Жили два брата. Один-то был бедный, а другой богатый. Не стало у бедного брата дров. Нечем вытопить печь. Холодно в избе.
Пошел он в лес, дров нарубил, а лошади нет. Как дрова привезти?
— Пойду к брату, попрошу коня.
Неласково принял его богатый брат.
— Взять коня возьми, да смотри большого возу не накладывай, а вперед на меня не надейся: сегодня дай да завтра дай, а потом и сам по миру ступай.
Привел бедняк коня домой и вспомнил:
— Ох, хомута-то у меня нет! Сразу не спросил, а теперь и ходить нечего — не даст брат.
Кое-как привязал покрепче дровни к хвосту братнина коня и поехал.
На обратном пути зацепились дровни за пень, а бедняк не заметил, подхлестнул коня.
Конь был горячий, рванулся и оторвал хвост.
Как увидал богатый брат, что у коня хвоста нет, заругался, закричал:
— Сгубил коня! Я этого дела так не оставлю!
И подал на бедняка в суд.
Много ли, мало ли времени прошло, вызывают братьев в город на суд.
Идут они, идут. Бедняк думает:
Сам в суде не бывал, а пословицу слыхал: слабый с сильным не борись, а бедняк с богатым не судись. Засудят меня.
Шли они как раз по мосту. Перил не было. Поскользнулся бедняк и упал с моста. А на ту пору внизу по льду ехал купец, вез старика отца к лекарю.
Бедняк упал да прямо в сани попал и ушиб старика насмерть, а сам остался жив и невредим.
Купец ухватил бедняка:
— Пойдем к судье!
И пошли в город трое: бедняк да богатый брат и купец.
Совсем бедняк пригорюнился:
Теперь уж наверняка засудят.
Тут он увидал на дороге увесистый камень. Схватил камень, завернул в тряпку и сунул за пазуху:
Семь бед — один ответ: коли не по мне станет судья судить да засудит, убью и судью.
Пришли к судье. К прежнему делу новое прибавилось. Стал судья судить, допрашивать.
А бедный брат поглядит на судью, вынет из-за пазухи камень в тряпке да и шепчет судье:
— Суди, судья, да поглядывай сюда.
Так раз, и другой, и третий. Судья увидал и думает: Уж не золото ли мужик показывает?
Еще раз взглянул — посул большой.
Коли и серебро, денег много.
И присудил бесхвостого коня держать бедному брату до тех пор, покуда у коня хвост не отрастет.
А купцу сказал:
— За то, что этот человек убил твоего отца, пусть он сам станет на льду под тем же мостом, а ты скачи на него с моста и задави его самого насмерть, как он твоего отца задавил.
На том суд и кончился.
Богатый брат говорит:
— Ну ладно, так и быть, возьму у тебя бесхвостого коня.
— Что ты, братец, — бедняк отвечает. — Уж пусть будет, как судья присудил: подержу твоего коня до тех пор, покуда хвост не вырастет.
Стал богатый брат уговаривать:
— Дам тебе тридцать рублей, только отдай коня.
— Ну ладно, давай деньги.
Отсчитал богатый брат тридцать рублей, и на том они поладили.
Тут и купец стал просить:
— Слушай, мужичок, я тебе твою вину прощаю, все равно родителя не воротишь.
— Нет, уж пойдем, коли суд присудил, скачи на меня с моста.
— Не хочу твоей смерти, помирись со мной, а я тебе сто рублей дам, — просит купец.
Получил бедняк с купца сто рублей. И только собрался уходить, подзывает его судья:
— Ну, давай посуленное.
Вынул бедняк из-за пазухи узелок, развернул тряпицу и показал судье камень.
— Вот чего тебе показывал да приговаривал: Суди, судья, да поглядывай сюда. Кабы ты меня засудил, так я б тебя убил.
Вот и хорошо, — думает судья, — что судил я по этому мужику, а то бы и живу не быть.
А бедняк веселый, с песенками, домой пришел.
Ж или-были в стародавние времена два брата. Один-то из них был бедным, а другой богатым. Закончились у бедного брата дрова. Нечем печь вытопить стало. В избе холодно.
Пошёл он в лес, нарубил дров, а лошади-то у него нет. Как ему дрова домой привезти?
Решил, пойду к брату родному, попрошу коня у него.
Богатый брат принял его неласково.
Взять коня моего возьми, да смотри не накладывай на него большой воз. А в следующий раз на меня не надейся: сейчас дай да ещё дай, а затем и сам по миру ступай.
Приводит бедный брат коня к себе домой и вспоминает:
Ох, хомута-то и нет у меня! Сразу не попросил, а теперь и нечего ходить - не даст мне брат хомут.
