Действие произведения начинается с описания класса в школе. Это бы холодный и нетопленный класс, в котором учительница рассказывала детям о жарком острове, где на деревьях растут невиданные фрукты, живут необыкновенные животные и птицы, и лето никогда не заканчивается. Но мысли главного героя Султанмурата были далеко. Его отец был на фронте, и он остался старшим в семье. Мальчуган вспоминает, как хорошо они проводили время вместе с отцом.
Председатель колхоза пришёл с просьбой к школьником, чтобы они ему помогли. Дети с радостью начинают помогать взрослым пахать землю. Школьники радуются, когда видят ранних журавлей, ведь это означает, что будет хороший урожай.
Султанмурата назначают командиром рабочего отряда, которого отправили распахивать землю у Аксакая. Теперь в его обязанности входило наблюдать за оборудованием, лошадьми и людьми.
Тем временем мальчик влюбляется в юную Мырзагуль. Султанмурат ищет встречи с ней. И, наконец, паре удается остаться наедине. Девушка отдает ему платок, на котором были вышиты их имена. Султанмурат понимает, что их чувства взаимны, и безмерно радуется этому.
Проходит время, и первое поле было вспахано. Пока ребята спали, в их ночлег ворвались неизвестные люди и связали их. Это были конокрады, они увели четверо лошадей. Ребятам удается развязать веревки и вырваться на свободу. Султанмурат бросается в погоню за конокрадами, но его лошадь была убита.
На запах убитой лошади пришёл волк, не видавший всю зиму мяса. Волк подбирается все ближе к Султамурату, но мальчик не растерялся, снял с лошади удила и приготовился к битве с волком. На этом повесть заканчивается
Чингиз Айтматов этим произведением хотел показать, что дети во время войны, работали наравне с взрослыми. Ребятам доставляет радость помощь взрослым, ни радуются любому пустяку, даже прилёту ранних журавлей. В произведение ребят, которых работали на пашне, можно назвать ранними журавлями, потому что из-за войны им пришлось рано повзрослеть.
Картинка или рисунок Ранние журавли
Другие пересказы для читательского дневника
- Краткое содержание Село Степанчиково и его обитатели Достоевского
Степанчиково – имение Ростанева Егора Ильича. Овдовевший отставной полковник жил тут с матерью, сестрой и дочерью. Кроме того, с ними под одной крышей жил Фома Опискин, который своей лестью и умением толковать сны втёрся в доверие к женской половине дома.
- Краткое содержание Иду на грозу Гранин
В романе, написанном в 1961 году, рассказывается о молодых одаренных советских физиках, которые в поисках научных открытий столкнулись с множеством препятствий и потерь.
- Краткое содержание Чехов Злоумышленник
С первых строк рассказа перед нами вырисовывается образ главного героя. Это всклокоченный, тощий, босой, давно нечесаный мужик небольшого роста.
- Краткое содержание Стругацкие Стажёры
Действие произведения происходит в далеком будущем, когда космическое пространство стало для землян вторым домом. Молодой специалист Юра Бородин отстал от своей команды. В космическом перевалочном пункте он ищет способ добраться на спутник Сатурна.
- Краткое содержание Земля родная Лихачева
Первые части произведения содержат в себе наставления молодым людям: важно стремиться к достижению правильных, не материальных и сугубо личных, целей в жизни, быть интеллигентным независимо от образа жизни и окружения
ЧИНГИЗ ТОРЕКУЛОВИЧ АЙТМАТОВ
РАННИЕ ЖУРАВЛИ
Аксай, Коксай,
Сарысай - земли обошел,
Но нигде такую, как ты, не нашел…
Сыну Аскару
И приходит к Иову вестник и говорит:
«А отроков сразили острием меча…»
Киргизская народная песня
Вновь и вновь пахари пашут поле,
Вновь и вновь бросают зерно в землю,
Вновь и вновь дожди посылает небо…
С надеждой люди пашут поле,
С надеждой люди семена сеют,
С надеждой люди уходят в море…
Книга «Иова» «Тхерагатха» 527536. Из памятников древнеиндийской литературы
