не пропускали… Тела умерших развезли по моргам.
На следующий день, 21 октября, заведующие всех кладбищ Москвы получили телефонограммы с приказом прибыть на экстренное совещание к управляющему спецтрестом тов. М. В. Попкову. Там, предупредив о неразглашении, им сообщили, что на стадионе «Лужники» произошла трагедия, к полудню 21 октября скончалось уже 102 человека. В больницах в это время находилось еще много тяжелораненых, так что страшная цифра должна была увеличиться. В связи с этим по тресту было объявлено чрезвычайное положение. Погибших в «Лужниках» должны были обслуживать вне очереди, родителям предоставили право выбрать место на любом кладбище города.
Погибших разрешили похоронить только спустя 13 дней. Гробы с телами по пути на кладбище разрешили завезти домой – ровно на сорок минут. Затем, в сопровождении милицейского эскорта, машины разъехались по разным кладбищам… Митинги были запрещены. Казалось, власти волнует только одно: чтобы все происшедшее не получило огласки.
В прессу просочилось только коротенькое сообщение. «Вечерняя Москва» скупо написала: «20 октября 1982 года после футбольного матча на Большой спортивной арене Центрального стадиона имени В. И. Ленина при выходе зрителей в результате нарушения порядка движения людей произошел несчастный случай. Имеются пострадавшие. Проводится расследование обстоятельств происшедшего». Истинные масштабы происшествия и ход тут же начавшегося расследования тщательно замалчивались.
Следствию необходимо было найти виновника произошедшего. Рассматривалась, по сути, только одна версия: давка образовалась потому, что пьяные болельщики поскользнулись на обледеневших и занесенных снегом ступеньках лестницы. Откуда взялся лед во внутреннем закрытом переходе, никого не интересовало. Суд представил главными виновниками происшествия директора Большой спортивной арены Виктора Кокрышева и коменданта Юрия Панчихина. Вскоре после трагедии они были арестованы и осуждены. Кокрышев после суда попал под амнистию, а Панчихин провел в тюрьме полтора года. К ответственности пытались привлечь и командира роты патрульно-постовой службы майора милиции Карягина. Того самого человека, который в момент давки бросился в толпу и сумел вытащить из завала нескольких человек. Когда разбирали тела пострадавших, его нашли в тяжелейшем состоянии. В госпитале он долгое время находился в реанимации и только поэтому избежал тюремного заключения. Но на всю жизнь остался инвалидом…
Подследственных обвинили в том, что контролерами на стадионе работали люди предпенсионного возраста, которые не могли обеспечить соблюдение инструкций безопасности… Заявление более чем странное, особенно если учесть два факта: во-первых, трагедия произошла вовсе не на входе в «Лужники», а на выходе, когда все находилось под контролем милиции. Во-вторых, контролеры получали такие маленькие деньги (36 копеек в час), что соглашались на эту работу только те, кто не может заработать где-то еще. Гораздо более серьезным выглядит другое обвинение: почему в тот вечер оказались открытыми только одни ворота, ведущие из галереи на улицу? На самом деле было открыто двое ворот. Через одни выпускали наших болельщиков, через другие выходили голландцы. Что, на самом-то деле, – вовсе не преступление. Иностранные подданные практически в любой стране мира находятся под особой опекой. А случившееся у «наших» ворот можно было бы считать роковой случайностью, если бы не два обстоятельства.
Виктор Кокрышев упоминал о том, что во время матча между болельщиками и милиционерами из оцепления возникла словесная стычка. Кто-то из особо ретивых принялся забрасывать милиционеров снежками и кусками льда. Ответные действия милиционеры приберегли до конца матча. Они завернули людской поток к одним из двух раздвижных ворот, чтобы выдернуть из толпы обидчиков. В ответ болельщики сцепились локтями. Тогда милиционеры решили слегка сдвинуть створки ворот, чтобы легче было фильтровать толпу. Что и стало настоящей причиной давки…
Второе свидетельство предоставил Леонид Петрович Чичерин, в то время занимавший должность старшего научного сотрудника одного из медицинских институтов столицы. 20 октября 1982 года он был на стадионе «Лужники». Увидев раздавленных и покалеченных людей, Леонид Петрович сразу же предложил свою помощь, сказал, что он врач. То, что он увидел, было по-настоящему страшно: «Вся лестница была завалена людьми. Там метра полтора точно были уже мертвые (минут двадцать уже прошло), выше – стонущие, а еще дальше – масса стоящих людей. Нас попытались снова направить в другую сторону, я опять сказал, что я врач. Меня пропустили. Там были несколько офицеров войск и милиции. Я у них спросил, вызвали ли „скорую помощь“. Они ничего не знали». Водитель единственной подъехавшей «скорой» сказал, что больше машин не вызывали. Тогда Чичерин сам позвонил в «скорую» и заказал 70 машин, объяснив, что произошла трагедия. Машины прибыли на стадион, когда с момента трагедии прошел почти час… А в это время у «Лужников» стояли десятки военных грузовиков, которые, не дожидаясь приезда «скорых», могли бы доставить пострадавших в находящиеся неподалеку клиники 1-го и 2-го медицинских институтов. Тогда жертв было бы меньше…
Футболисты стали первыми, кто увековечил память о погибших на стадионе. В 1990 году был проведен первый турнир, посвященный спартаковским болельщикам. А вечер памяти погибших состоялся с опозданием на 20 лет – 20 октября 2000 года. Сейчас на трибуне «В» установлен памятник «Погибшим на стадионах мира». Но те, чьи близкие не вернулись со стадиона после матча «Спартак» – «Харлем», воспринимают его как мемориал на месте лужниковской трагедии.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.В самой концовке матча 1/16 розыгрыша Кубка УЕФА между «Спартаком» и голландским «Хаарлемом» на трибунах возникла давка, в которой, по официальным данным, погибли 66 человек. По неофициальным данным, сбором которых занимались в основном родственники погибших, — значительно больше 300.