Привязал кое-как дровни к хвосту братнина коня покрепче и поехал в путь.
На обратном пути дровни за пень зацепились, а бедняк не приметил, подхлестнул коня.
Горячий был конь, рванулся и хвост оторвал.
Как увидел богатый брат, что хвоста у коня нет, закричал, заругался:
Загубил коня моего! Я этого дела так не оставлю!
И подал на бедного брата в суд.
Много ли, мало ли прошло времени, вызывают братьёв в городской суд.
Идут они, идут. Бедный брат думает:
«Сам в суде никогда не бывал, а пословицу от людей слыхал: слабый с сильным не борись, а бедняк с богатым не судись. Засудят в суде меня ».
Идут братья как раз по мосту. Перил у него не было. Поскользнулся бедный брат и упал с моста. А в эту пору внизу ехал купец по льду, вёз к лекарю старика отца.
Бедный брат упал, да попал прямо в сани, и насмерть ушиб старика, а сам жив и невредим остался.
Купец схватил бедняка и кричит:
Пойдём к судье!
И пошли они в город трое: бедный брат, богатый и купец.
Бедный брат совсем пригорюнился:
«Теперь меня уж наверняка засудят».
Тут бедный брат увидел на дороге камень увесистый. Схватил его, в тряпку завернул и за пазуху его сунул:
«Семь бед - один ответ, думает бедный брат. Ежели судья не по мне судить станет да засудит, убью заодно и судью».
Приходят они к судье. К первому делу прибавилось новое. Стал судья их судить, допрашивать по сути дела.
А бедный братец поглядит на судью, из-за пазухи камень вынет в тряпке, да и нашёптывает судье:
Суди, судья, да сюда поглядывай.
Говорит бедный брат так раз, и другой, и третий. Судья увидел и рассуждает: «Уж не золото ли мужик мне показывает?»
Взглянул ещё раз - посул большой.
«Коли это и серебро, всё равно денег много будет».
И присудил бедному брату до тех пор бесхвостого коня у себя держать, покуда хвост у коня не отрастёт.
А купцу судья сказал:
За то, что человек этот твоего отца убил, пусть сам он встанет под тем же мостом на льду. А ты прыгай с моста на него и насмерть задави его самого, как он задавил отца твоего.
На этом суд и закончился.
Богатый брат говорит бедному:
Ну ладно уж, так и быть, заберу у тебя коня бесхвостого.
Что ты, брат мой, - отвечает бедняк. - Пусть уж будет, как судья присудил: буду держать коня твоего у себя до тех пор, пока не вырастет хвост у него.
Богатый брат стал уговаривать:
Тридцать рублей тебе дам, только отдай мне коня обратно.
Ну ладно, братец, давай сюда свои деньги.
Богатый брат отсчитал тридцать рублей бедному, на том они и поладили.
Тут стал и купец упрашивать бедного брата:
Слушай, мужичок, я твою вину тебе прощаю, всё равно родителя назад не вернёшь.
Нет уж, коли судья присудил, пойдём, прыгай на меня с моста.
Не желаю я твоей смерти, давай помиримся с тобой, а я тебе дам сто рублей, - просит купец.
Бедный брат сто рублей с купца получил. И только уходить собрался, судья подзывает его к себе:
Ну, давай сюда посуленное.
Бедняк вынул узелок из-за пазухи, тряпицу развернул, и камень судье показал.
Вот чего я тебе тогда показывал да приговаривал: «Суди, судья, да сюда поглядывай». Ежели бы ты меня засудил, так я убил бы тебя.
«Вот и здорово, - думает судья, - что я по этому мужику судил, а то бы и не быть мне живым».
А бедный брат весёлый, с песенками, пошёл домой.
— КОНЕЦ —
Все же приятно читать сказку "Шемякин суд" даже взрослым, сразу вспоминается детство, и вновь как маленький сопереживаешь героям и радуешься с ними. Небольшое количество деталей окружающего мира делает изображающийся мир более насыщенным и правдоподобным. Десятки, сотни лет отделяют нас от времени создания произведения, а проблематика и нравы людей остаются прежними, практически неизменными. Поразительно то, что сочувствием, состраданием, крепкой дружбой и непоколебимой волей, герою всегда удается разрешить все беды и напасти. Воодушевление предметов быта и природы, создает красочные и завораживающие картины о окружающего мира, делая их загадочными и таинственными. "Добро всегда побеждает зло" - на этом фундаменте созиждится, подобные данному и это творение, с ранних лет закладывая основу нашего миропонимания. Здесь во всем чувствуется гармония, даже негативные персонажи они, словно являются неотъемлемой частью бытийности, хотя, конечно выйдя за границы приемлемого. Сказка "Шемякин суд" читать бесплатно онлайн будет весело и деткам и их родителям, малыши будут рады хорошему окончанию, а мамы и папы - рады за малышей!