Озябшая, закутанная в грубовязаную шерстяную шаль, учительница Инкамалапай рассказывала на уроке географии о Цейлоне, о том сказочном острове, что находится в океане близ берегов Индии. На школьной карте этот Цейлон выглядел каплей под выменем большой земли. А послушаешь - чего там только нет: и обезьяны, и слоны, и бананы (фрукты какието), и чай самый лучший в мире, и всякие другие диковинные плоды и невиданные растения. Но самое завидное - жара там такая, что живи себе и круглый год в ус не дуй: ни тебе сапог, ни шапки, ни портянок, ни шубы не нужно совсем. А дрова и вовсе ни к чему. А раз так, не надо ходить в поле за кураем, не надо таскать на себе, согнувшись в три погибели, тяжеленные вязанки хвороста домой. Вот где жизнь! Ходи себе как ходится, грейся на солнце, а нет - прохлаждайся в тени. Днем и ночью на Цейлоне теплынь, благодать, лето за летом идет. Купайся себе сколько влезет, хоть с утра и до вечера. Надоест - ну тогда птицеверблюдов1 гоняй, птицеверблюдыто там водятся, непременно должны водиться, где же им еще быть, этим огромным и глупым птицам. Умные птицы на Цейлоне - пожалуйста, тоже есть: попугай. Захочешь - поймаешь попугая, научишь его петь и смеяться, а заодно и танцевать. А что - попугай такая птица, все может. Говорят, есть попугаи, которые читать умеют. Ктото из аильных сам видел на джамбулском базаре читающего попугая. Газету поднесешь попугаю, он и шпарит без запинки…
Да, чего только нет на Цейлоне, каких только чудес. Живи себе и ни о чем не думай. Главное, не попадаться при этом на глаза баюплантатору. Тот с кнутом ходит. Цейлонцев по спине стегает, как рабов. Угнетатель! Ха, да ему врезать в ухо так, чтобы в глазах засветилось. Кнут отобрать, а самого заставить работать. И никаких поблажек эксплуататорам и разным другим капиталистам, никаких разговоров: работай сам за себя, и все! Известно, от них ведь и фашисты происходят… Вот и война оттого. Сколько уже людей в аиле погибло на фронте. Мать каждый день плачет, не говорит ничего, а плачет, боится, что отца убьют. А соседке сказала: куда я, говорит, тогда с четырьмя…
Поеживаясь в стылом классе, терпеливо пережидая приступы кашля у ребят, Инкамалапай продолжала рассказывать про Цейлон, про моря, про жаркие страны. Веря и не веря услышанному (уж очень распрекрасно получалось в тех краях), Султанмурат искренне жалел в тот час, что живет не на Цейлоне. «Вот где жизнь!» - думал он, поглядывая краем глаза в окно. Это он умел. Вроде смотрит на учителя, а сам любуется в окно. Но за окном ничего особенного не происходило. За окном непогодило. Снег сыпал жесткой, секущей крупою. Снежинки тупо шуршали, скреблись, ударяясь в стекла. На стеклах наросла наледь. Помутнели окна. Замазка по краям оконных переплетов взбухла от холода, местами обвалилась на подоконник, залитый чернилами. «На Цейлоне, наверное, и замазка не нужна, - думал он. - А зачем она? Да и окна к чему, да и домов самих не нужно. Соорудил себе шалашик, накрыл листьями - и живи…»
От окна все время поддувало, слышно было даже, как ветер посвистывает украдкой в щелях рамы, уж очень холодило правый бок от окна. Придется терпеть. Инкамалапай сама пересадила его сюда, к окну. «Ты, - говорит, - Султанмурат, самый сильный в классе. Ты выдюжишь». А раньше, до холодов, здесь сидела Мырзагуль, ее перевели на место Султанмурата. Там не так дует. Но лучше было бы, если б ее оставили тут же, на этой парте. Все равно холод он на себя принимает. Сидели бы рядышком. А то подойдешь на перемене, а она краснеет. Со всеми, как со всеми, а подойдет он, она краснеет и убегает. Не гоняться же за ней. Совсем засмеют. Эти девчонки всегда горазды придумывать чтонибудь. Сразу пойдут записочки: «Султанмурат + Мырзагуль = эки ашык2». А так сидели бы рядышком - и ничего не скажешь…
За окном метет. Сыплет снег, сыплет… В ясный день глянешь из класса, - горы всегда перед глазами. Сама школа на пригорке, над аилом стоит высоко. Аил внизу, школа наверху. Потому отсюда, из школы, видимость хорошая. Дальние снежные горы как на картинке видны. Сейчас же едва угадывались во мгле их угрюмые очертания.
Ноги стынут, и руки стынут. Даже спина мерзнет. До чего холодно в классе! Раньше, до войны, школу топили слежавшимся овечьим кизяком. Как уголь: сильно горел тот кизяк. А теперь привезут соломы. Ну погудитпогудит солома в печах, а толку нет. Через пару дней и соломы нет. Один сор только от соломы.