21 октября 2017 года в матче 14 тура чемпионата РФПЛ «Спартак» принимает «Амкар». В память о страшной трагедии, случившейся 35 лет назад, на стадионе «Открытие Арена» будет установлена мемориальная доска, а встреча начнется с минуты молчания...
Как это было?
20 октября 1982 года в Москве было не просто холодно, а очень холодно. Для середины осени — экстремально холодно. Еще накануне город накрыло снегом, к вечеру температура упала ниже «минус 10». Многим стало как-то не до футбола. Матч, который в хороший день мог собрать аншлаг (плей-офф европейского клубного турнира как-никак!), утратил изначальную привлекательность, и трибуны 82-тысячной «Лужи» в итоге не заполнились даже на четверть. Что в итоге, как ни кощунственно это звучит, сказалось на масштабах трагедии.
«Спартак» в этой паре считался, конечно же, фаворитом, и уже в самом начале матча подтвердил свой статус: на 16 минуте Эдгар Гесс открыл счет. Казалось, так оно дальше и покатит, только успевай следить за табло, но не тут-то было. Матч неожиданно принял тягучий характер, и болельщикам, чтобы согреться, пришлось развлекать себя зимними забавами. Снежки летали по всему периметру, доставалось и милиции, которая реагировала на «агрессию» крайне отрицательно...
Сил и терпения дождаться финального свистка хватило далеко не у всех. Ближе к концу матча окоченевшие фанаты двинулись на выход, создав плотный поток у так называемой «первой» лестницы трибуны С, почему-то единственной, оставленной для прохода. По одной из версий, из-за халатности работников стадиона. По другой — из-за мести со стороны работников милиции за снежные обстрелы во время матча.
Как бы то ни было, в этой искусственно созданной «трубе» постепенно возникла глухая давка: слишком много желающих побыстрее нырнуть в метро и слишком узкий коридор, не оставляющий никакой возможности для маневра.
И надо же такому случиться, что за 20 секунд до окончания матча форварду «Спартака» Сергею Швецову удался еще один точный удар — 2:0! Реакция толпы была сколь предсказуемой, столь же и неожиданной: плотная людская масса, двигавшаяся в одном направлении, вдруг встала и качнулась назад. Передние ряды тормознули, задние по инерции продолжали движение...
— Когда я увидел странно, неестественно как-то запрокинутое лицо парня со струйкой крови из носа и понял, что он без сознания, мне стало страшно, — вспоминал позже один из очевидцев трагедии. — Самые слабые погибали уже здесь, в коридоре. Их обмякшие тела продолжали двигаться к выходу вместе с живыми. Но на лестнице произошло самое страшное. Кто-то споткнулся и упал. Те, кто остановился, пытаясь помочь, были немедленно смяты потоком, повалены и растоптаны. О них продолжали спотыкаться другие, гора тел росла. Лестничные перила не выдержали.
Это была самая настоящая мясорубка. Жуткая, нереальная картина...
Совершенно секретно
В наше время, когда у каждого болельщика в кармане собственное СМИ, и подумать нельзя, что информацию о страшной лужниковской трагедии власти максимально засекретили. 21 октября «Вечерняя Москва» опубликовала мелким шрифтом такую вот информацию: «Вчера в „Лужниках“ после окончания футбольного матча произошел несчастный случай. Среди болельщиков имеются пострадавшие». И долгое время она была единственным упоминанием о «лужниковской» трагедии в советской прессе.
О том, что случилось в Москве 20 октября 1982 года, страна узнала только через 7 лет, когда расследованием занялись журналисты «Советского спорта». Да и им очень быстро, буквально после первой же публикации, закрыли рот.
Кто виноват?
С работниками стадиона и очевидцами проводили «работу» спецслужбы, официальных лиц тщательно инструктировали, расследование максимально засекретили. Оттого и непонятно до сих пор, как, почему и по чьей вине стала возможной ужасная трагедия.