Ж или два брата. Один-то был бедный, а другой богатый. Не стало у бедного брата дров. Нечем вытопить печь. Холодно в избе.
Пошел он в лес, дров нарубил, а лошади нет. Как дрова привезти?
Пойду к брату, попрошу коня. Неласково принял его богатый брат:
Взять коня возьми, да смотри большого возу не накладывай, а вперед на меня не надейся: сегодня дай да завтра дай, а потом и сам по миру ступай.
Привел бедняк коня домой и вспомнил:
Ох, хомута-то у меня нет! Сразу не спросил, а теперь и ходить нечего - не даст брат.
Кое-как привязал покрепче дровни к хвосту братнина коня и поехал. На обратном пути зацепились дровни за пень, а бедняк не заметил, подхлестнул коня.
Конь был горячий, рванулся и оторвал хвост.
Как увидал богатый брат, что у коня хвоста нет, заругался, закричал:
Сгубил коня! Я этого дела так не оставлю! И подал на бедняка в суд.
Много ли, мало ли времени прошло, вызывают братьев в город на суд.
Идут они, идут. Бедняк думает:
«Сам в суде не бывал, а пословицу слыхал: слабый с сильным не борись, а бедняк с богатым не судись. Засудят меня».
Шли они как раз по мосту. Перил не было. Поскользнулся бедняк и упал с моста. А на ту пору внизу по льду ехал купец, вез старика отца к лекарю.
Бедняк упал да прямо в сани попал и ушиб старика насмерть, а сам остался жив и невредим.
Купец ухватил бедняка:
Пойдем к судье!
И пошли в город трое: бедняк да богатый брат и купец.
Совсем бедняк пригорюнился:
«Теперь уж наверняка засудят».
Тут он увидал на дороге увесистый камень. Схватил камень, завернул в тряпку и сунул за пазуху.
«Семь бед - один ответ: коли не по мне станет судья судить да засудит, убью и судью».
Пришли к судье. К прежнему делу новое прибавилось. Стал судья судить, допрашивать.
А бедный брат поглядит на судью, вынет из-за пазухи камень в тряпке да и шепчет судье:
Суди, судья, да поглядывай сюда.
Так раз, и другой, и третий. Судья увидал и думает: «Уж не золото ли мужик показывает?» Еще раз взглянул - посул большой. «Коли и серебро, денег много».
И присудил бесхвостого коня держать бедному брату до тех пор, покуда у коня хвост не отрастет. А купцу сказал:
За то, что этот человек убил твоего отца, пусть он сам станет на льду под тем же мостом, а ты скачи на него с моста и задави его самого насмерть, как он твоего отца задавил.
На том суд и кончился. Богатый брат говорит:
Ну, ладно, так и быть, возьму у тебя бесхвостого коня.
Что ты, братец,- бедняк отвечает.- Уж пусть будет, как судья присудил: подержу твоего коня до тех пор, покуда хвост не вырастет.
Стал богатый брат уговаривать:
Дам тебе тридцать рублей, только отдай коня.
Ну, ладно, давай деньги.
Отсчитал богатый брат тридцать рублей, и на том они поладили. Тут и купец стал просить:
Слушай, мужичок, я тебе твою вину прощаю, все равно родителя не воротишь.
Нет, уж пойдем, коли суд присудил, скачи на меня с моста.
Не хочу твоей смерти, помирись со мной, а я тебе сто рублей дам,- просит купец.
Получил бедняк с купца сто рублей. И только собрался уходить, подзывает его судья:
Ну, давай посуленное.
Вынул бедняк из-за пазухи узелок, развернул тряпицу и показал судье камень.
Вот чего тебе показывал да приговаривал: «Суди, судья, да поглядывай сюда». Кабы ты меня засудил, так я б тебя убил.
«Вот и хорошо,- думает судья,- что судил я по этому мужику, а то бы и живу не быть».
Московские слова, словечки и крылатые выражения Муравьев Владимир Брониславович
Шемякин суд
Шемякин суд
Выражение «Шемякин суд» в смысле «несправедливый, пристрастный, лживый суд с откровенно преднамеренным приговором в пользу не правой, а той стороны, которая дала большую взятку», существует в русском языке уже более шести веков, потому что, к сожалению, в течение всего этого времени не переводились ситуации, провоцирующие его применение.