Жаль, что климат в Таласских горах не такой, как в жарких странах. Был бы климат другой, и жизнь была бы другая. Свои слоны водились бы. На слонах ездили бы, как на быках. А что, не побоялись бы! Первым сел бы на слона, прямо на голову между ушами, как нарисовано в учебнике, и поехал бы по аилу. Тут народ со всех сторон: «Смотрите, бегите - Султанмурат, сын Бекбая, на слоне!» Пусть бы тогда Мырзагуль полюбовалась, пожалела бы… Подумаешь, красавица! Нельзя уж подойти. И обезьяну завел бы себе. И попугая, читающего газету. Усадил бы их тоже на слона позади себя. Местато хватит, на слоновьей спине всем классом можно разместиться. Это уж точно, как пить дать! Не с чужих слов, сам знает.
Слона живого он видел своими глазами, об этом всем известно, и обезьяну живую видел, и разных других зверей. Об этом все знают в аиле, сколько раз сам рассказывал. Да, повезло ему тогда, посчастливилось…
До войны, как раз за год до войны произошел этот знаменательный в его жизни случай. Тоже было лето. Сено косили как раз. Отец его, Бекбай, в тот год возил горючее из Джамбула на нефтесклад здешней МТС. Каждый колхоз обязан был выделить транспорт для извоза. Отец подшучивал, цену себе набивал: я, говорит, не простой арабакеч3, а золотой - за меня, за моих коней, за бричку колхоз плату получает от казны. Я, говорит, колхозу банковские деньги добываю. Потому бухгалтер, завидев меня, с лошади слезает поздороваться…
Бричка у отца была специально оборудована для перевозки керосина. Кузова нет, а просто четыре колеса с двумя большими железными бочками, уложенными в гнезда подушек, впереди, на самом облучке, сиденье для ездового. Вот и вся телега. На сиденье том вдвоем ехать можно, а троим уже нельзя, не поместишься. Но зато лошади были подобраны самые что ни на есть лучшие. Хорошая, крепкая пара была в упряжи у отца.
Чалый мерин Чабдар и гнедой мерин Чонтору. И сбруя подогнана к ним добротная, как по примерке. Хомуты, постромки из казенной яловой кожи, смазанные дегтем. Рви - не порвешь. А иначе нельзя в таком дальнем извозе. Отец любил прочность, порядок в деле. Держал всегда хороший ход лошадей. Бывало, как побегут Чабдар и Чонтору в лад, в равном усердии, гривами вскидывая, покачиваясь на плавном ходу, как две рыбины, рядом плывущие, любо смотреть! Люди издали узнавали по стуку колес: «Это Бекбай покатил в Джамбул». Туда и обратно два дня занимало. Назад возвращался Бекбай - вроде и не проделал сотню с лишним километров. Удивлялись люди: «У Бекбая бричка, как поезд по рельсам, идет!» Удивлялись они не случайно. Уставшую или нерадивую упряжь можно по скрипу колее узнать. Пока проедет мимо, душу вымотает. А у Бекбая кони всегда были на свежем ходу. Потому, наверно, и поручали ему самые ответственные поездки.
Так вот в позапрошлом году, только отучились, только каникулы начались, отец однажды говорит:
- Хочешь, в город возьму?
Султанмурат чуть не задохнулся от радости. А то бы! Как догадался отец, что ему в город давно хотелось! Ведь он еще ни разу в городе не бывал. Вот здорово!
- Только ты того, не очень шуми, - лукаво пригрозил отец. - А то младшие такой бунт поднимут, что и не уедешь никуда.
Это верно. Аджимурат, тот моложе на три года, ни в чем и никогда не уступит. Упрямый, как ишак. Когда отец дома, к нему не пробьешься, бывало, изза Аджимурата. Все он крутится возле отца. Точно бы он один, а другие вовсе не в счет. Две младшие сестренки, они ведь совсем маленькие тогда были, и те, бывало, с плачем завоевывали отцовские ласки. Соседи и те не понимали, что за привязанность такая младшего сына к отцу. Бабка Аруукан - строгая, сухая, как палка, со скрипучим голосом, ее все боятся. Так вот, она не раз и не два предупреждала, ухватив корявыми пальцами Аджимурата за ухо:
- Ой, не к добру ты липнешь к отцу, сорванец! Быть на земле большой беде! Где это видано, чтобы мальчишка так тосковал по живому отцу! Что это за дитя такое? Ой, люди, попомните мои слова, на всех нас накличет он беду!