— Я был в числе милиционеров, обеспечивавших общественный порядок в тот трагический вечер, — вспоминает полковник милиции Вячеслав Бондарев . — Многие по прошествии времени обвинили в трагедии милиционеров, но, на мой взгляд, именно администрация Большой спортивной арены виновна в происшедшем. Так получилось, что основная масса зрителей скопилась на Восточной и Западной трибунах, каждая из которых вмещала в те времена порядка 22 тысяч. Северная и Южная трибуны оказались вообще незаполненными. Когда игра подходила к своему завершению, народ постепенно стал покидать свои места и направляться к выходу. И вдруг «Спартак» забивает второй гол. Началось всеобщее ликование, и болельщики, собравшиеся было домой, двинулись в противоположном направлении. Неразбериха, давка. Вот тут бы пустить людей на Южную трибуну, да еще бы открыть там выходы... Тогда бы людской поток проходил через выходы с четырех трибун. Увы, этого не было сделано.
Дальше все происходило как в страшном сне. Я видел, как прибыли машины скорой помощи, как началась эвакуация пострадавших. Крови не было. Люди получили так называемые немеханические повреждения. В безумном потоке некоторые болельщики падали на землю, на них сразу обрушивались другие. Те, кто оказывался в самом низу образовавшейся груды тел, по всей видимости, погибали от давки, некоторые попросту задыхались. Лестницы, ведущие к выходу, были покрыты льдом и снегом, работники стадиона даже не удосужились посыпать их песком. Люди скользили и падали, в лучшем случае получали травмы...
— Это все ментовские байки, — парирует знаменитый «Профессор» — Амир Хуслютдинов , один из самых уважаемых спартаковских болельщиков, оказавшийся в эпицентре событий 35-летней давности. — Сколько раз так было. Люди выходят с трибуны, и тут «Спартак» забивает гол. Все кричат, радуются, но продолжают движение. Никто никогда не возвращался. Эта версия была придумана милицией, чтобы никто не смог увидеть в случившемся их вины. Мол, два потока столкнулись, и они ничего не смогли с этим сделать.
У меня был билет на трибуну B, но, так как соперник был не очень значимый, да и людей на матч пришло немного, тысячу зрителей разместили на трибуне А, остальных отправили на трибуну С. Остальные — это 14 тысяч 200 человек. Две маршевые лестницы с верхних секторов вели на один так называемый общий балкончик. И из четырех выходов с него был открыт только один. Сыграли свою роль и снежки. Люди, которые должны были следить за порядком на стадионе и соблюдать закон, здорово разозлились на нас из-за этого снежного обстрела. Были свидетельства, что болельщиков подталкивали к выходу. Плотным потоком болельщики двигались к воротам, напирая друг на друга. Один резкий толчок, другой, и вот уже кто-то, кто послабее, упал, о него споткнулся сзади идущий и тоже оказался под ногами... Но люди продолжали движение, затаптывая слабых. Инстинкт самосохранения — это такая штука, которая порой напрочь отключает совесть и сострадание. Люди, со всех сторон окруженные толпой, задыхались, теряли сознание, падали... Нарастала паника, никто не смог взять ситуацию под контроль.
На том самом балкончике, где соединялись два потока, были перила. Хорошо сваренные перила. Однако они не смогли выдержать давления большого количества людей. Те, кто упал с балкона, отделались переломами. Те, кто остался наверху, оказались под завалом...
Нашли крайнего
Расследование трагедии вела следственная бригада Московской прокуратуры, и по чисто внешним признакам — допросы 150 свидетелей, более 10 томов дела — к следствию вопросов вроде бы нет. Но понятно, что объективное расследование лужниковской трагедии в условиях того времени было совершенно невозможно. Виновных просто назначали.
Меч «правосудия» обрушился в итоге на коменданта Большой спортивной арены Панчихина , который к организации матча отношения, в сущности, не имел, да и вообще работал в этой должности пару месяцев. Известно, что Панчихину выписали 3 года исправительных работ, из которых он отработал полтора. Директор БСА Кокрышев , осужденный на те же 3 года, попал под амнистию. А о других наказаниях, даже если он и были, история умалчивает.
— Власти боялись не нас, а выступления спартаковских болельщиков, — вспоминала в интервью «Спорт-Экспрессу» Раиса Викторова, мама погибшего в «Лужниках» 17-летнего Олега . — Меня на суд вообще не пускали, поскольку повестку прислали только на имя мужа. Я скандал закатила. Мне все равно в тот момент было. Времени еще мало прошло, и мы готовы были всю милицию растерзать. Дело состояло из 12 томов. Тем не менее суду хватило одного дня. Пришли к выводу, что произошел просто несчастный случай, и наказали одного коменданта. Много лет спустя следователь по фамилии Шпеер , который занимался нашим делом, тяжело заболел. Его замучила совесть, и он хотел извиниться перед нами, родителями, за то, что пошел на поводу у властей, да не успел. А мы с первого дня знали, что виновата милиция. Когда через год пришли к месту гибели наших ребят, чтобы почтить их память, кругом стояли кагэбэшники с непроницаемыми лицами в черных пиджаках и галстуках. Нам даже цветы не позволили возложить. Мы кидали их через заграждение. Всяческие препятствия чинили почти десять лет. К десятой годовщине в Лужниках был воздвигнут мемориал, и я низко кланяюсь людям, которые обратили на нас внимание...