Слово «шемяка» - старинное, к тому же, по указанию В. И. Даля, областное - нижегородское, и означает «бродяга, шатун». В средневековой Руси оно употреблялось как прозвище, но давно вышло из употребления, и его первоначальное значение забылось, хотя корень сохранился в фамилии Шемякин…
Своим нынешним значением поговорка обязана внуку Дмитрия Донского Дмитрию Юрьевичу (1420–1453), который имел прозвище Шемяка и принимал самое активное участие в междоусобной борьбе за московский великокняжеский престол.
Великим князем московским тогда был Василий II, тоже внук Дмитрия Донского, сын его старшего сына. Дмитрий Шемяка был сыном младшего. Так что противники были двоюродными братьями.
В этой борьбе Шемяка не гнушался никакими средствами. Когда в 1445 году Василий во время сражения с татарами, предпринявшими очередной набег на Русь, попал в плен, Дмитрий, воспользовавшись этим, со своей дружиной изгнал из Москвы бояр Василия и объявил себя великим князем московским. Полгода спустя Василий вернулся из плена в Москву. Шемяка схватил его, ослепил и отправил с семьей в Углич в заточение.
Только в 1447 году сторонники Василия сумели объединиться, собрать войско и при поддержке москвичей, которые признавали законным своим князем Василия, Дмитрий Шемяка был свергнут и изгнан в свой удельный город Галич Костромской.
Вся более чем двадцатилетняя борьба Дмитрия Шемяки за великокняжеский престол представляет собою бесконечную череду то примирений с Василием, то военных нападений на его земли. Во всех действиях Шемяки проявлялись главные черты его характера: жадность, жестокость и вероломство. Он грабил горожан и крестьян, у бояр, как у своих, так и у чужих, отбирал села, дома, нарушал законы и свои собственные обещания. Обиженных им было много, а княжеский суд - в те времена высший гарант справедливости - превратился в поношение правосудия. «От сего убо времени, - говорится в летописи, - в велицей Руссии на всякого восхитника во укоризнах прозвался Шемякин суд».
Митрополит Московский и всея Руси Иона в своем послании Шемяке, призывая его одуматься, дает такую характеристику его жизни и деяниям:
«Когда великий князь пришел из плена на свое государство, то дьявол вооружил тебя на него желанием самоначальства: разбойнически, как ночной вор, напал ты на него, будучи в мире, и поступил с ним не лучше того, как поступили древние братоубийцы Каин и Святополк Окаянный. Но рассуди, какое добро сделал ты православному христианству или какую пользу получил самому себе, много ли нагосподарствовал, пожил ли в тишине? Не постоянно ли жил в заботах, в переездах с места на место, днем томился тяжелыми думами, ночью дурными снами? Ища и желая большего, ты погубил и свое меньшее».
Дмитрий Шемяка кончил свою жизнь в Новгороде, куда он убежал, спасаясь от гнева великого князя. Говорили, что его отравил собственный повар, подкупленный кем-то из его врагов, которых у Шемяки было очень много.
Со временем память об историческом князе Шемяке и его деяниях изгладилась из народной памяти, но поговорка осталась.
Два века спустя, во второй половине XVII столетия, в России среди многих других литературных произведений, распространявшихся в рукописях, появилась сатирическая «Повесть о Шемякином суде», главному герою которой - судье - автор дал имя Шемяка. В России XVII века еще не было обычая на литературном произведении обозначать имя сочинителя, поэтому мы не знаем имени автора и этой повести. Но с полной уверенностью можно сказать, что он писал ее, не имея в виду исторического Шемяку. Источником для повести стала известная старинная поговорка, он написал как бы иллюстрацию к ней на современном материале, и получилась сказка-сатира в том жанре, в котором двести лет спустя, во второй половине XIX века, писал свои сказки М. Е. Салтыков-Щедрин.
В некоих местах, рассказывает «Повесть о Шемякином суде», жили два брата-земледельца - богатый и бедный. Бедный попросил у богатого лошадь привезти дров. Богатый лошадь дал, хомут дать пожалел. Бедный привязал воз за хвост лошади, и хвост оторвался. Богатый испорченную лошадь не взял, пошел бить челом на брата в город к судье. Бедняк отправился вместе с братом, рассудив, что судебные приставы все равно поведут его на суд против воли.
По пути братья заночевали у попа. Перед сном богатый брат с попом сели ужинать, бедного за стол не позвали. Бедный с полатей загляделся на еду, свалился вниз, угодил на зыбку с поповым сыном и задавил младенца насмерть. Теперь и поп присоединился к богатому брату, тоже пошел жаловаться на бедняка судье.