Мать отшепчется, отплюется, подзатыльника отвесит Аджимурату, но бабке Аруукан прекословить не смела. Ее все боялись.
А она, бабка Аруукан, не зря говорила, выходит. Так оно и случилось. Жалко Аджимурата. Он уже большой, в третьем классе, старается виду не показать, держится, особенно при матери, а на самом деле так и ждет, что отец вернется с фронта не сегоднязавтра. Ложась спать, он шепчет, как взрослый, ночную молитву: «Дай бог, дай бог, чтобы отец завтра приехал». И так каждый день. Чудной. Думает, уснет, проснется - и все изменится, произойдет какое чудо?
Но если бы отец вернулся живой с войны, тогда пускай будет он весь аджимуратовским и пусть носит Аджимурата на руках, на голове. Только бы приехал наконец. Лишь бы увидеть его живым и здоровым. С него, с Султанмурата, и этого счастья хватило бы. Только бы вернулся отец.
Как бы он теперь хотел, чтобы повторилось то событие в семье, когда отец возвратился с Чуйского канала. Туда, на стройку, он уезжал позапрошлогодним летом, тоже ездовым, на целых пять месяцев, все лето и осень там пробыл на вывозе грунта. Стахановцем стал.
А приехал домой под вечер. Колеса вдруг застучали на дворе, кони фыркнули. Дети вскочили. Отец! Худющий, загорелый, точно цыган, обросший. И одежда на нем, говорила потом мать, как на бродяге. Сапоги только новые, хромовые. Аджимурат первым добежал, кинулся на шею отцу и прилип, как вцепился, так и не отпускал. А сам плачет взахлеб и только одно твердит:
- Ата, атаке, ата, атаке…4
Отец прижимает его к себе, и тоже слезы на глазах. Тут соседи сбежались. Смотрят и тоже плачут. А мать, смущенная и счастливая, бегает вокруг, все хочет оторвать Аджимурата от отца:
- Да отпусти же ты отца! Хватит. Не ты один. Дай и другим. Ну какой же ты неразумный. Боже, посмотри, вон пришли поздороваться…
А тот ни в какую…
Султанмурат почувствовал, как чтото стронулось в нем внутри и поползло горячим набухшим комом к горлу. Во рту стало солоно. А еще говорил, что никогда ни за что не заплачет. Он тут же взял себя в руки. Встряхнулся.
А урок шел. Инкамалапай рассказывала теперь уже про Яву, про Борнео, про Австралию. Опять же - чудесные земли, вечное лето. Крокодилы, обезьяны, пальмы и разные неслыханные вещи. А кенгуру - это чудо из чудес! Детеныша в сумку на брюхе кинет и скачет с ним, носит его при себе. Придумала же кенгуру, или, вернее, придумалось же такое в природе…
Вот кенгуру он не видел. Чего не видел, того не видел. А жаль. Но зато слона, обезьяну и всяких других зверей посмотрел вблизи. Руку протянуть - достанешь…
В тот день, когда отец сказал, что возьмет его с собой в город, Султанмурат не знал, куда себя деть. Его распирало от нетерпения, от восторга, но вот беда - сказать об этом никому не смел. Если бы Аджимурат узнал, был бы большой рев: почему ему, Султанмурату, можно, а мне нельзя, почему отец берет его с собой, а меня не берет? И что ты тут скажешь? И потому к неуемной радости и ожиданию завтрашнего путешествия примешивалось чувство какойто вины перед братом. И всетаки очень подмывало рассказать братишке и сестренкам о предстоящем событии. Очень хотелось открыться. Но отец и особенно мать наказали строгонастрого не делать этого. Пусть младшие узнают, когда уже он будет в пути. Так лучше. С большимбольшим трудом сумел он преодолеть себя, сохранить этот секрет. Чуть не умер, извелся от тайны. Зато в тот день он был так прилежен, так предупредителен, так заботлив и добр со всеми, как никогда. Все делал, везде поспевал. И теленка переарканил пастись на новое место, и картошку окучивал в огороде, и матери помог стирать, и самую младшую, Алматай, умыл, когда та упала в грязь, и еще, и еще переделал много разных дел. Короче говоря, в тот день он был таким старательным, что даже мать не утерпела, прыснула со смеху, качая головой.
- Что это на тебя нашло? - пряча улыбку, говорила она. - Всегда бы такой - вот счастьето! Как бы не сглазить! А может, не отпускать тебя в город? Уж больно помощник ты у меня хороший.