А теперь о футболе
В ответном матче «Спартак» обыграл голландцев не менее уверенно — 3:1 — и пробился в 1/8 финала, где не справился с испанской «Валенсией» (0:0 и 0:2).
Да только кому это сейчас интересно?
Теннисист Андрей Чесноков:
«За пять минут до конца матча все начали тихонечко выходить. «Спартак» вел 1:0, и на второй добавленной минуте забили второй гол. Получалось, все катились на выход, а тут забили гол, все остановились, кто-то побежал обратно, чтобы посмотреть, что произошло. Такая неразбериха началась.
Было темно. Кто-то, возможно, упал на ступеньках, на него тоже кто-то упал, и получилась как будто блокада — выйти было невозможно. Человек лежит, на нем еще один, на нем другой… Такое давление, это невероятно. Я все это видел.
Я честно скажу, у меня все хрустело и болело, я думал, это конец. Но когда он наступит, я не знал. Но я все же был теннисистом, как змея изворотливый. И я оттуда выкарабкался, какое-то сделал движение, перепрыгнул через десять человек и оказался на островке между перилами.
Я стоял там с каким-то солдатом, человеком в военной форме, и нас ребята хватали за ноги, просили: Спаси! Помоги! Мы умоляем! А мы ничего не могли сделать, потому что если кого-то вытаскивать из этой толпы, все за него держатся, все хотят жить. Мы пытались»
«20 октября 1982 г. после футбольного матча на Большой спортивной арене Центрального стадиона имени В. И. Ленина при выходе зрителей в результате нарушения порядка движения людей произошел несчастный случай. Имеются пострадавшие. Проводится расследование обстоятельств происшедшего»
Очевидец:
«Когда я был на этом матче, мне было 14 лет. Погибли ребята, в основном, от 18 до 23. Это произошло как торнадо. То есть может человек стоять в полуметре, и не коснется и волоска на его голове… Люди падали по обледенелым ступеням… Я упал и уже начал задыхаться, но меня выдернули ребята. Я отошел и встал у изгородей. На моих глазах перила начал гнуться и пролет рухнул. Эти события пытались замолчать. Началась волна похорон. На Ваганьковском кладбище каждый день было по 5−10 процессий»
Очевидец:
«Тяжело вспоминать. Майор оставил открытой одну решетку, и мы через нее проходили. Обвалилась лестница. Вспоминать очень сложно. Когда мы двигались к метро, то видели, как складывали тела»
Из интервью очевидца Амира Хуслютдинова «Life.ru»:
«Трагедия в «Лужниках» — это главная веха в моей жизни. Тем вечером я из малолетки превратился во взрослого человека. Мы все, прошедшие через этот кошмар, быстро повзрослели. В той давке я потерял своих друзей, ребят, с которыми мы болели на трибунах, своих братьев, если хотите, и первую любовь. Были свидетельства, что болельщиков подталкивали к выходу. И вот, представьте себе, огромная многотысячная толпа, подталкиваемая сзади, пробирается к одному единственному выходу.
Памятник погибшим болельщикам в «Лужниках»
Плотным потоком болельщики двигались к воротам, напирая друг на друга. Один резкий толчок, другой, и вот уже кто-то, кто послабее, упал, о него споткнулся сзади идущий и тоже оказался под ногами… Но люди продолжали движение, затаптывая слабых. Инстинкт самосохранения — это такая штука, которая порой напрочь отключает совесть и сострадание. Люди, со всех сторон окружённые толпой, задыхались, теряли сознание, падали… Нарастала паника, и никто, никто не смог взять ситуацию под контроль.
На том самом балкончике, где соединялись два потока, были перила. Хорошо сваренные перила. Однако они не смогли выдержать давления большого количества людей. Те, кто упал с балкона, отделались переломами. Те, кто остался наверху, оказались под завалом»
В материале использованы материалы агентства гражданской журналистики «
Не положено! «Свинство по-русски» в «Лужниках»: кто виноват и что делать
Реакция организаторов и полиции на произошедшее после матча в «Лужниках» ещё ужаснее, чем сами давка и полуторачасовые мучения зрителей.