Шли они по высокому мосту. Бедный брат подумал, что ему все равно погибать, и бросился с моста вниз. А там мужик вез в телеге отца, бедняк упал прямо на старика, убив его. Мужик присоединился к богатому брату и попу.
Бедняк идет и думает: что бы дать судье и тем напасти избыть. Ничего у него нет… Поднял он камень, завернул в платок, положил в шапку.
Богатый брат изложил судье свое дело. Судья говорит бедняку: «Ответствуй!» Тот молча вынул из шапки камень в платке и поклонился.
Судья, подумав, что обвиняемый сулит ему взятку и, видимо, золотом, решает дело так: «Коли он лошади твоей оторвал хвост, - говорит он богатому брату, - не бери у него лошади своей до тех пор, пока у лошади не вырастет хвост. А как вырастет хвост, в то время и возьми».
На челобитье попа бедный брат опять достал из шапки узел с камнем и показал судье. Тот понял, что за второе дело мужик сулит ему вторую взятку, и объявил такой приговор: «Коли он у тебя сына зашиб, отдай ему свою жену-попадью до тех пор, покамест от попадьи твоей не добудет он ребенка тебе; а тогда забери у него попадью вместе с ребенком».
На третье обвинение мужик ответствовал так же, как и на предыдущие, и судья сообщил третьему истцу такой приговор: «Взойди на мост, а убивший отца твоего пусть станет под мостом. И ты с моста сверзнись сам на него и убей его так же, как он отца твоего».
После суда бедняк потребовал от своих обвинителей исполнения решения судьи, но те предпочли кончить дело миром. Богатый брат, чтобы вернуть свою хотя бы и бесхвостую лошадь, дал бедному пять рублей, поп за попадью - десять рублей, дал свою мзду и мужик, рассудив: «броситься мне с моста, так его, поди, не зашибешь, а сам расшибешься».
Между тем судья прислал к ответчику слугу за обещанной взяткой. «Дай то, что ты из шапки казал судье в узлах, - сказал слуга бедному брату, - он велел у тебя то взять». Бедный брат вынул из шапки узел, развернул и показал, что в нем находится. Слуга говорит: «Это же камень!» Бедный брат отвечает: «Это я судье и посулил. Когда бы он не по мне стал судить, убил бы его этим камнем».
Вернулся слуга к судье и все рассказал ему. Судья же Шемяка, выслушав слугу, сказал: «Благодарю и хвалю Бога, что по нему судил. Когда б не по нем я судил, то он бы меня зашиб».
«Повесть о Шемякином суде» у читателей и XVII, и следующего XVIII века имела большой успех и широкое распространение, ее читали и переписывали по всей России. Такая всеобщая известность и дала некоторым историкам и литературоведам повод считать, что выражение «Шемякин суд» обязано своим возникновением именно этой повести.
Однако повесть лишь способствовала сохранению и известности старинного крылатого выражения.
Из книги Тайны политических убийств автора Утченко Сергей ЛьвовичШемякин суд Дело Богрова расследовалось обстоятельно. Предварительное следствие было поручено следователю Киевского окружного суда; в допросах активно участвовали прокурор Н. В. Брандорф и товарищ прокурора Е. И. Лошкарев; в ходе предварительного следствия соблюдались
Из книги Легенды и загадки земли Новгородской автора Смирнов Виктор ГригорьевичШемякин суд истории Внук Дмитрия Донского, галицкий князь Дмитрий Шемяка (1420-1453), традиционно относится к отрицательным персонажам русской истории. Бытует выражение «Шемякин суд», то есть суд неправедный. Еще при жизни Шемяка был предан анафеме; церковный собор 1448 года,
Из книги Полдень: Дело о демонстрации 25 августа 1968 года на Красной площади автора Горбаневская НатальяЧасть третья Шемякин суд
Из книги Русские и шведы от Рюрика до Ленина. Контакты и конфликты автора Коваленко Геннадий МихайловичПеребежчик Афанасий Шемякин Впервые в истории русской политической мысли идея о свободном выезде за границу была выражена в 1610 г. в неосуществленном конституционном проекте, автором которого был Михаил Салтыков. Подданные российского императора получили право на
Из книги Российская история в лицах автора Фортунатов Владимир Валентинович2.8.3. Дмитрий Шемяка и «Шемякин суд» Дмитрий Иванович Донской первым благословил своего старшего сына Василия «отчиной своею великим княжением», не спрашивая предварительно согласия в Орде. Кроме Василия, ставшего Василием I, у Дмитрия Ивановича были сыновья Юрий, Семен,
Шемякин Суд