Но это она так, к слову. А сама тесто поставила, лепешек напекла на дорогу и разной другой снеди. Масла натопила, тоже в дорогу, в бутылку налила.
Вечером пили чай всей семьей из самовара. Со сметаной, с горячими лепешками. На дворе расположились, у арыка, под яблоней. Отец сидел в окружении младших - с одного боку Аджимурат, с другого девочки. Мать чай наливала, а Султанмурат подавал пиалы, углей досыпал в самовар. С удовольствием все это делал. А сам все думал, что завтра он уже будет в городе. Отец раза два подмигнул ему. Мало того - разыграл на глазах брата.
- А что, Аджике, - прихлебывая чай, обратился он к младшему сыну, - Черногривого своего не объездил еще?
- Нет, ата, - начал жаловаться Аджимурат. - Он такой вредный оказался. Ходит за мной, как собачонок. Я его кормлю, пою, один раз он даже в школу прибежал. Стоял под окном, ждал, когда я выйду на переменку, весь класс видел. А садиться на себя не позволяет, сбрасывает тут же и еще лягается…
Маленькая деревенская школа в киргизской степи. В классах гуляют ледяные ветра, никакого отопления нет. Ученики все простужены. Учительница рассказывает им о солнечном Цейлоне, полном фруктовых деревьев, экзотических птиц, где нет зимы и вьюг.
Идёт война. Султанмурат не слушает учительницу. Много мужчин с деревни уже погибли на фронте, а мальчик давно не получал от отца никаких вестей. В голове Султанмурата крутятся воспоминания о довоенных счастливых временах.
Мальчик был давно влюблён в девочку Мырзагуль. На сердце и внимание девочки претендовал также Атынай.
В колхозе не хватает рабочих рук, и ученикам приходится в учебное время помогать взрослым. Султанмурат взялся заботиться о конях своего отца: животных нужно было подготовить к пашне. Вскоре мальчик возглавил рабочий отряд. Под его ответственность кроме лошадей перешло ещё и оборудование. Коней сумели выходить. Но Атынай, желая покрасоваться перед Мырзагуль, загнал лошадь на крутой склон, и животное повредило себе ногу. Рассердившийся бригадир набросился на Султанмурата с плёткой.
Мама мальчика заболела, все домашние заботы легли на него. Помочь детям приехал дядя. Султанмурат уходит из школы.
Он пишет письмо возлюбленной, но она не отвечает на его послание. Случайно столкнувшись с девочкой, Султанмурат видит в её руках платочек с вышитыми именами. Он понял, что она также влюблена в него. Недолго длилась его радость: пришла весть о смерти отца.
Работа на полях оказалась тяжелой, холода не желали отступать. Но тут пролетают первые журавли – знак весны и скорого богатого урожая.
Уставшие после работы на поле мальчишки легли спать. В ночной темноте на них напали конокрады. Преступники увели 4 лошадей, связав спящих парней. Султанмурат смог оседлать отцовского коня и последовал за конокрадами. Воры убили лошадь, мальчик упал на землю и заплакал: он понял, что уже никогда не встретит отца, как мечтал, на его любимом коне. И тут появляется голодный волк, учуявший запах тёплой крови. Зверь приближается к мальчику, готовясь напасть. Султанмурат стоит лишь с уздечкой в руках...
Это произведение о жестоких годах Великой отечественной войны. Героями повести являются дети, вынужденные поднимать колхозные поля, обеспечивать фронт хлебом, заботиться о своих семьях. Автор восхищается мужеством простых деревенских детей, вырастающих на глазах читателя.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Айтматов. Все произведения
- Белое облако Чингисхана
- Ранние журавли
- Тополёк мой в красной косынке
Ранние журавли. Картинка к рассказу
Сейчас читают
- Краткое содержание Островский Бешеные деньги
Речь в комедии идет о трех типах московских богачей, на тот момент барских особ. Первый барин Телятев, - живет на широкую ногу, не жалея денег на себя и собственное развлечение. У него хороший дом, прекрасная мебель, слуги и кони
- Краткое содержание Гесиод Труды и дни
Произведение написано таким образом, что автор все время обращается к своему брату, давая ему советы и уча жизни. В первую очередь он утверждает, что выгоду необходимо приобретать только честным трудом.
- Краткое содержание Ибсен Пер Гюнт
Ибсен Пер Гюнт веселый мальчишка любящий рассказывать истории. Люди принимают его рассказы за небылицы и выдумки, думают что Пер таким образом выделывается.