От Ходынки до Лужников
В России как-то исторически не складывается с организацией массовых мероприятий. На ум сразу приходят Ходынская катастрофа по случаю празднования коронации Николая II, давка на похоронах Сталина, давка на матче «Спартак» - «Харлем»… Во всех случаях официальная власть старалась не распространяться о причинах произошедшего и количестве жертв, но народная память оказалась сильнее – трагические инциденты до сих пор не забыты.
В общем, с тех самых пор у правоохранительных органов страны (как бы она ни называлась – Российская империя, СССР, Россия) есть железный повод кивнуть на прошлое и, в неофициальных разговорах, добавить: народ-то у нас неорганизованный, дай ему волю – в лучшем случае лоб разобьёт, а в худшем передавит друг друга.
Официальные заявления проще и витиеватее. Полицейские в оцеплении скажут «не положено, распоряжение начальства». У начальства всегда сыщется своё начальство. У того – должностная инструкция. Которая, пусть и с некоторыми доработками, существует уже много десятилетий. Изменилась страна, люди, технические и бытовые реалии, но не инструкции по организации прохода и выхода граждан с массовых мероприятий. Так что удивляться, что организовывать как не умели, так и не умеют?
Наш футбол – позорище. И Месси это доказал
Господа показали стране очередного бога - народ месил грязь, а дети рыдали.
Совсем недавно исполнилось 35 лет трагедии в «Лужниках» - в давке после матча «Спартак» - «Харлем» погибли как минимум несколько десятков человек. Хотя на игре было всего 16 тысяч человек. Но, чтобы сэкономить силы и время, подавляющее большинство согнали на одну трибуну.
Что случилось после игры, вспоминал недавно в интервью «Чемпионату» спартаковский фанат Амир Хуслютдинов .
«Милиция подталкивала выходящих людей в спину. Мы же в них снежки кидали во время матча, поэтому они злые были. Я не хочу лить грязь на милицию, потому что мы, наверное, тоже в чём-то виноваты. Правоохранительные органы указывают на то, что якобы два потока встретились, когда Швецов гол забил. Но всё это чушь. Как и то, что на ступеньках упала девушка, и из-за этого началась давка. Понимаете, любая трагедия и любая ситуация, которая случается на стадионе, - это недоработка сил правопорядка. Кто-то недоглядел, а кто-то просто недодумал. Проблема всегда в мозгах».
У вас не возникает никаких аналогий?
«Вокруг меня трупы, руки-ноги переплетены…» 35 лет трагедии в «Лужниках»
Без жертв? Значит, всё хорошо!
Сама схема организации выхода зрителей со стадионов разрабатывалась в советское время, исходя из конкретных реалий. А они были таковы: 95% болельщиков добиралось на матчи на метро, потому что ему не было альтернативы, и сразу после игры спешило домой, потому что завтра в 9 утра уже надо было быть на работе. Народу на футболе собиралось много, поезда ходили реже, чем сейчас, проход осуществлялся по жетонам, то есть тоже медленнее, чем сейчас, когда к турникету надо просто приложить карту или телефон. Поэтому и действовали так: выпускали сектора поэтапно, растягивали толпу от стадиона до метро, чтобы не создавать давку и не перегружать метрополитен.
Страх и ненависть в Лужниках: как создать давку, заставив проклинать футбол
Дикость на выходе из «Лужников»: что об этом говорят болельщики, журналисты и VIP-гости.
В 90-е на футбол стало ходить куда меньше народу (за редким исключением), но принципы работы милиции не изменились. Людей сгоняли в одну колонну, дружно отправляли в метро, поэтому даже когда на матчи условного «Динамо» в Петровском парке или «Торпедо» на Стрельцова собиралось несколько тысяч человек, комфортнее условия от этого не становились. Ибо «не положено».
Что ещё важно знать о порядке организации выхода зрителей, которым руководствуются силы правопорядка. Он формировался во времена, когда футбол был едва ли не единственным по-настоящему массовым развлечением (наряду с телевизором и демонстрациями) граждан. И соответственно комфорт никого не интересовал. Неважно, сколько ты просидишь на секторе, сколько протопчешься по дороге к метро – альтернативы у тебя нет, жаловаться тоже некуда. Для милиции комфорт зрителей и подавно не имел значения. Главное – как бы чего не вышло. А так – загнали всех в метро, тут тебе и без инцидентов, и без давки (ну не считая лёгкой, в толпе).
Но на дворе 2017-й. У жителей мегаполиса сотни вариантов проведения досуга. Большинство из них – зрелищнее и комфортнее футбола. По его посещаемости и так больно ударили те самые 90-е с той самой идиотской системой выхода с трибун, конфликтами милиции и фанатов и прочими «прелестями». Новое поколение, которое может влюбиться в футбол после ЧМ-2018 или после таких матчей, как Россия – Аргентина, видит тот же самый лютый ад с автозаками, барьерами, конной полицией и срочниками в оцеплении. Идёшь вдоль такого кордона и уже чувствуешь себя преступником. Шаг влево – «не положено». Шаг вправо – «у меня приказ». Кто и зачем пойдёт даже на Месси и в шикарные «Лужники», если выбираться по ним придётся как подгоняемому пастухом стаду, да ещё полтора часа по холоду? Посещение матчей должно быть комфортным – от и до.