заглавие старинной сатирической повести о неправедном судье Шемяке, сохранившейся во многих рукописях XVII и XVIII вв., лубочных картинах и народных сказках, а в конце XVIII и начале XIX в. получившей литературную обработку, сделанную Ф. Задубским, А. Осиповым (или А. Олениным), П. Свиньиным и новейшими издателями Никольского рынка. Все описательные приемы повести, отчасти моральные, обнаруживают позднюю переработку древней легенды на почве сказочных мотивов. Традиционные братья, богатый и убогий, ссорятся из-за того, что бедный попортил лошадь богатого. Так как богатый не дал хомута, то бедный должен был привязать сани к хвосту лошади. Въезжая в ворота, он забыл выставить подворотню, и у лошади оборвался хвост. Богатый отказывается принять лошадь и идет в город с жалобой на брата к судье Шемяке. Челобитчик и ответчик совершают путь вместе. С бедняком случается второе невольное несчастье. Во время сна он падает с полатей в колыбель и убивает попова ребенка. Поп присоединяется к богатому. При входе в город, бедняк решает покончить с собой и бросается с моста, но падает на больного старика, которого сын вез, очевидно, по льду в баню. Потерпевший также идет к судье с жалобой. Во время разбирательства обвиняемый показывает Шемяке камень, завернутый в платок. Судья уверен, что это - "посул", и решает все три дела очень своеобразно: лошадь должна остаться у бедняка до тех пор, пока у нее не вырастет хвост; поп отдает свою жену бедняку, чтобы от него у попадьи родился ребенок, а третий истец может отомстить бедняку таким же точно способом, которым последний убил его отца. Вполне естественно, что истцы не только отказываются от пени, но дают ответчику щедрое вознаграждение в виде отступного. Этим повесть не оканчивается. Судья высылает своего писца получить от бедняка взятку, но, узнав, что последний показывал ему не деньги, а камень, предназначенный для "ушибленья" судьи в случае обвинительного приговора, - благодарит Бога за спасение жизни. Таким образом, все действующие лица повести остаются так или иначе довольны исходом дела, окончившимся благополучно только благодаря простоте бедняка. Повесть о Ш.
суде издана несколько раз ("Архив" Калачова, кн. IV, 1-10; "Памятники" Костомарова, вып. II, 405-406; "Русские народные сказки" Афанасьева, ред. А. Грузинского, М., 1897, т. II, 276-279; "Историческая Хрестоматия" Буслаева, 1443-1446; "Сборник отделения русского языка и словесности Академии Наук", т. X, № 6, стр. 7-12; "Русские народные картинки" Ровинского, кн. I, 189-191, кн. IV, 172-175; "Летописи литературы" Тихонравова, т. V, 34-37; отдельное издание Общества любителей древней письменности, СПб., 1879 и др.), но вопросы о происхождении ее, оригинальных русских чертах, дальнейшей разработке, поздних наслоениях и т. п. мало выяснены. Пока к делу не были привлечены восточные и западные параллели, на Ш. суд смотрели как на вполне самобытное, очень древнее произведение русской сатиры, и ставили ее в связь с общим взглядом русских людей на печальное состояние судопроизводства, объясняли такими пословицами, как "с подьячим водись, а камень за пазухой держи", и комментировали даже некоторыми статьями "Уложения" Алексея Михайловича и "Сказаниями иностранцев о России XVII в.". Такой метод исследования оказался неудачным. В данном случае особенно интриговало историческое имя известного галицкого князя Дмитрия Шемяки, варварски ослепившего Василия Темного. Сахаров приводил даже слова какого-то русского хронографа, соединившего поговорку с историческим событием: "от сего убо времени в велицей России на всякого судию и восхитника в укоризнах прозвася Ш. суд". В том же духе распространил это наблюдение старинного русского книжника и Карамзин: "не имея на совести, ни правил чести, ни благоразумной системы государственной, Шемяка в краткое время своего владычества усилил привязанность москвитян к Василию, и в самих гражданских делах, попирая ногами справедливость, древние уставы, здравый смысл, оставил навеки память своих беззаконий в народной пословице о суде Ш., доныне употребительной". То же самое повторяют Соловьев и Бестужев-Рюмин. Александр Николаевич Веселовский первый указал на случайное применение восточного имени Шемяки к исторической личности галицкого князя XV в. ("История литературы" Галахова, т. I, 433). С другой стороны, ученых занимала случайная победа вечной правды над людской кривдой, проведенная в повести, правда, с оттенком некоторой иронии. Буслаев не сомневался в русском ее происхождении