- Краткое содержание Лорка Дом Бернарды Альбы
В повествовании рассказывается об одной властной, упрямой 60 летней женщине, Бернарде. Она мать пяти дочерей, ее муж умер. С его смерти начинается пьеса. В доме траур, которой, по желанию его властной владелицы, будет длиться 8 лет
- Краткое содержание Тургенев Новь
События романа происходят в 60-е годы девятнадцатого века, время роста революционных настроений в среде интеллигенции и студенческой молодежи, зарождения тайных кружков и обществ, поставивших целью организацию в России крестьянской революции.
Очень кратко Зима 1943 года. Мальчик из маленького киргизского аила заменяет отца, ушедшего на фронт, тяжело работает, переживает первую любовь и вступает в схватку с конокрадами и голодным волком.
Школа в небольшом киргизском аиле. Холодный, нетопленый класс. Учительница рассказывает замёрзшим и простуженным детям о тёплом острове Цейлоне, где растут невиданные фрукты, водятся удивительные животные и круглый год лето. Но мысли Султанмурата далеко. Многие жители аила уже погибли, его отец сейчас тоже на фронте и писем от него давно нет. Мальчик вспоминает, как они счастливо проводили время. Отец брал его с собой в город, водил в зоопарк и в цирк, учил ухаживать за домашними животными.
Теперь Султанмурат остался за старшего в семье, где четверо детей. У всех его друзей отцы тоже воевали. Мысли мальчика занимают не только воспоминания, но и мечты об однокласснице Мырзагуль.
Председатель колхоза обращается к школьникам за помощью. Теперь вместо учёбы им придётся работать наравне со взрослыми. Султанмурату поручают подготовить лошадей к пашне. Два коня ему знакомы - это лошади его отца.
Султанмурат становится командиром рабочего отряда, отправленного распахивать поля у далёкого и безлюдного урочища Аксакай. Теперь мальчик отвечает за людей, лошадей и оборудование.
Наконец лошади готовы: откормлены и вылечены. Атынай, соперничающий с Султанмуратом за внимание прекрасной Мырзагуль, красуется перед девочкой, гарцуя на коне. Конь падает на крутом склоне, у него распухает сустав, и животное начинает хромать. Увидев это, бригадир избивает Султанмурата плёткой.
Мать Султанмурата болеет, поэтому ему и дома приходится быть за старшего. К счастью вскоре приезжает брат матери и мальчику становится легче. Вокруг он видит женские слёзы, но сам плакать не может.
Уйдя из школы, Султанмурат не видится с Мырзагуль и просит младшего брата передать девочке письмо. Он с нетерпением ждёт ответа, но Мырзагуль молчит и не реагирует даже на то, что скоро Султанмурат должен уехать. Однажды, пригнав лошадей на водопой, Султанмурат видит Мырзагуль, которая с подружками возвращается из школы. Как же он раньше не сообразил пригонять лошадей чуть позже и видеть её каждый день? Наконец, Султанмурату удаётся остаться с ней наедине. Мырзагуль отдаёт ему платок, на котором вышиты их имена. Султанмурат понимает, что его чувство взаимно. Узнав об этом, Атынай кидается на Султанмурата с кулаками.
Тем временем председатель колхоза очень строго спрашивает с Султанмурата, как тот ухаживает за лошадьми.
Приходит трагическое известие о гибели отца Атыная. Весь аил приходит поддержать несчастную семью. Султанмурат хочет отдать ему платок, который вышила Мырзагуль, но Атынай отказывается.
На Аксакае пашня оказывается тяжёлой. Зима ещё не добрала своё, погода стоит не весенняя, главное, чтоб кони выдержали. И вдруг над Аксакаем пролетает клин ранних журавлей. Это примета к хорошему урожаю. Тоскуя по Мырзагуль, Султанмурат мечтает найти журавлиное перо и подарить ей.
Наконец первое поле вспахано. Ночью в юрту, где спят ребята, заходят какие-то люди и связывают их. Это конокрады, которые уводят четырёх коней. Ребятам удаётся освободиться, и Султанмурат, сев на отцовского коня, скачет вслед за ними. Но воры убивают лошадь мальчика, и он падает на землю. Мечты и надежды Султанмурата о том, как он встретит отца верхом на его коне, и как Мырзагуль восхитится им, когда он, закончив успешно пашню, вернётся домой, теперь не сбудутся, и мальчик горько плачет.
На запах свежей крови прибегает волк, который всю зиму не видел мяса, а теперь перед ним целая лошадь. Волк подходит близко к мальчику и замирает перед прыжком. Султанмурат стоит наготове, пригнувшись, с уздечкой наотмашь...