А мы после этого читаем в заявлении ГУ МВД: «Приняли все необходимые меры по обеспечению общественного порядка и безопасности граждан и не допустили чрезвычайных происшествий». То есть опять: никто не пострадал – значит всё хорошо. Но мы же не за железным занавесом живём. Почему инструкции из прошлого века не могут быть пересмотрены? Почему те же самые 60-80 тысяч зрителей спокойно покидают «Стад де Франс», «Бернабеу», «Камп Ноу», Олимпийский стадион Лондона и «Альянц Арену» в Мюнхене? Без кордонов, давки и пристального контроля полиции.
Хочешь разгрузить метро – гони всех туда
Давайте разберёмся по пунктам. Понятно, что есть «отягчающие» обстоятельства. Станции метро и МЦК расположены слишком близко к стадиону, и толпа не успевает растянуться по пути, что может спровоцировать давку на входе или на платформе метро. Вы принимаете решение о поэтапном выходе с арены. Ок. Почему эта поэтапность в том, чтобы выпустить нижние сектора (массово) сразу, а верхние спустя 40 минут? Почему не выпускать трибуну за трибуной или сектор за сектором, растянув толпу в течение 40 минут, а не спровоцировав две её волны?
Читаем ещё в заявлении ГУ МВДН: «На увеличение времени выхода граждан со спортивного объекта повлияло проведение ремонтных работ на станции метро «Спортивная» и закрытие в связи с этим ближайшего к спорткомплексу вестибюля. Станция метро «Воробьёвы горы» не работала на вход, так как по пути к ней расположен находящийся на реконструкции бассейн. Необходимость поэтапного освобождения зрителями трибун спортивного комплекса и их организованного прохода к остановкам общественного транспорта продиктованы соображениями безопасности посетителей. Указанные меры позволяют равномерно распределить нагрузку на близлежащие остановки общественного транспорта, не допустить переполнения остановочных платформ и связанных с этим несчастных случаев, а также грубых нарушений общественного порядка».
Здесь прекрасно всё и здесь же кроется главная, пожалуй, проблема организации выхода со стадиона. Она не в поэтапности (это ещё можно объяснить и потерпеть), а в том, что, несмотря на то что в 2017-м в Москве полно вариантов приехать и уехать из «Лужников», силы правопорядка настоятельно гонят все 80 тысяч человек на несчастную станцию «Спортивная». Как в 1977-м. Давно открыта и работает станция метро «Воробьёвы горы». При чём тут реконструкция бассейна? Его что, снесёт толпа? Ну выставите оцепление вдоль него, если переживаете за его сохранность. Распределить нагрузку между двумя станциями метро, как это делалось на «Открытие Арене» во время Кубка конфедераций, – уже меньше нагрузки, меньше толпа и меньше времени топтания на холоде.
Теперь раскрою главный секрет. В Лондоне, Мадриде, Милане, Мюнхене и других городах с огромными стадионами не бывает давки в метро, потому что в XXI веке метро давно перестало быть единственным способом добраться на футбол. Людей не сгоняют в одно место, а, наоборот, не мешают им рассеяться вокруг стадиона. Кто-то идёт к припаркованным в окрестностях автомобилям, кто-то – к автобусам и такси, кто-то – пешком. И Москва XXI века ничем не отличается от европейских городов. Но вокруг – кордоны, и никуда ты не свернёшь с одного несчастного маршрута к перегруженному метро. Которое таким образом пытаются разгрузить. Принудительно сгоняя туда тысячи, а то и десятки тысяч людей, которым туда не надо. Это как, логично?
«Лужники»: рай или ад? Только факты и фото
10 выводов о главном футбольном стадионе России.
Тестовый матч, подопытные кролики
Сейчас люди ценят комфорт и время. Не мешайте им – и они разбредутся кто по окрестным ресторанам, кто по прекрасным набережным Лужников, чтобы переждать час пик, кто к местам парковки автомобилей, кто к соседним станциям метро (потому что дойти до них быстрее, чем полтора часа толпиться у «Спортивной»), кто – к прилегающим улицам (если вы не будете их перекрывать), чтобы за пару минут вызвать такси и уехать. Такой порядок куда безопаснее искусственного создания огромной толпы на одном маршруте.
В июне 2016-го мы с коллегой Гришей Телингатером смотрели в парижской фан-зоне матч Италия – Германия. Обстановка во Франции до и во время Евро оставляла желать лучшего, и террористическая угроза была серьёзной. Но никто не выставлял барьеров внутри фан-зоны, и благодаря этому, когда какой-то шутник (а скорее недоумок) взорвал петарду, люди разбежались во все стороны Елисейских полей, а не подавили друг друга в одном месте.