и удивлялся только тому, что тип судьи Шемяки, из мудрого и справедливого (библейский Соломон), принял противоположный оттенок, и вместо рассказа с нравственной идеей повесть о Ш. суде снизошла до шутливой пародии, несмотря на ранние, восточные первообразы. Он думал, что прибавления к повести выразились в сатирических выходках против кривосуда и подкупа посулами, как явлений более позднего времени, т. е. сказание превратилось в обыкновенную сатиру на русских подьячих ("Историческая Хрестоматия", 1443). Сухомлинов объяснял это кажущееся противопоставление различными началами, из которых постепенно слагалась версия о Шемяке, а в падении морали видит влияние семитических легенд о четырех содомских судьях - "Обманщике", "Разобманщике", "Поддельщике" и "Кривосуде". Подобно еврейским легендам, и в русской повести серьезное перемешивается с забавным; поэтому "излюбленные идеи народной словесности о победе правды над кривдой, о спасении несчастного от злобы сильных мира сливаются с чертами из сказания о судах, распространенного у индоевропейских и семитических народов" ("Сборник", X, 28). Не следует забывать, что в Ш. суде судья оправдывает бедняка, совершившего в сущности невольные преступления, и этим спасает его от мести людей, нравственно виноватых, благодаря чему сатира на взяточничество не потеряла назидательного назначения. Так смотрит на тенденцию повести А. Н. Веселовский: конечно, судья ставит вопросы казуистически, но так, что пени падают всей своей тяжестью на истцов и те предпочитают отказаться от иска. Начало сравнительного изучения повести было положено западными учеными, которые познакомились с ней по вольному переводу пастора Гейдеке в рижском альманахе "Janus" на 1808 г. ("Etto Schemiakin Sud. Ein russisches Sprichwort", 147-151) и более точному, А. Дитриха ("Russische Volksmärchen", Лейпциг, 1831, 187-191). Фон дер Гаген первый указал на сходство Ш. суда с поздней немецкой песнью о "Суде Карла Великого", изданной, между прочим, в Бамберге в 1493 г. ("Literarischer Grundriss zur Geschichte der deutschen Poesie", Б., 1812, стр. 172). Общие черты средневекового сказания и русской повести касаются не только основного характера судебного решения. Промотавшийся купчик берет взаймы у еврея 1000 гульденов с условием позволить кредитору вырезать у него фунт мяса, если деньги не будут возвращены. Хотя срок был пропущен по вине еврея, тем не менее он отказался принять деньги и обратился к "идеальному судье", Карлу Великому, или, как думают некоторые ученые, к Карлу IV. По дороге с должником случились два аналогичных несчастья: его лошадь задавила ребенка, бежавшего по улице, а сам он во время сна свалился в окно и убил старого рыцаря. Приговоры вынесены следующие: еврей может вырезать мясо, но не больше и не меньше 1 фунта (ср. известный эпизод в "Венецианском купце" Шекспира); вместо задавленного ребенка ответчик должен прижить другого с женой потерпевшего, а сын рыцаря может убить обвиняемого, но только своим падением из окна (В. Docen, "Etwas über die Quellen des Shakspear"s Schauspiele", в "Museum für altdeutsche Literatur", т. II, 279-283). Бенфей приводит тибетскую сказку, которая послужила посредствующим звеном между предполагаемым индийским источником и русским Ш. судом. Бедняк-брамин берет у богача на время быка для работы, но бык убегает с хозяйского двора; по дороге к судье брамин падает со стены и убивает странствующего ткача и ребенка, спавшего под одеждами, на которые путник присел отдохнуть. Приговоры судьи отличаются такой же казуистикой: так как истец не "видел", что к нему привели быка, то следует выколоть у него "глаз"; ответчик должен жениться на вдове ткача и прижить ребенка с потерпевшей матерью ("Pantschantatra", 1859, т. I, 394-397). Такое же сходство немецкий фольклорист заметил с индийской сказкой о каирском купце, которая, вероятно, также восходит к неизвестному буддийскому источнику (там же, 402-403). Впоследствии были найдены более прямые источники (С. Tawney, "Indian Folk-Lore notes from the Pali Jatakas" и т. д., в "Journal of Philol.", 1883, XII, 112-120; В. Morris, "Folk-Tales of India", в "The Folk-Lore Journal", 1885, III, 337-448 и др.). Вполне естественно, что такая стройная и устойчивая в подробностях легенда относится скорее к бродячим сказаниям. В недавнее время указаны мусульманские версии (Clonston, "Popular