Чингиз Айтматов
Ранние журавли
Аксай, Коксай,
Сарысай - земли обошел,
Но нигде такую, как ты, не нашел…
Сыну Аскару
И приходит к Иову вестник и говорит:
«А отроков сразили острием меча…»
Киргизская народная песня
Вновь и вновь пахари пашут поле,
Вновь и вновь бросают зерно в землю,
Вновь и вновь дожди посылает небо…
С надеждой люди пашут поле,
С надеждой люди семена сеют,
С надеждой люди уходят в море…
Книга «Иова» «Тхерагатха» 527536. Из памятников древнеиндийской литературы
Озябшая, закутанная в грубовязаную шерстяную шаль, учительница Инкамал-апай рассказывала на уроке географии о Цейлоне, о том сказочном острове, что находится в океане близ берегов Индии. На школьной карте этот Цейлон выглядел каплей под выменем большой земли. А послушаешь - чего там только нет: и обезьяны, и слоны, и бананы (фрукты какие-то), и чай самый лучший в мире, и всякие другие диковинные плоды и невиданные растения. Но самое завидное - жара там такая, что живи себе и круглый год в ус не дуй: ни тебе сапог, ни шапки, ни портянок, ни шубы не нужно совсем. А дрова и вовсе ни к чему. А раз так, не надо ходить в поле за кураем, не надо таскать на себе, согнувшись в три погибели, тяжеленные вязанки хвороста домой. Вот где жизнь! Ходи себе как ходится, грейся на солнце, а нет - прохлаждайся в тени. Днем и ночью на Цейлоне теплынь, благодать, лето за летом идет. Купайся себе сколько влезет, хоть с утра и до вечера. Надоест - ну тогда птицеверблюдов гоняй, птицеверблюды-то там водятся, непременно должны водиться, где же им еще быть, этим огромным и глупым птицам. Умные птицы на Цейлоне - пожалуйста, тоже есть: попугай. Захочешь - поймаешь попугая, научишь его петь и смеяться, а заодно и танцевать. А что - попугай такая птица, все может. Говорят, есть попугаи, которые читать умеют. Кто-то из аильных сам видел на джамбулском базаре читающего попугая. Газету поднесешь попугаю, он и шпарит без запинки…
Да, чего только нет на Цейлоне, каких только чудес. Живи себе и ни о чем не думай. Главное, не попадаться при этом на глаза баю-плантатору. Тот с кнутом ходит. Цейлонцев по спине стегает, как рабов. Угнетатель! Ха, да ему врезать в ухо так, чтобы в глазах засветилось. Кнут отобрать, а самого заставить работать. И никаких поблажек эксплуататорам и разным другим капиталистам, никаких разговоров: работай сам за себя, и все! Известно, от них ведь и фашисты происходят… Вот и война оттого. Сколько уже людей в аиле погибло на фронте. Мать каждый день плачет, не говорит ничего, а плачет, боится, что отца убьют. А соседке сказала: куда я, говорит, тогда с четырьмя…
Поеживаясь в стылом классе, терпеливо пережидая приступы кашля у ребят, Инкамал-апай продолжала рассказывать про Цейлон, про моря, про жаркие страны. Веря и не веря услышанному (уж очень распрекрасно получалось в тех краях), Султанмурат искренне жалел в тот час, что живет не на Цейлоне. «Вот где жизнь!» - думал он, поглядывая краем глаза в окно. Это он умел. Вроде смотрит на учителя, а сам любуется в окно. Но за окном ничего особенного не происходило. За окном непогодило. Снег сыпал жесткой, секущей крупою. Снежинки тупо шуршали, скреблись, ударяясь в стекла. На стеклах наросла наледь. Помутнели окна. Замазка по краям оконных переплетов взбухла от холода, местами обвалилась на подоконник, залитый чернилами. «На Цейлоне, наверное, и замазка не нужна, - думал он. - А зачем она? Да и окна к чему, да и домов самих не нужно. Соорудил себе шалашик, накрыл листьями - и живи…»
От окна все время поддувало, слышно было даже, как ветер посвистывает украдкой в щелях рамы, уж очень холодило правый бок от окна. Придется терпеть. Инкамал-апай сама пересадила его сюда, к окну. «Ты, - говорит, - Султанмурат, самый сильный в классе. Ты выдюжишь». А раньше, до холодов, здесь сидела Мырзагуль, ее перевели на место Султанмурата. Там не так дует. Но лучше было бы, если б ее оставили тут же, на этой парте. Все равно холод он на себя принимает. Сидели бы рядышком. А то подойдешь на перемене, а она краснеет. Со всеми, как со всеми, а подойдет он, она краснеет и убегает. Не гоняться же за ней. Совсем засмеют. Эти девчонки всегда горазды придумывать что-нибудь. Сразу пойдут записочки: «Султанмурат + Мырзагуль = эки ашык ». А так сидели бы рядышком - и ничего не скажешь…
За окном метет. Сыплет снег, сыплет… В ясный день глянешь из класса, - горы всегда перед глазами. Сама школа на пригорке, над аилом стоит высоко. Аил внизу, школа наверху. Потому отсюда, из школы, видимость хорошая. Дальние снежные горы как на картинке видны. Сейчас же едва угадывались во мгле их угрюмые очертания.