До недавнего времени мало кто знал о событиях, которые произошли в 1982 году на стадионе «Лужники».
1982 год, 20 октября – на стадионе “Лужники” (в те времена Центральный стадион имени В.И. Ленина) произошла трагедия в конце футбольного матча 1/16 финала розыгрыша Кубка УЕФА между клубами “Спартак” Москва (СССР) и “Харлем” (Нидерланды). Тем вечером в результате образовавшейся давки погибло, по различным данным, от 66 до 340 человек. Точное количество жертв неизвестно по сей день.
Предыстория
День, когда московский «Спартак» встречался в «Лужниках» с нидерландским «Харлемом», выдался холодным. Снег, ледяной ветер и 10-ти градусный мороз никак не способствовали аншлагу на футбольных трибунах. Однако болельщики “Спартака” не собирались пропускать игру: подумаешь, мороз, – будто бы нельзя согреться «изнутри»!
Потому на матч пришло 16 500 болельщиков (именно такую цифру назвал директор стадиона Виктор Кокрышев). Часть из них – болельщики из Голландии, но основное большинство – простая московская молодежь, к которой слово «фанаты» можно применить с очень большой натяжкой.
В те времена, когда произошла трагедия в Лужниках, в Советском Союзе еще полным ходом шло строительство коммунизма. Потому фанатское движение воспринималось как что-то совершенно чуждое самому духу советских людей.
Ход матча “Спартак”-“Харлем”
Милиция, поняв, что «подопечных» не так уж много, решили собрать их на одной трибуне – трибуне «С». Так проще было ситуацию держать под контролем. Кроме этого, к началу матча было очищено от снега только 2 трибуны, так что нет смысла искать в действиях правоохранительных органов какой-то особенный смысл.
Футбольный матч в целом проходил спокойно: «Спартак» забил гол в ворота гостей, и до последней минуты всем казалось, что счет так и останется 1:0 в пользу спартаковцев. Потому те, кому надо было добираться домой на электричках, стали постепенно пробираться к выходу. Милицейское оцепление было только радо возможности поскорей оказаться в тепле, потому отстающих даже стали поторапливать. Часть болельщиков уже успела выйти через единственные открытые ворота, когда Сергей Шевцов за 20 секунд до конца матча смог забить второй мяч. Позднее, узнав о трагедии, он с горечью скажет: «Эх, лучше бы я не забивал того гола…»
Трагедия
Все произошло в считанные минуты. Болельщики на трибунах взревели от восторга, и часть людей повернула назад – посмотреть, что произошло. Как результат два встречных потока столкнулись в узком проходе, на лестнице, которая вела в вестибюль с арены.
«Матч смерти» - футбольный матч, организованный немецко-фашистскими оккупантами в Киеве 9 августа 1942 г….
Остается лишь гадать, кто из спрессованных в единую массу людей споткнулся первым. Но их участь была предрешена: после секундной задержки задние «поднажали», и упавшие оказались затоптанными. Возникшую давку не выдержали перила лестницы. Люди, которые шли с краю, стали падать с высоты на бетонный пол…
В течении считанных минут погибло 66 (по другим данным – 67) человек, еще 61 получил ранения и увечья, из них 21 – тяжелые. Искалеченных болельщиков и трупы милиция сложила на промерзшую землю. Были вызваны машины «скорой помощи»… Тех, кто смог избежать чудовищной мясорубки, милиционеры провели по тому же выходу, не давая времени осмотреться. Но многим все же удалось увидеть последствия давки – раздавленных насмерть и искалеченных людей, которые всего несколько минут назад сидели рядом и радовались игре спартаковцев… Родители, обеспокоенные отсутствием детей, почувствовали неладное и приехали на стадион. Однако там стояло милицейское оцепление, никого не пускали… Тела погибших развезли по моргам.
Последствия трагедии
21 октября – заведующие всех московских кладбищ получили телефонограммы с приказом явиться на экстренное совещание к управляющему спецтрестом тов. М.В. Попкову. Там, предупредив о неразглашении, им было сообщено, что на стадионе «Лужники» произошла трагедия, к полудню 21 октября умерло уже 102 человека.
Свидетельства очевидцев: 18 мая 1896 года на Ваганьковском кладбище было похоронено больше 6000 раздавленных людей…
В больницах в то время находилось еще много тяжелораненых, так что жуткая цифра должна была увеличиться. В связи с чем по тресту объявили чрезвычайное положение. Погибших во время трагедии в «Лужниках» должны были обслуживать вне очереди, родителям было предоставлено право выбрать место на любом кладбище города.
Погибших было разрешено хоронить только через 13 дней. Гробы с телами по пути на кладбище разрешили завезти домой – ровно на 40 мин. Потом, сопровождаемые милицейским эскортом, машины разъехались по разным кладбищам… Митинги запретили. Казалось, власть волнуется лишь об одном: чтобы трагедия не получила огласки.