Tales and Fiction their migrations and transformations", Лондон, 1887, I, 62-64; В. Жуковский, "Персидские версии Ш. суда", в "Записках Восточного Отд. Русского Археологического Общества", т. V, 155-176), немецкие (K. Simrock, "Deutsche Märchen", Штутгарт, 1864, 322-324; его же, "Die Quellen des Shakspeare", I, 233-234), итальянские (G. Sercambi, "Nouvelle Scelta di Curiosità letteraria ined. o rare dal sec. XIII al XVII", Болонья, 1871, IV, 23-37, 274-276), английские ("Marke more foole. Bishop Persy"s Folio Manuscript. Ballads and Romances", Галле, III, 127-134), румынские (Elena D. O. Sevastos, "Povesti", Яссы, 1892, 74-77), польские, наконец, еврейские в "Вавилонском Талмуде" и "Книге Праведного", приведенные в русском переводе в статье М. Сухомлинова. Остается еще не разрешенным вопрос, какими путями проникло к нам это сказание. На основании прямого свидетельства Толстовского списка "Ш. суда XVII века" (выписано из польских книг), Тихонравов думал, что "в своем настоящем виде сатирическая повесть о суде, уже окрещенном именем Ш., прошла через переделку русского человека и получила краски чисто народные, но отдельные эпизоды могли быть заимствованы из польских книг". Для этого он указывал на анекдот "О нечаянном случае" в популярной повести "Похождения нового увеселительного шута и великого в делах любовных плута Совесть-Драла" (каменщик падает с высокой башни и убивает сидевшего внизу человека), а также на один эпизод в "Figei Kach" польского писателя XVI в. Николая Рея из Нагловиц об обвиняемом, который "судье камень показывал" (Н. Тихонравов, "Сочинения", т. I, М., 1898, стр. 310-313), но аналогии и параллели никоим образом нельзя принимать еще за источники. Из рукописей повесть перешла в печать. В первой половине XVIII в. на Ахметьевской фабрике выгравировано 12 картинок к Ш. суду, с текстом, напечатанным у Ровинского (кн. I, 189-192, IV, 166); лубочное издание повторялось пять раз, и в последний раз, уже с цензурной пометкой, напечатано в 1839 г. Дальнейшее развитие повести выразилось в поздних литературных обработках во вкусе "Похождений пошехонцев", например в изданной в 1860 г. "Сказке о Кривосуде, и о том, как голый Ерема, внучек Пахома, у соседа Фомы большой кромы, беду сотворил и о прочем". Весь комизм этой "Сказки" покоится на развитии общеизвестной темы: "око за око и зуб за зуб", шаржированной в балаганном духе. Литература.
А. Пыпин, "Ш. Суд" (в "Архиве исторических и практических сведений" Калачова, IV, 1859, 1-10); Н. Тихонравов, "Ш. Суд" (в "Летописях русской литературы", т. III, М., 1861, 34-38); М. Сухомлинов, "Повесть о Суде Ш." (в "Сборнике Отделения русского языка и словесности Академии Наук", т. X, 1873, № 6); А. Веселовский, в "Истории словесности" Галахова (СПб., 1881, X, 432-433); Д. Ровинский, "Русские народные картинки" (ч. IV); Ф. Буслаев, "Мои досуги" (Москва, 1886, 293-313); Я. Порфирьев, "История русской словесности" (ч. I, 158-159); С. Ольденбург, "Библиографический список Ш. Суда" ("Живая Старина", 1891, вып. III, 183-185). А. И. Яцимирский.
Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. - С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон . 1890-1907 .
Смотреть что такое "Шемякин Суд" в других словарях:
Название старинной русской сатирической повести, обличавшей произвол и корыстность феодального суда. Шемяка реальное историческое лицо, галицкий князь Димитрий Шемяка (ум. 1453), печально знаменитый своей жестокостью, коварством и неправедными… … Словарь крылатых слов и выражений
- (суд вероломный, нечестный) Это Сидорова правда да Шемякин суд. Ср. Дело этих мучеников было поднято, пересмотрено; шемякинские приговоры были отменены и доброе имя и честь этих невинных жертв кривды... были восстановлены... Н. Макаров.… … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона
Толковый словарь Ушакова
ШЕМЯКИН СУД. см. суд. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 … Толковый словарь Ушакова
Сущ., кол во синонимов: 1 несправедливый суд (1) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 … Словарь синонимов
шемякин суд - только ед. , устойчивое сочетание Несправедливый, пристрастный, продажный суд. Вершить шемякин суд. Синонимы: кривосу/д (устар.) Этимология: По имени судьи Шемяки из русской сатирической повести второй пол. XVII в. см. тж. суд. Энциклопедический… … Популярный словарь русского языка