Ноги стынут, и руки стынут. Даже спина мерзнет. До чего холодно в классе! Раньше, до войны, школу топили слежавшимся овечьим кизяком. Как уголь: сильно горел тот кизяк. А теперь привезут соломы. Ну погудит-погудит солома в печах, а толку нет. Через пару дней и соломы нет. Один сор только от соломы.
Жаль, что климат в Таласских горах не такой, как в жарких странах. Был бы климат другой, и жизнь была бы другая. Свои слоны водились бы. На слонах ездили бы, как на быках. А что, не побоялись бы! Первым сел бы на слона, прямо на голову между ушами, как нарисовано в учебнике, и поехал бы по аилу. Тут народ со всех сторон: «Смотрите, бегите - Султанмурат, сын Бекбая, на слоне!» Пусть бы тогда Мырзагуль полюбовалась, пожалела бы… Подумаешь, красавица! Нельзя уж подойти. И обезьяну завел бы себе. И попугая, читающего газету. Усадил бы их тоже на слона позади себя. Места-то хватит, на слоновьей спине всем классом можно разместиться. Это уж точно, как пить дать! Не с чужих слов, сам знает.
Слона живого он видел своими глазами, об этом всем известно, и обезьяну живую видел, и разных других зверей. Об этом все знают в аиле, сколько раз сам рассказывал. Да, повезло ему тогда, посчастливилось…
До войны, как раз за год до войны произошел этот знаменательный в его жизни случай. Тоже было лето. Сено косили как раз. Отец его, Бекбай, в тот год возил горючее из Джамбула на нефтесклад здешней МТС. Каждый колхоз обязан был выделить транспорт для извоза. Отец подшучивал, цену себе набивал: я, говорит, не простой арабакеч , а золотой - за меня, за моих коней, за бричку колхоз плату получает от казны. Я, говорит, колхозу банковские деньги добываю. Потому бухгалтер, завидев меня, с лошади слезает поздороваться…
Бричка у отца была специально оборудована для перевозки керосина. Кузова нет, а просто четыре колеса с двумя большими железными бочками, уложенными в гнезда подушек, впереди, на самом облучке, сиденье для ездового. Вот и вся телега. На сиденье том вдвоем ехать можно, а троим уже нельзя, не поместишься. Но зато лошади были подобраны самые что ни на есть лучшие. Хорошая, крепкая пара была в упряжи у отца.
Чалый мерин Чабдар и гнедой мерин Чонтору. И сбруя подогнана к ним добротная, как по примерке. Хомуты, постромки из казенной яловой кожи, смазанные дегтем. Рви - не порвешь. А иначе нельзя в таком дальнем извозе. Отец любил прочность, порядок в деле. Держал всегда хороший ход лошадей. Бывало, как побегут Чабдар и Чонтору в лад, в равном усердии, гривами вскидывая, покачиваясь на плавном ходу, как две рыбины, рядом плывущие, любо смотреть! Люди издали узнавали по стуку колес: «Это Бекбай покатил в Джамбул». Туда и обратно два дня занимало. Назад возвращался Бекбай - вроде и не проделал сотню с лишним километров. Удивлялись люди: «У Бекбая бричка, как поезд по рельсам, идет!» Удивлялись они не случайно. Уставшую или нерадивую упряжь можно по скрипу колее узнать. Пока проедет мимо, душу вымотает. А у Бекбая кони всегда были на свежем ходу. Потому, наверно, и поручали ему самые ответственные поездки.
Так вот в позапрошлом году, только отучились, только каникулы начались, отец однажды говорит:
Хочешь, в город возьму?
Султанмурат чуть не задохнулся от радости. А то бы! Как догадался отец, что ему в город давно хотелось! Ведь он еще ни разу в городе не бывал. Вот здорово!