В прессу просочилось лишь короткое сообщение. В «Вечерней Москве» скупо было написано: «1982 год, 20 октября – после футбольного матча на Большой спортивной арене Центрального стадиона имени В.И. Ленина при выходе людей в результате нарушения порядка движения зрителей произошел несчастный случай. Есть пострадавшие. Проводится расследование обстоятельств происшедшего». Реальные масштабы произошедшего и ход тут же начавшегося расследования тщательно замалчивали.
Следствие
Следствию надо было найти виновника трагедии. Была на рассмотрении, по сути, лишь одна версия: давка произошла потому, что пьяные болельщики поскользнулись на покрытых льдом и занесенных снегом ступеньках лестницы. Откуда мог взяться лед во внутреннем закрытом переходе, никого не интересовало. Суд представил основными виновниками трагедии в Лужниках директора Большой спортивной арены Виктора Кокрышева и коменданта Юрия Панчихина.
В скором времени после происшествия их арестовали и осудили. Кокрышев после суда попал под амнистию, а Панчихин провел в тюрьме полтора года. К ответственности попытались привлечь и командира роты патрульно-постовой службы майора милиции Карягина. Того самого человека, который во время давки кинулся в толпу и смог вытащить из завала несколько человек. Когда разбирали тела пострадавших, он был обнаружен в тяжелейшем состоянии. В госпитале он в течении долгого времени был в реанимации и только потому смог избежать тюремного заключения. Но на всю жизнь остался инвалидом…
Давка была до такой степени сильной, что людей попросту вдавливали в стены домов…
Подследственные были обвинены в том, что контролерами на стадионе работали люди предпенсионного возраста, которые не имели возможности обеспечить соблюдение инструкций безопасности… Заявление более чем странное, в особенности если учесть два факта: во-первых, трагедия разыгралась вовсе не на входе в «Лужники», а на выходе, когда все было под контролем милиции. Во-вторых, контролеры получали такие мизерные деньги (36 копеек в час), что соглашались на эту работу лишь те, кто не мог заработать где-то еще.
Куда более серьезно выглядит другое обвинение: почему тем вечером оказались открытыми лишь одни ворота, ведущие из галереи на улицу? В действительности было открыто двое ворот. Через одни выпускали наших болельщиков, через другие выходили голландцы. Что, на самом-то деле, – вовсе не преступление. Иностранные подданные по сути в любой стране мира находятся под особой опекой. А произошедшее у «наших» ворот можно было бы считать роковой случайностью, если бы не два обстоятельства.
Это не случайность (два свидетельства)
В. Кокрышев упомянул о том, что в ходе матча между болельщиками и милиционерами из оцепления произошла словесная стычка. Кто-то из особо ретивых начал забрасывать милицию снежками и кусками льда. Ответные действия милиционеры приберегли до конца матча. Они завернули людской поток к одним из двух раздвижных ворот, чтобы выдернуть из толпы обидчиков. В ответ болельщики сцепились локтями. Тогда милиция решила слегка сдвинуть створки ворот, чтобы легче было фильтровать толпу. Что и стало настоящей причиной давки…
Второе свидетельство было предоставленно Леонидом Петровичем Чичериным, в то время занимавшим должность старшего научного сотрудника одного из медицинских институтов Москвы. 20 октября 1982 г. он находился на стадионе «Лужники». Увидав раздавленных и искалеченных людей, Чичерин сразу же предложил свою помощь, сказал, что он врач. То, что он увидал, было по-настоящему страшно:
«Вся лестница была завалена людьми. Там метра полтора точно были уже мертвые (минут 20 уже прошло), выше – стонущие, а еще дальше – масса стоящих людей. Нас начали пытаться вновь направить в другую сторону, я опять сказал, что я врач. Меня пропустили. Там были несколько офицеров войск и милиции. Я у них спросил, вызвали ли „скорую помощь“. Они ничего не знали». Водитель единственной прибывшей «скорой» сказал, что больше машин не вызывали. Тогда Леонид Петрович сам позвонил в «скорую» и заказал 70 машин, объяснив, что произошла трагедия. Машины приехали на стадион, когда с момента трагедии прошло около часа… А тем временем у «Лужников» стояли десятки военных грузовиков, которые, не дожидаясь приезда «скорых», могли бы доставить пострадавших в находящиеся неподалеку клиники 1-го и 2-го медицинских институтов. Тогда жертв могло бы быть меньше…
Память
Футболисты были первыми, кто увековечил память о погибших на стадионе. 1990 год – был проведен первый турнир, посвященный спартаковским болельщикам А вечер памяти погибших состоялся с опозданием почти на два десятка лет – 20 октября 2000 г. Сейчас на трибуне «В» установлен памятник «Погибшим на стадионах мира». Но те, чьи близкие не вернулись со стадиона после матча «Спартак» – «Харлем», воспринимают его как мемориал на месте трагедии в Лужниках.
